Постоянно оглядываться Антонина также опасалась, попросила Славика, чтобы тот незаметно (ага, как раз тот умел незаметно) смотрел, нет ли за ними слежки. Взяли билет до той станции, от которой можно было добраться домой. Электричка как раз подходила к платформе, и они пошли по перрону, сделали манёвр – дошли до пятого вагона, зашли в середину, сели, а потом резко встали и вышли назад, потом вернулись к третьему вагону. Решила, что так собьет преследователей, если они были, со следа.
Но их как раз и не было. Мужчина, купивший такой раритет, думал не об этом, а о том, как вывезти это за границу и там продать, как настоящее украшение какой-то там (он ещё придумает легенду) княгини за сумму в десять раз больше той, которую он заплатил этой тётке. Герман Шалвович также занят был другим. Вне себя от злости – такая брошь уплыла, - схватил парня, сидевшего на приёме, буквальным образом за ухо и выволок на улицу.
- Тебя ни один уважающий себя скупщик не примет на работу. Уж я-то постараюсь! Воровать захотел? Ты даже для вида никакой квитанции не выписал ей, значит, решил меня нагреть, паршивец? Хотел заработать? Вон отсюда, воришка непутёвый.
Парень действительно надеялся сказать хозяину, что принял брошь за пятнадцать тысяч, пять бабке, десять себе. Ну и погорел. Кто же знал, что эта штука такая дорогая и что мальчик такой голосистый?
Антонина со Славиком заняли два сидения в электричке, сразу возле входа. Потом уже перекусили бутербродами. От воды Славик отказался, так как хотел в туалет, а выходить и делать свои дела между вагонами опасался. Поэтому мужественно терпел. Хорошо, что захотел он через час после отправления электрички, да и эта электричка считалась скоростной. Пытался читать книгу, но из-за волнения буквы прыгали перед глазами. Он не совсем понимал, что случилось, но, кажется, бабушке удалось взять хорошие деньги за ту цацку, которую передал в качестве привета дедко Емельян.
Они проехали до той остановки, на которой останавливалась эта электричка, так как она была скоростная, и Славик сразу побежал в кусты, не объясняя бабушке, куда это он рванул. Пока она металась по перрону, он уже появился перед ней. Потом они ехали двумя автобусами, так Антонина продолжала путать следы. Ну и наконец они были дома.
Только подходя к дому, она обратила внимание, что несмотря на такие переживания и волнения, она ни разу не почувствовала, что у неё проблемы с сердцем.
- Ну и хорошо, а то не дай Бог, что-то бы случилось. Деньги бы увели.
Она на тот момент не волновалась, что с ней будет, а что будет с деньгами. Уже дома первым делом не обедать стала готовить, а ещё раз пересчитала все деньги. Разделила на три части, все три части спрятала, правда, пока временно в мешочки с крупами, потом, позже, сделала за печкой схрон, вынув в двух местах по одному кирпичу и постепенно сделала их тоньше. Потом, в образовавшемся в то пространстве спрятала две части долларов. Тысячу оставила в крупах.
- Ба, теперь мы на дорогу ходить не будем?
- Будем, Славик, обязательно, но не ежедневно, а думаю, три раза в неделю и не на целый день. А то скажут – а откуда у Антонины деньги? Пенсию не платят, почтальон перевод не приносит. Ну я и буду ходить, для виду.
- Ну, для виду - это можно, - рассудительно ответил Славик.
Для начала на следующей неделе она с внуком поехали снова в Москву и поменяли триста долларов. На часть из них купили портфель, обувку, пусть и недорогую, кеды, письменные принадлежности и брючки. Ну, школьную форму не обязательно покупать, а пока так будет ходить. Вторые брюки она сошьют из Галиной юбки. Через два месяца, в начале октября, поедет покупать внуку куртку и обувь на зиму.
Там может и пенсию выплатят. Хотя, пока выплатят, цены снова взлетят вверх, а рубль ещё больше обесценится.
К школе внук был готов, вторые брюки на смену она, сделав выкройку из новых, сшила сама. Потом только отнесла Нинке Кудряшовой, чтобы та прострочила на машинке основные швы. Нинка дошила уже сама, взяв у Антонины десяток яиц за работу. И это было очень кстати, все теперь знали, что Тонька сама внуку шьёт одежду.
Нина Петровна знала Антонину давно, сама ещё, до этой проклятой перестройки, направляла её в районную, а те направляли в Тверь на консультацию и дообследование. Нашли у неё сердечную недостаточность, причем серьёзную. Ей было показано протезирование, нужно было клапан поставить синтетический, но фельдшер уже не помнила, почему не получилось и операцию не сделали. Если честно, уже и не надеялась, что та выкарабкается.
Да никто не ожидал, что и бабушка живой останется и внук найдётся. Все в селе, в том числе и Нина Петровна, считали что ребёнка выкрали для каких-то нехороших целей и что живым его не найдут. Ну а где же он мог быть? А тут какой-то дед Емельян…Хотя на теле ребёнка не было никаких следов. Но мальчик вернулся и слава Богу, но как так случилось, что у бабушки никаких шумов в сердце не прослушивалось? Этот вопрос фельдшера волновал. Неужели за столько лет все ошибались? И она пришла к Антонине с предложением.
- Антонина Александровна, я хочу вас направить в районную больницу на обследование.
- Нина Петровна, простите, но я никуда не поеду. Чувствую я себя хорошо, зачем мне куда-то ехать?
- Ну, может, группу дадут, - фельдшер решила схитрить, на самом деле ей было интересно, в каком состоянии сердце у недавней умирающей.
- Да кто мне группу даст? Да и если бы и дали – это же месяц сейчас по врачам ходить, кучу анализов и все платные. Где у меня деньги? И кто продавать будет? Внука в школу собрать нужно, где деньги взять? А вы мне предлагаете ехать в район. Нет, может ближе к зиме, тогда уже. Говорю вам, что помогло ваше лекарство.
- Да лекарство не могло помочь, это так, как поддержка, как витамины для сердца. Просто не могла я ничего не делать, понимаете? Но ведь что-то случилось, что вам стало лучше!
- Если честно – Славик тогда какую-то травку принёс от того деда, заварил сам и заставил меня выпить отвар маленькими глоточками и медленно. Вот после неё, как я поняла, я и выздоровела.
- Интересно. А что за травка?
- Откуда я знаю? Он её всю заварил. Мешочек только остался от неё.
- А покажите мешочек.
- Да смотрите.
Она встала, достала из шкафа мешочек и дала фельдшеру. Та поднесла его к носу и принюхалась. Пахло чем-то очень знакомым, но вспомнить Нина Петровна не могла. Хотела оставить себе мешочек, может, вспомнит, но Антонина забрала назад и снова спрятала в шкаф.
- Так и не знаете, что это за дед такой? Ничего Славик больше не рассказывал?
- Нет, больше ничего. Начинает вспоминать, так голова болеть начинает.
- Понятно. Хотя – ничего не понятно. А вы знаете, я припоминаю, что у моего первого мужа был дед ну или прадед, его звали Емельяном. Он жил на болотах, у него там домик был, принимал людей, ну типа знахарь. Нет, но это не может быть он, ведь ему сейчас лет сто двадцать было бы, не меньше.
- Нина Петровна, да, вы знаете и я неожиданно вспомнила о таком. Кажется, это и у моего мужа родня такая была. Как-то покойная свекровь его упоминала, сказала, если бы был жив дедка Емельян, он бы мне с сердцем помог. Как неожиданно, ведь он всё-таки, кажется, помог мне.
- Так ваш муж из деревни Силки родом?
- Да, оттуда.
- И мой первый муж оттуда. Считай, мы с вами почти родственники, - фельдшер улыбнулась, а сама подумала, что всё это очень странно.
Источник публикации koralova.com , koralova.ru
Мой телеграмм (мало ли что случится и я пропаду)
Подборки других рассказов на канале
Копирование, полная или частичная перепечатка, размножение и размещение материала на любых других ресурсах запрещены без письменного согласия автора.