Полина стояла у плиты, помешивая овощное рагу, когда услышала знакомый смех из гостиной. Семён вновь развлекал гостей — его брата Артёма с женой Викой и их общую приятельницу Ларису. Голоса доносились громко, и она прекрасно слышала каждое слово.
— А вот ещё один! — голос Семёна звенел от предвкушения. — Приходит тёща к зятю и говорит: «Я буду жить у вас». А зять ей: «Хорошо, но предупреждаю — у нас тут как в армии: подъём в шесть утра, зарядка, холодный душ». Тёща подумала и говорит: «Ладно, тогда буду жить у дочки». «А дочка со мной в армии служит!»
Взрыв хохота сотряс комнату. Артём аж закашлялся от смеха, Вика хихикала, прикрывая рот ладонью. Лариса восторженно хлопала в ладоши.
— Семён, ты гений! — воскликнула она. — Где ты такие находишь?
— Талант, милая, чистый талант! — самодовольно ответил Семён. — Полинка! Иди к нам, послушаешь весёлые истории!
Полина выключила плиту и направилась в гостиную. На журнальном столике стояли бокалы с вином, тарелки с закусками. Семён восседал в кресле, жестикулируя с видом заправского рассказчика.
— А, вот и наша хозяюшка! — провозгласил он. — Садись, дорогая, я как раз собирался рассказать историю про твоего батюшку.
Книги автора на ЛитРес
Полина села на диван рядом с Викой. Она уже знала, что последует дальше — очередная «шутка» про её отца, человека скромного и интеллигентного, преподавателя литературы в институте.
— Значит, приходит мой тесть в магазин, — начал Семён, изображая походку пожилого человека. — Стоит у прилавка с колбасой минут двадцать, изучает каждую палку, как древний манускрипт. Продавщица уже нервничает: «Мужчина, вы определились?» А он ей серьёзно так: «Знаете, я ищу колбасу, в которой есть мясо». Продавщица ему: «Мужчина, вы не в том магазине — вам в музей естествознания, там мамонта недавно откопали!»
Снова смех. Полина натянуто улыбнулась. Её отец действительно внимательно выбирал продукты, читал состав — после инфаркта врачи велели ему следить за питанием.
— О, а помните, как тесть мой пытался мне помочь с ремонтом? — продолжал Семён, войдя в раж. — Дал ему молоток, попросил гвоздь забить. Он минут пятнадцать целился, потом как ударит — по пальцу! Заорал так, что соседи подумали, мы тут свинью режем!
— ХВАТИТ, — тихо сказала Полина.
— Что, милая? — Семён повернулся к ней, брови удивлённо подняты.
— Ничего. Продолжай веселить публику.
Лариса неловко кашлянула.
— Может, сменим тему? Полина, рагу пахнет восхитительно!
— Да ладно вам, — махнул рукой Семён. — Полинка не обижается, правда, дорогая? Она знает, что это всё любя. Вот если бы она про мою мать так шутила — другое дело!
Он засмеялся собственной шутке, не замечая, как напряглось лицо жены. Полина поднялась.
— Пойду накрывать на стол.
***
Через неделю ситуация повторилась. На этот раз к ним пришли родители Семёна — Нина Петровна и Виктор Степанович, а также двоюродная сестра мужа Алёна с мужем Мишей. Полина готовила праздничный ужин в честь дня рождения свекрови.
За столом, как обычно, Семён взял на себя роль массовика-затейника. После второго тоста он хлопнул в ладоши.
— А теперь — порция фирменного юмора от вашего покорного слуги! Знаете, чем отличается тёща от крокодила?
— Семён, может, не надо? — попыталась остановить его Алёна.
— Да ладно тебе! Так вот — крокодил зелёный снаружи и злой внутри, а тёща — злая и снаружи, и внутри!
Виктор Степанович фыркнул в усы. Нина Петровна покачала головой, но улыбнулась — она привыкла к выходкам сына.
— А вот ещё! Едет тесть мой на дачу, — продолжал Семён. — Остановился у магазина, зашёл за хлебом. Выходит через час с батоном. Я спрашиваю: «Пап, ты где был?» А он: «Выбирал самый свежий». Я посмотрел — а он взял вчерашний со скидкой!
Полина сжала вилку. Её родители действительно жили скромно на преподавательские зарплаты, экономили. Но Семён превращал их бережливость в повод для насмешек.
— Кстати, мам, — внезапно сказала Полина, обращаясь к Нине Петровне. — Я тут вспомнила забавную историю.
