Исканян Жорж
В моем свидетельстве и в летной книжке указаны все типы самолетов на которых я летал за тридцать лет моей летной жизни, причем в составе экипажей, а не пассажиром. Даже вертолет есть, Ми-8.
Привожу для ознакомления по порядку и периоду работы. Итак:
Ил-18, Ил-62, Ил-14, Ан-30, вертолет Ми-8 (40 минут), Ил-76, Ан-12. Общий налет 15700 часов. Я даже переучился в Быковском УТО на Ан-72 (Бинокль), о чем есть официальная корочка, но не сложилось полетать. В последний момент Уфа, под давлением Газпрома, отказала нашей авиакомпании предоставить две машины в аренду, хотя контракт о намерениях был уже подписан. Мы собирались на этих самолетах возить почту UPS из Люксембурга, заменив ими Ан-26. Газпром положил глаз на наш контракт с американцами и предлагал им свои машины (у них были свои Ан-72), обещая расценки ниже, чем у нас, но америкосы, очень довольные двумя годами четкой работы с нами, им отказали. В результате уфимцы обанкротились, потеряв весьма прибыльную работу, потому что Газпром их элементарно "кинул", пообещав в случае отказа нам, загрузить "Бинокли" полетами.
На все типы самолетов и вертолета у меня есть соответствующие подтверждения о переучивании и допуске к полетам. Забавно получилось с Ми-8.
Самое первое переучивание в УТО, в Быково, у меня было именно на этот вертолет, по причине проведения только этих сборов в данное время. Всю нашу группу из ЭПЛ отправили на учебу и мы, по окончании ее, получили удостоверение бортоператора с допуском к полетам на Ми-8, хотя летали на самолете Ил-14. Как-то меня вызвал начальник штаба Сливка Антон Романович, генерал, между прочим, военный летчик, герой Советского Союза, срочно прибыть в штаб в Хрустальный переулок. Я поехал, благо от Кузьминок до Китай города рукой подать. Над Москвой стоял жуткий туман. Такого я не помню ни до, ни после этих нескольких дней белесой мглы. Аэропорты не работали все абсолютно. Прогноз был неутешительным, обширный циклон улегся на столицу и область капитально. На четвертый день полного штиля и сплошного тумана городские власти вспомнили о существовании нашей летной лаборатории по активному воздействию на осадки.
Обещали озолотить, если нам удастся разогнать проклятый туман. Так как я жил ближе всех, ну и хорошие отношения с начальником лаборатории сыграли не последнюю роль, вызвали меня. К Хрустальному переулку я шел от метро фактически по стенке. Дойдя до ГУМа, просто повернул налево и добрался до знакомой двери. Микроавтобус уже стоял под парами. Штаб был полон людей и идей. Здесь были наш профессор Николай Иванович, шеф, Пименов А. Н., ребята из научного отдела, т. е. мозговой центр. Придумали они следующее: т. к. самолеты летать не могли, то все сошлись во мнении попробовать задействовать вертолет. Подняться на нем метров на триста и воздействовать на туман гранулами углекислоты, как воздействовали на облака. Наши умы надеялись, что произойдет такой же эффект лавинообразного выпадения осадков в виде снега (была поздняя осень), как и при разгоне облаков. Главное, добиться появления окна, промоины, а там уже, если дело пойдет, повисеть над Домодедово, Внуково и Шереметьево, обеспечив открытие аэропортов. Ну а дальше, быстренько за сумками для денег и бегом в Моссовет и МГА.
От таких перспектив у народа в штабе блестели глаза и хотелось побыстрее творить историю. Все уже видели свои фамилии в иностранной прессе, которая конечно же раструбит на весь Мир об уникальном достижении молодых ученых из московской лаборатории.
Связались с Мячково и договорились о вертолете. Погрузились в микроавтобус и поехали. Сашка, водитель, вел машину можно сказать по памяти, но чаще, зацепившись за чьи-нибудь габаритные огни впереди едущего транспорта. Ехали долго, но приехали. Реагент в мешке уже привезли из Быково. Я с экипажем вертолета прошел медосмотр, и мы направились к их машине. Загрузили мешок и стали готовиться к вылету. Было волнительно и в то же время неспокойно, мягко говоря. Летчики, складывалось такое впечатление, не знали толком чего от них хотят. Задачу то им поставили подняться на метров двести - триста, но легко сказать, а вот сделать сложнее. Вся наша научная группа отошла от вертолета на безопасное расстояние и растворилась во мгле. Машина запустила двигатели и несущий винт стал вращаться все быстрее и быстрее. Грохот стоял приличный, а вибрация еще приличнее, до неприличия. Когда обороты увеличили, вертолет плавно отделился от земли и начал медленно подниматься. Буквально сразу же земля пропала, и мы оказались в белесой мгле. Летчики прекратили подъём и висели на месте, словно раздумывая, что им дальше делать, после чего один из них крикнул:
- Все, приплыли, выше не пойдем, начинай работу.
Я подошел к открытой двери и начал потихоньку ссыпать реагент из мешка обычным совком вниз.
Сыпал я так минут десять. Земли не было видно и мне даже показалось, что туман стал еще гуще. Время от времени мы переглядывались с летчиками. Они смотрели на меня как на приезжего факира обещавшего на их глазах превратить одну копейку в золотой червонец слегка потерев ее пальцем, но копейка изменяться не хотела, и факир становился похож на проходимца и авантюриста.
Мне уже слышались голоса:
- Пилите Шура, пилите....
И я все сыпал и сыпал, надеясь на чудо, которого, увы, не было...
Летчики, очевидно, чего-то испугались, потому что начали потихоньку снижаться. Им очень хотелось увидеть землю, так как находиться в сплошном тумане неизвестно где, ощущение не из приятных скажу я вам. Когда до земли оставалось метров шесть она, наконец, стала проявляться. На асфальте вертолетной площадки валялись многочисленные дымящиеся гранулы углекислоты, а к их компании присоединялись новые, которые я продолжал сыпать. Толку ноль! Полный провал! Температура воздуха была плюс 9 градусов, поэтому реагент и не работал. Чуда не произошло.
Повисев так над землей еще минут десять, я показал летчикам скрещенные руки и крикнул:
- Шабаш!
Вертолет плавно приземлился и выключил двигатели. К нам подошла наша группа поддержки в полном составе. Николай Иванович что-то оживленно объяснял более молодым коллегам. Те были разочарованы и было понятно, от чего - ни денег, ни славы...
Болтались в воздухе мы минут двадцать пять, от силы, но в налет записали сорок.
За время моей летной работы на моем пути встречались очень разные и интересные персонажи. О некоторых я вам уже рассказывал, но их было настолько много, что потребовалась бы, наверное, целая книга для описания каждого. Вполне возможно, что для кого-то они покажутся самыми обычными людьми, но почему-то именно эти запомнились в моей памяти. Как мне забыть Светлану Игнатьеву, которая во время моего первого полета бортпроводником в аэропорту Хабаровска при инциденте с местными грузчиками решительно вступилась за мою особу, отказавшись вылетать в Москву если меня оставят там для разбирательства, что предложил сделать трусливый командир! В свою очередь помню и этого командира Ил-62, Рябинина легко решившего пойти на любую подлость лишь бы не было задержки рейса тогда когда все местные были горой за своих двух пьяных алкашей.
Всегда буду помнить начальника службы бортпроводников Домодедово Буданцева, который неизменно заступался за нас и относился ко всем проводникам как к своим детям. Жаль, что многочисленный женский коллектив инструкторов и воспитателей его в конце концов сожрал и вынудил уйти поставив на это место свою выдвиженку, многодетную мать Светлану (отчество забыл), серую мышь, безвольную и бесхарактерную.
Так получалось, что иногда в моей бригаде летел с нами кто-нибудь чужой из резерва по причине болезни или неотложных дел кого-то из членов бригады. Это могла быть девушка, а мог и парень. Ребят я отлично знал (их было гораздо меньше в нашем огромном коллективе), а с девушками зачастую знакомился только в рейсе.
В Службе были свои известные и весьма популярные, всегда обсуждаемые со смехом, персонажи такие как: Монеткин, Радишвили, Чванов, Редькин, Минин, Корунов, Сладков, Кораблев и многие другие, где-то полтора десятка.
Постоянно пересказывались с восхищением и юмором многочисленные истории, новые и старые, участниками которых были наши герои. Их было много, и они постоянно пополнялись еще и еще. Каждая бригада, в которой летала популярная личность гордилась своим персонажем и свежую историю об очередном случае произошедшем с их кумиром они рассказывали всем сами делая это мастерски, с юмором и эмоционально. Если честно, то каждая бригада проводников это маленький театр со своей труппой актеров. Я перелетал с очень многими бригадами и мне на время полетов приходилось вливаться в эти маленькие коллективы. Было жутко интересно как у них проходит этот спектакль, начинающийся всегда с заезженной до дыр увертюры:
- Добрый день (вечер) уважаемые пассажиры! Командир корабля и экипаж от имени Аэрофлота приветствуют вас на борту нашего самолета....
Зрители (пассажиры) сидели, заняв свои места и с волнением ожидали начала представления. Его успех полностью зависел от профессиональных качеств актеров (экипажа). Главные роли исполняли бортпроводники. От их мастерства и умения сложится впечатление от спектакля.
Я знал несколько бригад, которые в рейсе устраивали перед пассажирами целые костюмированные шоу, особенно перед Новым годом или после него, с песнями и танцами. Особенно в этом преуспела Татьяна Титаренко со своей бригадой. Девчонки были все как на подбор, высокие и стройные, энергичные и веселые. Такие вот персонажи.
