– Валентина Петровна, подождите, – Катя замерла с телефоном, чувствуя, как внутри всё сжимается от неожиданности. – Мы с Сашей планировали встретить праздник вдвоём, тихо, в своём доме. Это наш первый Новый год здесь, после переезда.
Голос свекрови в трубке звучал бодро, словно она уже всё решила и теперь просто ставила в известность.
– Катюша, ну что ты, милая, – протянула Валентина Петровна, и в её тоне сквозила привычная уверенность. – Как это вдвоём? Новый год – семейный праздник! Мы с папой давно хотели к вам выбраться, посмотреть, как вы устроились. А тут ещё и каникулы длинные, с тридцать первого по восьмое. Идеально! Заодно и друзей наших пригласим, чтобы всем вместе повеселиться. У вас же дом большой, места хватит.
Катя опустилась на диван в гостиной, глядя в окно на заснеженный сад. Дом, их с Сашей дом, стоял на окраине небольшого посёлка, в часе езды от города. Двухэтажный, с мансардой, большими окнами и камином, о котором она мечтала ещё со студенческих лет. Они с Сашей копили на него три года, отказывая себе во многом – в отпуске за границей, в новой машине, даже в походах по ресторанам. И вот, наконец, в сентябре они въехали. Ремонт делали сами по выходным, выбирали каждую деталь – от плитки в ванной до светильников на террасе. Это был их уголок, их маленькая крепость, где можно было наконец-то выдохнуть после городской суеты.
А теперь свекровь одним звонком превращала их убежище в.. что? В новогоднюю базу отдыха?
– Валентина Петровна, – Катя постаралась говорить спокойно, хотя голос слегка дрожал. – Мы очень рады, что вы хотите приехать, правда. Но весь период с тридцать первого по восьмое... Это десять дней. И друзья... Сколько их будет? Мы не планировали такого большого праздника.
– Ой, Катюша, не переживай, – свекровь рассмеялась, и в этом смехе было что-то покровительственное, словно Катя была ребёнком, который капризничает из-за игрушки. – Человек десять-пятнадцать, не больше. Мы все свои, давно знакомы. Кто-то с ночёвкой останется, кто-то днём заедет. У вас же три спальни, мансарда, диваны в гостиной. И кухня большая, я помогу с готовкой. Всё будет как в лучших домах!
Катя закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Она знала этот тон свекрови – доброжелательный, но непреклонный. Валентина Петровна привыкла организовывать, решать за всех, и возражать ей было всё равно что спорить с танком. Саша, её муж, часто говорил: «Мама просто хочет, чтобы всем было хорошо». Но для Кати «хорошо» означало тишину, уют и возможность наконец-то насладиться своим домом без посторонних.
– Я поговорю с Сашей, – сказала Катя, понимая, что это звучит как отступление. – Мы перезвоним вам вечером, ладно?
– Конечно, милая, – Валентина Петровна явно была довольна. – Только не тяните, надо билеты брать, продукты закупать. Я уже список составила, что привезти. До вечера!
Трубка замолчала, а Катя ещё минуту сидела неподвижно, глядя на телефон. В голове крутилась одна мысль: как объяснить Саше, что их мечта о тихом Новом годе рушится, как карточный домик?
Саша вернулся домой ближе к вечеру, когда за окнами уже сгущались сумерки. Он вошёл, стряхивая снег с куртки, и сразу направился к Кате, обнимая её за талию.
– Привет, любимая, – прошептал он, целуя её в висок. – Что-то ты грустная. День тяжёлый?
Катя повернулась к нему, чувствуя, как тепло его рук немного снимает напряжение.
– Саша, звонила твоя мама, – начала она, стараясь говорить ровно. – Она хочет провести Новый год у нас. И не только Новый год, а все каникулы. С тридцать первого по восьмое. И.. пригласить друзей.
Саша замер, потом отстранился, глядя на неё с лёгким удивлением.
– Серьёзно? – он снял куртку и повесил её на вешалку. – Ну, мама есть мама. Она всегда любила большие компании. А что ты сказала?
– Что мы подумаем и перезвоним, – Катя следом за ним прошла на кухню, где уже пахло ужином – она поставила в духовку курицу с овощами. – Саша, мы же договаривались. Первый Новый год в нашем доме – только мы вдвоём. Камин, шампанское, ёлка. Помнишь, как мы планировали?
Саша кивнул, открывая холодильник и доставая бутылку воды.
