— Мама, папа, смотрите, какая толстая кошелёчка! — Сережа влетел в квартиру, задыхаясь от восторга, и с размаху шлепнул на кухонный стол темно-коричневую, потрепанную барсетку. Пыль столбом поднялась от удара
Анна, мывшая посуду, обернулась и уронила тарелку. К счастью, на пол — в раковину. Тарелка звякнула, но не разбилась.
— Сережа! Что это? Где ты взял?
— Во дворе! Возле старой качели, которая скрипит. Она лежала под кустом, как гриб! Я думал, там игрушки, а там... — мальчик с торжествующим видом расстегнул молнию.
Михаил, до этого мирно читавший на диване газету, подошел к столу, поправляя очки.
— Сын, это не кошелёчек. Это барсетка. Мужская сумочка. Чья же это...
Он не договорил. Сережа вытряхнул содержимое на стол. На свет полились плотные, хрустящие пачки денег. Не какие-нибудь бумажки, а самые настоящие, как в банкомате. Они легли на стол аккуратным, внушительным стопками.
В кухне наступила гробовая тишина. Было слышно, как тикают часы и капает вода из крана.
— Ой, — сказала Анна, и ее голос прозвучал как писк. Она медленно опустилась на стул.
— Вот это да, — прошептал Михаил. Он потянулся к одной из пачек, потом отдернул руку, как от огня.
Сережа, не понимая причин такой странной реакции, смотрел на родителей сияющими глазами.
— Мы богатые теперь? — спросил он с надеждой. — Мы можем купить ту самую машинку на пульте? Или пони? Говорили же, в деревне у дяди Васи есть пони, можно покататься! А можно купить свой?
— Сережа, помолчи минутку, — Анна провела рукой по лбу. Она была бледной. — Ты точно нашел ее под кустом? Никого рядом не было?
— Никого! Только воробьи. Я сначала подумал, это чей-то рюкзак забыли, хотел отнести Ваське, но он вчера мне машинку не дал, так что я его проучил. Нашел и домой принес!
— Правильно сделал, что домой принес, — автоматически сказал Михаил, не отрывая глаз от денег. Его внутренний голос ликовал: «Черт возьми, да это же целое состояние! Заплатить за ипотеку, новую машину...»
— Пап, а давай купим большой-пребольшой торт? Весь в клубнике! И будем есть его неделю! — Сережа подбежал к отцу и ухватился за его руку.
— Сын, это не на торт деньги, — Михаил попытался объяснить, но сам не знал, что сказать.
— А на что? Они же лежали просто так, ничьи! Нашел — значит, мое! Как в песочнице, когда Васька нашел стеклышко, а я ему сказал, что оно ничье, так он его и оставил себе!
— Деньги — это не стеклышко, — тихо сказала Анна. Она встала и подошла к столу. Ее пальцы дрожали, когда она взяла одну из пачек. — Миша, это... это же тысячи. Сотни тысяч.
— Мы можем купить самолет? — не унимался Сережа, чья фантазия разыгралась не на шутку. — Или остров? Я видел по телевизору, там люди на необитаемом острове живут, и у них кокосы!
— Нет, самолет мы купить не можем, — Михаил наконец оторвал взгляд от стола и посмотрел на сына. — Но... это очень-очень много денег.
— Ура! — закричал Сережа и принялся скакать вокруг стола. — Значит, все-таки можно пони? Или маленького слоника?
Анна и Михаил переглянулись поверх его прыгающей головы. В их глазах читался один и тот же немой вопрос: «Что делать?»
— Сереж, иди, помой руки, — сказала Анна, пытаясь взять себя в руки. — И... никому не говори о том, что нашел. Ни Ваське, ни бабушке по телефону. Никому. Это наш семейный секрет, понял?
— Секрет? — глаза у мальчика загорелись еще ярче. — Как у пиратов? Или у шпионов?
— Да, именно как у шпионов, — кивнул Михаил, подыгрывая. — Самая главная тайна.
— Класс! — прошептал Сережа и на цыпочках, изображая невидимку, вышел из кухни.
Как только он скрылся за дверью, Анна схватила Михаила за рукав.
— Миша, это же кошмар! Чьи это деньги? Их кто-то ищет! Это же опасно!
— Успокойся, — он сам был не спокоен, но пытался казаться рассудительным. — Может, это чья-то зарплата. Строители оставили. Или... ну, не знаю.