Вспоминаю и другие. Однажды, прилетев в Кемерово на Ил-18, я со своими "морковками" ожидал эстафету сидя в самолете, когда новая бригада, меняющая нас, приедет на борт и примет у девчонок бытовое и прочее хозяйство по накладным, после чего мы со спокойной совестью сможем идти отдыхать в гостиницу. Послышался скрип трапа, свидетельствующий о том, что кто-то поднимается в самолет. Звуки были частыми, торопливыми. Еще мгновение и в салон ворвались, словно ураган три бандерши в аэрофлотовской зимней форме, в синих пальто с черным меховым воротником и несуразных меховых шапках, напоминавших китайские собачьи ушанки хунвейбинов. "Девушкам" было далеко за тридцать, а может и поболее, весьма упитанной комплекции с агрессивным выражением лица, подтвержденное громким отборным матом, от вида которых техники и уборщицы, обслуживающие самолет, вздрогнули и быстро, быстро ретировались от греха.
Они с места в карьер стали наезжать на моих красавиц, что мне очень не понравилось:
- А ну закрыли базар! - рявкнул я, - Вы что, не опохмелились с утра или плохо спали? Может вас мужики бросили? С какого, спрашивается, хрена вы как рыночные торговки, накинулись на моих девчонок? Такие симпатичные девушки и так себя ведете, стыдно, ей Богу!
Последние слова их явно привели в чувство, они замолчали, смутившись. Потом бригадир сказала:
- Девки, вы нас простите, соседи по номеру всю ночь колобродили, спать не давали, су.и.
Звали ее Света. Мы потом с ней стали приятелями, классная женщина оказалась, с юмором и легким характером. После Домодедово работала в кассах Аэрофлота, часто меня выручала с билетами.
Знавал я еще одного интересного персонажа. Он летал в нашей диспетчерской группе, но пересекались мы редко. Звали его Николай. Ну летал и летал, таких, как он была четверть службы.
И вдруг, слава обрушилась на него! О нем заговорили как о герое, не побоявшимся вступить в переговоры с террористами в Новокузнецке, которые захватили автобус с заложниками и одного из них убили, между прочим.
Как-то мы с ним оказались в одном резерве, я в большом (Ил-62), а он в маленьком (Ил-18). Разговорились и мне стало интересно услышать из уст непосредственного участника той трагедии, как все это было на самом деле. И Коля вкратце рассказал эту историю, иногда посмеиваясь.
Шли они с бригадой на прилетевший борт в Новокузнецке, чтобы сменить бригаду и лететь домой. И подойдя к аэровокзалу заметили, что что-то не так, какая-то суета и тревога вокруг. Подойдя к служебному выходу на перрон, они увидели что проход закрыт и около него, прячась за угол здания стоят какие-то штатские и несколько милиционеров. На перроне стоял одинокий автобус, в котором находились люди. Все внимание штатских и милиции было приковано именно к этому автобусу.
- Что за дела, почему не пускают? - спросил удивленный Николай. Старший из милиционеров посмотрел на Колю сначала зло и раздраженно, но увидев, что тот одет в аэрофлотовскую форму, сменил гнев на милость и прояснил ситуацию:
- Видишь автобус? В нем заложники и два бандита, которые из захватили, вооружены, сволочи. Требуют вертолет и денег мешок, хотят в Японию лететь. Угрожают каждые двадцать минут убивать по заложнику. Одного уже убили. На переговоры не идут ни с милицией, ни с военными, а либо с гражданскими, либо с летчиками. Гражданские идти боятся, а летчиков ищем, кто согласится.
Николай, задумавшись на минуту, решительно сказал:
- А давай я пойду! Говори, чего им сказать?
Милиционер от неожиданности онемел, затем обрадованный таким предложением начал быстро инструктировать смельчака, что и как говорить.
- Но у меня есть условие, - вдруг продолжил Николай, - мне необходима, прямо сейчас, бутылка водки, ну и стакан с закуской, какой никакой.
Милиционер быстро распорядился. Через минут десять, очевидно из портовского буфета (может депутатского), приволокли пузырь и все остальное. Коля открыл бутылку, налил себе полный стакан и выпил одним махом (чувствовалась долгая практика). Закусил. Постоял немного, как бы собираясь с мыслями и сказал решительно:
- Налейте еще полстакана.
Выпив и этого стимулирующего средства, он, взяв в руки выданную ему белую холстину, решительно направился к автобусу. Все замерли в ожидании, что же будет?
В автобусе, при его виде, началось оживление. Какой-то тип передвигался к передней входной двери, которая была закрыта. Когда до нее оставалось метров пять, она открылась и на ступеньках нарисовался мужчина интеллигентного вида, в очках с бледным испуганным лицом. Прикрываясь им, как щитом, за ним находился молодой пацан, лет семнадцати, с обрезом в правой руке, явно уркаган по физиономии и манере поведения и разговора.
