— Вот это красота-то, — сказала Зинаида Павловна, раздвигая пелёнки в пакете и доставая оттуда розовую кофточку с вышитыми зайчиками. — Алисочке моей будет как раз.
Вероника кивнула, не отрывая взгляда от дочки. Алиса лежала в корзинке, совсем крошечная, и Вероника до сих пор не могла поверить, что эта девочка — её. Три дня назад их выписали из роддома, и Максим с той поры ходил такой серьёзный, будто не ребёнка домой привёз, а атомную бомбу.
— Зинаида Павловна, спасибо большое, — проговорила Вероника, принимая пакет. — Вы столько всего наготовили.
— Да что ты, милая. Я ж бабушка теперь. Мне положено. — Свекровь опустилась на диван, огляделась по сторонам. — Правда, тесновато у вас тут. Две комнаты всего, а ещё вся эта ваша фотография.
Максим, стоявший у двери с чайником в руке, промолчал. Вероника тоже.
— Вот я думаю, — продолжила Зинаида Павловна, наклонившись к внучке и поправляя одеяльце. — У меня же три комнаты. Просторная квартира, в хорошем районе. Зачем вам тут платить пятьдесят тысяч в месяц, когда можно ко мне переехать? Места всем хватит, и я помогу с Алисочкой.
Вероника почувствовала, как внутри что-то сжалось. Она медленно подняла голову.
— Зинаида Павловна, это очень щедрое предложение, но мне здесь удобно работать. У меня тут студия.
Свекровь махнула рукой.
— Работать? В декрете? Деточка, ребёнку нужно внимание, а не твои фотосессии. Тем более, ты же сейчас не снимаешь. Оборудование простаивает.
Вероника промолчала. Говорить что-то бесполезно. Зинаида Павловна улыбнулась, погладила Алису по головке и поднялась.
— Подумайте, дети. Серьёзно подумайте. Это же экономия. Вы на эти деньги столько всего для Алисочки купить сможете.
Максим заговорил об этом через неделю. Вероника только уложила дочку спать и вышла на кухню заварить себе чай. Максим сидел за столом с калькулятором и листком бумаги.
— Слушай, Вероника, я тут посчитал, — начал он, не поднимая головы. — Мы платим пятьдесят тысяч в месяц. Это шестьсот тысяч в год. За пять лет контракта — три миллиона. Ты представляешь, сколько это денег?
— Представляю, — ответила Вероника, наливая кипяток в чашку. — Это деньги за то, что у меня есть своё пространство и возможность работать.
— Но ты сейчас не работаешь, — возразил Максим, наконец посмотрев на неё. — Алисе два месяца. Когда ты в последний раз камеру в руки брала?
— Месяц назад. Снимала новорождённых на заказ.
— Ну да. Один раз за месяц. Вероника, это же несерьёзно. Ты понимаешь, какие у нас расходы теперь? Подгузники, смеси, одежда. Алиса растёт, ей всё больше нужно. А мы половину зарплаты на аренду тратим.
Вероника села напротив.
— Макс, я понимаю. Но студия — это моя работа. Клиенты знают, где меня найти. Оборудование здесь стоит, фоны, реквизит. Если мы переедем, я всё это потеряю.
Максим откинулся на спинку стула.
— Найдёшь другую работу. Или потом, когда Алиса подрастёт, снова студию организуешь.
— Потом? Через три года? Макс, за это время все клиенты разбегутся. Я с нуля начинала, понимаешь? Два года строила базу, репутацию. Просто так это не восстанавливается.
— Зато у нас будет лишние пятьдесят тысяч в месяц, — твёрдо сказал Максим. — Вероника, это же логично. У мамы места много. Она нам поможет с Алисой. Ты сама отдохнёшь.
Вероника сжала чашку обеими руками.
— Я не хочу переезжать к твоей маме, Макс.
— Почему? Она же не чужая. Она бабушка Алисы.
— Потому что это её территория, а не наша. Потому что там её правила, её порядки. Я не смогу там жить так, как хочу.
Максим поморщился.
— Да что ты выдумываешь, Вероника? Какие порядки? Мама нормальная. Она хочет помочь.
Вероника ничего не ответила. Допила чай и вышла из кухни.
Зинаида Павловна стала приезжать каждый день. Она приносила еду, детскую одежду, игрушки. Вероника не возражала. Помощь была нужна. Но каждый раз, когда свекровь открывала дверь своим ключом — Максим дал ей запасной, — Вероника чувствовала, как внутри нарастает раздражение.
— Алисочка, моя хорошая, — говорила Зинаида Павловна, поднимая внучку на руки. — Ты что же это так легко одета? На улице осень, холодно.
— Дома тепло, Зинаида Павловна, — возражала Вероника. — Двадцать три градуса.
— Всё равно. Ребёнок маленький. Переохлаждение опасно.
Она тут же натягивала на Алису тёплый комбинезон. Вероника стискивала зубы.
— Ты её на руках носишь? — спрашивала свекровь, качая девочку. — Часто?
— Когда плачет.
— Избалуешь. Дети быстро привыкают. Потом не оторвёшь.
Вероника молчала. Споры бесполезны.
Однажды Зинаида Павловна принесла другую смесь.
— Это лучше, — объяснила она, ставя банку на стол. — Проверенная. Я своему Максиму такую давала. Смотри, какой вырос.
— Зинаида Павловна, у Алисы эта смесь, — Вероника кивнула на свою банку, стоявшую на полке. — Нам врач подобрала. Она ей подходит.
— Подходит? Ну-ну. Посмотрим. А вдруг эта лучше?
Вечером Максим спросил:
— Мама говорит, ты отказалась менять смесь?
— Макс, у Алисы всё нормально с той, что мы даём. Зачем экспериментировать?
— Мама опытная. Она меня вырастила.
— И я вырасту свою дочь, — резко ответила Вероника. — Без экспериментов.
Максим поджал губы.
— Ты могла бы быть повежливее. Мама старается.
— Я вежливая, — сказала Вероника тихо. — Просто хочу сама решать, чем кормить своего ребёнка.
Через три недели Максим снова поднял тему переезда.
— Вероника, я серьёзно. Мы не можем так дальше жить. Посмотри на цифры. — Он ткнул пальцем в таблицу на экране ноутбука. — Аренда, коммуналка, продукты, подгузники. У нас уходит больше, чем я зарабатываю. Мы сидим на твоих сбережениях. Это ненормально.
— Я скоро выйду на работу, — сказала Вероника. — Через месяц-два начну снимать снова.
— Через месяц-два? Серьёзно? Алисе три месяца. Ты думаешь, клиенты будут ждать тебя вечно?
— Не вечно. Но я постепенно выхожу. Уже сейчас могу снимать на дому.
— На дому? — Максим усмехнулся. — Вероника, у нас ребёнок. Она орёт по ночам. Ты думаешь, клиентам понравится, если во время съёмки ребёнок заплачет?
— Тогда я буду снимать, когда она спит. Или мама твоя с ней посидит.
— Зачем эти сложности? — Максим закрыл ноутбук. — Переезжаем к маме — и всё. Ты отдыхаешь, мама сидит с Алисой, мы экономим. Всем хорошо.
— Мне не хорошо, — тихо сказала Вероника.
Максим посмотрел на неё.
— Почему? Что тебе не нравится в этом плане?
— Всё. Я не хочу жить на территории твоей мамы. Не хочу, чтобы она решала, как одевать Алису, чем её кормить, когда гулять.
— Да она не будет решать. Ты преувеличиваешь.
— Я не преувеличиваю, Макс. Ты же видишь, как она себя ведёт. Она каждый день приезжает и командует. А если мы переедём, это будет в сто раз хуже. Там её квартира, её правила.
— Тогда договоришься с ней. Объяснишь, что тебе важно.
— Я пыталась. Она не слышит.
Максим встал.
— Вероника, ты упрямая. Мы теряем огромные деньги. Это безответственно. Особенно сейчас, когда у нас ребёнок.
— Это не безответственность, — возразила Вероника, тоже поднимаясь. — Это моя работа. Это наш дом. Я не хочу отказываться от своей жизни ради экономии.
— Своей жизни? — Максим повысил голос. — У тебя теперь дочь. Ты мать. Твоя жизнь — это Алиса, а не твоя студия.
Вероника молча развернулась и вышла.
Ссоры участились. Каждый вечер Максим возвращался с работы и снова начинал.
— Вероника, ну сколько можно? Мы тратим кучу денег впустую.
— Не впустую. На жильё.
— Которое мы снимаем! У нас есть вариант жить бесплатно!
— Бесплатно, но в клетке.
— Какая клетка? Ты с ума сошла? Это мама моя, а не тюремщик.
Вероника не спорила. Бесполезно.
Однажды Максим сказал:
— Слушай, давай так. Мы переедем к маме. Временно. На полгода. Сэкономим денег, потом снимем другую квартиру, если хочешь. Или вообще купим свою. Вот увидишь, всё получится.
— Макс, если мы переедем, ты не захочешь оттуда уезжать. Твоя мама не отпустит. И деньги ты найдёшь, на что потратить. На машину, на ремонт, на что угодно. Но не на нашу квартиру.
— Ты меня не знаешь, — обиделся Максим. — Я говорю, что сделаю, значит, сделаю.
— Хорошо. Тогда сделай так: останься здесь. Со мной и дочкой. И перестань давить.
Максим схватил куртку и ушёл.
Вероника попробовала договориться. Она позвонила Зинаиде Павловне и пригласила её на чай.
— Зинаида Павловна, я хочу поговорить, — начала Вероника, когда свекровь уселась за стол. — Максим предлагает нам переехать к вам. И я подумала: может, правда попробовать? Но с условиями.
Зинаида Павловна оживилась.
— Конечно, милая. Я так рада! Наконец-то ты поняла, что это разумно. Какие условия?
— Нам нужна отдельная комната. С замком. Чтобы у нас было своё пространство. Мы сами решаем, как ухаживать за Алисой: чем кормить, во что одевать, когда гулять. И я продолжаю работать: привезу часть оборудования, буду снимать дома.
Лицо Зинаиды Павловны изменилось.
— Замок? В моей квартире?
— Ну да. Чтобы у нас было личное пространство.
Свекровь медленно поставила чашку на стол.
— Вероника, я правильно понимаю? Ты хочешь въехать ко мне в квартиру и запереться там на замок? Как будто я воровка какая-то?
— Зинаида Павловна, это не про воровство. Это про приватность. У нас должна быть своя территория.
— Территория? В моей квартире? — Свекровь встала. — Милая, если ты переезжаешь ко мне, то это моя территория, мои правила. Я хозяйка. И решать, как ухаживать за Алисой, буду я тоже. Ты молодая, неопытная. Мне виднее.
— Зинаида Павловна, я мать Алисы. Я сама решаю.
— Ты решаешь? — Свекровь усмехнулась. — Тогда решай. Но без моей помощи. И без моей квартиры. Я не потерплю, чтобы кто-то в моём доме диктовал мне правила. Замок. Смешно.
Она схватила сумку и вышла, хлопнув дверью.
Максим был в ярости.
— Ты что, совсем? Зачем ты ей про замок сказала? Какой идиот додумается такое говорить?
— Я хотела договориться, — устало ответила Вероника. — Обозначить, что нам нужно.
— Ты её оскорбила. Она теперь не хочет с нами разговаривать.
— Макс, я её не оскорбляла. Я просто сказала правду: если мы переезжаем, нам нужно своё пространство.
— У неё это её квартира. Её правила. Какое ещё пространство?
— Значит, не переезжаем, — твёрдо сказала Вероника.
Максим сжал кулаки.
— Хорошо. Тогда слушай. Если ты не переедешь к маме, я подам на развод. Я не буду жить с человеком, который разоряет семью. Ты эгоистка, Вероника. Тебе плевать на меня, на Алису. Тебе важна только твоя студия.
Вероника почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
— Ты серьёзно?
— Абсолютно. Выбирай: либо переезд к маме, либо развод.
Вероника взяла Алису на руки и ушла в комнату.
Она не спала всю ночь. Алиса лежала рядом, тихо сопя. Вероника гладила её по головке и думала.
Утром она позвонила родителям.
— Мама, можно к вам приехать? На месяц?
— Конечно, доченька. Что-то случилось?
— Устала. Нужно отдохнуть.
— Приезжай. Мы тебя ждём.
Вероника купила билеты, собрала вещи. Максим был на работе. Она оставила записку на столе: "Уехала к родителям с Алисой. Нужно время подумать. Вернусь, когда ты будешь готов уважать мои решения".
Максим вернулся домой в шесть вечера. Квартира была пуста.
Сначала он подумал, что Вероника на прогулке. Потом увидел записку.
Он схватил телефон.
— Вероника, ты где? Что это значит?
— Я уехала к родителям, — спокойно ответила она. — В Псков.
— Ты что, похитила мою дочь?
— Не похитила, а уехала. Отдохнуть. Ты же сам сказал, что мне плевать на Алису. Вот я и решила провести с ней время.
— Вероника, ты не имеешь права.
— Имею. Я её мать. Когда будешь готов говорить нормально, позвони.
Она отключилась.
Максим сел на диван, уронив телефон на колени. Пустая квартира давила. Он сидел так минут десять, потом набрал номер матери.
— Мам, она уехала. С Алисой.
— Что? Куда?
— К своим родителям. В Псков.
Зинаида Павловна ахнула.
— Вот видишь! Я же говорила, что она эгоистка. Бросила тебя, увезла ребёнка. Максим, подавай на развод. Такая жена тебе не нужна.
Максим молчал.
— Максим, ты слышишь меня? Приезжай ко мне. Зачем тебе одному сидеть в этой съёмной квартире?
— Мам, подожди, — тихо сказал он. — Может, я перегнул?
— Что? Ты что несёшь? Ты прав. Ты хотел сэкономить деньги, помочь семье. А она тебя не поддержала.
— Мам, я ей ультиматум поставил. Либо переезд, либо развод.
Зинаида Павловна замолчала.
— Ну и что? Ты же прав.
— Не знаю, — выдохнул Максим. — Не знаю.
В Пскове было тихо. Вероника сидела у родителей в гостиной, кормила Алису. Мама принесла чай, села рядом.
— Доченька, что будешь делать?
— Не знаю, мам. Максим должен выбрать: я или его мать.
— А если не выберет?
Вероника посмотрела на дочку.
— Тогда я сама выберу. За нас обеих.
Прошла неделя. Максим звонил каждый день. Сначала требовал вернуться. Потом просил. Потом просто молчал в трубке.
Вероника не возвращалась.
Однажды вечером ей пришло сообщение: "Давай поговорим. Приезжай".
Вероника смотрела на экран. Алиса спала у неё на руках. За окном темнело.
Она положила телефон рядом.
Не ответила.
Пока не ответила.