Сидела за столом. Перед мной стопка конвертов с поздравлениями.
Свадьба была вчера. Шикарная. Сто пятьдесят гостей. Ресторан. Музыка.
Сегодня реальность. Подсчёт денег. Оплата долгов.
Открыла блокнот. Список гостей. Сто двадцать человек точно.
Посчитала конверты. Девяносто семь.
Муж Денис вошёл в комнату:
— Лен, как там? Много собрали?
— Ден, у нас проблема.
— Какая?
— Конвертов не хватает. Двадцать три штуки.
Нахмурился:
— Как не хватает? Может не все дали?
— Ден, я список вела. Сто двадцать человек должны были принести. А тут девяносто семь.
— Может потеряли где-то?
— Потеряли? Ден, двадцать три конверта? Сразу?
Присел рядом. Посмотрел на стопку:
— Лен, а может кто-то взял?
— Похоже на то.
— Кто мог?
— Не знаю. Но вспоминаю — конверты складывали на отдельном столике. Он стоял у входа в зал.
— Лен, там же все ходили!
— Ден, но кто-то воспользовался этим!
***
Вспомнила вчерашний вечер.
Гости приходили. Поздравляли. Оставляли конверты на столике.
Я стояла рядом. Принимала поздравления. Но не всё время.
Потом фотосессия была. Потом танцы. Столик остался без присмотра.
Кто-то мог подойти. Взять конверты. Спрятать.
Но кто?
Позвонила организатору свадьбы:
— Алина, здравствуйте. Вопрос. Вы камеры в зале ставили?
— Елена, нет. Мы обычно не ставим.
— Понятно. Алина, а может кто-то из персонала видел что-то странное? У столика с конвертами?
— Странное? Елена, о чём вы?
— Конверты пропали. Двадцать три штуки.
— Пропали?! Елена, это ужас! Но персонал мой проверенный! Они не могли!
— Могли или нет — не знаю. Алина, спросите у них.
— Хорошо, спрошу.
Отключилась. Села за стол. Думала.
***
Позвонила сестре. Марине.
— Мариш, привет. Можешь подъехать? Срочно.
— Что случилось?
— Приезжай. Расскажу.
Приехала через час. Села напротив. Я показала конверты:
— Мариш, смотри. Девяносто семь конвертов. А должно быть сто двадцать.
— Должно? Лен, откуда знаешь?
— Список гостей вела. Мариш, все кто пришёл — дали конверты. Кроме молодёжи Денисовой. Их тридцать человек было. Они без конвертов. Остальные девяносто — все с конвертами.
— Лен, может просчиталась?
— Не просчиталась. Мариш, двадцать три конверта пропали.
Помолчала. Потом спросила тихо:
— Лен, ты думаешь кто-то украл?
— Думаю.
— Кто?
— Не знаю. Мариш, но помню — твоя Катя вчера крутилась возле того столика. Часто.
Лицо напряглось:
— Катя? Лен, что ты намекаешь?
— Ни на что. Мариш, просто говорю что видела.
— Лен, моя дочь не воровка!
— Не говорю что воровка. Мариш, но она там была. Несколько раз.
Встала резко:
— Лен, хватит! Катя не брала ничего! Как ты можешь подозревать родную племянницу?!
— Подозреваю всех кто был рядом. Мариш, сядь. Поговорим спокойно.
— Не сяду! Лен, ты обвиняешь мою дочь!
— Не обвиняю! Спрашиваю!
— Лен, Катя студентка! Честная девочка! Она бы никогда!
— Никогда. Мариш, но кто-то взял. Двадцать три конверта. Это минимум двести тысяч.
Замерла:
— Двести тысяч?
— Минимум. Мариш, по десять тысяч в среднем. Это большие деньги.
Отвернулась. Смотрела в окно.
— Мариш, просто спроси у Кати. Может она что-то видела?
— Спрошу. Лен, но она ничего не брала. Гарантирую.
— Хорошо. Жду ответа.
Ушла. Хлопнула дверью.
***
Вечером позвонила маме:
— Мам, привет. Как дела?
— Леночка! Свадьба была чудесная! Всем понравилась!
— Рада слышать. Мам, вопрос. Ты не заметила вчера ничего странного?
— Странного? Нет. А что?
— Конверты пропали. Двадцать три штуки.
— Пропали?! Леночка! Как?!
— Не знаю. Мам, думаю кто-то взял. Столик был без присмотра.
— Без присмотра. Леночка, но кто мог взять?!
— Вот и я не знаю. Мам, может ты видела кого-то около столика? Кто крутился там?
Помолчала:
— Леночка, там многие ходили. Гости же приходили, конверты клали.
— Мам, но может кто-то подозрительно себя вёл?
— Подозрительно? Леночка, не помню. Прости.
— Ничего. Мам, если вспомнишь — скажешь?
— Скажу. Леночка, а Марина знает?
— Знает. Говорила с ней.
— И что она?
— Обиделась. Я спросила про Катю. Мариш восприняла как обвинение.
— Про Катю? Леночка, зачем? Катюша хорошая девочка!
— Мам, но я видела — она около столика крутилась. Несколько раз.
— Леночка, может просто так? Ходила мимо?
— Может. Мам, но двадцать три конверта. Кто-то взял.
— Леночка, это ужасно. Но не надо обвинять родных.
— Не обвиняю. Пытаюсь понять что случилось.
***
Через два дня позвонила Марина:
— Лен, я с Катей поговорила.
— И?
— Она говорит — ничего не брала. И ничего не видела.
— Мариш, она точно там была!
— Была. Проходила мимо пару раз. Но ничего не брала!
— Хорошо. Мариш, поверю.
— Поверь, моя дочь не воровка!
— Понятно. Мариш, спасибо что поговорила с ней.
— Лен, может просто забудешь? Конверты потерялись и всё?
— Потерялись? Мариш, двадцать три штуки сразу?
— Ну... может гости не все дали? Может ты ошиблась в подсчётах?
— Не ошиблась. Мариш, список есть. Точный.
— Лен, но всё равно! Зачем поднимать скандал?
— Скандал? У меня двести тысяч украли!
— Лен, но доказательств нет!
— Пока нет. Но найду.
— Лен, только не надо Катю трогать. Слышишь?
— Слышу.
Отключилась. Села на диван. Странно всё это.
Марина защищает Катю слишком активно. Как будто знает что-то.
***
Решила действовать. Позвонила Кате напрямую:
— Катюш, привет! Как дела?
— Тётя Лен! Привет! Нормально всё!
— Катюш, хочу спросить. Вчера на свадьбе ты не видела ничего странного?
— Странного? Нет. А что?
— Конверты пропали со столика. Катюш, ты около него была несколько раз. Может заметила кого-то?
Помолчала:
— Я? Около столика? Тётя Лен, не помню. Может проходила мимо.
— Катюш, точно ничего не видела?
— Точно. Тётя Лен, а что случилось? Сколько пропало?
— Двадцать три конверта.
— Двадцать три?! Тётя Лен, это же ужас!
— Катюш, если что-то вспомнишь — скажешь?
— Скажу. Тётя Лен, обязательно!
— Спасибо. Катюш, как с учёбой? Сессия скоро?
— Скоро. Тётя Лен, готовлюсь.
— Денег хватает? На жизнь?
Замялась:
— Хватает. Ну... в основном. Иногда подрабатываю.
— Подрабатываешь. Где?
— В кафе официанткой. По выходным.
— Хорошо. Катюш, если нужна помощь — обращайся.
— Спасибо, тётя Лен!
Отключилась. Что-то не так. Голос дрогнул когда про деньги спросила.
***
Позвонила знакомой. Ире. Частный детектив.
— Ир, можешь помочь? Неофициально?
— Конечно! Лен, что случилось?
Рассказала. Про свадьбу. Про конверты. Про подозрения.
Ира слушала. Задавала вопросы:
— Лен, у тебя есть фото со свадьбы?
— Есть. Фотограф прислал уже первую партию.
— Скинь мне. Особенно те, где виден столик с конвертами.
— Сейчас.
Отправила файлы. Ира посмотрела:
— Лен, есть интересные кадры. Вот смотри. Твоя племянница Катя. Стоит около столика. Руки за спиной. Странная поза.
— Странная?
— Да. Обычно люди руки перед собой держат или по бокам. За спиной — когда что-то прячут.
— Ир, может просто так стоит?
— Может. Лен, но вот следующее фото. Через пять минут. Катя уходит от столика. Сумка явно полнее стала.
Посмотрела внимательно. Правда. Сумка набитая.
— Ир, но может просто вещи положила?
— Лен, давай проверим. У тебя есть возможность посмотреть что у неё в последних тратах? Банковские карты?
— Нет. У меня нет доступа.
— Понятно. Тогда по-другому. Поговори с ней откровенно. Скажи что есть фото. Посмотришь на реакцию.
— Хорошо.
***
Пригласила Катю к себе на следующий день:
— Катюш, приезжай. Поговорить надо.
— О чём, тётя Лен?
— Приедешь — узнаешь.
Приехала через час. Нервная. Бледная.
Села напротив. Я показала фото:
— Катюш, смотри. Это ты?