- Стоять! - крикнул он. Ну че, баклань, о чем порешали? Где вертолет? Бабки собрали? Шутки кончились, так и передай ментам! Одного уже завалили, этот следующий (он слегка толкнул заложника в спину стволом).
У Николая головокружение прошло, и он понял, что это действительно не шутки и этот малолетний козел может запросто завалить не только всех заложников, но и его самого. Нужно было что-то говорить, пока этот зверек не взбесился.
- Мне просили передать, что деньги собирают, ведь сумма не маленькая, а вертолет уже заправляют, ведь лететь далеко, поэтому и заправлять нужно полностью. Но к вам тоже есть условие - вы отпускаете женщин и детей и тогда без проблем вылетаете куда скажете.
- Послушай, фраер, это нам решать, кого и когда отпускать, сечешь? Короче, у вас времени осталось на все про все полчаса. Не успеете, начнем валить каждые пять минут по заложнику, - стал заводиться бандит, - и в следующий раз, когда сварганите ответ, пусть приходит начальник аэропорта! Еще раз прийдешь, мы тебе сначала яйца отстрелим, а потом и мозги. А теперь уё....й нах...й!
Коля на ватных ногах, абсолютно трезвый, вернулся к проходной и прошел в укрытие. Там он молча налил себе еще водки и выпил, после чего подробно рассказал о переговорах, добавив, что им человека застрелить, что высморкаться, что таких нужно только убивать, потому как они, раненные, еще более опаснее.
Его поблагодарили и сказали, что его экипаж уже вернулся в гостиницу. Пошел туда и Николай. Он не видел, как бандиты садились в вертолет, как затем спецназ брал машину штурмом, убив одного и ранив другого бандита. Коля крепко спал до самого вылета. У стартового врача его даже ни о чем не спрашивали, а сказали только:
- Распишитесь в журнале. Спасибо вам!
Персонажи, персонажи....
Вспоминается еще один случай той поры.
Был я в резерве, летом. Резервов в это время года держали по два на каждый тип самолета. Кто спал, кто трепался, кто телевизор в холе смотрел. Я к этому времени был уже фактически свободен от уз брака и не то чтобы находился в активном поиске, но присматривался, сопоставлял и сравнивал чтобы не повторять ошибок. Когда меня позвали на обед мои красавицы, я нос к носу столкнулся с умопомрачительной блондинкой выходившей из номера напротив. Вместе с ней выходили и знакомые мне девчонки из нашей Службы. Это был второй большой резерв, но эту красавицу я раньше не видел. Она бросила на меня пронзительный затяжной взгляд. Мурашки побежали по коже от этого взгляда.
- Привет! - сказал я ей, - что то я тебя раньше в наших пенатах не встречал. Тебя как зовут?
- Таня, - представилась она, - а тебя?
Познакомились. Я сразу почувствовал, что мы с ней на одной волне и она это чувствовала, было видно.
Сели за один столик и болтали, болтали... не сводя глаз друг с друга. У нее была великолепная фигура и большие синие глаза. Выяснилось, что она летает всего четыре месяца у нас и еще толком не разобралась нравиться ей или не очень. Что от летчиков отбоя нет, как и от пассажиров. Что живет она рядом с платформой Депо, снимая однокомнатную квартиру в старом кирпичном четырёхэтажное доме на третьем этаже. Райончик, конечно, так себе, но зато удобно ездить на работу, делая пересадку на метро. К ужину я уже знал о ее воздыхателе Мише, бортрадисте с Ил-62, у которого жена и двое детей и который готов их бросить ради нее. Татьяна его убедительно отговаривает это делать, но тот совершенно потерял голову и ничего не хочет слушать.
- Назойливый, как муха, - возмущенно сказала она, - да еще и ревнивый, как сто грузин.
Мы с ней договорились, что сразу после резерва поедем к ней.
За полчаса до конца резерва меня вызвали на рейс в Хабаровск. Проклиная того парня, который решил не лететь именно этим рейсом, я, чмокнув расстроенную подругу на прощание, направился к стартовому врачу. Настроения не было из-за невероятного облома.
Долетели до Хабаровска нормально, без приключений. Портовская гостиница была на ремонте и экипажи возили в город, где располагалась довольно приличная гостиница для туристов. С местами была напряженка, поэтому летчиков и проводников селили кого куда, на свободные кровати. Меня подселили в комнату для троих человек. Двое уже спали, а мою кровать только перестелили. Я бросил сумку в шкаф, разделся и рухнул на кровать, чтобы скорее вырубиться.
Проснулся от мужского разговора. Разговаривали два моих сокамерника, периодически громко смеясь.
