— Оль, смотри! — Максим ткнул мне под нос телефон с калькулятором. — Три миллиона пятьсот двадцать три тысячи восемьсот! Реально! Я сегодня пересчитал три раза!
Я посмотрела на эти цифры и почувствовала, как внутри что-то тёплое разливается. Семь лет. Семь чёртовых лет мы с Максимом откладывали на дом в пригороде Воронежа. Семь лет я ходила в одной и той же куртке, красила волосы дома из упаковки за двести рублей, а на Новый год мы дарили друг другу носки. Ну ладно, не только носки, но суть ясна.
— Ещё полтора года, — прошептала я, боясь сглазить. — Макс, полтора года, и мы в своём доме!
Он обнял меня, утыкаясь носом в макушку, и мы так постояли на кухне, как два идиота, которые радуются цифрам на экране телефона. А потом он сказал:
— Давай сегодня закажем пиццу? Ну, в честь этого?
— Давай, — согласилась я. — Только не «Четыре сыра», она дороже. Возьмём «Маргариту».
Вот так мы жили. Считали каждую копейку. И знаете что? Нам это нравилось. Потому что у нас была цель.
А потом позвонила Вика.
— Максим, братик! — Голос младшей сестры Максима был такой восторженный, что я сразу насторожилась. Вике двадцать восемь, она работает менеджером в какой-то IT-компании и последние три года встречается с программистом Романом.
— Привет, Викусь! Как дела?
— У меня новость!!! — она явно прыгала на месте. — Рома сделал мне предложение! Мы женимся!
— Ого! — обрадовался Максим. — Поздравляю! Давно пора, а то вы три года как голуби ворковали!
— Ага! — засмеялась Вика. — Слушай, а давай завтра встретимся? Мне надо с вами кое-что обсудить. Важное! Ну, по свадьбе.
— Конечно, приезжай!
— Не, не ко вне домой. Давайте в кафе, в том, возле метро «Площадь Ленина». Часика в три? Я там презентацию сделала!
— Презентацию? — переспросил Максим.
— Ну да! По свадьбе! Ладно, завтра всё покажу! Целую!
Она отключилась, а Максим посмотрел на меня с недоумением.
— Презентация по свадьбе? Это что вообще такое?
Я пожала плечами, но что-то внутри ёкнуло. Нехорошее предчувствие.
На следующий день мы пришли в кафе раньше Вики. Заказали по чашке чая, потому что кофе дороже на пятьдесят рублей. Привычка, знаете ли.
Вика влетела минут через десять. На ней было новое пальто — явно не из «Глории Джинс», а что-то брендовое. В руках — кожаная папка и айпад в чехле с блёстками.
— Привет-привет! — Она чмокнула брата в щёку, мне кивнула. — Ну что, смотрите!
Она открыла айпад, и там действительно была презентация. С картинками, шрифтами и даже музыкой на фоне.
— Значит так, — начала Вика, и я поняла, что она это репетировала. — Свадьба будет в усадьбе «Ольгино», это восемнадцатый век, колонны, лепнина, там снимали «Анну Каренину»! Смотрите, какая красота!
На экране замелькали фотографии: белоснежные колонны, фонтаны, аллеи с подстриженными кустами.
— Это в Подмосковье, — продолжала Вика. — Аренда — четыреста тысяч. Но оно того стоит! Дальше — кейтеринг. Я хочу устричный бар, мраморную говядину и шоколадный фонтан. На пятьдесят человек получается пятьсот тысяч.
Максим поперхнулся чаем.
— Подожди, пятьсот?!
— Ну да, но это же с алкоголем! А потом платье!
Она смахнула слайд, и на экране появилось платье. Белое, пышное, с километровым шлейфом и кучей кристаллов.
— Это от ученицы Зайцева, — мечтательно произнесла Вика. — Триста тысяч. Правда, в рассрочку можно, но я не хочу рассрочку. Хочу купить сразу. Дальше — фотограф, видеограф, ведущий. Я нашла тех, кто работал на свадьбе у Бузовой. Двести тысяч за всех.
— Вика, — осторожно начал Максим. — А Роман в курсе, что…
— Конечно, в курсе! — отмахнулась она. — Мы всё обсудили. Он даёт миллион. А я думала, что вы дадите ещё миллион. Ну, чтобы вместе помогли мне. Вы же родные!
Я почувствовала, как внутри всё холодеет.
— Погоди, — медленно произнесла я. — Ты хочешь, чтобы мы дали тебе миллион рублей?