Взяла телефон. Посмотрела. Побледнела ещё больше:
— Я.
— Около столика с конвертами.
— Тётя Лен, я просто стояла.
— Стояла. Руки за спиной. Катюш, что ты прятала?
— Ничего! Просто так стояла!
— Так. А здесь? — показала следующее фото. — Сумка полная. Катюш, что в сумке?
Опустила глаза:
— Тётя Лен...
— Катя. Скажи честно. Ты взяла конверты?
Молчала. Дрожали руки.
— Катюш, я не хочу в полицию идти. Скажи правду. Взяла?
Заплакала:
— Тётя Лен, прости меня.
Откинулась на спинку стула:
— Сколько взяла?
— Не знаю. Не считала. Схватила сколько смогла.
— Катя, зачем?
— Долги. Тётя Лен, у меня долги. Двести пятьдесят тысяч. Микрозаймы. Проценты огромные. Не могла выплатить.
— Микрозаймы. Катя, на что брала?
— Ерунду. Телефон купила. Одежду. Думала отдам быстро. Не получилось. Проценты набежали.
— Катя, почему не попросила помощи?
— Стыдно было. Тётя Лен, маме не хотела говорить. Она и так переживает.
— Катя, но воровать? На свадьбе?
— Я не хотела! Тётя Лен, честно! Но увидела конверты. Подумала — никто не заметит.
— Сколько конвертов?
— Двадцать три.
— Двадцать три. Деньги где?
— Часть отдала в микрозаймы. Часть осталась. Тётя Лен, я верну! Всё верну!
— Сколько осталось?
— Сто двадцать тысяч.
— Катя, неси деньги. Все что осталось.
— Сейчас. Тётя Лен, ты в полицию пойдёшь?
— Не знаю. Думаю.
Заплакала сильнее:
— Тётя Лен! Пожалуйста! Не надо! У меня жизнь испорчена будет!
— Катя, надо было думать раньше.
***
Катя принесла деньги. Сто двадцать тысяч. Отдала. Ушла рыдая.
Я сидела. Смотрела на деньги. Не хватало восьмидесяти тысяч.
Позвонила Марине:
— Мариш, твоя дочь призналась.
— Призналась? В чём?
— В краже. Мариш, Катя взяла конверты.
Молчание. Потом тихо:
— Я знала.
— Знала? Мариш, когда?
— Со второго дня. Катя мне призналась. Просила не говорить.
— Мариш, ты покрывала воровку?
— Лен, это моя дочь! Я должна была защищать!
— Защищать? Мариш, от справедливости?
— От позора!
— Мариш, восемьдесят тысяч пропало!
— Лен, я верну. Постепенно. Только не заявление не пиши.
— Я подумаю.
— Лен, но пожалуйста. Катя молодая. Ошиблась. Дай шанс.
Помолчала:
— Шанс. Хорошо. Мариш, но с условиями.
— Какими?
— Катя возвращает все деньги. Работает. Выплачивает долг. И больше никогда не берёт микрозаймы.
— Договорились. Спасибо.
— Не за что. Мариш, но знай — доверие потеряла. К вам обеим.
— Понимаю.
***
Прошло полгода. Катя вернула деньги.
Мы виделись редко. На семейных праздниках. Общались формально.
Марина пыталась наладить отношения:
— Лен, ну сколько можно? Катя же вернула всё!
— Мариш, доверия нет.
— Лен, но она же исправилась!
— Рада за неё. Но близко не пущу.
— Лен, она племянница!
— Племянница-воровка. Мариш, извини. Но факт.
***
После праздника недосчитались конвертов. Двадцать три штуки. Двести тысяч минимум.
Родня молчала. Покрывала вора.
Сестра знала что дочь украла. Но не сказала. Защищала.
Я расследовала. Нашла доказательства. Добилась признания.
Катя вернула деньги. Частично сразу. Остальное за полгода.
Но отношения разрушены. С племянницей. С сестрой.
Потому что они молчали. Покрывали. Врали.
А я имела право знать правду.
Катя молодая. Ошиблась. Понимаю.
Но воровать на свадьбе? У родной тёти?
Это предательство.
А сестра покрывала. Говорила — моя дочь не воровка. Хотя знала правду.
Это предательство вдвойне.
Деньги вернули. Но доверие не вернёшь.
Раньше были близки. Теперь чужие.
Потому что молчание — тоже преступление.
Когда родня молчит и покрывает вора — предают всех.
Катя могла признаться сразу. Извиниться. Вернуть деньги.
Было бы легче. Для всех.
Но молчали. Скрывали. Пока не прижало.
А вы смогли бы простить родственника, который украл у вас, а родня его покрывала?