Она ворвалась в нашу размеренную жизнь с тремя чемоданами, ноутбуком и кошкой. Мы собирались на майские праздники на дачу, когда позвонила Вика — сестра Андрея, моего мужа.
— Братик, у меня неприятности, — всхлипывала она в трубку. — Я с Максимом рассталась, а квартира-то его...
Андрей включил громкую связь, чтобы я тоже слышала. Я закатила глаза — опять драма. У Вики всегда драмы.
— Что случилось? — спросил Андрей обреченно.
— Максим сказал, что мне нужно съехать к понедельнику. Представляешь? Где я найду жильё за три дня?
— А мама? — Андрей знал, что у их матери трехкомнатная квартира.
— Ты же знаешь, что мы не ладим! Она опять будет пилить: говорила же, говорила, что нельзя жить с мужиком без штампа в паспорте! А я и так на нервах...
Я кожей чувствовала, к чему все идет. Хотела даже выйти из комнаты, но что-то меня удержало.
— Вик, и что ты хочешь?
— Можно я у вас немножко поживу? Ну, буквально пару недель! Пока квартиру не сниму. И с работой вопрос не решу. С Максимом я работать больше не смогу, я тихонечко, вы меня даже не заметите, чесслово!
Андрей посмотрел на меня умоляющим взглядом. Эти щенячьи глаза работали безотказно пятнадцать лет нашего брака. Но сейчас что-то во мне сопротивлялось.
— Пару недель, Андрей. Не больше, — сказала я твердо. — У нас одна спальня и кабинет. Кабинет — мой, я там работаю. Значит, она будет в гостиной.
Он благодарно кивнул, потом сказал в трубку:
— Вика, ты можешь пожить у нас, но только до конца месяца. Договорились?
— Спасибо, братик! Ты моё спасение! — воскликнула она и отключилась.
Я вздохнула. Настроение пропало. Прощай, спокойная жизнь.
Вика приехала на такси в тот же день. Тридцатипятилетняя женщина с внешностью двадцатипятилетней девочки — стройная, с большими карими глазами и темными кудряшками до плеч. Она всегда выглядела так, словно вот-вот заплачет или уже плакала. Может, поэтому мужчины вокруг неё так и вились — хотелось защитить, спасти, утешить. А потом почему-то сбегали. Очень быстро и в неизвестном направлении...
— Анечка! — Она кинулась меня обнимать, обдавая запахом дорогих духов. — Как я благодарна! Спасибо, сестренка!
Я натянуто улыбнулась. Вика всегда называла меня сестрой, мне это не очень нравилось, но я молчала...
А еще она постоянно жаловалась Андрею, что я слишком «правильная» и «скучная», «не понимаю и не принимаю истинную женственность», из-за чего у Андрея бывают проблемы с деньгами. По ее мнению - это полностью моя вина, не умею принимать поток.
Кошку звали Масяня — толстая, но ласковая дама с вечно недовольным взглядом. Она тут же пометила территорию, запрыгнув на мой любимый диван и оставив на нём клочок шерсти.
— Не волнуйся, я всё уберу, — махнула рукой Вика, заметив мой взгляд. — Масяня просто нервничает из-за переезда.
Первые три дня всё шло относительно мирно. Вика суетилась, искала работу, каждый вечер рассказывала, как продвигаются поиски квартиры. Я работала в кабинете — веду бухгалтерию нескольких небольших фирм, Андрей уходил на работу в свой автосервис. Возвращался в прекрасном настроении — сестра готовила ужин, болтала с ним, они вспоминали детство.
На четвертый день я обнаружила, что в доме закончился кофе. Мой любимый, дорогой, который я покупаю только себе, муж его не пьет, а позволяю себе не бльше чашечки в день.
— Вика, ты брала мой кофе? — Спросила я, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
— Ой, прости! — Она хлопнула ресницами. — Очень вкусный. Я хотела купить новую пачку, но он СТОЛЬКО стоит, шикуете, раз такой кофе пьете! Не волнуйся, я куплю новый, как только найду работу!