- Вы чего, мужики, оборзели? Сами поспали и теперь хрен по деревне? Совесть имейте! - возмутился я и повернулся на другой бок, накрывшись простыней с головой. Мужики перешли на шепот, но это уже не помогало - сон они прогнали напрочь. Отбросив простыню к ногам, я сел и уставился на ближнего ко мне парня:
- Ну спасибо вам! Дали отдохнуть...
Тот стал извиняться потом спросил откуда я прилетел и где летаю. Узнав, что из Домодедовской Службы проводников, да еще и из резерва, обрадовался:
- Давай знакомиться, меня Михаилом зовут, я тоже Домодедовский, радистом летаю.
Я насторожился, но представился.
- Жорж! - воскликнул он, - много о тебе наслышан. Ты, говорят, тот еще Дон Жуан! Покоритель женских сердец...
- Не слушай никого, - ответил я, - всё врут! В Службе с кем-нибудь роман крутить, себе дороже! Моментально такие небылицы про тебя сочинят, что вовек не отмоешься!
- Это точно! - согласился он. - Слушай, хотел спросить, ты случайно в резерве не видел такую эффектную блондинку, Татьяну Попову? Она в большом резерве была.
- Нет, - соврал я, чтобы избежать лишних вопросов, - не видел и не слышал о такой. Она что, недавно у нас?
- Да, около полугода, - ответил Миша, - но за это время успела разбить вдребезги мое сердце.
Я внимательно посмотрел на него. Симпатичный парень с черными вьющимися волосами и правильными чертами лица, он был чем-то похож на итальянца. Такие привлекают к себе внимание девушек, однозначно, но в нем просматривался один существенный изъян, который мог определить не каждый и далеко не каждая - какая-то маниакальная, болезненная уверенность в глазах в своих убеждениях. Он был убежден, что его любят, убежден, что сам любит, убежден, что она только его, а главное убеждение, что он во всем прав.
Такие люди очень опасны! Я встречал таких и женщин и мужчин. Они ужасно прилипчивы и настырны. До безобразия ревнивы и обидчивы. Расстаться с такими мирно и по-дружески невыполнимая задача! Опасны еще тем, что запросто могут либо тебе отомстить изощренным способом, либо, назло всем, попытаться покончить с собой. Тут главное вовремя распознать сущность персонажа, его или ее характер, убеждения и капризы. При первом же подозрении на все вышеперечисленное - бежать прочь, не оглядываясь!
Миша был именно таким. И Татьяна вовремя его раскусила, нужно отдать ей должное.
- Я не знаю, на что готов пойти ради нее, - мечтательно сказал он, глядя в окно, - готов даже убить кого-нибудь, если ее обидят! Она для меня все!Представляешь, лечу и думаю все время о ней, как будто она рядом. Разговариваю с ней, дышу ею... Со мной такого еще не бывало... Прилечу и нужно будет подать на развод. Думаю, жена поймет, а если нет, то это ее проблемы.
- А дети есть? - спросил его я.
- Да, двое.
- Послушай, а что тебе мешает просто встречаться с этой Татьяной, как встречаются тысячи таких же, как вы, но при этом семьи остаются целыми, а дети растут с отцами? - попробовал убедить его я.
- Нет! - категорично возразил он, - По отношению к Татьяне это будет непорядочно и нечестно.
- Ну тогда, хотя бы не торопись с разводом, присмотрись к ее характеру, к своим чувствам...- продолжал я гнуть свою линию.
- В своих чувствах я убежден на сто процентов, как и в ее, - решительно ответил Михаил.
Полдня он ездил мне по ушам о своей любви. Я пытался менять тему, но бесполезно.
Вечером Миша улетел.
Я прилетел в Домодедово в 10 часов утра. Пока сдал питание, прошло еще полтора часа. Зайдя в Службу проводников, чтобы сдать документы, увидел, как дверь в методический класс открылась и оттуда стали выходить проводники в форме. Закончились занятия чьей-то диспетчерской группы. Сдав накладные, я уже направился к выходу, когда кто-то положил свою руку мне на плечо. Обернулся. Передо мной стояла Таня в форме, которая сидела на ней, как влитая, четко очерчивая идеальную фигуру.
- Привет! - тихо сказала она. - А я знала, что ты должен прилететь, что мы встретимся...Подожди меня, я переоденусь.
Мы поехали к ней. По дороге зашли в магазин, чтобы купить чего-нибудь к столу. Она меня удивила тем, что категорически отказалась, чтобы я оплатил покупки. Первый раз такое видел. Обычно мужчина должен брать расходы на себя, если только он не скотина жалкая. Но тут Татьяна решительно заявила, что хочет сама купить то, что ей нравится, а я буду тратить на нее средства в следующий раз и она не обещает, что они будут маленькими.
Спорить долго перед покупателями не стоило, поэтому я смирился.