— В барсетке? Наличными? Такая сумма? — она снова посмотрела на стол. — Это... это незаконно. Я чувствую. Нам нужно отнести это в полицию.
— В полицию? — Михаил скептически хмыкнул. — А ты думаешь, они найдут хозяина? Эти деньги положат в какую-нибудь папку, и все. А мы... а мы могли бы решить все наши проблемы.
— Какие проблемы? — Анна смотрела на него с ужасом. — Проблему с уголовной статьей? Миша, очнись!
В этот момент в кухню снова влетел Сережа, с мокрыми от воды руками.
— Я все понял! — торжественно объявил он. — Это сокровища! Их пираты закопали, а мы нашли! Мы теперь пираты? Я буду капитаном!
Михаил сгоряча хотел сказать «нет», но посмотрел на сияющие глаза сына и вздохнул.
— Пока что мы просто... кладоискатели, сын. Очень удачливые кладоискатели.
Он обнял Анну, которая вся напряглась.
— Ничего не будем решать сейчас. Спрячем это подальше. А там... посмотрим.
— Спрячем! — подхватил Сережа. — В сундук! У нас есть сундук?
— У нас есть антресоль, — мрачно пошутил Михаил, глядя, как жена дрожащими руками начинает складывать пачки обратно в барсетку.
Сережа смотрел на них, переводя взгляд с папы на маму. Он не понимал, почему они такие серьезные, если нашли такое сокровище. Но раз это секрет, значит, так надо. Он решил, что будет самым лучшим пиратом-шпионом на свете и ни за что не проболтается. Мысленно он уже примерял пиратскую шляпу и искал на карте подходящий остров для покупки.
— Значит, так, — папа шептал так тихо, что Сереже пришлось наступить ему на ногу, чтобы лучше слышать. — Операция «Спящий дракон» начинается. Задача — переместить объект в надежное укрытие.
— А почему дракон? — прошептал в ответ Сережа. — Драконы же большие и все ломают. Лучше «Операция Хитрый ёжик»!
— Хорошо, «Хитрый ёжик», — согласился папа, пряча барсетку под свитер. У него получился смешной живот, как у Деда Мороза. — Я — ёж-носитель. Ты — ёж-наблюдатель. Следи, чтобы за нами никто не шёл.
— Есть следить! — Сережа отсалютовал и пополз на четвереньках в сторону коридора.
— Сережа, — мама стояла у раковины и смотрела в окно, как будто там был самый интересный фильм. Её голос дрожал. — Ползи тише. И дыши не так громко.
— Я как мышь, — прошептал он и, прижав ухо к полу, прислушался. — Вроде, никто не идёт. Только сосед сверху воду включил.
Папа, сгорбившись и держась за живот, где прятался «ёжик», заковылял в сторону своей мастерской — большой кладовки, заваленной всякими железными штуками и инструментами. Сережа пополз за ним, стараясь повторять его движения, как индеец в кино.
— Так... — папа залез в кладовку, отодвинул ящик с гвоздями и сверлами и поставил барсетку на пол. — Самое надежное место.
— Пап, а может, закопаем? — предложил Сережа. — В горшке с цветком! Там земля рыхлая!
— Нет, сын, тогда цветок завянет. От такой суммы ему станет плохо, — папа попытался пошутить, но получилось не очень. Он выглянул из кладовки в коридор. — Анна, чисто?
— Чисто, — отозвалась мама из кухни. — Но мне кажется, что за нами уже установили слежку.
— Мам, это я установил слежку! — прошептал Сережа гордо. — Я же ёж-наблюдатель!
Папа закрыл дверь в кладовку, и они вернулись на кухню. Теперь все трое сидели за столом и смотрели друг на друга. На столе стояли три кружки с чаем, но никто не пил.
— И что теперь? — спросила мама, обхватив свою кружку руками. — Мы просто будем сидеть и ждать, когда к нам вломится банда громил?
— Какие громилы? — заинтересовался Сережа.
— Такие... большие и злые дяди, которые хотят забрать наши... ёжики, — объяснил папа.
— А мы им не отдадим! — Сережа сжал кулачки. — Мы же пираты! Мы дадим им бой! У нас есть сабля?
— Нету сабли, — вздохнула мама. — Есть мой старый утюг, если что.
