Глава 1: Трещины в стекле
Все началось не с громкого хлопка двери и не с находки в кармане чужой помады. Все началось с тишины. Тишины, которая поселилась в нашем доме, словно толстый слой пыли на когда-то любимой вазе. Мы с мужем Димой жили в режиме «автопилота»: утренний кофе, поцелуй в щеку на бегу, «как прошел день?», уставшее «спокойной ночи». Любовь не умерла, нет. Она просто уснула, свернувшись клубком где-то в углу дивана между подушками.
Дима — хороший человек. Надежный, как швейцарские часы. Он никогда не забывал вынести мусор или починить протекающий кран. Но он забыл, как смотреть на меня так, чтобы у меня по спине бежали мурашки. Забыл, что помимо статуса «жены» и «матери нашего семилетнего сына Степана» я еще и женщина. Аня.
Мысли о предательстве даже не возникало. Это было словно думать о полете на Марс — что-то из области фантастики. Пока в моей жизни не появился Марк.
Он был новым арт-директором в нашем агентстве. Я — копирайтер. Наш первый диалог за пределами офиса случился в парке, куда я убежала в обед, чтобы отдышаться после жесткого дедлайна.
«Место занято?» — его голос прозвучал прямо у меня за спиной.
Я вздрогнула, оторвавшись от созерцания уток. Передо мной стоял Марк, держа в руках два бумажных стаканчика с кофе.
«Вот, — он протянул один мне. — Капучино с корицей. Вы всегда его заказываете. Кажется, вам нужен заряд бодрости».
Я удивленно моргнула. «Как вы…»
«Я многое замечаю», — он улыбнулся. И в его улыбке не было привычной димовской усталости. Была энергия. Искра.
Мы разговорились. Сначала о работе, потом о книгах, о музыке, о том, как пахнет воздух после грозы. Он слушал. Не просто ждал паузы, чтобы вставить свою реплику, а именно слушал, ловя каждое слово. Его взгляд был на мне, и я чувствовала, как под этим взглядом я снова оживаю. Из заброшенного сада я превращалась в цветок, тянущийся к солнцу.
В тот вечер, вернувшись домой, я поцеловала Диму в губы. По-настоящему. Он удивился.
«Что это?» — спросил он, отводя лицо, чтобы посмотреть на экран ноутбука, где мигал курсор незавершенного отчета.
«Просто так», — прошептала я, и комок горькой обиды подкатил к горлу.
«Аня, дорогая, у меня горят сроки. Давай потом».
«Потом». Это было наше главное слово.
Встречи с Марком в обед стали нашим маленьким ритуалом. Ничего не происходило. Мы просто гуляли и говорили. Но с каждым днем я ловила себя на мысли, что жду этих минут, как манны небесной. Я начинала лучше одеваться, снова пользоваться духами, которые Дима не замечал уже года два.
Однажды Марк спросил: «Аня, ты счастлива?»
Вопрос повис в воздухе, острый и неуместный. Я хотела выдать автоматическое «конечно», но вместо этого из меня вырвалось: «Я не знаю. Я не чувствую ничего уже очень давно».
«Это преступление, — тихо сказал он. — Такая женщина, как ты, должна сиять».
И в тот миг что-то во мне сломалось. Защитная скорлупа, которую я годами выстраивала вокруг себя, дала трещину. Я поняла, что стою на краю пропасти. И мне страшно хотелось шагнуть.
Глава 2: Падение и его последствия
Предательство случилось в командировке. Банально, до слез. Наш отдел выиграл крупный проект, и нас отправили на неделю в другой город. Дима проводил меня до аэропорта, сунул в сумку шоколадку. «Береги себя», — сказал он, целуя в лоб. Как Степу.
Отель. Вечерняя стратегическая сессия. Вино. Смех. Взгляды, которые становились все дольше и выразительнее. И вот я стою в своем номере, прислушиваясь к стуку собственного сердца, а потом в дверь тихо стучат.
Я не спросила «кто?». Я знала.
Марк вошел. Дверь закрылась с тихим щелчком, который прозвучал в тишине громче любого хлопка. Он не стал ничего говорить. Он просто подошел, взял мое лицо в свои ладони и посмотрел на меня так, как не смотрел никто и никогда. В его глазах было обожание, желание и какая-то первобытная тоска.
«Я не могу больше без тебя», — прошептал он.
И я сдалась. Всей тяжестью своего одиночества, своей невостребованности, своей жажды быть желанной. Это была не просто измена. Это было землетрясение. Мир, который я так тщательно выстраивала семь лет, рухнул за одну ночь.
Утром я проснулась от жгучего стыда. Он разъедал меня изнутри, как кислота. Марк спал, его лицо было безмятежным. А я лежала и смотрела в потолок, представляя, как Дима будит Степана в школу, как они вместе завтракают. Мой мальчик. Мой добрый, надежный Дима. Что я наделала?
Вернувшись домой, я пыталась все забыть, как страшный сон. Я стала идеальной женой: готовила любимые блюда Димы, предлагала сходить в кино, завела разговор о втором ребенке — мы откладывали его из-за его карьеры. Дима был счастлив. Он даже оторвался от ноутбука.
«Ань, я так по тебе скучал, — сказал он однажды вечером, обнимая меня. — Как будто что-то щелкнуло. Мы с тобой снова вместе».
Его слова были ножом в мое сердце. Я улыбалась, а внутри выла от боли и вины. Я дала себе слово — никогда, никогда больше. Это была ошибка. Однажды.