Взяв большие пакеты в руки, мы направились к ее дому.
Квартира была неплохо обставлена и весьма уютна.
Татьяна включила двухкассетник Шарп.
- Ты отдыхай, а я приготовлю все к столу, - сказала она и чмокнув в щеку, пошла с пакетами на кухню.
Сон накрыл меня теплой волной.
Проснулся я от того, что кто-то гладил меня по щеке ладонью и тихо говорил:
- Просыпайся, дорогой, все готово...
Открыв глаза, увидел прямо перед собой фотомодель с обложки модного журнала.
- Долго спал? - спросил я Татьяну.
- Полтора часа, - ответила она. - Слушай, у тебя есть друг? Позвони ему, а я позову подругу, и мы классно посидим, пообщаемся. Вернее, я уже, пока ты спал, подруге позвонила, и она едет. Должна скоро быть, потому что живёт рядом. Работает дамским мастером в женском салоне, Наташей зовут.
Идея была неплохой. Кому бы звякнуть? Решил позвонить моему другу юности Лешке Соколову. Он находился в глубокой депрессии по случаю развода с женой. Кстати, с ней познакомил его я и она очень скоро стала лучшей подругой моей жены (первой).
Как-то раз я прилетел намного раньше, чем обычно после рейса на Восток (нам сократили отдых до 12 часов). Приехав домой среди ночи, я застал выпивающих за столом мою жену, Наталью (жену Лехи) и какого-то мужика. Компания смутилась. Супруга, сбиваясь объяснила, что Наташа ездила со своим сотрудником коллегой по работе по делам, но припозднились и решили заехать к нам (Лешка был в командировке). Я просек сразу, какой это "коллега", поэтому культурно сказал, что очень устал и собираюсь отдохнуть. Наталья с сотрудником засобирались и ушли, а жена стала убедительно просить меня, чтобы я не вздумал рассказать об этом другу.
Я, конечно, рассказал. Лешка, обескураженный этой новостью, обещал разобраться.
Вообще то, конечно, мой дружок был отнюдь не подарком в семейной жизни. Самым его главным недостатком и невыносимостью совместного проживания было то, что он пил и пил много. А пьяный Леха, это одни сплошные потрясения. Когда трезв, лучше человека, добрее и веселее просто не найти, но стоило ему перебрать, как на нем начинали черти ездить. Поэтому, с одной стороны, я Наташку понимал, она и уговаривала его не пить, и предлагала лечиться, и угрожала разводом... Иногда уговаривала и Леха даже год не пил, но потом опять сорвался. Я был против того, что она притащила этого своего коллегу к нам домой и наверняка собиралась остаться ночевать, хотя прекрасно знала, что у нас ребенок дома.
Лешка перезвонил мне через день и сказал, что все нормально, это сотрудник с ее работы, зовут его Борис и ничего серьезного там нет.
Через месяц, когда Лешка пошел в магазин и возвращаясь подошел к двери, которую Наталья забыла закрыть на замок, он услышал телефонный разговор жены с Борисом, в котором Борис настаивал, чтобы она все рассказала мужу и уходила от него. Наташа обещала и признавалась Боре, как ей было с ним хорошо в постели два дня назад, а потом пошли такие подробности, что она уже плохо соображала, где находится. В чувство ее привел оглушительный рев раненого в одно место кабана, но звериный рев сопровождался отборным матом и разными нехорошими обидными словами, обозначавшими принадлежность женщины к падшему сословию.
Пока раненый зверь побежал за топором, Наташка кинулась в ванную и закрылась на замок изнутри.
Лешка, после нескольких попыток взять штурмом ее крепость, позвонил мне.
- Здорова! - крикнул он в трубку, - ну вот, я застал эту б... дь, когда она со своим хахалем по телефону объяснялась в любви. Сейчас я буду ее убивать. Подожди...
Он положил трубку, и я услышал громкие удары топора по двери и крик:
- Выходи с... ка, все равно убью!
Хорошо, что двери тогда в квартирах были крепкими, цельными, а не с тонкими накладками, как сейчас, а то бы не было больше Наташки на этом свете.
- Не поддается, - тяжело дыша сказал Леха в трубку, - щас передохну, накачу еще водки, подожди...
- Стой! - крикнул ему я, - послушай, что я тебе скажу! Подумай вот о чем. Сломаешь ты дверь, покалечишь ее или убьешь, получишь срок не меньше десятки, а толку? Этот Борис будет жить спокойно и смеяться над тобой. Ребенок твой останется без матери и отца, значит вся жизнь покалечена. Если так хочется отомстить, встреться с Борисом и поговори с ним по-мужски...
Алексей все выслушал внимательно, потом сказал:
- Я все равно до нее хочу добраться, чтобы она на всю жизнь гадина запомнила, как это, шляться на стороне....
Он бросил трубку.
