Раиса стояла у плиты, помешивая овощное рагу. На кухонном столе лежали документы из загса — заявление о расторжении брака, которое она заполнила утром. Юра вошёл в кухню, держа в руках пакет с логотипом строительного магазина. Он работал прорабом на стройке и часто приходил домой с инструментами или материалами.
— Привет, дорогая. Купил новые петли для шкафчика, завтра починю, — сказал он, ставя пакет на подоконник.
Раиса молча продолжала готовить. На ней был домашний халат в мелкий цветочек, волосы заколоты заколкой. Ей было тридцать семь, но выглядела она моложе — стройная фигура, светлые волосы, карие глаза.
— Что на ужин? — спросил Юра, открывая холодильник и доставая бутылку минералки.
— Рагу. И развод, — спокойно ответила Раиса, не оборачиваясь.
Юра поперхнулся водой.
— Что? Какой развод? О чём ты?
Раиса выключила плиту, сняла фартук и повернулась к мужу. В её глазах читалась усталость и решимость.
— О нашем разводе, Юра. Документы на столе. Прочитай и подпиши.
Юра схватил бумаги, пробежал глазами по строчкам. Его лицо побагровело.
— Это что за бред? Мы женаты восемь лет! У нас дочь! Лиза только в школу пошла!
Книги автора на ЛитРес
— Именно поэтому я и подаю на развод. Чтобы защитить своих дочерей от тебя.
— От меня? Да я для них всё делаю! Кормлю, одеваю! Твою Алёну я на ноги поставил!
Раиса сжала губы. Алёне, её дочери от первого брака, было пятнадцать. Девочка училась в девятом классе, была отличницей, занималась музыкой.
— НЕ СМЕЙ говорить, что ты её на ноги поставил! Она сама всего добивается! А ты только унижаешь её!
— Я? Унижаю? Да ладно тебе! Я просто... шучу иногда.
— Шутишь? Называть ребёнка «прицепом» — это шутка? Говорить при гостях, что взял меня с «довеском» — это юмор?
Юра отмахнулся, как от назойливой мухи.
— Да брось ты! Не преувеличивай. Обычные семейные подколки.
— Что значит разводимся? Неужели ты всё ещё помнишь ту ссору пятилетней давности? — спросил он, усмехаясь.
Раиса посмотрела на него с недоумением.
— Ту ссору? Когда ты ОРАЛ на десятилетнего ребёнка за то, что она случайно разбила твою кружку? Когда назвал её неуклюжей дурой? Да, я помню. Но дело не только в ней.
— Господи, ну накричал разок! Все кричат на детей!
— НЕ ВСЕ! И не разок! Ты постоянно её задеваешь! При каждом удобном случае напоминаешь, что она не твоя дочь!
***
Юра швырнул документы на стол и прошёлся по кухне. Его широкие плечи напряглись, кулаки сжались. В свои сорок два года он выглядел крепким мужчиной — высокий, коренастый, с залысинами на висках.
— Знаешь что? Я действительно горжусь, что взял тебя с ребёнком! Не каждый мужчина на такое способен!
— ГОРДИШЬСЯ? — Раиса не выдержала. — Ты этим попрекаешь меня восемь лет! Как будто оказал милость!
— А разве нет? Ты была разведёнкой с ребёнком! Кому ты была нужна?
Эти слова ударили Раису как пощёчина. Она медленно подошла к мужу.
— Повтори, что ты сказал.
— Что слышала. Я взял тебя с прицепом. И что? Это правда!
— УБИРАЙСЯ! — закричала Раиса. — УБИРАЙСЯ ИЗ МОЕГО ДОМА!
— Твоего? Это наш дом!
— НЕТ! Квартира записана на меня! Я купила её на деньги от продажи бабушкиного дома! Ты здесь никто!
Юра засмеялся.
— Ах вот как? Я восемь лет вкалываю, содержу вас троих, а я никто?
— Содержишь? Да я зарабатываю больше тебя! Я главный технолог на фабрике! А ты только пьёшь пиво с дружками после работы!
— Не ври! Я приношу деньги в семью!
— Треть своей зарплаты! Остальное тратишь на себя! На свою машину, на рыбалку, на посиделки! А я тяну всё — коммуналку, еду, одежду детям, школу, репетиторов!
