Два часа вертолёт летел над тайгой, набирая высоту. Горы поднимались всё круче, зелёные долины сужались, и вскоре под ними остались лишь тёмные провалы ущелий. Серебрилась внизу тонкая нить Абакана – реки, где даже охотники появлялись редко.
– Выходим на точку! – прокричал командир вертолёта.
Сделали остановку у поселения геологов. До места, куда стремились, оставалось пятнадцать километров вверх по реке и потом в гору. Там, среди кедров и буреломов, уже почти полвека жила семья, ушедшая от людей.
В этих краях, где горный Алтай встречает Саяны, в тридцатые годы семья староверов Лыковых покинула людей. Репрессии и страх заставили их уйти дальше в тайгу, пока за спиной не осталась последняя тропа. Здесь, у притока Абакана, они построили две хижины и прожили десятилетия, убеждённые, что живут «как истинные христиане».
Когда краевед Николай Устинович Журавлёв – вместе с проводником и милиционером из Ташты – наконец, дошёл до того самого крестика на карте, он увидел пятерых людей. 83-летний старик Карп Осипович, сыновья Савин и Дмитрий, дочери Наталья и Агафья. Старшему сыну 56 лет, младшей, Агафье, исполнилось тридцать восемь. Их жизнь была предельно скромной: молитвы, чтение богослужебных книг и постоянная борьба за существование в первобытных условиях.
Пришедших встретили настороженно. На вопросы не отвечали, рассказы о внешней жизни слушали с недоумением – «как марсиане».
Босиком, зато в шляпе
Как выяснилось, геологи, позже расширившие состав партии, бывали у Лыковых всё чаще. Кто-то приходил из любопытства, кто-то хотел помочь старикам: достроить избу, выкопать картошку. Лыковы изредка выбирались в посёлок. Путь держали по-прежнему босиком, но уже в дарёной одежде. Карпу Осиповичу пришлась по душе войлочная шляпа, дочери носили тёмные платки, сыновья обновили портки.
Журавлёв пробыл у них меньше суток. Его рассказ вызвал множество вопросов, на которые он не мог дать полных ответов. Но интереснее всего было понять, как они жили на протяжении стольких лет в добровольной изоляции.
Журналист Василий Песков, сидя в московской гостинице, вместе с Николаем выписал целый столбец вопросов. Решили: как только наступит лето, они нанесут Лыковым очередной визит.
Та самая хижина
От ближайшего населённого пункта, Абазы, до нужной точки около двухсот пятидесяти километров. Ни дорог, ни безопасных троп. Только горы, леса и река, бурная и коварная.
Вертолёт поднялся над тайгою. Сесть у хижины было невозможно – она стояла на горном склоне, где не было и пяди ровной земли. Лётчики делали круг за кругом, примеряясь к болотцу, на котором нельзя сесть, но над ним можно зависнуть. Сверху виднелся огород – ровные борозды картошки, зелень, крошечная тёмная изба.
К Василию и Николаю присоединился потомственный сибиряк Ерофей Седов – он должен был помочь пройти до Лыковых.
Пока вертолёт кружил, у дома показались две фигурки. Мужчина и женщина заслонили глаза ладонями, всматриваясь в небо. Появление вертолёта означало одно – пришли люди.
«Раньше впятером выходили…»
Наконец, мужчинам дали команду прыгать. Они сбросили поклажу, затем сами приземлились рядом. Наступила тишина. Ерофей нарушил её печальными известиями: семья отшельников недавно похоронила троих – Дмитрия, Савина и Наталью.
– Раньше, бывало, впятером выходили, если слышали вертолёт. Теперь сами видели – двое…
Путь к хижине оказался трудным. За разговорами проводник взял не то направление, и троица два часа блуждала по тайге, прежде чем они вернулись к болоту и сменили траекторию движения.
«В печали уснули»
Хижина стояла под большим кедром, почти вросшая в землю, чёрная от дождей. Вокруг – жерди, дрова, берестяные туеса, кадки. Рядом – узкая грядка картошки и поле ржи. Ни звука, ни движения. Только кот, настороженно наблюдавший с крыши. Да и он вскоре убежал.
– Карп Осипович! Жив ли? – крикнул Ерофей.
Дверь скрипнула, и на пороге показался глава семьи. Протёр заспанные глаза, щурился, потом узнал проводника. Сложив ладони у груди, поклонился каждому.
– Господи, Ерофей… А мы ждали, ждали. Решили, что пожарный был вертолёт. И в печали уснули.
Он говорил тихим, уставшим голосом. Следом за Ерофеем узнал Карп и Николая Устиновича, гостившего годом раньше. Мужчины представили Василия и объяснили цель своего похода.
– Милости просим, милости просим… – добавил старик, делая поклон.
О том, как краевед узнал о семье отшельников, мы рассказали в первых двух частях. Продолжение этой истории опубликуем совсем скоро.
Подписывайтесь на канал «Ямал-Медиа», чтобы не пропустить его, а также другие интересные статьи и видео о жизни на Крайнем Севере и не только.
Первая и вторая части: