Звонок родителей застал меня врасплох. Я как раз пыталась расчесать волосы младшей дочери, которая извивалась, как угорь, и верещала так, будто я не расческой орудовала, а как минимум раскаленными щипцами.
— Лиза, мы тут посоветовались... — начала мама тем особенным голосом, который всегда предвещал что-то неприятное.
Я прижала телефон к уху плечом, одной рукой удерживая дочь, другой — продолжая мучить ее непослушные пряди.
— Коле нужно помочь с первым взносом за квартиру, — продолжила она. — Ты должна одолжить ему денег.
Я чуть не выронила расческу. Брат, которому тридцать пять, всю жизнь прожил с родителями. Работал то тут, то там, каждый раз находя причину, почему очередное место работы ему не подходит. То начальник не тот, то коллектив не не подходит, то условия не соответствуют его талантам.
— А сколько нужно? — спросила я, мысленно прикидывая свои финансы.
После развода осталась с двумя дочками в однушке. Бывший платил алименты исправно, но суммы едва хватало на оплату садика и школьные обеды. Остальное приходилось зарабатывать самой.
— Восемьсот тысяч, — как ни в чем не бывало ответила мама.
Я поперхнулась.
— Мама, у меня таких денег нет.
— А ты возьми кредит, — вмешался отец, который, видимо, слушал наш разговор по громкой связи. — Тебе дадут, ты же работаешь официально.
Восхитительная логика. Я должна взять кредит, чтобы мой великовозрастный брат наконец съехал от родителей.
— А когда он вернет? — поинтересовалась я.
Повисла пауза. Потом мать произнесла ледяным тоном:
— Лиза, мы тебя пять лет учили в институте. Неужели ты не можешь помочь родному брату?
— Мама, институт и кредит — немного разные вещи, — попыталась объяснить я, но меня уже не слушали.
— Ты всегда была эгоисткой, — вздохнула мать. — Никогда о семье не думала.
Я посмотрела на своих девочек. Старшая делала уроки за кухонным столом, потому что детского стола у нас не было — не помещался. Младшая продолжала извиваться у меня на коленях. В тесной однушке, где мы втроем спали на разложенном диване, а я работала по ночам, чтобы днем быть с детьми.
И я, видите ли, о семье не думаю.
— Ладно, — сдалась я. — Я что-нибудь придумаю.
Чудом уложив дочек спать, я села за компьютер и начала считать. Если затянуть пояс потуже, отказаться от любых развлечений, перейти на макароны и перестать откладывать на отпуск... Нет, все равно не получалось. Тогда я позвонила Кате, своей начальнице.
— Кать, мне нужен аванс. Большой.
— Что случилось? — встревожилась она. — Дети заболели?
— Хуже. Родители решили, что я должна купить брату квартиру.
Катя присвистнула.
— И ты согласилась?
— А у меня есть выбор? — вздохнула я. — Иначе они будут пилить меня до конца жизни.
— Есть, — твердо сказала Катя. — Сказать "нет".
Легко так говорить, когда лично с ними не знакома. Для них слово "нет" было примерно как красная тряпка для быка. После двух часов уговоров Катя согласилась дать мне аванс за полгода вперед и беспроцентную ссуду. Оставшуюся сумму пришлось добирать кредитом.
Не прошло и трех месяцев, как я стояла посреди своей крошечной кухни и слушала объяснения мамы, почему я должна отдать Коле свою мебель.
— У него же ничего нет, — говорила она, разглядывая мой старенький кухонный гарнитур. — А ты что-нибудь новое купишь. У тебя же кредитная карта есть.
Я посмотрела на кофеварку — единственную роскошь, которую позволила себе после развода. Тихий голос разума советовал промолчать, но усталость и злость взяли верх.
— Мама, у меня двое детей. И я не могу взять еще один кредит — я выплачиваю тот, что взяла на первый взнос для Коли. Потому что от него так и не получила ни копейки! А ты обещала, что будет платить со второго месяца!
Мама поджала губы.
— Значит, ты не хочешь помогать брату? Так и скажи.
— Я уже напомогла ему на восемьсот тысяч! — Не выдержала я.
— Которые он тебе вернет, — отрезала мама.
В ее заявлении было столько же уверенности, сколько в прогнозе погоды на следующее тысячелетие.
— Хорошо, — сказала я. — Я отдам ему микроволновку и кресло. Но остальное мне нужно самой.
Мать ушла обиженная. А через неделю позвонил Коля. Я как раз уложила девочек и пыталась доделать срочный отчет для работы. Голова раскалывалась, глаза слипались.
— Ты что, жадничаешь? — Начал он без предисловий. — Родители говорят, ты не хочешь мне мебель отдавать. Сама же говорила, что планируешь менять на новую!
— Планировала! Пока не взяла для тебя кредит! Коля, у меня дети. И у меня сейчас, опять же, из-за тебя, денег совсем не хватает, даже на еду!
— У тебя бывший богатый, пусть он тебе покупает! А я сам по себе! Мне никто не помогает!
Я закрыла глаза. Перед внутренним взором пронеслась вся моя жизнь: как я нянчилась с Колей, когда родители работали; как отдавала ему свои карманные деньги; как помогала с уроками; как терпела его капризы.
— Никто не помогает? А восемьсот тысяч на первый взнос — это что?
— Ты мне их одолжила! — возмутился он. — Я верну!
— Когда?
— Когда смогу! Ты что, не видишь, как мне тяжело?
Я посмотрела на спящих дочек. На стопку неоплаченных счетов. На недописанный отчет.
— Знаешь что, Коля, начни эти отдавать, а там посмотрим. Сначала я закрою свои проблемы, а потом о твоих подумаем.
— Ну и стерва же ты, — выплюнул он и бросил трубку.
Через месяц мама позвонила сказать, что Коля больше не хочет со мной общаться. И что это я виновата — не смогла "проявить широту души", обидела брата, а теперь нечего ждать и возврат долга.
А когда я решила уточнить это у него напрямую, он трубку не взял, зато прислал сообщение:
"Ни копейки не отдам! И больше мне не звони!"
Я сидела на кухне, смотрела в оконо и думала о странном: почему некоторым людям всегда мало? Дай им палец — откусят руку по локоть и еще обидятся, что плечо не предложила.
Прошло полгода. Я потихоньку выплачивала кредит, дочки росли, жизнь налаживалась. Родители звонили все реже — видимо, я окончательно попала в категорию "неблагодарных детей". А брат благополучно исчез с радаров. Зато однажды вечером, разбирая дочкин рюкзак, я нашла скомканную записку — детские каракули, неуверенные буквы:
"Мамочка, я тебе дарю свои накопления на новый телефон. Потому что ты работаешь слишком много и плачешь ночью. Не хочу, чтобы ты так уставала из-за дяди Коли".
Под запиской лежала смятая купюра и горсть мелочи — двести тринадцать рублей, все сбережения восьмилетнего ребенка. В этот момент меня накрыло осознанием, похожим на удар тока: мои дети никогда, НИКОГДА не должны винить друг друга в своих проблемах и требовать жертв.
А через год после истории с кредитом я получила повышение. В тот же вечер пришло сообщение от Коли:
«Привет! С повышением, сестренка! Слышал, теперь у тебя выросла зарплата? Может поможешь с мебелью? Себе-то, наверное, точно новую купишь?»
И тогда я поняла — иногда любовь к себе важнее, чем узы крови. Нажала «заблокировать контакт» и впервые за долгое время почувствовала облегчение. Нельзя наполнить чужой стакан, если твой собственный пуст. И нельзя научить плавать того, кто предпочитает, чтобы его всё время несли на руках.
Мой брат преподал мне самый важный урок в жизни, хотя сам так ничему и не научился. А мебель? Я ее продала, а себе купила новую. Негоже в свою новую квартиру старье везти.