— Ну да, — кивнула Вика, как будто речь шла о ста рублях на проезд. — А что такого? Вы же копите. Максим мне в прошлом году говорил, что у вас уже три миллиона. Один отдадите мне, два останется. Потом наберёте снова.
— Наберём снова? — переспросила я, чувствуя, как начинает трясти. — Вика, мы СЕМЬ ЛЕТ копили! Семь!
— Ну и что? — она посмотрела на меня так, будто я говорю на китайском. — Дом никуда не денется! А свадьба — это раз в жизни! Я же не каждый год замуж выхожу!
— Но это наши деньги, — тихо сказал Максим. — Мы копим на дом.
— Макс, ты серьёзно? — голос Вики стал холодным. — Я твоя родная сестра! Единственная! А ты выбираешь какие-то кирпичи вместо меня?
— Это не кирпичи, — почти прокричала я. — Это наша жизнь! Наша мечта! Мы от всего отказывались ради этого дома!
— Да кто ж вас просил отказываться! — фыркнула Вика. — Я вот нормально живу, в рестораны хожу, в отпуск езжу. И ничего, тоже копить умею!
Максим молчал. Просто сидел и смотрел в стол.
— Подумайте, — Вика закрыла айпад и встала. — У вас три дня. Мне надо внести предоплату за усадьбу.
Она ушла. А мы остались сидеть над остывшим чаем и молчать. Просто молчать, потому что говорить было нечего. Точнее, было, но страшно.
Вечером позвонила свекровь. Людмила Сергеевна.
— Олечка, милая, ты там? — голос был таким ласковым, что я сразу поняла: Вика уже ей пожаловалась.
— Здесь, Людмила Сергеевна.
— Ну как вы там, подумали? Про помощь Викуле?
Я набрала воздуха.
— Людмила Сергеевна, мы не можем отдать миллион. Мы копим на дом.
— Оленька, золотая моя, ну дом же подождёт! — она говорила так, будто речь шла о покупке новой сковородки. — А Викуля выходит замуж! Это же праздник! Ты понимаешь, она с детства мечтала о красивой свадьбе! У неё даже альбом был, она туда картинки из журналов клеила!
— Я понимаю, но…
— Олечка, милая, я не хочу давить, но ты же знаешь, как это важно для девушки! Ты же сама выходила замуж!
Да, выходила. В простом платье как в соцсетях за пятнадцать тысяч. В обычном ЗАГСе. Потом мы поехали на дачу к родителям Максима, где нас ждали тридцать человек гостей, шашлыки и салат «Оливье». И знаете что? Это был лучший день в моей жизни. Потому что я выходила замуж за любимого человека, а не за декорации.
— Людмила Сергеевна, мы решили, — твёрдо сказала я. — Мы не дадим денег.
Пауза. Потом голос стал другим. Жёстким.
— Значит так. Родная сестра важнее ваших кирпичей. Вы ещё молодые, наработаете. А Викуля одна. И если вы откажете, она запомнит это на всю жизнь. И я запомню тоже.
— Простите, — прошептала я и положила трубку.
Руки тряслись. Максим сидел на диване и смотрел в одну точку.
— Может, дать хоть что-то? — тихо спросил он. — Ну, тысяч триста? Чтобы не ссориться?
— Нет.
— Оль, это же моя сестра…
— Макс, — я села рядом с ним. — Скажи честно. Ты хочешь отдать эти деньги?
Он помолчал. Потом покачал головой.
— Нет. Но мне страшно, что они меня возненавидят.
— Если они тебя возненавидят за то, что ты не разоришь свою семью ради чужой свадьбы, значит, они тебя и так не любят.
Он посмотрел на меня. Кивнул.
— Ладно. Держимся.
Через неделю на пороге снова появилась Вика. Без звонка, без предупреждения. С размазанной тушью и в истерике.
— Максим, открой! — орала она в домофон. — Я тебя умоляю, открой!
Максим открыл. Вика влетела в квартиру, как ураган.
— Я купила платье! — выкрикнула она. — В кредит! Триста тысяч! Под двадцать пять процентов!
Я замерла.
— Ты что сделала?
— Купила! — она рыдала, но сквозь слёзы я видела торжество. — Я думала, вы поможете! Я думала, вы не такие бездушные! А теперь у меня кредит, Роман в шоке, родители кричат! И это всё из-за вас!
— Из-за нас?! — не выдержала я. — Вика, ты влезла в кредит, даже не спросив! Ты поставила нас перед фактом!
— Потому что я ЗНАЛА, что ты откажешь! Ты всегда меня ненавидела! Завидуешь, да?
— Чему мне завидовать? Кредиту?
— Тому, что у меня будет красивая свадьба! А у тебя что было? ЗАГС и сраные шашлыки!
Максим шагнул вперёд.
— Вика, уходи.
— Что?!
— Уходи. Немедленно. Это наша квартира, наши деньги, наша жизнь. Иди и разбирайся со своими кредитами сама.
— Я не приглашу вас на свадьбу! — прокричала она. — Вообще не приглашу!
— Хорошо, — спокойно ответил Максим. — Не приглашай.
Она выбежала, хлопнув дверью так, что затряслись окна.
Потом началось самое страшное. Максим как-то зашёл в WhatsApp и увидел уведомление: «Семейный совет — новая группа». Его добавили туда родители, тётя Галя, двоюродный брат Игорь и ещё пятеро родственников. Меня туда не добавили.
— Оль, смотри, — он протянул мне телефон.
Я начала читать. И с каждой строчкой мне становилось всё хуже.
«Максим, опомнись! Твоя жена — жадная стерва!» — писала тётя Галя.
«Она тебе мозги промыла, братан. Нормальная женщина понимает, что семья важнее» — добавлял Игорь.
«Оля всегда была высокомерной. Помните, как она отказалась ехать с нами к тёте Свете? Сказала, что у неё работа. А потом оказалось, что она просто дома сидела!» — это мать. Людмила Сергеевна.
Я отдала телефон обратно.
— Они думают, что так тебя сломают, — сказала я. — Это давление. Чистой воды манипуляция.
— Может, дать хоть что-то? — он снова начал. — Оль, мне так тяжело. Они же все против нас.
— Макс, если ты дашь триста, они потребуют пятьсот. Потом ещё. И в итоге мы останемся без денег, без дома и без уважения. Потому что ты покажешь, что тобой можно манипулировать.
Он посмотрел на меня. Кивнул. Но я видела, как ему больно.
А потом в дело вступил свёкор.
Борис Петрович позвонил Максиму на следующий день.
— Приезжай в гараж. Срочно.
— Пап, я на работе…
— Отпросись. Это важнее.
Максим приехал. Отец сидел за верстаком, перед ним — старый ноутбук.
— Садись, — велел он. — Смотри.
На экране была таблица Excel. Огромная, с десятками строк.
— Это наши расходы за двадцать лет, — объяснил Борис Петрович. — Я тут вспомнил всё и записал. Видишь? Две тысячи седьмой год. Тётя Люся просила на операцию внуку. Пятьдесят тысяч. Мы отказали. Потому что копили вам с Викой на учёбу.
Максим молчал.
— Две тысячи двенадцатый. Бабушка Зина просила помочь с ремонтом дачи. Сто пятьдесят тысяч. Отказали. Копили тебе на машину. Две тысячи пятнадцатый — дядя Витя просил в долг сто тысяч на лечение жены. Отказали, потому что делали себе ремонт.
Максим уставился на экран.
— Понимаешь, о чём я? — Борис Петрович закрыл ноутбук. — Сбережения — это святое. Это не жадность. Это здравый смысл. Мужчина, который разоряет свой дом ради чужой свадьбы, даже если это свадьба сестры — не мужчина. Он тряпка.
— Но мама говорит…
— Мать твоя добрая, но неразумная. Она Вику балует с детства. Но это не значит, что ты должен идти на поводу. У тебя своя семья. Оля — твоя жена. И если ты сейчас не защитишь её и ваши деньги, она тебя не простит. И будет права.
Максим вернулся домой поздно вечером. Обнял меня и сказал:
— Завтра еду к родителям. Всё им скажу.
Он взял с собой флешку с отцовской таблицей. Пришёл к родителям, включил ноутбук, открыл файл.
— Мам, смотри, — сказал он. — Это ваши расходы. Папа записал. Вы сами никому не давали в долг, когда копили на что-то важное. Так с какого хрена вы требуете этого от меня?
Людмила Сергеевна побледнела.
— Максим, не груби…
— Я не грублю. Я говорю правду. Дом — это наша мечта. Мы семь лет копили. И мы не отдадим эти деньги Вике на её дурацкую свадьбу за два миллиона.
— Но она твоя сестра!
— И что? Она взрослая. Пусть сама зарабатывает. Или берёт кредиты, раз ей так хочется шиковать. Но это её проблемы, а не мои.
Он ушёл, не дожидаясь ответа. И я впервые за две недели спокойно уснула.
Три дня тишины. А потом Вика снова позвонила.
— Максим, я не приглашаю вас с Ольгой на свадьбу, — холодно сказала она. — Раз вы не хотите помогать, значит, и делать вам там нечего.
— Хорошо, — спокойно ответил он. — Желаю счастья.
Он положил трубку. Я выдохнула.
Но через неделю она позвонила опять. Теперь в слезах.
— Макс, Роман сказал… — всхлипывала она. — Он сказал, что если вы не придёте, все подумают, что у нас в семье скандал. Что мы поссорились из-за денег. Ну приходите, а? Но подарок — минимум сто тысяч. Ну это же нормально, да?
Максим посмотрел на меня. Я покачала головой.
— Вика, — сказал он. — Я тебя люблю. Ты моя сестра. Но нет. Ни денег, ни подарка не будет. И на свадьбу мы тоже не придём.
— Ты пожалеешь!
— Может быть. Но это мой выбор.
Он отключился. И всё.
Свадьба прошла в июне. Я узнала подробности от нашей общей знакомой, Лены.
— Слушай, они в итоге в обычном ЗАГСе расписались, — рассказывала она. — Потом ресторан на Кольцовской, человек на тридцать. Неделю в Геленджике съездили. Платье Викино, правда, офигенное было. Но она его теперь выплачивает, по пятнадцать тысяч в месяц. Ещё два года платить.
Я кивнула. Мне не было ни радости, ни злорадства. Просто пусто.
Максим иногда заходил на страницу Вики в соцсетях. Смотрел фотографии со свадьбы, читал комментарии. Молчал.
— Не жалеешь? — спросила я как-то.
— О чём?
— Что не помог.
Он задумался.
— Нет. Жалею, что мы поссорились. Но не жалею, что не отдал деньги.
Через год мы купили участок. В пригороде, с соснами и небольшим прудом неподалёку. Ещё через полгода начали строить. Максим сам чертил проект, я выбирала плитку и обои.
Когда мы въехали, было начало осени. Жёлтые листья, запах дров из печки, тишина.
Людмила Сергеевна прислала смс: «Поздравляю. Красивый дом. Вы были правы».
Я показала Максиму. Он усмехнулся.
— Она два года молчала, и вот теперь — «вы были правы».
— Позвать их на новоселье? — спросила я.
— Давай. Родителей — да. А Вику?
Я пожала плечами.
— Это твоя сестра. Ты решай.
Он позвонил. Пригласил. Вика ответила коротко: «Не смогу. Работа». Потом прислала смс: «Поздравляю» и смайлик с тортом.
Я больше ничего не написала. Максим тоже.
Родители приехали. Свёкор ходил по комнатам, проверял розетки, стучал по стенам. Потом кивнул:
— Крепко построили.
Свекровь сидела на террасе, пила чай и молчала. А потом вдруг сказала:
— Викуля вчера звонила. Спрашивала, можем ли мы занять ей двести тысяч. На ремонт в квартире. Я отказала.
Максим посмотрел на мать.
— И как она?
— Обиделась. Сказала, что я чёрствая. Но я подумала… вы же тоже отказали. И ничего. Живёте. Дом построили.
Она встала и обняла меня. Первый раз за два года.
— Прости, Олечка. Я была не права.
Я кивнула. Сказать что-то не могла, потому что к горлу подкатил ком.
Вика так и не приехала. Через месяц я увидела в её сторис фотографию с подписью: «Мечтаю о своём доме. Когда-нибудь обязательно построю».
Я закрыла приложение. Вышла на террасу, где Максим возился с мангалом.
— Как думаешь, она когда-нибудь поймёт? — спросила я.
— Что?
— Что дело было не в жадности. А в том, что у каждого свои приоритеты.
Он пожал плечами.
— Не знаю. Может, поймёт, когда сама начнёт на что-то копить. А может, нет.
Я кивнула. Села в кресло. Укуталась в плед. Смотрела, как Максим разжигает угли, как дым поднимается вверх, как в окнах соседних домов зажигаются огни.
Где-то там, в городе, Вика выплачивает кредит за платье, которое надела один раз. Где-то там она листает ленту и мечтает о доме.
А мы уже здесь. В своём доме. Который построили терпением, отказами и верой в то, что наша мечта важнее чужих ожиданий.