Но судьба решила иначе. Через два месяца у меня случилась задержка. Слепой ужас сковал меня. Я купила тест в аптеке в трех кварталах от дома, боясь встретить знакомого. Две полоски. Я сидела на холодном кафеле ванной и тряслась. Это не мог быть ребенок Димы. Последние месяцы наша близость была такой редкой… Почти статистической погрешностью.
Я позвонила Марку. Голос у меня дрожал.
«Я беременна. Это твой ребенок».
На другом конце провода повисла тишина. Потом он тихо сказал: «Боже. Аня… Это… неожиданно».
«Что мне делать?» — спросила я, чувствуя, как захлебываюсь паникой.
«Подожди. Ничего не говори мужу. Дай мне подумать. Мы будем вместе, я обещаю. Я люблю тебя».
Его слова «мы будем вместе» должны были вселить надежду, но они лишь усилили хаос внутри. Бросить Диму? Расколоть семью? Сказать Степану, что мама уходит к другому дяде? Представить лицо Димы… Нет. Я не могла.
Я решила не говорить ничего. Просто выносить эту беременность, сделать вид, что это ребенок Димы. Это же было возможно, да? Одна большая ложь, чтобы спасти всех от боли. Я почти убедила себя в этом. Почти.
Глава 3: Цена правды и неожиданный поворот
Я стала мастером обмана. Утренняя тошнота списывалась на несвежий йогурт. Усталость — на переработки. Я откладывала визит к гинекологу до последнего, придумывая отговорки. Дима, окрыленный новыми перспективами нашей семьи, был на седьмом небе. Он сам записал меня к врачу, купил витамины, гладил мой еще плоский живот и говорил: «Представляешь, Ань, у Степы будет братик или сестренка».
Каждое его прикосновение было пыткой. Каждая его забота — ударом хлыста по моей совести. Марк давил: «Когда ты скажешь ему? Мы не можем скрывать это вечно. Я хочу быть с тобой и нашим ребенком».
Я металась между двумя мужчинами, чувствуя, что схожу с ума. Я ненавидела себя. Ненавидела Марка за его любовь, которая теперь казалась клеткой. Ненавидела Диму за его доверие, которое я предала.
И вот настал день, когда я не выдержала. Мы сидели с Димой на кухне, он читал вслух статью о воспитании детей с небольшой разницей в возрасте. Я смотрела на его доброе, сосредоточенное лицо, на морщинки у глаз, которые появились, пока он ночами работал, чтобы обеспечить нас, и поняла — я не могу. Я не могу возложить на этого человека чужого ребенка. Это было бы уже не предательство. Это было бы чудовищно.
Слезы потекли у меня по лицу сами собой. Тихие, горькие.
«Дима… — голос мой сорвался. — Мне нужно тебе кое-что сказать».
Он поднял на меня взгляд, и улыбка медленно сошла с его лица. Он все понял. По моим глазам, по дрожи в руках.
«Что случилось, Ань?» — его голос был тихим и очень осторожным.
И я выложила ему все. Как мне было одиноко. Как появился Марк. Командировка. И… беременность. Я не просила прощения. Я просто изливала свою боль, сидя на кухонном стуле, как преступник, ожидающий приговора.
Я ждала всего. Крика. Проклятий. Разбитой тарелки. Молчаливого ухода. Но Дима просто сидел. Он не двигался. Его лицо стало каменным, бесстрастным. Это было страшнее любой ярости.
Когда я закончила, в комнате повисла гробовая тишина. Он медленно поднялся, прошел к окну, посмотрел на темную улицу.
«Я знал», — наконец сказал он. Его голос был глухим, лишенным эмоций.
Я остолбенела. «Что?.. Что ты знал?»
«Я знал про Марка. Почти с самого начала».
От его слов у меня перехватило дыхание. «Как?.. Почему ты ничего не сказал?»
Он повернулся. В его глазах стояла такая бездонная боль, что мне захотелось провалиться сквозь землю.
«Потому что я надеялся, что ты одумаешься. Потому что я любил тебя. Любил настолько, что был готов закрыть глаза на все, лишь бы не потерять тебя и Степу. Я следил за твоими переписками в рабочем чате… Видел, как вы с ним общаетесь. Слишком тепло. Я даже нанял частного детектива после твоей командировки. У меня есть фото. Из отеля».
Мир перевернулся. Вся моя драма, мои терзания, мои секреты — все это время были не секретами. Он знал. Он все знал и… молчал. Жил с этим. Улыбался мне. Говорил о втором ребенке.
«Зачем?..» — было все, что я могла выдохнуть.
«Я сказал — из-за любви. Глупой, слепой, надеющейся до последнего. Но сейчас… — он сделал паузу, и его лицо исказилось гримасой отвращения, — сейчас, когда ты принесла в мой дом, в нашу семью, его ребенка… это уже слишком. Игра окончена».
Он был холоден. Непреклонен. Это был не мой Дима. Это был судья.
«Я подам на развод, — сказал он. — Свидетельства твоей измены у меня есть. Тебе не видать Степы. Ты понимаешь? Ты его не увидишь. Ты предала нас всех. Теперь пожинай последствия».
Вот он, самый неожиданный поворот. Не я была жертвой обстоятельств, не я дергала за ниточки этой драмы. Все это время кукловодом был он. Мой тихий, предсказуемый муж. Он позволил мне пасть, чтобы затем нанести сокрушительный удар. И он попал точно в сердце.
Я осталась сидеть на кухне одна. В полной тишине. С пустотой внутри, которая была страшнее любой вины. Предательство обернулось против меня. И цена за него оказалась куда выше, чем я могла предположить. Я потеряла все. И осознание этого было самым страшным наказанием...