– Помню, – он сделал глоток, потом повернулся к ней. – Но, Кать, это же мои родители. И друзья их... Они же не чужие. Новый год – семейный праздник. Разве плохо, если все вместе?
Катя почувствовала, как внутри снова всё сжимается. Она знала, что Саша любит свою семью, и не хотела ставить его перед выбором. Но дом... Этот дом был их с ним проектом, их мечтой. И мысль о том, что он превратится в проходной двор на десять дней, вызывала у неё почти физическую боль.
– Саша, – она подошла ближе, взяв его за руку. – Я не против, чтобы родители приехали. На день-два, например. Но десять дней? С кучей людей? Мы только въехали, всё ещё обустраиваем. И я.. я хотела, чтобы этот праздник был особенным. Для нас.
Саша посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло понимание. Он поставил бутылку на стол и обнял Катю.
– Я поговорю с мамой, – сказал он тихо. – Объясню, что мы планируем тихо встретить. Может, они приедут на пару дней, первого-второго января. И без друзей.
Катя кивнула, уткнувшись ему в плечо. Но внутренний голос подсказывал: Валентина Петровна так просто не сдастся.
На следующий день Катя проснулась от звука сообщения на телефоне. Саша ещё спал, а она, натянув халат, спустилась на кухню варить кофе. Сообщение было от свекрови: список продуктов, которые нужно купить к их приезду. Длинный, подробный, с указанием брендов и количества. Катя прочитала его, и у неё невольно вырвался вздох. Там были ингредиенты на салаты, закуски, горячее – явно не на двоих родителей, а на целую толпу.
Она налила кофе и вышла на террасу, несмотря на морозный воздух. Снег скрипел под ногами, а вдалеке, за садом, виднелось замерзшее озеро. Это место было их с Сашей находкой – тихое, уютное, с соседями, которые здоровались, но не лезли в душу. Здесь она чувствовала себя наконец-то дома.
Телефон зазвонил снова. Валентина Петровна.
– Катюша, доброго утра! – голос свекрови был полон энергии. – Вы с Сашей уже решили? Я тут билеты смотрю, на тридцатое число. И друзьям сказала, они в восторге. Представляешь, как весело будет?
Катя сжала чашку с кофе.
– Валентина Петровна, – начала она, стараясь говорить твёрдо. – Саша вчера обещал с вами поговорить. Мы действительно планировали встречать Новый год вдвоём. Это важно для нас.
Пауза в трубке была красноречивее слов.
– Вдвоём? – переспросила свекровь, и в её голосе послышалось удивление. – Но, милая, как же так? Мы же семья. Саша мой сын, а ты моя невестка. И дом ваш – он же для всех нас, правда?
Катя почувствовала, как раздражение нарастает.
– Дом наш, – подчеркнула она. – Мы с Сашей его купили, обустроили. И хотим, чтобы первый праздник здесь был нашим.
– Ну, Катюша, – Валентина Петровна вздохнула, но в этом вздохе не было раскаяния, только лёгкое недовольство. – Я понимаю, вы молодые, романтика. Но подумай о нас с папой. Мы всю жизнь в квартире, а тут такой дом, природа. И друзья наши... Они тоже хотят отдохнуть. Неудобно отказывать.
Катя молчала, не зная, что ответить. Она не хотела обижать свекровь, но и сдаваться не собиралась.
– Я поговорю с Сашей ещё раз, – сказала она наконец. – И мы вам перезвоним.
– Хорошо, милая, – свекровь явно была уверена в своей победе. – Жду.
Катя положила телефон и посмотрела на сад. Снег искрился под утренним солнцем, а в голове крутилась мысль: как сделать так, чтобы их дом остался их домом?
Саша спустился через полчаса, заспанный, но довольный. Он обнял Катю сзади, уткнувшись носом в её волосы.
– Доброе утро, – пробормотал он. – Что там мама написала?
Катя показала ему список.
– И звонила только что, – добавила она. – Саша, она уже всё решила. Билеты, друзья, продукты. Как будто мы согласились.
Саша нахмурился, пролистывая сообщение.
– Я поговорю с ней, – сказал он, но в голосе не было прежней уверенности. – Сегодня же.
Катя кивнула, но внутри чувствовала, что разговор этот будет непростым. Саша любил мать, и отказать ей ему было тяжело. А она... Она не хотела становиться той невесткой, которая отгораживается от семьи мужа. Но и жертвовать своим комфортом тоже не собиралась.