Юра молчал, сверля жену взглядом. Раиса продолжала:
— Знаешь, сколько раз Алёна плакала из-за твоих «шуток»? Сколько раз просила меня уйти от тебя? А я терпела! Думала, ты изменишься! Что Лизе нужен отец!
— Лиза — моя дочь! Ты не отнимешь её у меня!
— Я и не собираюсь. Будешь видеться с ней. Но жить здесь больше не будешь.
— Да ты спятила! Из-за какой-то обиды пятилетней давности разрушаешь семью!
— Это не обида! Это ГОДЫ унижений! Вчера Алёна пришла из школы в слезах. Знаешь почему? Потому что ты при её однокласснице сказал, что она нахлебница! При чужом человеке!
— Я пошутил!
— Да ПОШЁЛ ТЫ со своими шутками! Собирай вещи и проваливай к своей мамаше!
***
Юра не ожидал такого напора. Обычно Раиса была спокойной, сдержанной женщиной. Она редко повышала голос, предпочитая решать конфликты мирно. Но сейчас перед ним стояла разъярённая львица, защищающая своих детей.
— Ты не можешь меня выгнать! У меня есть права!
— Права? Какие права? Ты не прописан в этой квартире! Живёшь здесь из милости!
— Из милости? Я твой МУЖ!
— Уже НЕТ! Документы поданы! И знаешь что? Твоя мать уже в курсе!
Юра остолбенел.
— Что? Ты звонила моей матери?
— Нет. Она сама позвонила. Спросила, как дела. Я рассказала. И знаешь, что она сказала?
— Что?
— Что давно пора! Что она устала стыдиться за тебя! Что Алёна для неё как родная внучка, и она не понимает, как ты можешь так с ней обращаться!
— Не может быть! Мать всегда меня поддерживает!
— Позвони и спроси. Она ждёт тебя. Твои вещи я уже собрала. Чемоданы в прихожей.
Юра бросился в коридор. Действительно, у двери стояли два чемодана и несколько коробок с его вещами.
— Ты... ты серьёзно?
— АБСОЛЮТНО! И не смей больше появляться здесь без предупреждения! Будешь приходить к Лизе по расписанию!
— Рая, давай поговорим спокойно...
— НЕТ! Восемь лет я говорила спокойно! Просила, объясняла, умоляла! Ты не слышал! Теперь всё!
В этот момент из своей комнаты вышла Алёна. Высокая для своих лет, худенькая, с длинными русыми волосами. В её глазах стояли слёзы.
— Мам, всё хорошо?
— Да, солнышко. Дядя Юра уже уходит.
— Я не дядя! Я отчим! — взорвался Юра.
— НЕТ! — Алёна неожиданно повысила голос. — Ты не отчим! Отчим любит и заботится! А ты только унижаешь! Я НЕНАВИЖУ тебя!
— Да как ты смеешь, малявка!
— НЕ СМЕЙ её так называть! — Раиса встала между дочерью и мужем. — Ещё одно слово, и я вызову участкового!
— За что? Я ничего не делаю!
— За угрозы несовершеннолетней! Алёна, иди в комнату. И забери Лизу к себе.
Алёна кивнула и ушла. Через минуту она вернулась, ведя за руку семилетнюю Лизу — светловолосую девочку с голубыми глазами Юры и тонкими чертами лица Раисы.
— Папа, ты куда? — спросила малышка.
— Папа поедет к бабушке Вале. Ненадолго, — ответила Раиса.
— А когда вернётся?
— Приедет тебя навестить на выходных.
Лиза кивнула и ушла с сестрой. Юра проводил их взглядом.
— Ты настраиваешь детей против меня!
— Нет. Ты сам всё сделал. Своими «шутками», своим презрением, своим хамством!
***
Юра схватил телефон и набрал номер матери. Валентина Петровна ответила сразу.
— Алло, сынок.
— Мам, что происходит? Рая говорит, ты на её стороне!
— Так и есть, Юрий. Я на стороне правды.
— Какой правды? Она меня выгоняет!
— А ты дал ей повод. Сколько раз я тебе говорила — нельзя так обращаться с Алёной! Это же ребёнок!
— Мам, да я просто...
— Не надо, Юра. Я всё знаю. Раиса мне рассказывала. И не только она. Соседка твоя, Марина, тоже звонила. Говорит, слышала, как ты орёшь на девочку.
— Мам!
— Что «мам»? Мне стыдно за тебя! Я не так тебя воспитывала! Твой отец, царство ему небесное, перевернулся бы в гробу!
— Мам, ты не понимаешь...
— Я всё понимаю. Приезжай ко мне. Комната твоя готова. И подумай о своём поведении. Раиса — золотая женщина. А Алёна — прекрасная девочка. Ты можешь потерять семью из-за своей дурости!
Валентина Петровна повесила трубку. Юра стоял ошеломлённый. Мать никогда не говорила с ним так жёстко.
— Видишь? Даже родная мать тебя не поддерживает, — сказала Раиса.
— Вы сговорились!
— Нет. Просто все видят правду, кроме тебя. Ты думаешь, что герой, взявший «женщину с прицепом». А на самом деле ты просто хам и самодур!
— Да катись ты! — взорвался Юра. — Посмотрим, как ты без меня проживёшь!
— ПРЕКРАСНО проживу! Как жила до тебя! Даже лучше! Без твоего пива, без твоих дружков, без твоих оскорблений!
— А мужика где найдёшь? Кому ты нужна в тридцать семь лет с двумя детьми?
Раиса расхохоталась.
— Ты думаешь, мне нужен мужик? Мне нужен ПОКОЙ! Чтобы мои дети не боялись прийти домой! Чтобы Алёна не пряталась в комнате, когда ты приходишь! Чтобы Лиза не видела, как ты унижаешь её сестру!
— Лиза маленькая, она ничего не понимает!
— Ошибаешься! Вчера она спросила, почему ты не любишь Алёну. СЕМИЛЕТНИЙ ребёнок это видит!
Юра молчал. Раиса продолжала:
— Знаешь, что ещё сказала твоя мать? Что Алёна для неё такая же внучка, как Лиза. Что она любит её как родную. И не понимает, почему ты не можешь принять её.
— Я принял! Я её кормлю!
— Кормишь? НА МОИ ДЕНЬГИ! И это не принятие! Принятие — это любовь, забота, поддержка! А не постоянные уколы и издёвки!
Юра схватил чемоданы.
— Чёрт с тобой! Но Лизу я заберу!
— Попробуй! У меня есть записи твоих «воспитательных» криков на Алёну. Соседи дадут показания. Коллеги подтвердят, что ты пьёшь. Ни один суд не отдаст тебе ребёнка!
— Ты... ты всё спланировала!
— Нет. Я просто защищаю своих детей. ОБЕИХ своих дочерей. От тебя.
***
Юра вышел из квартиры, громко хлопнув дверью. Раиса прислонилась к стене, глубоко дыша. Адреналин постепенно отпускал, руки дрожали. Из комнаты выглянула Алёна.
— Мам, ты как?
— Нормально, родная. Иди сюда.
Алёна подбежала и обняла мать. Следом пришла Лиза.
— Мамочка, папа больше не придёт?
— Придёт, солнышко. В гости. Но жить будет у бабушки Вали.
— А почему?
Раиса присела на корточки перед младшей дочерью.
— Потому что папа обижал Алёну. А это неправильно. В семье все должны любить друг друга.
— Но я люблю Алёну! Она моя сестра!
— Я знаю, милая. Ты молодец. А папа... папа должен научиться любить.
Вечером позвонила Валентина Петровна.
— Раиса, девочка моя, как вы там?
— Нормально, Валентина Петровна. Успокаиваемся.
— Юрка приехал. Весь взъерошенный, злой. Заперся в комнате. Я с ним поговорю. Может, образумится.
— Спасибо вам за поддержку.
— Не благодари. Я Алёночку люблю как родную. Помню, как она в первый раз бабушкой назвала. Сердце растаяло. А этот остолоп... Прости его, Рая. Я не знаю, в кого он такой.
— Валентина Петровна, я устала прощать. Восемь лет прощала.
— Понимаю. И не осуждаю. Приезжайте в выходные. Испеку пирог с яблоками. Алёна любит.
— Спасибо. Обязательно приедем.
Прошла неделя. Юра жил у матери, пытался звонить Раисе, но она не отвечала. На работе коллеги косо смотрели — новость о разводе быстро разнеслась по стройке. Оказалось, многие слышали, как он отзывался о падчерице.
В пятницу вечером он напился и поехал к бывшей квартире. Начал ломиться в дверь, кричать:
— Рая! Открой! Это мой дом тоже! Я имею право видеть дочь!
Раиса вызвала наряд. Юру увезли в отделение, составили протокол. На следующий день Валентина Петровна пришла к Раисе.
— Прости дурака моего. Я ему сказала — ещё раз такое устроишь, я тебя сама выгоню.
— Валентина Петровна, я подаю заявление на запретительный ордер. Он не должен приближаться к нам.
— Правильно делаешь. А Лизу я буду привозить к себе. Пусть видится с отцом под моим присмотром.
Через месяц состоялся суд. Юра пытался доказать, что имеет право на квартиру, но документы были против него. Квартира осталась за Раисой. Алименты назначили. График встреч с Лизой — раз в две недели, в присутствии бабушки.
После суда Юра подошёл к бывшей жене.
— Ты разрушила мою жизнь!
— НЕТ! Ты сам её разрушил! Своей жадностью, наглостью, презрением к ребёнку! Я просто защитила своих дочерей!
— Да кому ты теперь нужна! Старая, с двумя детьми!
— А мне НИКТО НЕ НУЖЕН! Понимаешь? МНЕ ХОРОШО! Без твоих упрёков, без унижений, без твоего хамства! Мы прекрасно живём втроём!
— Посмотрим, как запоёшь через полгода!
— УБИРАЙСЯ! И не смей больше появляться без предупреждения!
Прошло полгода. Раиса расцвела. На работе дали повышение — стала заместителем директора по производству. Алёна перестала прятаться по углам, начала приглашать подруг. Лиза привыкла к новому распорядку, виделась с отцом у бабушки.
Юра же скатился. Начал пить больше обычного. На работе получил выговор за пьянку. Друзья отвернулись — надоело слушать его нытьё. Валентина Петровна пригрозила выгнать, если не возьмётся за ум.
Однажды он встретил Раису с дочерьми в торговом центре. Они шли, смеялись, несли пакеты с покупками. Алёна что-то рассказывала, размахивая руками. Лиза держала маму за руку. Все трое выглядели счастливыми.
— Папа! — Лиза заметила отца и помахала рукой.
Юра подошёл. От него пахло перегаром.
— Привет, дочка.
— Фу, папа, ты пахнешь невкусно!
Алёна встала между Юрой и сестрой.
— Лиза, пойдём, мама ждёт.
— А что такое с папой?
— Он... нездоров. Пойдём.
Юра смотрел, как уходят его бывшая семья. Раиса даже не обернулась. В этот момент он понял — он действительно потерял всё. Из-за своей гордыни, из-за глупого убеждения, что сделал одолжение, «взяв женщину с прицепом». А на деле потерял любящую жену, двух дочерей и дом.
Вернувшись к матери, он застал её с Раисой и девочками. Они пили чай, Валентина Петровна разливала варенье по розеткам.
— Юра? Ты чего тут забыл? — строго спросила мать.
— Я... я живу здесь...
— Жил. Собирай вещи. Я тебе квартиру в Заречье сняла. Однокомнатную. Будешь жить один, может, образумишься.
— Мам, ты меня выгоняешь?
— Да. Пока ты не научишься уважать людей. Особенно детей. ВСЕх детей, а не только своих по крови.
— Но Алёна не моя дочь!
— БЫЛА твоей! — вмешалась Раиса. — Восемь лет БЫЛА! Но ты не захотел этого принять! Гордился, что «взял с прицепом»! А надо было любить! Просто ЛЮБИТЬ ребёнка!
— Чёрт с вами со всеми! — Юра развернулся и ушёл.
Через год Раиса получила письмо от Юры. Он писал, что осознал свои ошибки, просил прощения, умолял дать второй шанс. Раиса прочитала письмо вслух дочерям.
— Что скажете?
— НЕТ! — хором ответили девочки.
— Я тоже так думаю, — улыбнулась Раиса и выбросила письмо в мусор.
Она была свободна. Свободна от токсичных отношений, от унижений, от человека, который считал её и её дочь обузой, одновременно гордясь своим «благородством». Теперь в их доме царили любовь, уважение и радость. А Юра получил то, что заслужил — одиночество, ставшее расплатой за годы презрения и хамства. Его наказанием стало осознание того, что он собственными руками разрушил то, что могло быть счастливой семьёй, если бы он просто умел любить и уважать.
Автор: Вика Трель © Самые читаемые рассказы на ДЗЕН