- У меня был телефон Лешкиных родителей с той поры, когда он еще жил с ними.
Подошел его отец. Я быстро объяснил ему, что, если он хочет, чтобы не случилось непоправимое и сына не посадили, пусть немедленно берет такси и летит к нему вытаскивать чадо.
Отец приехал вовремя. Он успел позвонить и Наташкиной матери, потому что примчалась и она.
Скоро они развелись. Лешка ужасно переживал, Наташку он очень любил. Она была весьма красива и изумительно похожа на Алферову, и внешностью, и ростом, и фигурой.
Мой друг лежал целыми днями на диване и ему ничего не хотелось.
Позвонив ему, я стал его уговаривать приехать, развеяться. Он категорически не хотел. Но в конце концов, приведя ему массу доводов, говоривших о том, почему ему лучше приехать, чем остаться, мне удалось его убедить. Мы договорились, что я его встречу на автобусной остановке через полтора часа.
Раздался звонок в дверь. Татьяна пошла открывать. Заглянув в глазок, радостно воскликнула:
- Натуля приехала! - и открыла дверь.
Вошла высокая эффектная девушка, в моем вкусе.
Такое бывало редкостью, каждый подтвердит, когда у красивой девушки красивая подруга. Обычно всегда наоборот - красивая и некрасивая. Это, как фон для красавицы, чтобы на фоне страшненькой она выглядела еще эффектней.
Познакомились. Скажу вам честно, мне Наташа понравилась даже больше, чем Татьяна. Она была более простой, человечнее что ли. В Татьяне проглядывался тонкий расчет, уверенность в своей эффектности и эффективности. Чувствовалось, что она знает цель, которую поставила перед собой, поэтому идет к ней, как ледокол уверенно и целеустремленно. Я для нее очередная льдина, которую нужно преодолеть с большим удовольствием и самоутверждением.
Когда мы уселись за стол, раздался телефонный звонок. Татьяна сняла трубку. Это был Миша.
Я ей весьма поверхностно рассказал о нашей встрече, на что она мне ответила, что с ним у нее все.
Михаил был возбужден и сказал, что уже рядом с ее домом, что сейчас прийдет, на что Таня сказала, что плохо себя чувствует и принять его не сможет. Миша сразу завелся с подозрениями, что у нее кто то есть, что он прийдет в любом случае. Тогда Татьяна заявила, что между ними давно все кончено и сейчас она говорит ему об этом официально. Потрясенный радист перешел на угрозы и оскорбления, после чего бросил трубку.
Момент был весьма неприятный.
- А я тебе говорила, Танюша, помнишь, чтобы ты с ним не связывалась! Теперь неизвестно до чего он может дойти.
В дверь позвонили продолжительно и настойчиво. Девчонки вздрогнули. Молчали. Звонок повторился еще более продолжительнее. Молчим.
И тут в дверь ухнули кулаком, потом еще и еще.
- Открывай, с...ка! Я тебя все равно достану вместе с твоим хахалем!
Удары посыпались, как из рога изобилия. Я был спокоен, но вся беда была в том, что мне нужно было уже идти встречать Лешку.
Одев пиджак, я подошел к двери и посмотрел в глазок. На лестничной площадке, напротив двери, стоял бойцовский петух Мишка, с ошалевшими глазами и в форме. Такой опасен своим безрассудством. Но я был уверен, что справлюсь с этой преградой, хуже было другое - чуть поодаль от него стояли двое, тоже в форме Аэрофлота, очевидно коллеги по экипажу. Может где-то вместе квасили по прилету, может после разбора, но их уже было трое, хотя я слышал, как они его уговаривали:
- Ладно, Миша, хватит, пойдем, она того не стоит, чтобы из-за нее в милицию попадать (ментов лётчики боялись, как черт ладана).
Но Михаила понесло. Он уже колотил в дверь не только руками, но и ногами, изрыгая ругательства.
Я стоял около двери, а испуганные девчонки за мной.
- По моей команде откроете дверь, - убедительно сказал я им.
Прильнув к глазку двери я увидел, как наш агрессор разбегается, чтобы ударить ногой ниже замка. Выждав секунды две, скомандовал:
- Открывайте!
Наташа повернула круглый держатель замка вправо, а Татьяна распахнула входную дверь.
Не дожидаясь встречного курьерского, я шагнул навстречу.
С громким удивленным криком:
- Жорж, это ты? - Михаил бросился на меня.
Ожидая такую реакцию, мне было проще резко сделать шаг в сторону и подставив ему подножку, добавить ускорения ударом кулака по спине.
Человек - баран (такой же упрямый и бестолковый) с грохотом влетел в прихожую, заваливаясь на пол.
Крикнув ему в вдогонку:
- Миша не делай глупостей, возвращайся к жене, - я решительно повернулся к оруженосцам Дон Кихота, но те бросились вниз по лестнице.
