Передумали и решили использовать плацебо в виде глюкозы.
В октябре 2025 года героем авторский рубрики обозревателя «СЭ» Юрия Голышака — «Голышак ищет» — стал Вячеслав Каневский. Когда-то он от ЦК ВЛКСМ был приставлен к футбольной и хоккейной сборным СССР.
Отойдя от футбольных дел, нырял в бизнес. Держал собственную типографию. Снова уходил в футбол — и работал уже в московском «Динамо». Сейчас Вячеслав Сергеевич занимается изучением Торы. В отрывке ниже — рассказ Каневского о работе с юношеской командой СССР и развязке в чемпионате Европы.
Chef de delegation
— Вы ездили и с молодежными сборными?
— С юношескими. Вдруг придумали должность начальника команды. Тренер Саша Кузнецов меня позвал. Он методист замечательный. Въедливый, толковый. Говорю: «Санек, у меня два условия. Все вопросы с премиальными определяешь ты, я в этом не участвую. Мне можешь вообще не платить».
— А второе?
— Вот и он спрашивает: а второе? Отвечаю: «Состав за тобой, премиальные за тобой. Позволь мне только говорить то, что я думаю. Решение будешь принимать сам, и я с ним соглашусь. Но чтоб на сердце не носил...» — «В чем проблема? Давай!» Я еще работал с вратарями. Там было двое — Женя Плотников и Арвидас Скрупскис.
— Как к вам в команде относились?
— Изумительно! А знаете почему? Я договорился в международном отделе, чтоб ребятам платили на уровне первой сборной. По 250 долларов за каждую победу в финальном турнире! Девок просто уболтал. Может, они не поняли, что говорю о юношеской сборной? Или пожалели? Потом Борис Игнатьев подходит: «Слушай, как у тебя получилось? Я здесь 15 лет работаю — такого быть не могло!» — «А я и сам не знаю как...» До сих пор вспоминаю поездку с юношеской сборной в Данию.
— Это что за турнир?
— Чемпионат Европы до 16 лет. Играли ребята 1972 года рождения. В основном из деревень съехались. Один из Кургана, другой из-под Львова. За границей некоторые в первый раз! Прилетаем в Копенгаген. К одному нашему пацану, Кицуру, подошла полиция. Начали что-то говорить — а он не понимает ничего. Как рванул от них! Скоростенка нормальная. А эти чуть не с автоматами за ним.
— Оторвался?
— Я перехватил на ходу: «Ты чего?» А он чуть не плачет! Ну, мальчишка. Говорю полицейским: «Не того ловите». С дыхалкой у наших был порядок, никакая полиция не угонится. Потому что у тренера Кузнецова перед чемпионатом родилась идея — ехать готовиться в Армению, Цахкадзор. Там среднегорье. Как раз работали над выносливостью.
— Что-то мне кажется — чемпионат Европы вы не выиграли.
— Прилетаем в Данию — наших баулов нет. Всю форму будто волной смыло. А через три дня выходить на поле! Встречал товарищ из посольства. Спрашиваю: «Что делать? Где здесь представительство «Аэрофлота»? Ничего не надо, отвечает. Ведет меня в американскую авиакомпанию. Я дергаю за рукав: «Летели-то нашим самолетом!» — «В «Аэрофлоте» такие козлы сидят, ничего не найдут». О чем-то пошептался с американцами. А нам из Копенгагена на корабле плыть до города Обенро. Это часов восемь.
— Ой, мучение.
— Нам же еще тренироваться в чем-то надо. Иду к датчанам. Я же chef de delegation! Начальник!
— Ну и что ответили начальнику?
— Ребята, говорю. Вы же помните, как вместе с Петром Великим воевали со шведами погаными? Те глаза выпучили. Тут уж у них можно было что угодно выклянчить. Продолжаю: «Дайте нам майки — не в чем выйти! Голые остались!» Что-то нашли. Хорошо, бутсы были свои. Вечером звонок из Копенгагена: «Нашлась потеря!» — «Где?!» — «Лежит в аэропорту Нью-Йорка...»
— Ценю конкретику.
— Говорю: «Если что — могу слетать. В Нью-Йорке не был...» Не надо, отвечают. Завтра все привезут. Гляжу потом: на каждом чемодане пять наклеек, по всему миру пролетели... Перед последней игрой еще новость. Подходит доктор: «Вячеслав Сергеевич, беда у нас. Ребята допинг просят». Ну, боятся. Четыре года ишачили — и одна игра все решает!
— Что за игра?
— Встречаемся с ГДР. У нас не только очков одинаково — еще и по мячам вровень. Настоящий кубковый матч! Решалось, выйдем ли из группы. Потом пулька за первые места. Там две сумасшедшие сборные — Португалия и Франция. У португальцев — Фигу, Симау и Нуну Гомеш.
— Я б не слишком осуждал желающих принять допинг.
— Доктор на меня смотрит: «Делать-то что?» — «А ничего. Пойдем к старшему тренеру». Кузнецов, тренер, тоже растерян: «Что будем делать?»
— Я так понимаю — возможности были?
— А неважно, дело в другом. Отвечаю: «Ни при каких обстоятельствах!» Кузнецов вздохнул с облегчением: «Вот и я думаю, что не надо». Тут продолжаю: «Но дать надо». — «Как?!» — «Дадим им глюкозу. Плацебо». А дальше начались чудеса. Назавтра матч с ГДР. Саша Кузнецов подходит: «Что думаешь?» Надо, отвечаю, сбросить нагрузки. Дать ребятам передохнуть. Потом стоим с Борей Игнатьевым, смотрим — ничего понять не можем...
— Что стряслось?
— Боря глаза протирает: «Он что, с ума сошел? Идет третий час тренировки!» Два с половиной часа грузил ребят. Вот что случилось? Необъяснимо! Человек не с лесосеки пришел, не из парикмахерской...
— Даже плацебо не помогло?
— Пропустили за 10 секунд от ГДР, а по пенальти проиграли. Эти немцы в пульке сыграли вместо нас, заняли в итоге второе место. В этот момент я думал, как мы итальянцев отпустили, сыграли вничью. Кузнецов говорил: «Да все нормально, играли здорово». А я ответил: «Мы эту ничью еще вспомним...» Так и вышло.
— Сколько ж бед от этих восточных немцев. То Олимпиада, то вот это. В раздевалке была трагедия?
— Да вы что... Все плакали! Обиднее всего, что в отборе мы легко прошли ФРГ. Те-то мощнее! Тренировал их молодой парень, который помогал еще и Беккенбауэру в первой сборной. Вернулись из Дании — я два месяца не спал! Потом думаю: ну и на сколько меня хватит? А главное — зачем?..