В течение года была выплачена почти вся сумма.
В октябре 2025 года героем авторской рубрики обозревателя «СЭ» Юрия Голышака — «Голышак ищет» — стал советский и российский хоккеист, вратарь Алексей Червяков.
Червяков выступал за воскресенский «Химик» (1982–1983, 1988–1993, 2000–2002), ярославское «Торпедо» (1983–1986, 1995–1996), «Спартак» (1986, 1996–1998), СКА МВО (1986–1988), ЦСКА (1988), электростальский «Кристалл» (1998–1999), «Витязь» (1999–2000).
Также он являлся участником чемпионата мира 1995 года в составе сборной России и победителем молодёжного чемпионата мира 1984 года.
В отрывке ниже — рассказ Червякова о характере советского и российского тренера Петра Воробьёва и премии в миллион рублей.
«Ленин умер, а Ильичи остались...»
— Это же Сергей Николаев говорил водителю ассенизаторской машины — «коллега»?
— Это Зачесов. Но они с Николаевым — копия. Едем командой в автобусе, рядом остановился ассенизаторская машина. Нам бы форточки закрыть — а Зачесов откручивает пошире, орет: «Шеф! Отвори дверь!» Тот открывает. «Коллега!» — «Какой я тебе коллега?» — «У тебя полная машина отходов — а у меня автобус...»
— Васильев бы так не сформулировал.
— Васильев по-другому говорил. Прилетаем в Канаду с олимпийской сборной. Как автобус подъезжает к гостинице, Васильев заходил первый. Водителю: «Как дела?» — «Хо-ро-шо...» С акцентом, по-русски. Васильев однажды остановился, задумался: «Не надо говорить «хорошо». Надо отвечать ***». Ну и так далее. С того дня понеслось: «Как дела, Джо?» — «***!» Еще веселее было, когда кто-то из молодых этому Джо сказал: «Ни музыки у тебя в автобусе, ничего. Телевизор висит — хоть бы фильмы для взрослых поставил». Джо тут же достает из бардачка кассету, вставляет — действительно, оно! Отборные! Два телевизора — один впереди, другой в середине салона. И начинается — «О! А!» Васильев дремал на переднем сиденье. Тут встрепенулся от оханья, очнулся. Поднимает глаза — а там что творится!
— Не сорвал телевизор с кронштейнов?
— Не, не. С большим интересом смотрел.
— Николаев говорил: «Хорошо, меня сняли. Пришел Воробьев — сразу Червякова выгнал». Как происходило?
— А происходило очень просто. Яковлев уже стал президентом «Торпедо». Вызывает: «Леш! Я все понимаю, у тебя конфликт с Николаевым. Потренируйся, потерпи. Два месяца осталось до конца сезона, не срывайся. Николаева мы уберем...» А Николаев меня сослал во вторую команду.
— Не сорвались?
— Сорвался, не выдержал — дал интервью на местном телевидении. Которое Николаеву не понравилось. Знал бы я, что вместо Николаева придет Воробьев...
— Отношения были не очень?
— Воробьев меня точно в команде не оставил бы. У него дисциплина железная. Порядок — прежде всего. Как мы говорили, «Ленин умер». Даже смеяться нельзя! Вот история: я уже был в «Спартаке», а Воробьев тренировал Ярославль. Играем с ними в Сокольниках. «Спартак» чуть ли не на первом месте идет! В итоге, правда, даже в переходной турнир не попали. Вот приезжает ярославское «Торпедо». У меня там друг играл. Сразу собрание устроили. Я дверь приоткрыл, хотел окликнуть — у всех круглые глаза: как можно?! Не дай бог, Воробьев увидит, что ты перед матчем говорил с кем-то из другой команды. Это все, конец! Мы с приятелем потом по-тихому встретились, шепчет: «Да ты что? Невозможно!» Ну, маразм. Тогда я и произнес то, что потом разлетелось по хоккейному миру: «Да-а, Ленин умер, а Ильичи остались...»
— Прекрасно сказано. Так как вас Воробьев-то убирал?
— Там все было тихо. Прихожу к Яковлеву — тот говорит: «Леша, прости, мы Браташа берем. Ничего не могу сделать, ищи команду. Воробьев говорит — «Червяков не нужен».
— Хоть раз с Воробьевым переговорили?
— Нет. Вообще ни разу. Эти тренеры-узурпаторы только в той системе могли работать. Где-то за границей — вряд ли.
«Каждому миллион»
— Самые памятные премиальные в вашей жизни?
— Вот это вы хорошо вспомнили! Интересная история! Помните локаут в НХЛ?
— Конечно. 1994 год.
— Я был тогда в Ярославле. Должны играть со звездами. Сборная у них была — просто ***. Ларионов, Крутов, Макаров, Могильный, Федоров, Буре, Борщевский, еще кто-то... Но я-то представляю, что им устроили в России: с банкета на банкет. То в администрацию ведут, то еще куда-то. Растренированы! Приезжают в Ярославль. Алексеев, начальник команды, шутит: «Ну что, ребята, премию-то объявлять за победу? Или не надо душу травить? Какая уж победа...»
— Все равно не выиграете?
— Ну! Тут я голос подал: «Вы все-таки премию назначьте». — «Да вам хоть миллион дай — не выиграете». Я и уцепился: «Михалыч! Так что, миллион даешь?» «Да ладно... Даю!» — и ушел.
— Вы же вроде выиграли?
— Обыграли НХЛ! Михалыч бледный!
— Надо найти миллион?
— Каждому миллион. Не помню, сколько это в долларах, но приличные бабки. В чемпионате России мы таких денег не видели. Короче, год он отдавал долги. Возвращал какими-то кольцами, золотыми цепочками... Не все, но вернул.
— Постников — уникум. Говорил: «Никогда в команду не возьму Водолея. Все Водолеи — алкоголики». Еще был у него тест — резкое движение головой к лицу игрока. Если отпрянул — значит, трус и подлец. В команде такому не место. Но один сделал движение навстречу — Постников с перепугу разбил затылок о стену...
— Сколько интересного я узнаю... У меня с Постниковым была встреча. Сразу спросил: «Ты чего хочешь?» Зарплату я попросил обычную, ничего сверх. Но добавил: «Еще «Волгу»!» «Хорошо, — отвечает. — Я тебя услышал». На этом все закончилось.
— Пропал?
— Пропал. В Магнитогорск взяли Михайловского.