Ну и слава Богу, - подумал я.
Леху я прождал минут десять на остановке. Вид у него был кислый и равнодушный. По пути мы заскочили в какой-то магазин, чтобы прикупить огнива на всякий случай. Когда почти подошли к нужному дому, я увидел почти бежавшего в сторону дороги Михаила. Он нас не видел, потому что взгляд его был безумен и глаза смотрели вперед. Лицо же представляло из себя кровоточащую сплошную рану. Создавалось такое впечатление, что по нему наотмашь ударил тигр своей когтистой лапой, оставив на нем глубокие и длинные борозды.
Лешке я ничего не сказал. В квартире мы застали наших девушек в приподнятом настроении. Они смаковали расправу над бедным радистом. Особенно усердствовала в этом Татьяна, вспоминая с наслаждением, как исполосовала Мишкино лицо своими ногтями.
- Теперь надолго запомнит свою пощечину, сволочь! - со злорадством кричала она, очевидно надеясь, что он ее услышит.
В ее глазах было такое маниакальное удовлетворение, что мне стало жутковато. Мои первые впечатления о ней начинали таять, как утренний туман от прилетевшего свежего ветерка.
Довольные собой девушки пошли на кухню чего-то стряпать, и мы с Лешкой остались одни.
- Ну как тебе Наташа? - спросил я его.
- Ничего, - ответил Алексей и в его глазах появился жизненный блеск, говорящий о том, что проснулся интерес к красивому.
Я, от нечего делать, взял фотоальбом, лежавший на трюмо, и стал его просматривать. На многочисленных фотографиях была Татьяна с каким то, весьма солидным негром, судя по дорогущим часам и золотым перстням с таким же браслетом.
Фотки были с какого то раута, то ли при посольстве, то ли при представительстве, потому что гости тоже не отличались бедностью. На некоторых фотографиях они целовались. Листая альбом дальше, я наткнулся на почти такие же любовные фотки, только с другими персонажами. Один был похож на итальянца, а другой на американца. И везде поцелуи и взгляды полные любви и желания.
Я положил альбом на место и мне уже становилось совершенно ясно, кто такая, эта красавица Таня Попова. Она торопливо идет по жизни, выхватывая на ходу то одну жертву, то другую, чтобы, сравнив со своим идеалом, со своими амбициями, выбросить их, как ненужный отработанный материал. Планку она себе задала очень высокую, хотя мне было абсолютно непонятно, зачем ей понадобился этот бедный радист (позднее я узнал, что его мать работала в нашем посольстве во Франции).
Ну и совсем уж загадкой стало ее увлечение моей персоной. За свою богатую, различными похождениями и увлечениями, жизнь я научился главному - не нырять при очередном романе в омут, очертя голову, а придерживать лошадей. Можно, конечно, отдаться страсти, но на время, зная, что эта самая страсть быстро проходит с обеих сторон. Вот поэтому я всегда расставался со своими подругами абсолютно мирно и по-дружески. Я никогда не был Мишей!
Вот и в этот раз, придя к выводу, что у Татьяны ко мне только минутная страсть в перерыве между активными поисками, я не стал ее разубеждать в моем отношении к ней.
Когда мы на следующий день прощались, уезжая с Лешкой, она, чмокнув меня, спросила нежно:
- Позвонишь?
- Конечно, - ответил я, уже твердо зная, что не позвоню.
Больше я Таню не видел.
Как-то раз, где-то через полгода, на Камчатке, когда наша бригада шла на вылет, навстречу нам шагал прилетевший экипаж. Среди мужиков я заметил Мишку, он тоже увидел меня и сам подошел ко мне. Поздоровались, немного смущаясь.
- Ну ты как? - спросил я его. - Как сам, как семья?
- Да все нормально, - ответил Миша, - дети растут, жена любит.
Затем, немного помолчав, добавил:
- А ведь, если бы не ты, не знаю, Жорж, чтобы со мной стало, ведь совсем тогда с катушек съехал....
- Бывает, - поддержал я его.
- Ну бывай! - сказал Михаил и пошел догонять своих, потом обернулся и крикнул - а Татьяна уехала! Вышла замуж за итальянского атташе в России и уехала, в Италию.
Вот такой персонаж...
----------
Хочу сказать большое спасибо всем, кто принимает участие в моем проекте по изданию новой книги.
Каждому, как обещал, я выслал электронный вариант моей книги "Чудеса залетной жизни". Всем, кто захочет присоединиться к вышесказанной группе, буду весьма благодарен и отправление книги за мной. Просьба всем указывать свой электронный адрес.
Мои реквизиты: Карта Мир, Сбер N 2202 2036 5920 7973 Тел. +79104442019 Эл. почта: zhorzhi2009@yandex.ru
Спасибо! С уважением, Жорж Исканян.
Предыдущая часть:
Продолжение: