Григория Семенова увезли в райотдел, но Васильев не спешил покидать коммуналку. Что-то не давало покоя – слишком уж складно все получалось. Двадцать лет следственной практики научили его не доверять очевидным версиям.
– Денис, еще раз осмотрим место происшествия, – сказал он напарнику. – Внимательнее.
Комната Валентины Николаевны была крохотной, но аккуратной. Каждая вещь на своем месте, ни пылинки на полочках. Старушка сидела на кровати, все еще не веря в случившееся.
– Валентина Николаевна, – мягко обратился к ней Васильев, – покажите, пожалуйста, откуда именно взяли коробку.
– Вот отсюда, с верхней полки, – дрожащей рукой указала она на открытый шкаф. – Стояла за тазиком, чтобы не бросалась в глаза.
Денис внимательно изучал пол. Линолеум был старый, но чистый – Валентина Николаевна явно следила за порядком. И вдруг он заметил что-то странное.
– Игорь Николаевич, глянь сюда.
На полу у шкафа виднелись следы. Едва заметные отпечатки подошвы – грабитель наступил в лужицу у протекающей батареи.
– Размер сорок второй, может быть сорок третий, – прикинул Денис, сравнивая с собственной ногой. – А какой размер обуви у Семенова?
Васильев вспомнил ботинки, которые валялись в комнате подозреваемого.
– Сорок пятый, не меньше. У него ноги крупные.
– И рисунок протектора не тот, – Морозов нагнулся ниже. – Здесь спортивная подошва, с волнистым узором. А у Семенова старые рабочие ботинки.
Валентина Николаевна прислушивалась к их разговору с нарастающим волнением:
– Значит, это не Гриша был?
– Рано делать выводы, – осторожно ответил Васильев. – А скажите, вы заметили в комнате что-нибудь необычное? Может, что-то сдвинуто с места, переставлено?
Старушка огляделась вокруг. Привычка к порядку помогала – любая мелочь не на своем месте бросалась в глаза.
– Да вроде все как было... – она задумалась. – А вот я давеча выходила мусор выносить, так на подоконнике в лестничном пролете на подоконнике видела, что рассыпан сахар. Может, это и ни к чему, но я заметила. Кто бы там этот сахар просыпать? Не песок, нет. Комочки рафинада.
– Покажите, Валентина Николаевна, – попросил Васильев.
Денис осторожно собрал крупинки в платок. Действительно, обычный рафинированный сахар.
– Откуда он мог взяться?
– Понятия не имею! – всплеснула руками Валентина Николаевна. – Я такой не покупаю, дорогой.
Васильев выглянул наружу. Вид открывался во двор-колодец, а справа вдоль стены шла пожарная лестница.
– А это окно на ночь закрывается?
– Всегда закрывает ко-нибудь, – кивнула старушка. – И щеколду защелкивают.
Морозов тщательно осмотрел оконную раму. На белой краске виднелись едва заметные царапины – словно кто-то орудовал ножом, поддевая щеколду снаружи.
– Вот оно что, – пробормотал он. – Залезли через это окно.
– По пожарной лестнице? – Васильев выглянул наружу еще раз. – Рискованно. Но возможно.
Снизу донеслись знакомые голоса. Анна Петровна о чем-то взволнованно спорила с мужчиной.
– Да что вы говорите, Петр Иванович! Семенова уже забрали! Дело закрыто!
– А я говорю – не он это был! – грубый голос принадлежал слесарю. – Знаю я Гришку с детства, не вор он!
Петр Иванович Куделин, слесарь коммуналки, мужчина лет пятидесяти пяти, руки в масляных пятнах, лицо усталое, но честное, поднимался на этаж. Следом за ним поднималась по ступенькам Анна Петровна.
– Вы что-то знаете о ночном происшествии? – спросил Васильев.
Мужчина остановился.
– Да нет, я уж спал к тому времени. Вчера до одиннадцати в «Якоре» был, выпивал с дружками. Домой пришел, сразу на боковую. Но Гришка... он же не такой!
– А вы помните, какая вчера была погода? – неожиданно спросил Денис.
– Дождь как из ведра лил! До кости промок, пока добрался. А что?
Морозов многозначительно посмотрел на Васильева. Если грабитель лез по пожарной лестнице в дождь, то следы должны были остаться не только в комнате.
– Петр Иванович, а можно посмотреть на эту лестницу поближе?
– Да конечно! Пойдемте во двор.
Они спустились вниз. Октябрьский день был пасмурным, моросил мелкий дождичек. Пожарная лестница тянулась вдоль стены старого здания – железные ступеньки, покрытые ржавчиной и облупившейся краской.
– Вот она, – Куделин похлопал по нижней перекладине. – Лестница-то крепкая, но давненько никто не лазил.
Денис начал подниматься, внимательно изучая каждую ступеньку. На уровне третьего этажа он остановился и позвал:
– Игорь Николаевич! Иди сюда!
На железе виднелись свежие царапины, а в одной из них застрял кусочек темной ткани.
– Куртка, – определил Васильев. – Зацепился за ржавчину.
– А вот это интересно, – Морозов указал на ступеньку. На металле четко отпечатался фрагмент подошвы. – Тот же рисунок, что и в комнате у Валентины Николаевны.
Они поднялись выше. Окно квартиры находилось как раз напротив площадки между четвертым и пятым этажами. Отсюда легко можно было дотянуться до подоконника.
– Ловко придумано, – признал Васильев. – В дождь никто во двор не выглядывал. Тихо поднялся, вскрыл окно...
– Но кто? – Денис огляделся вокруг. – Кто из жильцов мог знать про деньги и решиться на такое?
Снизу донесся голос Анны Петровны:
– Что вы там наверху высматриваете? Семенова же забрали!
Во дворе начал собраться народ. Анна Петровна стояла у подъезда, кутаясь в потрепанный плащ. Рядом с ней жались еще несколько соседей – любопытство брало верх над страхом.
– Анна Петровна, – обратился к ней Васильев, – а кто из жильцов мог знать, что Валентина Николаевна держит деньги в коробке на верхней полке шкафа?
– Да кто только не знал! – махнула рукой женщина.
Из толпы соседей выступила молодая женщина лет тридцати. Светлана Кузнецова – живет в коммуналке с дочкой-подростком.
– Извините, что вмешиваюсь, – сказала она неуверенно, – но про Гришу... он правда не мог этого сделать.
– Почему вы так думаете? – заинтересовался Денис.
– Вчера вечером я шла с работы. Видела его около одиннадцати у подъезда. Он был... ну, выпивший, конечно. Еле на ногах стоял. Такой человек по пожарной лестнице не залезет.
– А сами вы когда домой пришли?
Света покраснела:
– Поздно. После полуночи. Была... у знакомого.
Анна Петровна многозначительно хмыкнула, но промолчала.
– И никого подозрительного во дворе не видели? – продолжал допрос Васильев.
– Нет, двор был пустой. Дождь лил, все по домам разбежались.
Петр Иванович, который молча слушал разговор, вдруг оживился:
– А вот что интересно! Утром, когда я шел на работу, заметил – калитка во двор приоткрыта была. А я вчера вечером точно закрывал, замок проверял.
– Калитка во двор открывается только изнутри? – уточнил Морозов.
– Ну да. Снаружи только с ключом. А ключи есть у всех жильцов, да еще у дворничихи тети Маши.
– Где живет дворничиха?
– В подвале, но она уже старенькая, глухая. Спит как убитая.
Васильев задумался. Картина проясняется: грабитель пришел откуда-то извне, поднялся по пожарной лестнице, вскрыл окно, украл деньги. А потом ушел через калитку, которую оставил приоткрытой.
– Но постойте, – встрял в разговор еще один сосед, Николай Воронин, пенсионер. – А откуда посторонний человек мог знать про Валины сбережения? И где именно они лежат?
Толпа соседей замолчала. Действительно, такие подробности знали только жильцы коммуналки.
– Может, кто-то из наших... – начала было Анна Петровна, но тут же осеклась.
Тяжелая тишина повисла во дворе. Каждый смотрел на других с подозрением. Если грабитель действительно пришел извне, значит, у него был осведомитель среди жильцов.
– А кусковой сахар... – вдруг сказала Света, – я помню, моя Катька на днях покупала. Для школьного чаепития, учительница просила.
– И где этот сахар?
– Дома, на кухне стоит.
– А Катя вчера дома была?
– Конечно! Уроки делала до позднего. Я же ушла, а она одна сидела.
Денис и Васильев переглянулись. Новая зацепка.
Они поднялись в квартиру. Комната Кузнецовых была чуть просторнее остальных – видимо, когда-то здесь жили особы повыше рангом. Катя, девочка лет четырнадцати, сидела за столом с учебниками. Обычная подросток: длинные волосы, джинсы, слегка вызывающий взгляд.
– Катя, – мягко начал Васильев, – ты не потеряла случайно кусковой сахар? Может, рассыпала где-то?
Девочка насторожилась:
– А что? Что-то случилось?
– Ответь на вопрос, – строже сказал Денис.
– Ну... может быть. Вчера брала с собой в школу, в кармане носила. Может, и рассыпался.
– А домой когда пришла?
– Как обычно, в четыре. А что, нельзя было?
Света нервно теребила платок:
– Катя, скажи честно – ты что-то знаешь про ограбление бабы Вали?
Девочка побледнела:
– Какое ограбление?
– Не притворяйся! Всю коммуналку на уши подняли!
Катя растерянно оглядывалась. В ее глазах читались страх и что-то еще... Чувство вины?
– Я ничего не знаю! – выпалила она. – То есть... я не думала, что так получится!
– Как получится? – Васильев присел рядом с девочкой. – Катя, если ты что-то знаешь, лучше сказать сразу. Мы поймем.
Девочка заплакала:
– Я не хотела! Он сказал, что просто посмотрит! Что ничего не возьмет!
– Кто? Кто тебе это сказал?
– Витька... Витька Кошкин. Он в параллельном классе учится.
Света обхватила голову руками:
– Господи, Катька! Что ты натворила?
– Мам, я не знала! Он сказал, что его дедушка раньше в этом доме жил, и он хочет просто посмотреть на свою старую комнату! А я рассказала... про тетю Валю, про ее деньги... Думала, просто так, интересно же!
Васильев почувствовал, как кровь стучит в висках. Вот она, разгадка!
– И что дальше?
– А потом он стал расспрашивать... где именно деньги лежат, когда баба Валя спит... Я думала, он шутит! А вчера после школы он подошел ко мне и попросил ключ от калитки. Сказал, что хочет ночью прийти, посмотреть на дом при луне... Я дала ему свой ключ...
Света всхлипнула:
– Катя, как ты могла!
– Я не понимала! Он такой... романтичный. Говорил красивые слова про старые дома, про память предков... А я поверила...
Денис уже доставал блокнот:
– Как говоришь фамилия этого Витьки? Где живет?
– Виктор Кошкин. Живет на Садовой, в новостройке. Мы с ним... мы встречаемся уже два месяца.
– Катя, – Васильев говорил очень серьезно, – этот Виктор обманул тебя. Он использовал тебя, чтобы ограбить старушку. Ты понимаешь?
Девочка кивнула, утирая слезы:
– Теперь понимаю.
Предыдущая глава 1:
Глава 3: