— Ты действительно думаешь, я позволю такой как ты родить моего внука? — свекровь стояла посреди кухни, и её улыбка была острее заточенного ножа. — От тебя пахнет нищетой и общежитием. Мой сын заслуживает лучшего
Я застыла с железным чайником в руках, только что снятым с плиты. Хотела сделать кофе, а тут она. Горячая ручка обжигала пальцы, но я не чувствовала боли — только ледяной ужас. Она не знала. Не могла знать. Две полоски на тесте, спрятанном на дне сумки, были моим самым страшным секретом.
— Маргарита Павловна, не надо... — голос мой предательски дрогнул.
— Не надо? — она приблизилась, и её дорогие духи ударили в нос. — А надо было думать, когда ты опутывала моего сына своими грязными сетями! Ты — позор для нашей семьи!
Я молчала, сжимая ручку чайника. Всего месяц назад я сама не верила в эту беременность. Три года попыток, выкидыш, и вот — чудо. Но сейчас это чудо чувствовалось проклятием.
— Знаешь, что я сделала? — её шёпот был сладким и ядовитым. — Нашла для Дениса молодую, приличную девочку. Из хорошей семьи. Они встречаются уже две недели.
Мир рухнул. Сердце заколотилось где-то в горле. Не может быть. Денис... мой Денис, который всего вчера целовал мой живот и говорил, как будет любить нашего малыша...
— Врёте, — выдохнула я. — Он никогда...
— Никогда? — она достала телефон. — Хочешь посмотреть, как они целуются в ресторане? Или прочитать его сообщения этой... Ольге?
Я увидела фото. Мой муж. Незнакомая женщина. Его рука на её талии. В глазах — тот самый блеск, который когда-то был предназначен мне.
Боль была такой острой, что я чуть не уронила чайник. Измена. А я... я с его ребёнком под сердцем.
— Зачем вы мне это говорите? — прошептала я, чувствуя, как подкашиваются ноги.
— Чтобы ты ушла. Сама. Пока я не рассказала Денису, на что способна его «скромная» жена. О твоих долгах. О твоём темном прошлом. О том, как ты работала в том баре... С кем ты спала.
Ледяная волна прокатилась по телу. Она знала. Знала всё. Про работу, про кредиты, про бывших, про мою семью...
— Убирайтесь, — прошипела я. — Убирайтесь из моего дома!
— Твоего дома? — она засмеялась. — Милая, это если что моя квартира. Куплена на мои деньги. Это ты здесь временная гостья.
Она сделала шаг вперёд, её глаза горели ненавистью.
— А теперь слушай внимательно. Сегодня же вечером ты собираешь вещи и исчезаешь. Или завтра утром Денис узнает, что его «невинная» жена — обычная проститутка, подцепившаяся к нему ради денег.
Что-то в моей голове щёлкнуло. Всё. Карьера, репутация, любовь... Теперь отнимали и ребёнка. Её внука. Моего ребёнка.
— Нет, — тихо сказала я. — Я не уйду.
— Что? — она не поняла.
— Я сказала — нет.
Её лицо исказилось от ярости. Она резко дёрнулась вперёд, её плечо с силой толкнуло мою руку с чайником.
Время замедлилось. Я увидела, как струя кипятка выплёскивается из носика, как она ошпаривает мне грудь и руку. Адская боль пронзила тело. Я закричала, выпуская чайник. Тяжёлый металл с оглушительным грохотом рухнул на пол. Кипяток брызгами обдал всю кухню, едва не окатив мне ноги.
— Ой, какая неосторожность! — сказала она, глядя на мои мучения. — Наверное, поскользнулась.
Боль была невыносимой. Но ещё невыносимее было её лицо — самодовольное, торжествующее. В этот миг во мне что-то перемололось. Вся боль, всё отчаяние, вся ярость спрессовались в один алмаз холодной, беспощадной решимости.
Я медленно выпрямилась. И улыбнулась. Такой же ледяной улыбкой, как у неё.
— Ничего страшного, мамуля, — сказала я на удивление спокойно. — Сейчас всё исправим.
Я перешагнула через чайник и направилась к стационарному телефону.
— Что ты делаешь? — в её голосе впервые прозвучала тревога.
Я набрала номер, не сводя с неё глаз.
— Алло, «скорая»? — сказала я в трубку. — Мне нужна помощь. Моя свекровь, Маргарита Павловна Соколова, только что устроила истерику и опрокинула на меня кипяток... Нет, я в порядке... Но у неё, кажется, помутнение рассудка. Она говорит, что я беременна от её сына, что у неё есть фото какой-то Ольги... Бредит совершенно.
Лицо Маргариты Павловны стало абсолютно белым. Она поняла. Поняла всё.
— Да, и ещё... — продолжала я, глядя прямо в её глаза. — Она угрожала мне расправой. Стоит со сковородой в руке сейчас. Говорила, что знает, где я работала... Возможно, у неё мания преследования. Пришлите бригаду.
— Ты... сумасшедшая... — прошептала она.
Я положила трубку.
— Нет. Я просто научилась играть по твоим правилам.
Через пятнадцать минут приехала «скорая». А следом — Денис, вызванный соседкой.
— Что здесь происходит? Мама! Катя!
Я стояла, закутавшись в халат, пряча ожоги. Слёзы текли по моим щекам сами собой.
— Она... она набросилась на меня... — всхлипывала я. — Стала кричать про какую-то Ольгу... Потом опрокинула чайник... Угрожала мне расправой!
И я показала всем свои волдыри на коже от кипятка.
Денис смотрел то на меня, то на свою мать, которая пыталась что-то объяснить врачам.
— У неё приступ! — говорила она. — Она лжёт!
Но врачи увидели мои ожоги. Увидели её перекошенное яростью лицо. Увидели валяющийся чайник.
— Мама, успокойся! — строго сказал Денис. — Посмотри на себя!
В его глазах я увидела не просто раздражение. Я увидела отчуждение. Ту самую трещину, которую я и хотела создать.
Маргариту Павловну увезли в больницу для обследования. «Острое психотическое состояние» — такой предварительный диагноз поставил врач.
Когда дверь закрылась, Денис опустился на стул.
— Боже... Я ничего не понимаю... Ольга... Откуда ты знаешь про Ольгу?
Я подошла к нему и опустилась на колени, взяв его руки в свои.
— Она сама мне всё рассказала, — прошептала я. — В бреду. Про свои планы... Как она хотела нас разлучить... Как подстроила ваши встречи...
Он смотрел на меня, и в его глазах читалась мучительная борьба.
— Но почему? Зачем?
— Потому что я беременна, Денис.
Тишина повисла густая, тяжёлая. Его лицо выражало шок, недоверие, надежду.
— Что? Правда?
Я кивнула, и новые слёзы потекли по моим щекам. На этот раз — слёзы облегчения.
— И она... она хотела отнять у нас ребёнка. Заставить меня уйти.
Он обнял меня, и его объятия были такими же тёплыми, как когда-то. Но я знала — это лишь начало. Битва была выиграна, но война ещё не окончена.
На следующее утро мы поехали в больницу. Маргарита Павловна лежала в палате, её лицо было серым и усталым.
— Сынок... — начала она, но Денис резко прервал её.
— Хватит, мама. Врачи сказали, тебе нужен покой. И лечение.
— Но она... она...
— Катя беременна, — твёрдо сказал он. — И если ты ещё раз посмотришь на неё косо, мы уедем. Навсегда. И ты меня никогда не увидишь.
В её глазах я увидела не только ненависть. Я увидела поражение. Полное и безоговорочное.
Когда мы выходили из палаты, она прошептала мне вслед:
— Ты думаешь, ты победила? Я всё ещё его мать.
— А я — мать его ребёнка, — тихо ответила я. — И в этой войне поколений у меня теперь есть своё оружие.
Мы вернулись домой. Денис был заботлив и внимателен. Но иногда я ловила на себе его задумчивый взгляд. Сомнения точили его изнутри.
А я... я положила руку на ещё плоский живот и понимала, что всё только начинается. Я спасла свою семью. Защитила своего будущего ребёнка. Но заплатила за это страшную цену — научилась лгать, манипулировать, играть на самых тёмных струнах человеческой души.
Она запомнила этот день навсегда. Но и я тоже. День, когда я перестала быть жертвой и стала воительницей. И этот воин теперь навсегда поселился во мне, готовый защищать своё гнездо любой ценой
Читайте и другие наши рассказы
Оставьте пару слов нашему автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы ничего не пропустить и дальше. Виктория будет вне себя от счастья и внимания! Можете скинуть ДОНАТ, нажав на кнопку ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера, крепкого здоровья и счастья, наши друзья!)