Здравствуйте, уважаемые читатели!
Иногда очень интересно бывает чтение истории тех или иных сооружений или перевозки конкретных объектов. Когда я только-только решила написать о вывозке Иглы Клеопатры в Лондон, мне попались две книги. Над одной из них я просидела пол-ночи, прямо как когда-то давно с увлекательной книгой. Отложить сие занятие было трудно. Потом история стала обрастать деталями, так что это уже четвёртая статья. Ссылки на предыдущие будут в самом низу.
В 1820 году по случаю коронации короля Георга IV правитель Египта Мехемед Али подарил Великобритании упавшую Иглу Клеопатры. Однако ещё полвека поверженная Игла безмятежно покоилась в своей песчаной могиле, поскольку британское правительство не могло решить, что делать с этим даром; и в любом случае оно не хотело нести расходы по доставке обелиска в Англию.
В 1827 году господа Бертон и Бономи измерили две доступные стороны памятника и опубликовали результаты в Excerpta Hieroglyphica. После визита Бономи на обелиске был построен дом, а также часть одного из укреплений Александрии, поэтому спасение монолита от разрушения казалось более невероятным, чем когда-либо. Для каждого праздного грека или невежественного туриста открытая часть памятника служила пробным камнем для вырезки на нём своих инициалов; и от сломанных углов основания фрагмент за фрагментом откалывались и становились трофеями путешественников.
Тем временем французы удостоились чести быть владельцами египетского обелиска.
"В 1829 году Мехемет Али преподнёс стоявшую Иглу Клеопатры Карлу X, словно Александрийская битва стала триумфом французского оружия. Но по совету Шампольона* французы успешно ходатайствовали о замене на лучше сохранившийся Луксорский обелиск, который осенью 1831 года инженер Лебас снял с пьедестала... и отправил в долгое путешествие по Нилу. Тем временем Мехемет Али не только повторил своё предложение 1820 года, но и пообещал бесплатно доставить Иглу на борту любого судна, которое англичане пришлют за ней. Но хотя французы охотно потратили два миллиона франков на свой монолит, Вильгельм IV с благодарностью отклонил эту любезность." (из Б. Купера, Frank Leslie's popular monthly)
(*) Jean-François Champollion - основатель египтологии, поставивший перед собой цель дешифровки древне-египетских надписей и добившийся значительного успеха в этом деле.
Потратив огромные деньги, французы перевезли свой огромный монолит в Париж, где в 1836 году с гордостью установили его на площади Согласия.
Несмотря на унизительный щелчок по носу, который англичанам пришлось испытать от конкурента и старого врага, показавшего, как это должно быть сделано, британское правительство так и не впечатлилось достоинством украшения столицы реликвией древнеегипетского мастерства.
Прошло ещё двадцать лет, в это время в Британии никаких "телодвижений" не произошло, кроме заявления правительства лорда Джона Рассела в Палате общин (15 апреля 1849 года) о намерении украсить Лондон Иглой Клеопатры, оценочная стоимость перевозки тогда оценивалась в 15 000 фунтов стерлингов.
В 1867 году хедив, продал землю, на которой находилась Игла, греческому купцу, синьору Джованни Деметрио. Новый владелец принялся настаивать на удалении "древности", ибо она мешала его планам застройки территории или сдачи её в аренду. Тогда хедив обратился к британскому правительству с просьбой завладеть наконец-то этим национальным достоянием.
Александер
Из-за отстранённости властей продвижение этого предприятия оказалось предоставлено предприимчивости частных лиц. Ирония и абсурдность национального унижения Англии достигли кульминации, и, безусловно, настало время для начала их реакции.
В 1867 году решительную кампанию убеждения британского правительства "спасти" Иглу Клеопатры из песков Египта развернул генерал сэр Джеймс Александер (James Edward Alexander)*, считавший это дело не иначе, как национальным долгом. Почти десять лет он безуспешно пытался убедить власти в достоинствах своего плана, прежде чем, скрепя сердце, решил, что нет иного выхода, кроме как обратиться за помощью к патриотизму соотечественников. Желающие принять участие в этом деле нашлись.