Работу она «искала» уже неделю, но пока безуспешно. Зато исправно возвращалась домой с пакетами из косметических магазинов. На мой вопросительный взгляд пояснила:
— Это остатки моей прошлой зарплаты. Надо же себя как-то баловать в трудные времена!
Через десять дней, в пятницу вечером, я намекнула:
— Вика, у тебя есть успехи с поиском квартиры?
Она закусила губу и состроила жалобное лицо:
— Такие цены сейчас, ты не представляешь! А я ещё работу не нашла... Может, я ещё немножко у вас поживу? Андрей сказал, что не против.
Я повернулась к мужу, тот же не поднимая глаз, сказал:
— Конечно нет, живи, сколько нужно.
Я чуть не вцепилась в него, такая злость меня захлестнула.
Прошёл месяц. Вика не уехала. Более того — она все больше обживалась. Диван в гостиной теперь был её территорией, заваленной журналами, столик рядом - косметикой и одеждой. Масяня спала где хотела, а когда я пыталась её согнать с кухонного стола, шипела так, что я отступала.
Вика нашла работу — администратором в салоне красоты. Платили там немного, а все, что она получала тратила на новые вещи, косметику и походы с подружками по кафе. А вот нам денег на продукты не давала. Как и на квартплату. И квартиру искать перестала.
— Аня, ты не представляешь, что творится на рынке аренды! — Восклицала она, когда я аккуратно интересовалась её успехами. — Всё такое дорогое. А одной снимать — это вообще разорение.
Я начала уставать. В собственной квартире я чувствовала себя гостьей. Вика занимала ванную на час каждое утро. Готовила только то, что ест сама, не спрашивая, что хочу я. А вечерами смотрела свои бесконечные сериалы.
Однажды я не выдержала:
— Вика, тебе пора переехать в своё жилье, два месяца прошло, а ты до сих пор живешь с нами,— сказала я золовке в очередной раз.
Она моргнула:.
— Ты меня выгоняешь?
— Нет, просто напоминаю о нашей договоренности.
— Андрей сказал, что я могу жить тут, сколько нужно, — она надула губы. — А ты, получается, против? Я так и знала, что ты меня не долюбливаешь!
И она расплакалась. Крупные слёзы покатились по её щекам, Андрей, услышав рыдания, бросился утешать сестру. А потом отвёл меня на кухню и сказал:
— Аня, ну как ты можешь? Она же одна, ей тяжело.
— А мне не тяжело? — я разозлилась. — Я не могу даже спокойно в ванную сходить в собственной квартире!
— Ты просто её не понимаешь, — вздохнул он. — У неё сложный период. И она же моя сестра.
— А я твоя жена! — напомнила я. — И у нас был договор на пару недель!
Андрей поджал губы и вышел из кухни, хлопнув дверью. Я осталась одна, кипя от злости и обиды. Подступили слезы, но я сдержалась.
В ту ночь я почти не спала. Ворочалась, думала, что делать. Андрей лежал рядом, демонстративно отвернувшись к стене. Впервые за пятнадцать лет мы легли спать, не пожелав друг другу спокойной ночи.
Утром я встала раньше всех, тихо собралась и ушла. Мне нужно было подумать. Я бродила по парку, пила кофе в маленькой кофейне и мысленно составляла список вариантов. Вечером позвонила маме:
— Мам, у меня проблемы.
Выслушав мою историю, она вздохнула:
— Доченька, это всегда сложно — чужие родственники в доме. Но тебе придется либо смириться, либо действовать решительно.
— Как решительно?
— Ультиматум. Или она ищет жилье, или вы с Андреем будете жить отдельно. Мужчины этого не любят, но по-другому мало кто понимает!
Я усмехнулась. Мама никогда не была мастером дипломатии.
Домой я вернулась поздно. Андрей сидел на кухне, обхватив голову руками.
— Ты где была? — спросил он встревоженно. — Я звонил, ты не брала трубку.
— Думала, — я села напротив него. — Андрей, нам надо поговорить.
— Если опять о Вике...
— Да, о Вике, — перебила я. — Вернее, о нас. Я больше так не могу. Я чувствую себя чужой в собственном доме.