День прошёл в обычных делах. Саша уехал на работу – он занимался IT в небольшой фирме, часто работал удалённо, но иногда ездил в офис. Катя, дизайнер интерьеров, тоже работала из дома, но сегодня сосредоточиться не получалось. Она то и дело возвращалась к мысли о Новом годе, представляя, как их тихий вечер превращается в шумный праздник с кучей незнакомых людей.
К вечеру Саша вернулся, и по его лицу Катя сразу поняла: разговор с матерью состоялся, но не так, как она надеялась.
– Ну что? – спросила она, встречая его в прихожей.
Саша снял куртку и вздохнул.
– Мама расстроена, – сказал он, проходя на кухню. – Говорит, что мы её не пускаем, что дом для семьи, а не только для нас. И друзья уже в предвкушении.
Катя почувствовала, как сердце сжимается.
– Саша, – она повернулась к нему. – А ты что сказал?
– Что мы подумаем, – он избегал её взгляда. – Кать, я не хочу её обижать. Она же одна с папой, друзья – это их компания. Может, пусть приедут на Новый год, а потом уедут? Первого января.
– А остальные дни? – Катя смотрела на него в упор. – И друзья? Саша, ты же знаешь, как это бывает. Приедут на Новый год, а потом «ой, так хорошо, давайте ещё денёк». И так до восьмого.
Саша сел за стол, потирая виски.
– Я не знаю, Кать, – признался он. – Я хочу, чтобы всем было хорошо. И тебе, и родителям.
Катя подошла и села напротив.
– Саша, – она взяла его за руку. – Я не против родителей. Но весь этот цирк с друзьями, с десятидневным праздником... Это слишком. Мы только въехали. Хочу, чтобы наш первый Новый год был нашим.
Саша кивнул, но Катя видела, что он колеблется. И в этот момент она поняла: если она не возьмёт ситуацию в свои руки, их дом превратится в новогодний лагерь.
На следующий день Катя решила действовать. Она позвонила Валентине Петровне сама, пока Саша был на работе.
– Валентина Петровна, добрый день, – начала она, стараясь говорить спокойно. – Это Катя. Я хотела поговорить о Новом годе.
– О, Катюша, – свекровь явно обрадовалась. – Решили? Мы с папой уже чемоданы собираем.
– Подождите, – Катя сделала глубокий вдох. – Мы с Сашей очень ценим, что вы хотите приехать. Но мы планировали встретить Новый год вдвоём. Это важно для нас. Вы с папой можете приехать второго января, погостить несколько дней. Но тридцать первое и первое – только мы.
Пауза была долгой.
– Катюша, – наконец сказала Валентина Петровна, и в её голосе послышалась обида. – Ты что, нас не принимаешь? Мы же семья.
– Нет, – твёрдо ответила Катя. – Я просто прошу уважать наши планы. Дом наш, и мы хотим, чтобы первый праздник здесь был особенным.
– А друзья? – свекровь явно не собиралась сдаваться. – Они уже настроились.
– Валентина Петровна, – Катя почувствовала, как внутри нарастает решимость. – Это наш дом. И мы решаем, кто и когда в нём будет.
Свекровь молчала, потом вздохнула.
– Ладно, – сказала она. – Поговорю с Сашей.
Катя положила трубку и выдохнула. Она знала, что это не конец. Валентина Петровна обязательно поговорит с сыном, и Саша снова окажется между двух огней. Но теперь Катя была готова стоять на своём.
Вечером Саша вернулся домой молчаливый. Он молча поужинал, потом сел рядом с Катей на диван.
– Мама звонила, – сказал он наконец. – Она... расстроена. Говорит, что ты её не пускаешь.
Катя посмотрела на него.
– Саша, я не её не пускаю. Я прошу уважать наши границы. Это разные вещи.
– Я знаю, – он кивнул. – Но, Кать, она моя мама. Я не хочу, чтобы она думала, что мы её отталкиваем.
– А я не хочу, чтобы наш дом стал гостиницей, – тихо ответила Катя. – Саша, мы же вместе это строили. Ты и я. Это наш Новый год.
Саша молчал, глядя в окно. Потом повернулся к ней.
– Давай компромисс, – предложил он. – Пусть приедут тридцать первого, встретят с нами Новый год, а первого уедут. Без друзей. Только родители.
Катя хотела возразить, но посмотрела на него и увидела, как тяжело ему далось это предложение. Она кивнула.
– Хорошо, – сказала она. – Но только родители. И только на ночь.
Саша улыбнулся и обнял её.
– Спасибо, Кать. Я знал, что мы найдём выход.
Катя улыбнулась в ответ, но внутри чувствовала, что это только начало. Потому что Валентина Петровна, с её энергией и привычкой всё организовывать, вряд ли остановится на одном Новом годе.
Через два дня свекровь позвонила снова. Катя взяла трубку, ожидая нового списка или уточнений.
– Катюша, – голос Валентины Петровны был полон энтузиазма. – Мы с папой решили: приедем тридцатого, чтобы всё подготовить. Ёлку нарядим, меню составим. И друзья... ну, парочка заглянет, ничего страшного. Новый год же!
Катя замерла. Компромисс, которого они с Сашей так долго добивались, рушился на глазах.
– Валентина Петровна, – начала она, но свекровь перебила:
– И ещё, милая, я тут подумала: у вас же баня есть? Можно её растопить, чтобы все попарились. И шашлыки на улице, снег же! Атмосфера!
Катя почувствовала, как терпение лопается.
– Валентина Петровна, – сказала она твёрдо. – Мы с Сашей договорились: вы приезжаете тридцать первого, встречаетесь с нами Новый год и уезжаете первого. Без друзей. Без бани. Без шашлыков. Это наш дом, и мы решаем, как проводить в нём праздник.
Свекровь замолчала. Потом тихо сказала:
– Я поговорю с Сашей.
Катя положила трубку и посмотрела на Сашу, который вошёл в комнату и слышал конец разговора.
– Кать, – начал он, но она подняла руку.
– Саша, – сказала она. – Если ты сейчас будишь мирить маму, я уеду в город. К подруге. На все каникулы.
Саша посмотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то новое – уважение, смешанное с растерянностью.
– Я поговорю с ней, – сказал он. – По-настоящему.
Катя кивнула, но в глубине души знала: этот Новый год станет для них испытанием. И не только для них.
Вечером Саша долго говорил по телефону. Катя слышала обрывки фраз – «мама, это наш дом», «мы с Катей вместе решили», «пожалуйста, пойми». Когда он вернулся в гостиную, лицо его было усталым, но решительным.
– Она согласилась, – сказал он. – Приедут тридцать первого, уедут первого. Без друзей.
Катя обняла его.
– Спасибо, – прошептала она.
Но на следующий день пришло сообщение от свекрови: «Катюша, я тут подумала, может, всё-таки друзей позовём? Хоть на вечер тридцать первого. Неудобно отказывать».
Катя посмотрела на телефон и поняла: спор за их Новый год только начинается. И чтобы выиграть его, ей придётся стать той, кем она никогда не была – твёрдой, непреклонной, готовой защищать свой дом любой ценой.
Она набрала номер свекрови.
– Валентина Петровна, – сказала она, и голос её был спокойным, но твёрдым. – Мы с Сашей приняли решение. И оно окончательное. Если вы хотите приехать на наших условиях – милости просим. Если нет – мы встретим Новый год вдвоём. Выбор за вами.
Свекровь молчала. Потом тихо сказала:
– Я подумаю.
Катя положила трубку и посмотрела в окно. Снег падал тихо, укрывая сад белым покрывалом. Их дом стоял твёрдо, как и они с Сашей. И в этот момент она поняла: они справятся. Что бы ни придумала Валентина Петровна.
Но в глубине души Катя чувствовала, что свекровь не сдастся так просто. И Новый год, их первый Новый год в новом доме, станет не просто праздником, а настоящей проверкой на прочность их семьи, их любви и их права на собственное пространство.
– Я всё-таки приеду тридцатого, – упрямо повторила Валентина Петровна по телефону, будто Катя не сказала ни слова о границах. – С папой и с парой друзей. Только на вечер. Они сами напросились, неудобно отказывать.
Катя стояла у окна кухни, глядя, как Саша на улице расчищает дорожку от снега. Лопата скребла по льду, оставляя ровные полосы, и этот звук почему-то успокаивал. Она глубоко вдохнула морозный воздух, просочившийся сквозь приоткрытую форточку, и ответила спокойно, но так, чтобы каждое слово легло тяжёлым камнем:
– Валентина Петровна, мы с Сашей договорились. Тридцать первого – вы с папой. Первое – уезжаете. Без друзей. И «только на вечер». Если это не устраивает – дверь нашего дома для вас в эти дни закрыта.
В трубке повисла тишина. Потом раздался короткий вздох, почти всхлип.
– Ты серьёзно? – голос свекрови дрогнул. – Саша знает?