(*) двоюродный внук Александра Брайса, участвовавшего в первой попытке вывоза обелиска
Если описать сию историю совсем коротко, то вся она выльется в один абзац:
"Благодаря усилиям Александера, выдающийся хирург Эразм Уилсон предложил профинансировать проект, и задача реализации этого новаторского зачина была поручена инженеру-строителю Джону Диксону. С самого начала предприятие было сопряжено с трудностями, но в конце концов, после многочисленных неудач, обелиск был надёжно заключён в специально построенную цилиндрическую железную "баржу", которую окрестили «Клеопатрой». Затем её скатили в волны морские и доставили в сухой док Александрии, где оснастили всем необходимым. В сентябре 1877 года "матрёшку", возглавляемую капитаном Картером, взяло на буксир британское торговое судно «Ольга», и началось путешествие в Англию. Четыре недели спустя во время сильного шторма в Бискайском заливе рельсы балласта «Клеопатры» сместились, и она накренилась на правый борт. Во время буйства стихий шесть моряков утонули, и капитан Картер был вынужден бросить своё пострадавшее судно на произвол стихии. Когда всякая надежда на спасение «Клеопатры» угасла, «Ольга» продолжила плавание в одиночку и доставила печальные вести в Англию. Однако, попытка почтить Лондон присутствием египетского обелиска на этом не закончилась, поскольку Диксон упорно продолжал свою миссию, пока не завершил её."
Выяснилось, что генерал стал той движущей силой, которая, хотя и обходным путём, но "прободала непреодолимые барьеры", высившиеся между Египтом и Лондоном.
Куда только не обращался Джеймс Александер, он "стучался во все двери". Так он встречался не только с британскими властями, но и с египетскими. Состоялась, например, его встреча с хедивом, на которой тот спросил генерала, как предполагается вывозить обелиск.
"Я показал Его Высочеству план баржи, обелиска, заключённого в деревянную раму, и погрузил его на грузовики для перевозки. Он, казалось, был удовлетворён, а затем [я] подробно рассказал о размерах и весе обелиска. После этого он не стал возражать, а сказал: «Забирайте его, конечно же»... Прежде чем аудиенция наконец завершилась, хедив любезно согласился на просьбу о том, чтобы его начальнику гаваней и маяков, адмиралу Маккиллоп-паше, было разрешено оказать посильную помощь."
Адмирал Маккиллоп познакомил Александера с молодым английским инженером Уэйнманом Диксоном (Waynman Dixon), имевшего репутацию ценителя древностей. Встреча старого вояки и молодого инженера имела решающее значение, поскольку Уэйнман Диксон разработал весьма остроумный план транспортировки иглы.
Итак, генерал Джеймс Эдвард Александер, много перемещавшийся по долгу службы и своим интересам, общавшийся с различными людьми, старательно увлекал их своей целью. Постепенно круг деятельных людей, заинтересованных в доставке обелиска, разросся настолько, что сложилось воедино всё, необходимое для достижения цели.
Нашлись люди, нашлись деньги, и нашлись решения практически всех неизбежных проблем.
Откуда деньги, Зин?
Следующий персонаж, как оказалось, решающий (не в пример британским властям) в сей истории проволочек с получением и вывозом "подарка", - Эразм Уилсон (William James Erasmus Wilson).
Как написала испанская газета El Serpis:
"Британскому правительству не пришлось вкладывать ни цента в столь дорогостоящий проект, поскольку в Англии, и в стране, которая в некоторых отношениях больше всего унаследовала её характер, – в Соединённых Штатах, – часто встречаются патриотически настроенные граждане, способные в любой момент расстаться с двумя-тремястами тысячами франков ради своей страны. Следуя в этом отношении славному примеру своих предшественников, профессор Эразмус Уилсон сообщил инженеру г-ну Диксону, что он хотел бы, чтобы 550 000 франков, необходимых для задуманного им предприятия, были получены исключительно из его собственных рук."