Он хотел что-то возразить, но я подняла руку:
— Дай мне закончить. Я понимаю, что она твоя сестра и тебе важно ей помочь. Но это уже не помощь, а иждивенчество. Она взрослая женщина, а ведет себя как ребенок. И я... — тут я сделала глубокий вдох, — я решила съехать на время. Поживу у мамы, пока вы с Викой не определитесь.
— Что?! — Он подскочил. — Ты уходишь от меня?
— Я не ухожу, — покачала я головой. — Я даю тебе пространство, чтобы ты понял, что для тебя важнее. И себе тоже даю передышку.
— Аня, ты не можешь...
— Могу, — я встала. — Уже собрала вещи.
— Подожди, — он схватил меня за руку. — Давай все обсудим. Я поговорю с Викой...
— Обсуждать нечего, — я мягко высвободилась. — Я устала от этих разговоров. Мне нужны действия.
В этот момент в кухню вошла Вика в розовом халате, со следами маски на лице.
— Что за крики? — Она зевнула. — О, вы ссоритесь? Из-за меня, да?
— Да, из-за тебя, — я повернулась к ней. — Вика, я завтра переезжаю жить к маме.
Её глаза округлились:
— Погоди, ты что, бросаешь Андрея?
— Нет, просто даю вам время пожить вдвоем. По-семейному, — я улыбнулась так сладко, как только могла.
Повисла тишина. Андрей переводил взгляд с меня на сестру и обратно. Вика стояла, открыв рот.
— Ну... я пошла спать, — я направилась к двери.
Утром, собирая последние вещи, я услышала разговор на кухне. Вика рыдала, Андрей говорил тихо, но жестко. Я не стала прислушиваться, но когда вышла в коридор с сумкой, Андрей выбежал следом.
— Аня, постой! — он взял меня за плечи. — Не уходи. Мы с Викой поговорили. Она съезжает в ближайшие дни. Честно.
— Правда? — я скептически подняла бровь.
— Правда, — он кивнул. — Я... я понял, что был неправ. Просто она всегда была такая беззащитная, с детства. Я привык ее опекать. Но ты права — она взрослая женщина и должна сама решать свои проблемы.
В его глазах читалась искренность, но я колебалась. Стоит ли верить? Не очередное ли это обещание, которое растает через день?
— Андрей, я очень устала от всего этого, — сказала я тихо. — От криков, обвинений, вечного напряжения в доме.
— Знаю, — он обнял меня. — Прости. Я всё исправлю, обещаю. Только не уходи.
Я вздохнула и опустила сумку на пол:
— Хорошо. Одна неделя, не больше.
Всю неделю Вика со мной не разговаривала, но ровно через семь дней забрала свою Масяню и покинула нашу квартиру. Оказалось, что у нее давно была возможность снять комнату у подруги, но зачем платить, если можно жить бесплатно? Когда она поняла, что я действительно готова уйти, и что Андрей больше не будет ее защищать, вариант с комнатой внезапно стал приемлемым.
В день ее отъезда мы с Андреем сидели на кухне и пили чай. Никода я так не радовалась тишине.
— Знаешь, — сказал вдруг Андрей, — когда мы были детьми, мама всегда ставила Вику мне в пример. Говорила: «Смотри, какая она чистюля, какая аккуратная». А потом, когда мы выросли, всё изменилось. Вика стала... такой. А я стал тем, кто должен о ней заботиться.
Я молча слушала. Это был редкий момент откровенности.
Вика иногда звонит, жалуется на жизнь, на работу, на отсутствие мужчин. Теперь я реагирую спокойно. Даже с сочувствием. Ведь теперь она далеко, и ее проблемы — это ее проблемы, а не мои.
Иногда я думаю: может, нам стоит сказать Вике спасибо? Ведь именно благодаря ей мы с Андреем поняли главное – нужно находить в себе смелость говорить «нет», когда чувствуешь, что тебя используют. Временный гость в нашей жизни оказался неожиданным учителем, подарившим нам урок, который мы не забудем никогда.