— Утюгом тоже можно, — серьёзно согласился Сережа. Он уже представлял, как бьёт громил тяжелым утюгом по голове. — Пап, а давай посчитаем, сколько у нас сокровищ? Чтобы знать, за что мы боремся!
— Мы уже считали, — папа посмотрел на маму. — Очень-очень много.
— А конкретно? — не унимался мальчик. — Тысяча? Миллион? Миллиард?
— Больше тысячи, — уклончиво сказала мама. — Сережа, ты же обещал, что это наш секрет.
— Я помню! Я никому не скажу! Ни за какие коврижки! — Он сделал вид, что застегивает молнию на губах. Потом расстегнул. — А можно мне одну бумажечку? На память? Я её в кошелёк положу.
— Нет! — почти хором ответили родители.
— Ни в коем случае, — добавил папа. — Эти деньги... они не простые. Они могут быть... заколдованными.
Сережа замер с открытым ртом.
— Правда? А как заколдованными?
— Ну... — папа задумался. — Может, тот, кто их потерял, был злым волшебником. И он их ищет. И если он найдет того, у кого они, то... превратит его в лягушку.
— В лягушку? — Сережа на секунду задумался. — А можно тогда в попугая? Я бы тогда летал и всем рассказывал, какие вы классные.
Мама не выдержала и фыркнула, но сразу же снова стала серьезной.
— Миша, хватит ему мозги пудрить. Сережа, деньги не заколдованные. Они просто очень опасные. Понял?
— Понял, — кивнул он, но в глазах читалось разочарование. Волшебная версия была куда интереснее.
Весь следующий день в квартире царила странная атмосфера. Мама прыгала к окну каждый раз, когда во дворе хлопала дверь подъезда. Папа ходил из угла в угол и что-то бормотал себе под нос. А Сережа, как настоящий страж, дежурил у двери, приложив к ней ухо картонным стаканчиком из-под йогурта — он где-то вычитал, что так лучше слышно.
— Ничего не слышно, — доложил он папе. — Только у нас в животе урчит. От голода.
— Ага, — рассеянно ответил папа. — Анна, а может, всё-таки... небольшую часть? На самые необходимые нужды? Хоть на продукты...
— Ни копейки! — мама резала овощи для салата с такой яростью, что казалось, она рубит дрова. — Мы не знаем, что это за деньги. Это ворованные деньги, Миша! На них можно купить только неприятности. Большие, взрослые неприятности.
— А у нас неприятности маленькие? — поинтересовался Сережа, глядя на их напряженные лица. — Мама, а если это деньги Деда Мороза? Он ведь их развозит детям на подарки, а maybe его сани сломались, и он эту сумку обронил? Тогда мы должны ему вернуть!
— В июле? — устало улыбнулась мама. — У Деда Мороза сейчас отпуск.
— Логично, — согласился Сережа. Его собственная логика была железной. — Тогда, может, это инопланетяне обронили? У них же деньги другие, круглые, а эти — наши, земные. Значит, они их здесь собирались потратить! На сувениры!
Папа перестал ходить и посмотрел на сына с новым интересом.
— Знаешь, сын, твоя версия не хуже других. — Он взглянул на жену. — Анна, нам нужно принять решение. Мы не можем вечно сидеть в осаде. Завтра я... я пойду в полицию.
В кухне снова повисла тишина. Сережа посмотрел то на папу, то на маму. Он не очень понимал, что такое полиция в этом контексте. В его представлении полиция — это дядя в форме, который ловит плохих парней. А раз они нашли сокровище, значит, они хорошие. Выходит, всё правильно.
— Ладно, — тихо сказала мама. — Завтра.
— А я пойду с тобой? — спросил Сережа.
— Нет! — снова хором ответили родители.
— Ты будешь нашем тылом, — добавил папа, кладя ему руку на плечо. — Останешься с мамой. Защищать базу.
Сережа надулся. Ему хотелось приключений, а не сидеть дома. Но долг пирата-шпиона был важнее.
— Есть, — снова отсалютовал он. — База будет под защитой!
Он посмотрел на родителей, которые снова замолчали и смотрели в свои тарелки, и подумал, что взрослые — очень странные. Нашли целое состояние, а ведут себя так, будто нашли не сокровище, а живую гранату. Может, они просто не умеют правильно радоваться? Он решил, что когда вырастет, то никогда не будет таким серьёзным. И купит себе пони. Или остров. Или, на худой конец, очень большую машинку на пульте управления.
На следующее утро папа выглядел так, будто всю ночь не спал, воевал с пришельцами. Глаза красные, волосы торчат.
— Всё, я пошел, — он натянул куртку и потрогал карман, где лежала барсетка. Теперь у него был ровный живот, но хмурое лицо.
— Осторожно, — прошептала мама, поправляя ему воротник. Она смотрела на него, как на космонавта, отправляющегося в открытый космос.
— Пап, ты не заблудись? — спросил Сережа, держа в руках свой игрушечный бинокль. — Если что, я с окна за тобой слежу!
— Постараюсь не заблудиться, — папа попытался улыбнуться, но получилось криво. Он вышел, и дверь закрылась с тихим щелчком.
Сережа тут же подбежал к окну в гостиной и прильнул к стеклу. Мама стояла рядом, скрестив руки на груди.
— Видишь его? — спросила она через минуту, хотя папа должен был только-только выйти из подъезда.
— Нет, — Сережа водил биноклем по двору. — А, вот! Идет. Ой, а кто это с ним?
— Кто? — мама напряглась.
— Так... дядька какой-то. В сером. С папой поздоровался. Папа ему машет рукой... и пошел дальше. А дядька постоял и пошел в другую сторону.
— Просто сосед, — выдохнула мама, но не отошла от окна.
Сережа следил за папой, пока тот не скрылся за углом дома. Потом опустил бинокль.
— Теперь мы что, будем ждать?
— Теперь мы ждем, — кивнула мама и пошла на кухню, чтобы заварить успокаивающий чай, который пахнет больницей.
Ждать оказалось самым скучным занятием на свете. Сережа попытался поиграть в машинки, но ему всё время казалось, что за дверью кто-то есть. Он пять раз подходил и прикладывал ухо к дереву. Один раз ему почудился шорох, и он прошептал маме:
— Кажется, они идут!
Оказалось, это был лифт.
Прошел час. Мама ходила по квартире, как тигр в клетке.
— Почему он не звонит? Должен был уже дойти.
— Может, его полиция арестовала? — предположил Сережа с интересом. — За то, что нашел сокровища?
— Не говори ерунды! — огрызнулась мама, но сама видно было, что она думает о чем-то похожем.
Вдруг раздался звонок в дверь. Резкий, настойчивый. Мама вздрогнула и уронила ложку. Сережа замер.
— Кто там? — дрогнувшим голосом спросила мама, не подходя к двери.
— Анна, это я! Открой! — это был папин голос, но какой-то странный, сдавленный.
Мама бросилась к двери, повернула ключ. В квартиру влетел папа. Он был бледный, потный, и барсетка снова была у него под курткой, на этот раз еще больше оттопыривая карман.
— Почему ты... она с тобой? — прошептала мама, с ужасом глядя на его живот.
— Не смог, — папа тяжело дышал, прислонившись к стене. — Там... у участкового... сидели какие-то люди. Не в форме. В кожаных куртках. И смотрели... как-то не так.
— Какие люди? Что ты несешь? — мама схватила его за руку.
— Я зашел в отделение, — папа вытер лоб. — Смотрю, у окошка сидит наш участковый, Василий Петрович, а напротив двое. Ну, такие... солидные. И один из них как раз говорил про какую-то пропажу. Не про деньги, а про «груз». И посмотрел на меня таким взглядом... Я повернулся и ушел. Показалось, что ли...
— А если не показалось? — мама смотрела на него с ужасом. — Они уже ищут! И они в полиции! Значит, это что-то серьезное.
— А может, это и есть полиция? — предположил Сережа. — Только в штатском, как в кино!
— Вот именно, что как в кино, — папа мрачно спустил барсетку на пол. — И в этом кино мы, похоже, не на стороне хороших парней.
— Мы хорошие! — возразил Сережа. — Мы же нашли и хотели вернуть!
— Теперь уже поздно, — прошептала мама. — Теперь они знают, что кто-то нашел. И если эти люди в курсе, что ты заходил в отделение и тут же смылся... они могут вычислить нас.
В квартире снова повисла тягостная тишина. Теперь они были не пиратами, а мышами, загнанными в угол.
— Так, — папа вдруг выпрямился. Его глаза загорелись. — Сидеть сложа руки мы не можем. Если официальные пути закрыты... будем действовать сами.
— Как? — спросила мама.
— Мы проведем собственное расследование! — объявил папа, и Сережа увидел в его глазах тот самый огонек, который бывал, когда папа чинил что-то сложное. — Надо выяснить, чьи это деньги. Может, владелец не какой-то мафиози, а обычный человек. И мы сможем вернуть их тихо, без лишнего шума.
— Пап, ты как Шерлок Холмс! — восхищенно прошептал Сережа.
— Почти, — папа улыбнулся, и на этот раз улыбка получилась почти настоящей. — Только у нас с доктором Ватсоном есть ты.
— А я кто?
— Ты наш... сыщик-наблюдатель. С биноклем.
Сережа надул щеки от гордости.
Первым делом папа снова полез в барсетку. В первый раз они с мамой только пересчитали деньги. Теперь нужно было искать улики.
— Смотри! — первым делом крикнул Сережа, засовывая руку в один из отделов. — Фантик! От «Твикса»!
— Это не фантик, сынок, это чек, — папа взял смятый клочок бумаги. — Из супермаркета «Дикси». Покупка: хлеб, молоко, пачка сигарет... «Парламент». И дата... позавчерашняя.
— Значит, тот, кто потерял сумку, ходил в «Дикси» позавчера, — с важным видом заключила мама. — Курил «Парламент». И покупал молоко. Значит, не совсем уж бандит.
— Или бандит, у которого дома есть ребенок, который пьет молоко, — папа поднял следующую находку. — Ключ. Обычный ключ, похож на дверной.
— А вот это что? — Сережа вытащил из самого потаенного кармашках маленькую, потрепанную фотографию. На ней была снята милая собака, дворняжка с умными глазами и висячим ухом.
Все трое смотрели на собаку.
— У бандита есть собака, — задумчиво произнес Сережа. — Значит, он не совсем плохой. Плохие люди собак не любят.
— Логика железная, — хмыкнул папа. — Итак, что мы имеем? Мужчина (потому что барсетка), курит «Парламент», покупает молоко и хлеб, имеет собаку. И очень большую сумму наличными.
— И он живет недалеко от нас, — добавила мама. — Раз сумку нашли в нашем дворе.
— Значит, — папа посмотрел на них обоих, — мы ищем мужчину с собакой, который курит «Парламент» и, возможно, выглядит очень-очень расстроенным.
— Как будто у него украли пони, — кивнул Сережа.
— Да, примерно, — улыбнулся папа. — Операция «Поиск грустного дяди с собачкой» начинается.
— Так, — папа разложил на кухонном столе свою «карту сокровищ» — обычную схему района, вырванную из старого атласа. — Наш квадрат — вот этот. Мы здесь. Место находки — здесь. А ближайший «Дикси» — вот тут.
Сережа с важным видом уткнулся пальцем в карту.
— Значит, враг... то есть, этот дядя, живет где-то тут. В радиусе... — он посмотрел на папу вопросительно.
— В радиусе десяти минут ходьбы, — уверенно сказал папа. — С сумкой далеко не убежишь, если ты не спортсмен.
— А если он на самокате? — предположил Сережа.
— На самокате с барсеткой? — мама скептически подняла бровь. — Сомневаюсь. Значит, нам нужно искать мужчину с собакой. Фотографию мы видели. Запомнили?
— Запомнили! — Сережа зажмурился. — Собака рыжая, ухо одно висит, другое торчит. Хвост колечком. И глаза добрые!
— Молодец, — похвалил папа. — Теперь слушай план. Мы не можем ходить и напрямую спрашивать: «Извините, вы не теряли миллион?» Поэтому мы будем действовать хитро.
— Как ёжики! — напомнил Сережа.
— Именно. Мы пойдем гулять с тобой. Как обычная семья. И будем смотреть по сторонам. Особое внимание — на людей с собаками. Ты, как самый незаметный, будешь главным наблюдателем.
Сережа расправил плечи. Ответственность давила на него приятной тяжестью.
Их первая вылазка напоминала съемки шпионского боевика. Они шли не спеша, папа и мама делали вид, что мирно беседуют, а Сережа зорко оглядывал окрестности, стараясь не привлекать внимания. Его метод был прост: увидев человека с собакой, он громко спрашивал:
— Мама, а можно мне мороженое?
Это был условный сигнал. После этого родители внимательно, но украдкой, разглядывали потенциального «врага».
Первый же «подозреваемый» — мужчина с пуделем — был сразу оправдан. Сережа прошептал:
— Не тот. У той собаки ухо висело, а у этой — вся в кудряшках.
Вторым был подросток с овчаркой. Собака была похожа, но папа заметил:
— Слишком молодой. И вряд ли он курит «Парламент».
К полудню они перевидали всех местных собачников, но ни один не подходил под описание. Настроение падало. Мама вздыхала:
— Может, он вообще не из нашего района? Может, он приехал на машине и обронил сумку, когда выходил?
— Тогда мы обречены, — мрачно констатировал папа.
Сережа, однако, не сдавался. Его детский ум работал иначе. Он подошел к песочнице, где играли другие дети, и завел разговор с девочкой, которую звали Катя. Она была старше и казалась ему очень авторитетной.
— А у вас во дворе есть дядька с рыжей собакой? У нее ухо вот так висит, — он показал рукой.
Катя, не отрываясь от постройки куличика, ответила:
— А, это, наверное, дядя Коля. Он живет вон в том доме, у него Боня. Она всегда на детей прыгает, папа говорит, чтобы я от нее подальше бежала.
Сережа замер. Сердце заколотилось. Он кивнул Кате, как будто это не имело никакого значения, и не спеша пошел к родителям, стараясь не бежать.
— Папа, мама, — сказал он с невозмутимым видом разведчика. — Есть информация. Дядя Коля. Рыжая собака Боня. Дом номер семнадцать.
Родители переглянулись. В их глазах вспыхнула надежда, смешанная со страхом.
Дом номер семнадцать был старым пятиэтажным зданием с облупившейся краской. Они встали напротив, притворяясь, что ждут кого-то.
— Теперь что? — прошептала мама. — Позвоним в каждую квартиру?
— Слишком подозрительно, — покачал головой папа. — Надо подкараулить его. Узнать в лицо. Понять, что он за человек.
Их засада длилась почти сорок минут. Сережа уже начал елозить и просить второе мороженое, когда дверь подъезда открылась и из нее вышел мужчина. Невысокий, сутулый, в помятой куртке. Он держал на поводке именно ту самую рыжую собаку с висячим ухом.
— Это он! — аж подпрыгнул Сережа. Папа схватил его за руку, чтобы удержать на месте.
Они наблюдали. Мужчина выглядел... не просто расстроенным. Он выглядел раздавленным. Он шел, не поднимая головы, а собака грустно плетлась рядом, словно разделяя его настроение. Он достал из кармана пачку сигарет. «Парламент».
— Бинго, — тихо выдохнул папа.
— Он совсем не похож на бандита, — прошептала мама. — Он похож на... на нашего папу, когда у него на работе проблемы.
— Что будем делать? — спросил Сережа. — Подойдем и скажем: «Здравствуйте, мы ваши деньги нашли?»
— Нет, — папа резко покачал головой. — Слишком опасно. Мы не знаем, что у него на уме. Он может испугаться, закричать... или еще чего. Нам нужно подойти к этому с другой стороны. Хитро.
Они молча проводили взглядом дядю Колю, пока он с собакой не скрылся за углом.
Вечером дома состоялся военный совет.
— Итак, враг идентифицирован, — папа ходил по кухне. — Дядя Коля. Владелец собаки Бони и, с огромной вероятностью, нашей барсетки. Вопрос: как вернуть ему деньги, не подставляя себя?
— А может, просто подбросить сумку ему в почтовый ящик? — предложила мама.
— Не влезет, — возразил папа. — Да и кто-то другой может стащить.
— Тогда... оставить у двери? Позвонить и убежать? — это была идея Сережи.
— А если соседи увидят? И опять же, не факт, что он сам ее подберет.
Сережа сидел, смотрел на фотографию собаки и вдруг его осенило.
— А давайте через Боню! — воскликнул он.
— Как через Боню? — не понял папа.
— Мы же знаем, где он с ней гуляет! Мы можем приманить Боню чем-нибудь вкусненьким! Подозвать ее, а к ошейнику привязать записку! Как почтовый голубь!
Папа и мама снова переглянулись. На этот раз в их глазах было не недоумение, а растущее удивление.
— Знаешь, сын... — медленно сказал папа. — Это... это гениально. Идиотски. Но гениально.
— Это не идиотски! — обиделся Сережа. — Это хитро! Как у ёжиков!
План был доработан. Решили не приманивать собаку, а действовать напрямую, но осторожно. Папа написал записку печатными буквами: «ВАШИ ДЕНЬГИ В БЕЗОПАСНОСТИ. ХОТИТЕ ВЕРНУТЬ — ЗАВТРА В 18:00 БУДЕТЕ ГУЛЯТЬ С СОБАКОЙ У ПЕСОЧНИЦЫ. НИКАКОЙ ПОЛИЦИИ. ПРИНЕСЕМ ВСЁ. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ НАС НАЙТИ».
Записку собирались просто сунуть дяде Коле в карман куртки, когда он будет выходить из подъезда.
На следующий день операция «Почтовый голубь» была приведена в действие. Папа, прикинувшись бегуном, пробежал мимо только что вышедшего из подъезда дяди Коли и ловко сунул свернутую в трубочку записку в его полуоткрытый карман.
Они снова наблюдали из-за угла. Дядя Коля, ничего не подозревая, дошел до лавочки, сел и начал искать сигареты. Его пальцы наткнулись на бумажку. Он вытащил ее, развернул... и они увидели, как его лицо сначала выразило полное непонимание, а потом на нем застыл шок. Он озирался по сторонам, сжимая записку в кулаке. Потом он резко встал и почти побежал обратно в подъезд, таща за собой удивленную Боню.
— Кажется, сработало, — прошептал папа. — Завтра мы все узнаем.
Сережа сиял. Его план сработал! Он был не просто сыщиком-наблюдателем. Он был стратегом. Теперь оставалось только дождаться завтрашнего вечера, и тайна будет раскрыта. Он уже представлял, как дядя Коля, получив свои сокровища, заплачет от радости и купит Боне целую гору косточек. Может, даже им с папой даст одну, в знак благодарности. Взрослые, конечно, странные, но иногда их поступки все-таки имели смысл.
— Я передумал, — папа сжал руль так, что костяшки побелели. Они сидели в машине напротив песочницы и смотрели на дядю Колю, который нервно похаживал туда-сюда, дергая за поводок бедную Боню. — Это ловушка. Смотри, какой он напряженный. Он не один, наверное, его подельники в кустах сидят.
— Миша, дыши, — мама положила руку ему на плечо. — Мы уже все продумали. Мы не выходим, пока не убедимся, что он один. И Сережа остается в машине.
— Я хочу с вами! — возразил Сережа с заднего сиденья. — Я же главный по Боне!
— Главный по Боне остаётся в тылу, — не отступал папа. — Это приказ.
В барсетке, лежавшей у ног Сережи, лежала записка, которую папа написал утром. Короткая и ясная: «Деньги все тут. Возьмите и забудьте про нас. Мы просто нашли».
Внезапно дядя Коля остановился, достал телефон и начал что-то яростно печатать.
— Видишь! — выдохнул папа. — Сигнал подает!
— А может, он жене пишет, что задерживается? — попыталась быть голосом разума мама.
В этот момент Сережа, не выдержав, приоткрыл свою дверцу.
— Сережа! — шикнули на него оба.
Но было поздно. Боня, верная собака, учуяла или услышала что-то, рванула с поводка и помчалась к их машине, радостно виляя хвостом.
Дядя Коля, испуганно крикнув: «Боня!», бросился за ней.
Папа замер. Мама вскрикнула. А Сережа выскочил из машины и упал на колени перед собакой, которая принялась радостно его облизывать.
— Боня! Вернись! — дядя Коля подбежал, запыхавшийся, и остановился в двух шагах, увидев барсетку в руках у папы, который тоже вышел из машины, поняв, что скрываться бесполезно.
Наступила пауза. Два мужчины смотрели друг на друга. Дядя Коля — с испугом и надеждой. Папа — с готовностью к бою.
— Вы... это вы? — прошептал дядя Коля, глядя на барсетку.
— Мы нашли вашу сумку, — четко сказал папа, не протягивая ее. — Почему за ней пришли люди в полицию?
Лицо дяди Коли исказилось гримасой то ли боли, то ли стыда.
— Это не... я не преступник. Это за расчеты с бригадой. Я прораб. Хозяин стройки расплачивался налом, чтобы налоги не платить. А я... я потерял. Все их деньги. За два месяца работы. Они мне грозились... — он замолча, глотая воздух.
— А те люди в кожанках? — не унимался папа.
— Это... хозяин и его бухгалтер. Они поехали заявление писать, что я деньги присвоил. А я... я думал, меня или в тюрьму посадят, или эти рабочие... — он снова посмотрел на барсетку, и в его глазах стояли слезы. — Вы... вы все тут?
— Все до копейки, — кивнула мама, тоже выйдя из машины. — Мы просто хотели вернуть.
Дядя Коля медленно, как во сне, протянул руку и взял барсетку. Он прижал ее к груди и закрыл глаза.
— Я вам... я вам вечно благодарен. Я вам отдам часть, как премию! Честно!
— Не надо, — быстро сказал папа. — Нам ничего не надо. Мы просто хотим, чтобы это кончилось.
— Но как же... я не могу просто так...
В этот момент Сережа, который все это время чесал за ухом Боню, поднял голову.
— А можно мне не деньги, а просто потрогать лошадь? Настоящую?
Дядя Коля замер, потом посмотрел на Сережу, на его сияющие глаза, и на его лице появилась первая за долгое время улыбка.
— Лошадь? — переспросил он. — Так у моего брата на окраине города конюшня маленькая есть. Пони там есть, и лошади. Хочешь, свожу тебя? Покатаешься?
Сережа завизжал от восторга так, что Боня испуганно отпрыгнула.
Неделю спустя в их квартире стоял невероятный запах пиццы и праздника. Дядя Коля сдержал слово. Он не принес денег, но привез... ну, не совсем то, о чем просил Сережа.
Дверь в гостиную скрипнула, и в нее вошла... маленькая, мохнатая, упитанная лошадка-пони, ведомая под уздцы сияющим дядей Колей. На ней был праздничный недоуздок с бантиком.
— Это Плюшка! — объявил дядя Коля. — Она очень добрая. Решил, что одного катания мало. Пусть погостит у вас пару часов, для настроения!
Сережа, сидевший на диване, застыл с открытым ртом. Потом он медленно сполз на пол и, не веря своим глазам, подошел к пони. Он протянул руку и потрогал ее мягкую, теплую морду. Плюшка фыркнула и благосклонно опустила голову, позволяя себя гладить.
— Она... она настоящая! — прошептал Сережа и захохотал, захлопав в ладоши. — Мама, папа, смотрите! Настоящая лошадь в гостиной!
Мама, сначала в шоке смотревшая на происходящее, вдруг тоже рассмеялась, снимая всё на телефон. Папа, потирая затылок, с улыбкой наблюдал, как его сын обнимает шею пони.
— Ну, я говорил, что у нас будет пони, — серьезно сказал Сережа, уткнувшись лицом в гриву Плюшки. — Я же просил.
— Ты просил, — согласился папа, подходя ближе и тоже осторожно поглаживая пони. — Просто нужно было правильно просить. И найти правильную барсетку.
Плюшка, чувствуя всеобщее обожание, величественно ступила ковыком по паркету и потянулась к вазе с фруктами на столе.
— Ой, нет! — засуетилась мама. — Она же сейчас яблоки съест!
— Пусть ест! — заявил Сережа. — Она же гостья!
Вечером, когда дядя Коля и Плюшка уехали, пообещав пригласить их всех на конюшню, в квартире пахло сеном, счастьем и слегка лошадью. Сережа сидел на диване, обняв подушку, и с блаженной улыбкой пересказывал родителям каждую секунду визита Плюшки.
— А помнишь, как она фыркнула на папин кактус? А как она пыталась залезть на диван?
— Лучше бы не залезала, — вздохнул папа, но улыбка не сходила с его лица. — Зато теперь у нас есть история. О том, как мы нашли кучу денег, и в итоге к нам в гости пришла лошадь.
— Самая лучшая история, — сказала мама, обнимая их обоих. — И самый правильный конец.
Сережа кивнул, его глаза слипались. Перед сном он прошептал:
— В следующий раз найдем сумку с сокровищами — попросим, чтобы к нам в гости слон пришел. Ладно?
— Ладно, сынок, — засмеялся папа. — Только пусть он сначала позвонит
Читайте и другие наши рассказы:
Очень просим, оставьте хотя бы пару слов нашему автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы ничего не пропустить и дальше. Виктория будет вне себя от счастья и внимания! Можете скинуть ДОНАТ, нажав на кнопку ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера, крепкого здоровья и счастья, наши друзья!)