В 1877 году выдающийся лондонский хирург и филантроп доктор Эразм Уилсон предложил сумму в 10 000 фунтов стерлингов на доставку «Иглы» в Лондон. Встречу Уилсона с Диксоном организовал Александр.
Гераклы
Знаменитая патриотическая песня «Британские гренадеры» начинается словами: "Some talk of Alexander, and some of Hercules" - «Кто-то говорит об Александре, а кто-то о Геракле». В этой истории роль Геракла взвалила на свои плечи горстка инженеров, которым было суждено совершить титанический труд: выкопать упавшую Иглу Клеопатры из песков Египта, упаковать её в железный ящик и заново установить в Лондоне. Под руководством Джона Диксона эти задачи выполняли его коллеги-инженеры Уэйнман Диксон, Бенджамин Бейкер и Джордж Дабл, которым помогал опытный капитан Генри Картер (Benjamin Baker, and George Double, aided by Henry Carter). Александрийскую часть операции Джон Диксон поручил своему младшему брату Уэйнману, который уже не раз доказывал свою состоятельность, будучи руководителем строительства мостов и портовых сооружений в Египте. Однако в апреле 1877 года Уэйнман всё ещё не вернулся из своей экспедиции в Сомали, поэтому было решено начать работы в его отсутствие.
Самое время поведать о двух братьях Диксонах - Джоне и Уэйнмане (John и . Оба были увлечены египетскими древностями, оба инженеры. Джон занимался строительством спроектированного Уэйнманом моста в Каире. Уэйнман Диксон работал инженером-строителем и судостроителем в Мидлсбро. Он также известен открытиями и находками, сделанными в пирамиде Гизы*. Идея завернуть обелиск в металлическую оболочку и в таком виде переправить в Лондон принадлежала Уэйнману Диксону. Разработкой проекта судна занимались оба брата. А непосредственно вся операция вывозки и установки Иглы Клеопатры была проделана Джоном Диксоном, взявшим на себя все риски и почести.
(*) Именно Уэйтман обнаружил в пирамиде Гизы комнату королевы
Джон Диксон, кавалер ордена Британской империи. Был внештатным учеником железнодорожного инженера Роберта Стефенсона. Проработав несколько лет управляющим металлургическим заводом, он начал самостоятельный бизнес в качестве инженера и подрядчика. Джон построил первую железную дорогу в Китае, но был известен прежде всего строительством мостов и портов. К числу его выдающихся достижений относится реконструкция подвесного моста Хаммерсмит (Hammersmith Suspension Bridge) в 1880-х годах.
Ещё один геракл - Бенджамин Бейкер.
Benjamin Baker в 16 лет поступил учеником на сталелитейный завод, где проработал четыре года. Два следующие года работал на железной дороге, а в 1862 году присоединился к штату Джона Фаулера, с которым оставался связан до его смерти (в 1898 году), пройдя путь от младшего помощника до партнёра. В течение этого периода Бейкер активно занимался различными видами инженерных работ (например, с его именем связаны мост Форт-Бридж в Шотландии, мост Форт-Форт и Асуанская плотина в Египте). Несмотря на отсутствие университетского образования, Бейкер рано завоевал репутацию авторитета в теории и практике инженерного дела, демонстрируя замечательное сочетание практических и научных знаний. Он многое сделал для преодоления пропасти, долгое время разделявшей теорию и практику. Большая часть работы г-на Бейкера была связана с железными дорогами. Бенджамин был инженером-консультантом при строительстве первого лондонского метро, а также первого в стране туннеля через реку Гудзон. На протяжении многих лет он был связан с крупными инженерными работами в Египте. С ним также консультировались при проектировании и строительстве железных дорог и других инженерных сооружений в Западной Африке и других колониях, а также при строительстве доков и мостов в Англии. По словам G. F. SWAIN "Он много сделал для человечества, образования и инженерной профессии, доказав миру, что развитие цивилизации во многом зависит от труда инженера."
Георг Дабл (George Double) должно быть, обладал значительным опытом мостостроителя, раз его пригласили на строительство нового оголовка пирса Клеведон, где наблюдается второй по высоте прилив в мире. В 1877 г. был бригадиром у инженера Джона Диксона, руководившего рабочими, поднявшими «Иглу Клеопатры» на набережную, и работал у Диксона несколько лет после этого. Упомянут в нескольких статьях прессы 1878 г.: «Практическая проницательность мистера Дабла и его разумное руководство рабочей группой внесли большой вклад…» , «В замкнутое пространство вокруг каркаса были допущены только те, кто отвечал за безопасный подъём обелиска. Мистер Диксон, инженер, вместе с мистером Бейкером в качестве начальника штаба, и мистер Джордж Дабл в качестве старшего бригадира оставались там всё время, руководя работой 20 или 30 человек, которые управляли лебёдками, предотвращавшими слишком резкое движение тяжёлого камня».
Как появилась и была разработана идея судна
По рассказу Уэймана Диксона:
"...цилиндрический план возник следующим образом. Мой брат Джон Диксон приехал в Египет в октябре 1872 года на открытие моста Гиза близ Каира, которое он только что закончил (на этой стройке Уэйнман был штатным инженером), и когда мы были в Александрии, однажды утром мы с ним отправились осмотреть место падения обелиска и вместе обсудили возможные способы транспортировки. Мы расспросили о глубине моря перед Иглой, и тогда я предложил Джону идею заключить её в цилиндрический железный понтон и спустить в море.
Джон уехал в Англию в тот же день, но идея показалась ему настолько осуществимой, что по прибытии он написал в газеты, что в способе транспортировки монумента не видит никаких трудностей, и что его можно установить на набережной Темзы за 15 000 фунтов стерлингов. Он был в восторге от этого достижения и написал мне, чтобы я провёл промеры в старой гавани Александрии, но я не смог сделать этого до... июня следующего 1873 года, когда я доложил их ему и одновременно послал результат моих расчётов относительно необходимого размера цилиндра и т. д. "
По предложению брата и по желанию Александера, прибывшего в очередной раз в Египет, весной 1875 г., Уэйнман откопал и очистил две грани монолита: "Чтобы продемонстрировать [генералу] состояние обелиска и получить более точные размеры, я нанял рабочих для удаления грунта с его верхней поверхности, которую мы вместе обследовали 5 мая 1875 года. В результате мы обнаружили, что верхняя поверхность находится в гораздо лучшем состоянии, чем предполагали...." Заодно Уэйнман поделился с Александером идеей транспортировки Иглы внутри металлического цилиндра.
Следом, чтобы проверить состояние памятника, Диксон полностью раскопал его. А для того, чтобы развеять слухи о плохом состоянии обелиска, распространяемые прессой, отправил домой несколько его фотографий. Также Уэйнман провёл обширные измерения глубины бухты и состояния морского дна в районе находки, а затем сообщил о результатах брату.
Уэйнман Диксон: "Видя теперь слабую надежду на реализацию проекта, я продолжил разработку своих планов и в июле 1875 года отправил домой эскизные чертежи и расчёты для строительства цилиндрического понтона, указав на желательность установки [в нём] торца обелиска на некотором расстоянии от передней части цилиндра, а его центр – ниже центра цилиндра, чтобы он служил ему собственным балластом, помимо [этого указал] многие другие детали, которые в конечном итоге были выполнены почти до мелочей."
Джон Диксон, полностью убеждённый в жизнеспособности проекта, написал о нём в газеты, и предложил лично пожертвовать 500 фунтов стерлингов в фонд, который, по его мнению, должен был быть создан для покрытия расходов на доставку Иглы в Великобританию. Желающих поспособствовать проекту финансово не нашлось. А когда египетский корреспондент «Таймс» ошибочно сообщил, что расходы готов оплатить генерал Александер, тот категорически опроверг это в письме, опубликованном газетой. "Хотя я уже потратил много времени и сил на содействие демонтажу этого прекрасного памятника и полностью готов посвятить ещё больше своего времени и сил достижению этой цели, я не готов нести расходы на это. Я также не считаю, что любому частному лицу, каким бы богатым оно ни было, следует позволять взять на себя то, что я считаю национальным долгом."
Дело случая?
Уэйнман составил для сэра Джеймса подробный отчёт о проекте «Цилиндр», оценив стоимость в 10 000 фунтов стерлингов. Когда земля в Египте была полностью подготовлена, генерал вернулся в Англию. По прибытии он договорился о встрече с Джоном Диксоном, и они подробно обсудили проект.
Как написано в одной из книг об обелиске, по чистой случайности, Александер упомянул о своих намерениях в письме, написанном на другую тему выдающемуся хирургу и дерматологу, профессору Эразму Уилсону, члену Королевского общества. Уилсон, профессор Королевского колледжа хирургов, был известен своей благотворительностью в области медицины. Получив письмо, он организовал встречу с генералом Александером для обсуждения этого дела, и в конце концов выразил заинтересованность в предоставлении необходимого финансирования.
Эразм Уилсон: "Я навестил мистера Диксона, которого никогда раньше не видел, и о котором не слышал, кроме как через сэра Джеймса Александера. За несколько мнут до моего прихода его покинул Сэр Джеймс Александер. Вскоре я узнал, что мистер Диксон – масон, поэтому все формальности и церемонии были немедленно отброшены. Он рассказал мне, что давно подумывал о том, чтобы перевезти обелиск в Англию, и надеялся когда-нибудь сделать это сам, когда разбогатеет. ... Затем он сказал: «Я должен заключить монолит в котельную сталь и спустить его в море, затем закрепить цилиндр с помощью скуловых листов, балластировать его, установить руль, установить каюту и мачту, а затем отбуксировать корабль в Англию». Он сказал, что, по его мнению, это можно сделать за 5000 фунтов стерлингов, но он готов заключить контракт на 7000 фунтов стерлингов."
Уилсон попросил время на обдумывание предложения. На второй встрече, на которой Джон Диксон был полон энтузиазма в желании взяться за дело, которого он так долго ждал, Уилсон сказал ему: «Это нелёгкое начинание; могут возникнуть непредвиденные трудности, мы должны добиться успеха; вы говорите, что можете сделать это за 7000 фунтов стерлингов, обещаете ли вы безопасно установить его на берегах Темзы за 10 000 фунтов стерлингов; «Нет результата – нет оплаты?» »
Диксон без колебаний принял щедрое предложение Уилсона, хотя и понимал, что условие «нет результата – нет оплаты» означает, что он будет нести личную ответственность за все расходы в случае невыполнения своей части контракта, даже, если это невыполнение будет вызвано обстоятельствами, не зависящими от него. Кроме того, если операция окажется более дорогой, ему, конечно же, придётся самому найти дополнительные деньги.
Неделю спустя они снова встретились, на этот раз в адвокатской конторе, где с помощью Александера и Стефенсона подробно обсудили условия контракта. Контракт был подписан 30 января 1877 года, и по его условиям Джон Диксон должен был получить свои 10 000 фунтов стерлингов только в том случае, если в течение двух лет ему удастся установить Иглу Клеопатры на набережной Темзы.
(*) Генри Палфри Стефенсон - друг Джона, инженер-строитель, с которым Диксон проконсультировался и обсудил проект как только появилась надежда на его финансирование.
И с этого момента операция перешла из стадии проектирования в стадию воплощения.
(Но об этом в следующий раз).