На следующий день после этого разговора Николай дождался, когда в учительской никого не осталось и подошёл к Але.
— Алевтина Павловна, а почему вы всегда такая грустная, и почему всегда одна? — спросил он, подавая ей чашку свежезаваренного чая.
Аля вздрогнула от неожиданности и подняла на него свои большие, подёрнутые печалью глаза. Она и не заметила, как он подошел. Взяла чашку, поблагодарила тихим голосом и отвела взгляд. Николай отметил, что вблизи она выглядит ещё моложе и нежнее, чем издалека.
— Просто… так сложилось, — тихо проговорила она, сделав небольшой глоток чая, — не люблю шумные компании, предпочитаю тишину и книги. А грусть… она, наверное, часть меня.
Николай присел напротив, внимательно изучая её лицо. В нем не было той красоты, которую принято восхвалять — яркой, броской, вызывающей. Не было пухлых губ, выразительных скул или ослепительной улыбки. Но была какая-то другая красота, внутренняя, словно свет, пробивающийся сквозь плотную завесу.
— А позволите мне попробовать вас развеселить, — спросил Николай, улыбнувшись, — может быть, сходим куда-нибудь после работы? Например, в клуб, на танцы, или просто погуляем за селом? Там прекрасный вид на речку и лес.
Аля удивленно подняла бровь, и посмотрела на Николая.
— Не стоит, вам будет скучно со мной. Да и у меня нет времени на развлечения.
— Почему вы так решили? — Николай не сдавался. — Мне кажется, мы могли бы хорошо провести время. Я тоже не большой любитель шумных компаний, и тишина с хорошим собеседником мне гораздо приятнее. А прогулка на природе — это вообще лучшее лекарство от любой грусти.
— Нет, — Аля качнула головой, — пригласите лучше Анну Сергеевну, с ней вам будет гораздо интереснее.
— Почему?
— Потому что, кажется, вы ей нравитесь.
— Да не будет мне с ней интересно, — возразил Николай, — Анна Сергеевна, конечно, девушка яркая, но совершенно пустая. Я думаю, мы не найдём общих тем для беседы.
Аля молча смотрела на него, словно стараясь понять, искренен ли он. А Николай продолжал напирать.
— Алевтина Павловна, я приглашаю вас не для того, чтобы развеять вашу скуку, а потому что мне самому интересно провести с вами время, — сказал он, стараясь говорить как можно убедительнее, — я вижу в вас человека, с которым мне хотелось бы поговорить по душам, помолчать вместе, просто побыть рядом.
Аля долго молчала, словно взвешивая все «за» и «против». Наконец, она вздохнула и тихо проговорила.
— Хорошо. Но только один раз. И только прогулка. Никаких клубов и танцев.
Они договорились встретиться после уроков у околицы, и побродить по берегу маленькой безымянной речушки.
Когда Он вышел из учительской, его тут же схватила за руку Анна Сергеевна. Оказывается, всё это время она стояла под дверью и подслушивала.
— Так я значит не интересная и пустая, — и стукнула его журналом по голове.
— Успокойся, — Николай перехватил её руку, — я сказал так для дела, Должен же как-то заинтересовать эту царевну Несмеяну, зацепить чем-то. И вообще, тебе разве в детстве не говорили, что подслушивать не хорошо.
Он освободил свою руку из цепкой хватки Анны Сергеевны, потирая ушибленное место. Кологривая, бросив на него злой взгляд, ушла в учительскую, громко хлопнув дверью. Николай усмехнулся, он понимал, что Аля – крепкий орешек, но его это только раззадоривало. Ему нравилась её скромность, её застенчивость, и очень хотелось выйти победителем из спора с Анной.
После уроков он, как и договаривались, ждал её у околицы. Она пришла вовремя, одетая в лёгкую куртку и брюки, с косынкой на голове, скрывающей ярко-рыжие волосы. Они молча направились к речке, шагая по узкой тропинке. Было начало весны, и природа только, только пробуждалась от зимней спячки. Деревья ещё не успели одеться в зелень, но в воздухе уже чувствовался свежий весенний аромат. Речка журчала, неся свои воды к горизонту.
Они шли молча, каждый погруженный в свои мысли. Николай украдкой поглядывал на Алю, пытаясь разгадать её настроение. Она казалась спокойной, даже немного расслабленной.
Дойдя до небольшого обрыва над рекой, с которого открывался чудесный вид на окрестности, он предложил Але присесть. Они устроились на поваленном дереве, и какое-то время просто молча любовались пейзажем.
Наконец, Николай нарушил тишину.
— Алевтина Павловна, у вас такое необычное кольцо, — он взял её за руку, — наверное старинное, и очень дорогое.
Аля улыбнулась, освобождая свою руку из пальцев Николая.
— Это простое кольцо, оно сделано из гильзы от пули. Но вы правы, для меня оно очень дорого, можно сказать бесценно.
— Вот как, — Николай посмотрел на Алю с интересом, — тогда может расскажите почему?
— Его подарил мне жених, он сделал это кольцо своими руками.
— А где сейчас вас жених?
— Умер, вернее погиб, больше трёх лет назад, это было в Афганистане.
Аля замолчала, глядя на лиловую полоску леса на горизонте.
— Простите, я не хотел причинить вам боль, — пробормотал Николай, чувствуя неловкость.
Аля вздохнула и посмотрела на реку.
— Ничего страшного, вы же не знали. Это кольцо – единственное, что от него у меня осталось.
— Расскажите, каким он был человеком, раз вы его помните и не забываете.
Аля вдруг захотелось поговорить, рассказать о Димке, поделится своими воспоминаниями.
— Димка был… настоящим, – начала Аля, глядя на воду. – Он был добрым, честным, отважным. У него было отличное чувство юмора, и он умел видеть хорошее в людях. Он всегда поддерживал меня. Мы познакомили в десятом классе, когда я с подружкой Лидой пришла туда учиться.
Она замолчала, словно перебирая в памяти обрывки воспоминаний. Николай терпеливо ждал, не перебивая. Аля глубоко вздохнула и продолжила.
— После школы он пошёл на курсы шоферов, хотя неплохо учился и мог поступить в институт. А потом его забрали в армию, и почти сразу отправили в Афганистан. Мы писали друг другу письма почти каждый день. Он рассказывал о своей службе, о друзьях, о том, как скучает по дому. Мы мечтали пожениться, построить дом, завести детей.
В голосе Али послышались слезы. Николай протянул руку и накрыл её ладонь своей. Она не отдернула её, и он почувствовал легкое прикосновение пальцев.
— Он погиб в бою, – тихо проговорила Аля, – ему было всего двадцать лет. Когда я узнала о его смерти, это был самый страшный день в моей жизни. Думала, что никогда не смогу пережить, но жизнь продолжается, и я научилась терпеть эту боль. Кольцо, которое он сделал из гильзы, всегда напоминает мне о нём, о нашей любви и о наших несбывшихся мечтах.
— Да, глупо, — проговорил Николай.
— Что глупо? — Аля вопросительно посмотрела на него.
— Я говорю, глупо было так распорядиться своей жизнью. Имея возможность пойти учиться в институт, не воспользоваться этим. Вместо беззаботной студенческой жизни, выбрать службу в какой-то там армии, и смерть.
Аля смотрела на Николая во все глаза и не могла понять, серьёзно он это говорит или нет. А он продолжал.
— Я вот, не смог поступить в МГИМО, по конкурсу не прошёл. Так отец всеми правдами и неправдами запихнул меня в педагогический, лишь бы только служить не загребли. А ту добровольно, самому туда пойти. Для чего? Зачем?
— Может быть для того, чтобы защищать свою родину? — Аля встала и отошла в сторону.
— Извините Алевтина Павловна, но вы сейчас сказали чушь. От кого нас защищать, кто на нас нападает? А, ну да, конечно, — продолжил он, усмехнувшись, — от моджахедов, от американских империалистов. Да бросьте, Алевтина Павловна! Всё это чушь собачья. Просто кому-то захотелось побряцать оружием, потешить своё самолюбие. А страдают простые парни, вроде этого Димки. Ваш жених совершил большую ошибку, выбрав такой путь.
— Дима, — Аля постаралась говорить как можно спокойнее, — верил в то, что делал. Он не был трусом, который прячется за спинами других. Он хотел быть полезным своей стране.
Николай усмехнулся.
— Полезным? Погибнуть в чужой стране, оставив вас одну, с разбитым сердцем? Это вы называете полезным? Нет, Аля, это глупость. Огромная, вселенская глупость.
Аля молча смотрела на Николая, в её глазах плескалось разочарование. Она чувствовала, что ошиблась в этом человеке. Ведь поначалу показалось, что он способен понять её боль, её утрату, но он оказался обыкновенным циником.
— Знаете, что, Николай Владиславович…, резко проговорила она, – я думаю, нам стоит закончить эту прогулку. Вы говорите вещи, которые мне неприятно слышать. И я не хочу, чтобы вы обесценивали память о человеке, который был мне дорог.
Она развернулась и быстрым шагом направилась к селу.