– Саша рядом, – Катя посмотрела на мужа, который как раз вошёл в дом, стряхивая снег с ботинок. – Хочешь, я ему передам трубку?
Саша поднял брови, но подошёл и взял телефон.
– Мама, – сказал он тихо, но твёрдо. – Мы с Катей вместе решили. Это наш дом. Наши правила. Приезжайте тридцать первого, как договаривались. И всё.
Катя слышала, как Валентина Петровна что-то говорила, голос её то повышался, то падал. Саша слушал, не перебивая, но лицо его оставалось спокойным. Наконец он кивнул сам себе.
– Да, мама. Я тебя люблю. Но это не обсуждается. До встречи.
Он отключил звонок и положил телефон на стол. Потом посмотрел на Катю.
– Она приедет, – сказал он. – С папой. Тридцать первого.
Катя выдохнула. Впервые за неделю внутри не было комка напряжения.
– Спасибо, – прошептала она и обняла его. Саша прижал её к себе, и они стояли так, пока чайник не засвистел на плите.
Дни до Нового года пролетели в приготовлениях. Катя с Сашей нарядили ёлку – живую, пахнущую хвоей, которую сами выбрали на лесной ярмарке. Под неё поставили коробки с подарками: для родителей Саши – тёплые пледы и книгу рецептов, для друзей – ничего, потому что друзей не будет. Катя испекла имбирное печенье, Саша развесил гирлянды по террасе. Дом наполнился светом, запахом мандаринов и предвкушением.
Тридцатого декабря Валентина Петровна позвонила ещё раз.
– Мы выезжаем завтра утром, – сказала она сухо. – С папой. Без друзей. Я.. извини, если давила. Просто хотела, чтобы всем было хорошо.
– Спасибо, – ответила Катя, и в её голосе не было ни капли сарказма. – Мы вас ждём.
Тридцать первого, в десять утра, у ворот остановилась машина. Валентина Петровна вышла первой – в длинном пуховике, с сумкой в руках. За ней – отец Саши, Виктор Иванович, молчаливый, как всегда, с чемоданом на колёсиках. Катя встретила их на пороге.
– Добро пожаловать, – сказала она и обняла свекровь. Та замерла на секунду, потом ответила – крепко, почти судорожно.
– Спасибо, что пустили, – прошептала Валентина Петровна.
В доме пахло пирогами – Катя с утра пекла яблочный, по рецепту свекрови. Саша помогал отцу занести вещи в гостевую комнату. Валентина Петровна сняла пальто, прошла на кухню и замерла, глядя на стол.
– Ты... по моему рецепту? – спросила она, указывая на пирог.
– Да, – улыбнулась Катя. – Вы же говорили, что он у вас лучший.
Свекровь моргнула, потом вдруг рассмеялась – искренне, без привычной наигранности.
– Ну, милая, – сказала она, вытирая слёзы. – Пойдём, помогу с салатом. А то ты, поди, оливье без лука делаешь.
Вечер прошёл удивительно спокойно. Они накрыли стол в гостиной, у камина. Зажгли свечи, включили тихую музыку. Валентина Петровна рассказывала, как в молодости встречали Новый год в коммуналке – с общим телевизором и соседскими детьми, бегающими по коридору. Виктор Иванович молча подливал вино. Саша с Катей переглядывались – и улыбались.
В полночь они вышли на террасу. Снег падал крупными хлопьями, гирлянды мерцали в темноте. Саша обнял Катю за плечи.
– С Новым годом, любимая, – прошептал он.
– С Новым домом, – ответила она.
Валентина Петровна стояла рядом, глядя на небо. Потом повернулась к невестке.
– Катюша, – сказала она тихо. – Спасибо. За то, что не прогнала. И за то, что... научила.
Катя не ответила – просто обняла свекровь. И в этот момент поняла: границы не стены. Это двери, которые открываешь, когда готова.
Первое января родители уехали утром. Валентина Петровна оставила на столе записку: «Спасибо за лучший Новый год. Будем приезжать, когда позовёте. Целую, мама».
Катя прочитала, улыбнулась и положила записку в шкатулку с важными вещами.
Саша подошёл сзади, обнял.
– Ну что, – сказал он. – Теперь точно только мы?
– Только мы, – кивнула Катя. – До следующего раза.
Они вышли на террасу. Снег лежал чистый, нетронутый. Дом стоял твёрдо, как и их решение. И в этот момент Катя поняла: они не просто защитили своё пространство. Они научились его делить – по-настоящему, с любовью и уважением.
Рекомендуем: