Таким образом, правильнее было бы называть межэтнические конфликты межкультурными. В нашей многонациональной стране есть несколько крупных конкурирующих друг с другом цивилизационных культур. Условно можно выделить, помимо русской православной культуры, мусульманскую (кавказскую, среднеазиатскую, татарскую), языческую (народы Сибири, Дальнего Востока, Крайнего Севера) и буддистскую-синтоистскую (Бурятия, Калмыкия, Тыва, диаспоры из Китая, Монголии, Кореи). На низовом уровне происходит своя цивилизационная борьба подобная геополитической. И пока мы ее проигрываем. Угроза замещения традиционной русской культуры на иные чуждые ей не только сохраняется, но и нарастает, в том числе и в сельской местности, где ощущается недостаток как культурного влияния, так и самих людей. Многовековой баланс культур с доминированием русской православной, обеспечивающим гармоничное существование всего государства, может быть сильно нарушен, что приведет к непредсказуемым последствиям.
Итак, хотим мы того или нет - русским все равно придется собирать новую модель государственности на основе традиционной национальной концепции развития и безопасности, в которой в очередной раз смог бы реализовываться сценарий «дружбы народов» в той или иной форме. И русские в этой модели опять будут старшим братом или тягловой лошадью, потому что их пока большинство, они обладают высокой культурой и имеют бесценный исторический опыт. Если русские исчезнут, то исчезнет и стабильность. Другие народы пока чисто физически неспособны взять на себя этот тяжелый крест. Только на основании русской культуры уже не раз объединявшей страну с множеством различных наций, может быть выработана безопасная для нашей цивилизации поведенческая парадигма, единая национальная идентичность, которая бы удовлетворила все народы и культуры, населяющие наше огромное государство. [1284]
Но это все пока только теория. А реальность такова, что русские и близкие им по культуре народы продолжают вымирать и конца этому не видно. По итогам переписи 2020 г., по сравнению с переписью 2010 г.: доля русских снизилась на 5%; произошло значительное уменьшение доли украинцев (-54%), армян (-20%), чувашей (-26%); максимально выросла доля северокавказских народов - чеченцев (+17%), аварцев (+11%) и даргинцев (+6%). Численность представителей среднеазиатских народов (имеется ввиду не мигрантов, а людей, уже получивших российское гражданство) в России продемонстрировала резкий рост в сравнении с данными 2010 г. Таджики: рост на 75%, с 200,3 тыс. человек (2010 г.) до 350,2 тыс. (2021 г.). Киргизы: рост на 226%, с 103,4 тыс. до 337,0 тыс. человек. Узбеки: рост 108% с 289,9 тыс. человек в 2010 г. до 602,0 тыс. в 2021 г. Также произошел рост числа лиц с «неуказанной» национальностью (16,6 млн), что говорит о проблемах этнической самоидентификации в условиях смешанных браков и урбанизации общества, для которых национальная идентичность является малозначимым фактором. [1423]
Для того чтобы евразийская модель развития государства работала нужно, чтобы русское ядро, как и раньше было крепким и воспроизводящим себя, иначе взятый крест будет слишком тяжел и раздавит нас и наше государство. Решение демографического вопроса – очень сложная тема, требующая отдельного рассмотрения. Скажем лишь то, что не все можно решить экономическими мерами. Материальная помощь, как это видно из опыта развитых стран, не дает должного эффекта. Проблема гораздо глубже и касается культурного и цивилизационного аспекта. Грубо говоря, решающее значение здесь имеет ответ на вопрос: хочу ли я жить и продолжить свой род? Все остальное вторично. Как говорил Сократ: Кто хочет действовать, тот ищет возможности, кто не хочет — ищет причины. Предлагать какие-то более конкретные и универсальные решения демографической проблемы невозможно, т.к. их пока нет. Единственная развитая страна, которая имеет устойчивый многолетний естественный прирост населения – Израиль, где суммарный коэффициент рождаемости около 3. При чем у ортодоксальных евреев этот показатель составляет около 7. Пусть каждый для себя сделает из этого вывод сам. [1436]
Борьба с нелегальной миграцией, окультуривание диких народов, профилактика преступлений этнокриминала и иные действия – это лишь защитная реакция на сложившуюся проблему. Борьба с чем-либо – это только разрушение, а нужно созидание. Настоящее глубокое решение проблемы исчезновения России – это восстановление естественного прироста коренного населения. Появление новых светил русской культуры и науки, сопоставимых с Пушкиным, Менделеевым, Ломоносовым и т.д. То есть качественный и количественный рост русского населения. Тогда бы и защитные действия были намного эффективнее. Если бы в России на протяжении 100 лет не делали абортов, численность русскоязычного населения была бы в 2-2,5 раза больше чем сейчас и не нужно было бы заполнять экономические дыры мигрантами из среднеазиатских и кавказских республик…
В России разработана и много лет действует программа поддержки малых исчезающих народов Севера (правда, мало эффективная, т.к. их численность все равно падает), а что на счет больших исчезающих народов, их спасать не надо? Русским нужна поддержка, дополнительные бонусы и льготы, как инвалидам и ударникам труда. Давать «молоко за вредность». В крестьянской семье самый большой кусок доставался не детям и не жене, а главному работнику – мужчине, потому что он больше всего тратил сил на поддержание семьи. От его здоровья зависела участь всех остальных и такое неравномерное распределение еды было не плодом патриархального деспотизма, а самым рациональным решением, которое всеми членами семьи хорошо осознавалось. Подобную модель поведения, можно спроецировать и на решение национального вопроса. Русские, как вымирающая общность, несущая при этом тяжелую цивилизаторскую роль, должна быть на особом положении. Это не только справедливо, это просто жизненно необходимо. Если заболевший атлант не удержит свод, плохо будет всем, т.к. он похоронит под собой все сложное национальное многообразие России.
Пока же правовой статус коренного населения весьма размыт. Добавления русских в конституцию явно недостаточно. Пока не будет более четкого правового разделения между коренным и пришлым населением России, вчерашние мигранты и недруги будут пользоваться лазейками в законе под видом равноправия и социальной справедливости и получать львиную долю социальных льгот. Например, раздачу бесплатных квартир и участков земли, что периодически всплывает в СМИ и возмущает коренное население.
Это не значит, что всю внутреннюю политику нужно низвести до агрессивной русификации, а страну – до сворачивания в «русскую республику» в пределах русской равнины. Но если у нас в стране существуют национальные республики с этническими СМИ, ВУЗами и школами, то должны быть и такие же государственные русские социальные и информационные общественные институты, при чем во всех регионах страны, в том числе и в национальных республиках. Населяющие Россию народы не должен пугать русский национализм, потому что он не имеет присущих европейцам черт нацизма. Кровная месть была отменена еще в 11 веке, при утверждении Русской Правды, когда племенные противоречия стали окончательно уходить в прошлое. Восприняв великую имперскую идею, освященную Православием, мы давно переросли региональный национализм.
Чтобы собрать под свое крыло разные народы нужно быть либо очень сильным и злым и подавить соседей, либо наоборот быть чем-то привлекательным для других (например, иметь развитую экономикой, высокую культуру и т.д.), чтобы соседи сами хотели вступить с тобой в союз. Русские стали гарантом обеспечения стабильности и безопасности без агрессивного этнокультурного подавления (за редкими исключениями). Помимо более высокого уровня культуры, русские также имели более развитые технологии и взаимовыгодно делились ими с другими народами. Например, в ведении сельского хозяйства, что охотно перенимали народы Сибири. На таких условиях даже самые дикие народы были согласны становиться подданными русского царя – выгода была очевидной. Вместе с русскими они доблестно защищали страну, в том числе и от навязываемой западом нацистской идеологии, когда Россия на долгие годы получила прививку от коричневой чумы. Даже самая известная в России русская нацистская организация РНЕ в своих теоретических документах настаивала прежде всего на этнизации социальных отношений, не имела претензий к этносам, не нарушающим этических норм, принятых в России, и ориентировалась на общегражданские ценности [1285].
России остро не хватает мягкой силы, которая могла бы обеспечить добровольное вхождение иных народов в сферу русской цивилизации. У нас, как у цивилизации мирового уровня, есть чем привлечь людей, но мы еще мало об этом говорим и мало предлагаем, как будто стесняясь собственных культурных ценностей. У нерусских народов, особенно тех, что населяют Россию, благодаря мягкой силе должно возникнуть желание изучать русскую культуру. А государство должно не только стимулировать это желание, но и обеспечивать возможность приобщиться к нашей высокой культуре, чтобы каждый мог говорить на языке Пушкина, смотреть на природу глазами Левитана, считать произведения Чайковского своими.
Факт окружающего Россию агрессивного этнонационализма должен еще больше заставлять государство думать о сохранении русской культуры и нации. Нужно понимать, что русская культура не умирает сама по себе, а ее убивают. Это активный процесс, имеющий злую волю и злую силу. О тех трагичных событиях нашей истории, которые связаны с дискриминацией русских, никогда не следует забывать. Более того эти локальные конфликты не отошли в прошлое, они постоянно возникают снова. Дело тут не только во вредоносном воздействие СМИ, которые намеренно преувеличивают конфликтность этнического взаимодействия. О том, как думают некоторые наши соседи и даже сограждане о русских можно судить по приведенному ниже тексту листовки, раздаваемой советским войскам, прибывшим в Сумгаит в 1988 году для погашения межэтнического конфликта между армянами и азербайджанцами:
«Мы, азербайджанцы, скоро будем на ваших русских рынках, вы будете нашими рабами и единственными покупателями. Война с вами нам выгодна... Мы посадим в вашем правительстве наших людей или купим ваших чиновников... Мы спровоцируем наше мнимое слабое финансовое положение, благодаря чему через предателей-министров вы нам дадите столько денег, сколько мы скажем... А после на эти деньги создадим у вас свои рынки, казино, публичные дома... Мы перепортим ваших женщин, пропишемся в ваших городах, сократим вашу рождаемость...Великой Армении не будет... Уничтожим русских и армян на нашей земле, и шакалы поедят ваши трупы... Убивая русского, мы знаем — Аллах прощает нам грехи...» (это отрывок из автобиографической повести Виктора Николаева «Живый в помощи») [цитата по 1286].
Этот отрывок удивительно согласуется с анонимным письмом, полученным в 1976 году писателем Владимиром Солоухиным, кстати, тоже из Азербайджана. Он включил его в свой роман «Последняя ступень»:
«Вы лучше, чем кто-либо, знаете, что в реальном мире никакого интернационализма нет и быть не может. Вера. Только вера всесильна. А вы, великорусские шовинисты, забыли о ней.(…) Вот почему вы должны твердо знать, что мы, мусульмане, никогда не примем вас. Мы чужды друг другу. Чужды воинственно. И воинственность исходит из самой сути наших верований, не терпящих друг друга, не имеющих единого пути. (…) У вас нет ничего святого. Собственно, его и никогда не было. Вы — нация алкоголиков — вот уже более полвека не дали миру ни одного имени. (…) но идет процесс бурного поступательного движения, где все отчетливее вырисовывается разница между нами: вы, христиане, деградируете, а мы растем и крепнем. Пока, повторяем, пока сила на вашей стороне, и вы очень хорошо, варварски пользуетесь этим преимуществом. Вы нас грабите ежедневно. Вы высосали из Азербайджана всю нефть, не дав нам взамен ничего по ее стоимости и значимости. Вы льстиво называете нашу нефть, нашу национальную гордость, черным золотом, пуская пыль в глаза «вечной дружбой», которая, как вам хорошо известно, никогда не будет вечной между христианами и мусульманами. Вся наша продукция идет на то, чтобы прокормить и напоить русских алкоголиков. (…) Заметим (по данным демографов), что лет через двадцать-тридцать на нынешней территории СССР будет около 50 млн. узбеков, более 25 млн. азербайджанцев, а всех мусульман будет намного больше вырождающихся русских и деградирующих христиан. (…) Наступит конец зеленой улице ваших фальшивых песнопений о русских церквах и размалеванных ложках. Не только мусульман будет больше христиан, но и мечетей будет больше церквей. Избавьте нас от вашего влияния, мы не нуждаемся в нем. Не топчитесь под ногами, вам все равно не остановить могучего потока мусульманизации, мы солидарны с братьями узбеками: «Лучше живой Мао, чем мертвый Ленин». Мы не пропагандируем фашизм, мы хотим избавить и непременно избавим мир от скверны коммунизма, утопии русских алкоголиков. (…) настает новая эра, возрождается лозунг: «Мусульманизация! Мусульманизация! Мусульманизация!» [цитата по 1374].
Таков итог советской антирусской политики и такова нынешняя скрытая стратегия развития некоторых этносов. Если демографическая и культурная ситуация не изменится, то Россия снова переживет потрясение подобное распаду СССР. Однако в ближайшей перспективе, равноценной замены русским не видно. Если слон умрет, кусающие его шакалы, останутся шакалами, даже если они дорастут до размеров волков. Тогда, в подобную листовку можно будет через запятую включать многие другие народы, в том числе и кавказские. В сущности, русские – это сук, на котором сидят другие нации, если его спилить, то все погибнут. Поэтому все должны быть заинтересованы в его сохранении.
Наиболее вероятным претендентом на место русской культуры считается мусульманская, включающая в себя растущее население Кавказа и приезжих мигрантов из Средней Азии. Но гарантировать, что эта замена будет равноценна и выгодна всем народам России, невозможно. Во-первых, никто не знает, смогут ли эти люди выдержать тот крест, который несла на себе Россия не одну сотню лет, ведь у них нет такого опыта. Тем более, что и у этих народов намечается демографический переход в связи с ростом урбанизации (в том же Азербайджане суммарный коэффициент рождаемости уже ниже 2-х) [1435].
Во-вторых, имеются религиозные особенности, которые создают дополнительную внутреннюю напряженность. В исламе нет строгой иерархичности и интерпретация священных текстов довольно свободна. Множество фетв (решений), накопившихся за долгую историю развития ислама, иногда имеют прямо противоположенные выводы, а различные школы и течения равны между собой. Авторитет одних учителей, может не признаваться другими. Таких понятий как Церковь и ересь, в исламе нет. Поэтому борьба за чистоту веры имеет весьма относительный характер. От этого страдают и сами мусульмане. Так, террору и насилию сторонников воинственного ислама подвергаются не только представители иных конфессий, но и более мирные братья по вере. Этот факт добавляет напряженности в межэтническое взаимодействие даже между едиными по вере народами. К тому же это позволяет манипулировать людьми заинтересованным недоброжелателям.
В-третьих, у многих проживающих в России народов, исповедующих ислам, на первом месте стоят общинно-родовые, а не религиозные взаимоотношения, которые иногда входят в противоречие с общегражданскими правилами и законами (сам по себе ислам является традиционной религией для России, и многие его приверженцы уже много веков мирно уживаются с представителями других конфессий). Речь тут не только о терроризме, а о более мелких, но и более массовых нарушениях – мошенничестве, уходе от налогов, ненависти к другим этносам, асоциальном поведении и т.д. Значительное число представителей этих этносов проявляют агрессию не только к русским, но даже к своим соседям по малой родине. В больших городах кажется, что они более дружные и собранные, чем коренное население. Так оно и есть, но здесь объединение происходит против чуждой среды, на уровне инстинкта самосохранения. Дружить против кого-то, это еще не значит дружить друг с другом. Чего стоит только один Дагестан, в котором, как в бурлящем котле, проживает несколько десятков народов. Приезжая в большие города и освободившись из-под опеки старших членов семьи и рода, эти люди, к сожалению, иногда начинают творить всякие безобразия, что говорит об их слабости и незащищенности перед искушениями современной цивилизации.
Одним словом, многим нашим народам, претендующим занять место русских в России, еще не хватает высокой культуры, опыта, миролюбия и терпимости. Смогут ли такие люди объединить все народы России, большой вопрос. Пока что их растущее количество не перешло в соответствующее качество. Они в первую очередь нуждаются в принятии русской культуры.
Заметим, что религиозность, как и этничность не является достаточной и надежной объединяющей силой. Как древняя, так и новейшая история убедительно доказывают, что эти факторы, важные в бытовом и культурном плане, не смогли, однако создать сколько-нибудь долговечных государственных союзов и объединений: крупные этносы, такие как славяне, арабы, тюрки и многие другие часто воевали друг с другом, более того, все крупные империи проходили через феодальную раздробленность и разделялись на множество независимых государств, несмотря на общую веру и происхождение. Христианские, также как и мусульманские и иные государства часто воевали между собой. Мировые религии имеют множество течений, не признающих друг друга, что создает дополнительную напряженность при взаимодействии. Это же можно сказать по отношению к этничности, которая тоже часто имеет сложную структуру. Одним словом, геополитические амбиции всегда оказывались выше религиозных и этнических сходств.
Пассионарный взлет какого-либо этноса еще не доказывает его истинность и избранность. Как известно, пассионарному взлету в свое время были подвержены самые различные народы: римляне, византийцы, арабы, гунны, монголы, испанцы, британцы, русские и т.д. Все они имели разное происхождение и разную религию. Последовательность их пассионарного развития и затухания приблизительно схожа, хотя продолжительность сильно разнилась. Более того, на пассионарность не влияла и смена религии, например, монголы испытывали пассионарный взлет, когда исповедовали шаманизм, а при переходе в ислам, погрузились в феодальную раздробленность, а арабы захватили значительные территории уже будучи мусульманами, однако религия не спасла их от последующего разделения.
Все это говорит о том, что у Бога есть особый промысел не только о каждом человеке, но и о каждом народе, и каждый несет свое особое предназначение. И уж точно, что противоречит божественной воле, так это унификация человечества в любом виде. Пантюркизм, нацизм, как и панславизм (и многие другие рассовые идеологии), а также установление единой религии для всех – это утопия, которая может привести только к насилию и бесконечным конфликтам, но не к миру и благоденствию. Если бы Бог этого хотел, это бы давно произошло, поэтому утописты самых различных убеждений всегда терпели крах. Возможно человечеству было бы полезней прийти к стратегии континентальных империй, где мир представлен ойкуменой – цветущим садом, который красив именно своим многообразием и сложностью, где можно восхищаться как простой ромашкой, так и царственной лилией. А не пытаться в очередной раз упрощать жизнь, стараясь сделать все одинаковым и нейтральным. Истинность – в многообразии культур и этносов, где каждый красив по-своему и несет свое предназначение и смысл, где можно восхищаться чужой культурой, но не терять при этом свою идентичность. Для того, чтобы поддерживать такой сад, народам, населяющим его, необходимо иметь высокую культуру. Именно высокоразвитая культура, ориентированная на нашу богатую тысячелетнюю историю и традицию, а не очередная радикальная утопическая идея, может гарантировать стабильное развитие страны.
То, что представители иных культур и народов активно включаются в хозяйственную и культурную деятельность русских должно не раздражать, а радовать. Это значит, что они принимают наш образ жизни, нашу культуру и готовы участвовать в общем развитии страны. Гораздо хуже, когда этнические субкультуры замыкаются в себе, создают закрытые анклавы и не взаимодействуют с окружающим миром. Еще раз повторимся – пока существует угроза замещения коренного населения на мигрантов из-за нерегулируемой миграции и демографических проблем, социокультурная напряженность будет только нарастать. При этом государство, как и общественные организации эту проблему решить в полной мере не могут. Они должны создавать благоприятные условия для культурного развития, развивая соответствующие социальные институты. Но само желание жить, творить и оставить на земле свой род, зависит от каждого человека.
Итак, сохранение русской нации и культуры на государственном уровне должно быть главной национальной идеей стратегического развития России, что отчасти делается властью и сейчас, по крайней мере осознается (правда медленнее, чем хотелось). Так, например, знаковым событием стало изменение конституции РФ в 2020 году, в которой впервые за историю существования этого документа было внесено понятие Бога («Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство»), отмечена главенствующая роль русского народа и языка (русский народ является государствообразующим, а государственным языком является русский), подтверждена защита традиционных семейных ценностей (брак как союз мужчины и женщины, духовное и нравственное развитие детей и др.) [1287].
Также постепенно ужесточалась миграционная политика, особенно после начала СВО. В мае 2023 г. была скорректирована «Концепция миграционной политики Российской Федерации на 2019-2025 годы». Было обращено внимание не только на неконтролируемую иммиграцию из Средней Азии, но и на эмиграцию коренного населения из РФ. Впервые стала разрабатываться программа по привлечению близких по культуре мигрантов из недружественных стран. Катализатором здесь явился нашумевший указ президента от 19 августа 2024 года №702 (Об оказании гуманитарной поддержки лицам, разделяющим традиционные российские духовно-нравственные ценности). Наконец, 15 октября 2025 года президент утвердил новую концепцию миграционной политики на 2026-2030 годы, где были учтены практически все требования общественных организаций, силовых структур и специализирующихся на миграции ведомств: установление контроля через биометрию, предотвращение образования этнических анклавов, повышение ответственности работодателей и многое другое. Таким образом, миграционная политика государства в последние годы претерпела ряд важных изменений, направленных на соблюдение баланса между экономическими потребностями в трудовых ресурсах и национальной безопасностью.
Вообще, слово «русский» в последнее время приобрело чрезвычайно широкое понятие, как и до революции. Его прибавляют даже к другим нациям: русский еврей, русский немец и т.д. С одной стороны, это является сильным объединяющим фактором, другие народы начинают чувствовать свою причастность к единой высокой культуре и нации. Но с другой – размывает изначальную этническую идентичность русскоязычного населения. Если все народы России прямо или косвенно имеют отношение к русской культуре и нации, то у самих русских не остается ничего своего, особенного, чтобы их отличало от других. Благодаря этому, в последнее время получил распространение новый антирусский миф, будто русские – это не народ, а только культура, основанная на смешение различных этносов, проживающих ранее на русской равнине. В таком контексте русский становится таким же безнациональным термином как российский, что несет в себе угрозу лишения русских национальной идентичности.
Об этом в свое время писали и авторы Русской доктрины: «Имя «Русского» должно вновь, как и встарь, стать дарованной гражданам России привилегией: на социальную правду и порядок, на награды за верное служение Отечеству, на процветание вместе с нацией и защищенность жизни, здоровья и гражданских прав, на честь принадлежности к великой культуре. Вместе с тем, наполнение «гражданской нации», выдвижение в качестве политической формулы сверхнационально-русского союза не должно переходить в конструирование русских как денационализированных «общечеловеков». В сердце каждого малая родина сочетается с родиной большой, семья и предки – с духовными и историческими родоначальниками великой нации. Две эти идентичности органически переплетаются и дополняют друг друга, образуя нацию граждан. Русский сверхнационализм нацелен на сочетание принципиально различных, устойчивых в себе, духовных, культурных, этнических миров. При этом все они объединяются в единый большой мир России, имеющий свое уникальное лицо». [цитата по 1393]
Каждый человек в России, таким образом, находится как бы в этнокультурной матрешке. У него есть своя малая родина и своя уникальная этническая принадлежность, которая на каждом новом уровне при расширении понятия «родина» дополняется иными общностями, которые не должны противоречить друг другу. Например, условно говоря, каждый чеченец имеет свою семейную принадлежность, затем родовую, свой тайп и тукхум, даже ландшафтную принадлежность (равнинный, горный), народную в нескольких степенях (нохчий, вайнах), региональную (кавказец), наконец общероссийскую. Тоже можно сказать в той или иной степени про любого другого гражданина нашей страны.
Это разнообразие общностей наиболее ярко проявляется в конфликтных ситуациях: брат по бытовым мелочам часто сорится с братом внутри семьи, но если их начинает обижать соседский мальчик, то они объединяются против него. Далее улица может враждовать с другой улицей, один район с другим, и на каждом новом уровне происходит объединение. Тот же принцип соблюдается до масштабов целого государства. У русских с кавказскими народами часто бывают конфликтные ситуации, но при внешней угрозе они объединялись против внешнего врага. Возможно именно поэтому День Победы 9 мая можно считать одним из самых главных объединяющих праздников страны. Хотя было бы хорошо, чтобы объединение происходило не только при конфликтах. Очевидно, что в постоянном сотрудничестве все народы России добьются гораздо большего, чем во вражде.
Русофобия – это болезнь 20 века, которую жизненно важно преодолеть в веке 21-ом. Если этого не сделать, то не будет будущего и у России. Примечательно, что русофобия распространена не только в культурно чуждых народах, но и у славян, что наглядно доказал конфликт на Украине. Во многом это произошло из-за потери собственной этнокультурной идентичности. Необходимо снова найти себя, научиться уважать и полюбить собственную культуру и традиции, а не стыдиться и презирать ее. Человек, презирающий собственный народ и страну, лишается важной части своей личной идентичности, сам себя обделяет и ограничивает. Как однажды высказался обрусевший латыш Валдис Пельш: «Русские, которые стыдятся того, что они русские, могут не стыдиться – они не русские» (перефразирование Ф.М. Достоевского: «Если русский человек скажет вам, что не любит Россию — не верьте ему. Он не русский») [цитата по 1288]. А когда станем себя уважать и любить, тогда, возможно, и другие нации нас станут хотя бы уважать. Таким образом, все обладатели русской культуры несут личную ответственность перед будущем России. Ради сохранения нашей цивилизации, каждому необходимо приумножать свои культурные знания и передавать их своим детям.
Конец главы 4.3.
Предыдущая статья:
С предыдущими разделами книги можно ознакомиться в подборке.