Все повернулись к ней. Семён довольно улыбался, предвкушая, что жена тоже решила поддержать весёлую атмосферу.
— Помните, как вы в прошлом году ездили в санаторий? — продолжала Полина спокойным тоном. — И там на танцах познакомились с инструктором по йоге, который оказался на двадцать лет моложе. Вы ещё потом две недели вздыхали, какой он был галантный.
Повисла тишина. Нина Петровна побагровела. Виктор Степанович уставился на жену.
— И как вы ему свой номер телефона на салфетке написали, а он вежливо отказался, сославшись на занятость, — невозмутимо продолжила Полина. — Семён мне рассказывал, мы так смеялись!
— Полина! — взревел Семён, вскакивая из-за стола. — ТЫ ЧТО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ?!
— А что? — Полина подняла на него невинный взгляд. — Я просто пошутила. Разве не смешно? Ты же всегда говоришь, что юмор — это святое.
— Это другое! — Семён был багровый от злости. — Ты оскорбляешь мою мать!
— А мои родители, значит, не заслуживают уважения? — голос Полины стал жёстким. — Ты каждую встречу превращаешь их в посмешище, а я должна молчать?
— Твои родители... это совсем другое дело!
— Чем же?
— Да тем, что... Что... — Семён запнулся, не находя аргументов.
Нина Петровна поднялась из-за стола, её губы дрожали.
— Виктор, мы уходим. НЕМЕДЛЕННО.
***
После ухода гостей в квартире воцарилась гнетущая атмосфера. Семён метался по комнатам, размахивая руками и выкрикивая обвинения.
— Ты специально это сделала! СПЕЦИАЛЬНО унизила мою мать перед всеми!
Полина спокойно убирала со стола, складывая посуду в раковину.
— Я просто пошутила. Точно так же, как ты шутишь про моих родителей последние пять лет.
— Это НЕ ОДНО И ТО ЖЕ! — заорал Семён. — Мои шутки — безобидные, весёлые! А ты... ты переступила черту!
— Какую черту? — Полина повернулась к нему. — Ту, которую ты сам установил? Где написано, что издеваться можно только над моей семьёй?
— Я не издеваюсь! Я просто... развлекаю гостей. Все смеются!
— Все, кроме меня. Ты хоть раз задумался, каково мне слушать, как ты выставляешь моего отца старым маразматиком, а мать — жадной истеричкой?
— Да ладно тебе, Полин! — Семён попытался сменить тон на примирительный. — Ты же знаешь, я не со зла. Просто у меня такое чувство юмора.
— Чувство юмора? — Полина рассмеялась, но в её смехе не было веселья. — Знаешь, что я поняла сегодня? Ты не юморист, Семён. Ты просто садист, который наслаждается унижением других.
— КАК ТЫ СМЕЕШЬ!
— А что, ПРАВДА ГЛАЗА КОЛЕТ? — Полина повысила голос. — Ты упиваешься властью! Тебе нравится видеть, как я молчу, сжав зубы, пока ты поливаешь грязью моих близких!
— Если тебе что-то не нравилось, надо было сказать раньше!
— Я ГОВОРИЛА! Сотни раз! А ты отмахивался: «Не бери в голову», «Ты слишком серьёзная», «Научись смеяться над собой»!
Семён схватил бутылку воды со стола, сделал несколько больших глотков.
— Знаешь что? Ты просто завидуешь. Завидуешь, что я душа компании, что меня любят, что со мной весело!
— Тебя не любят, Семён. Над тобой смеются из вежливости или от неловкости. Ты думаешь, Артём искренне хохочет над твоими пошлыми анекдотами? Он просто не хочет портить отношения с братом!
— ЗАТКНИСЬ!
— НЕТ! Я пять лет молчала, теперь ты послушаешь! Знаешь, почему твои друзья из университета перестали к нам ходить? Потому что ты высмеивал жену Павла за лишний вес! Помнишь Олесю? Ты целый вечер шутил про её акцент — она из Украины. Она потом плакала в туалете!
— Это всё выдумки!
— Выдумки? А помнишь корпоратив в прошлом году? Ты довёл стажёра до слёз своими «шутками» про его заикание!
Семён молчал, сжав кулаки. Полина продолжала, и в её голосе звенела накопившаяся обида:
— Но знаешь, что самое мерзкое? Когда кто-то осмеливается пошутить про ТЕБЯ или твоих родных — ты взрываешься! Помнишь, как Денис на твоём дне рождения пошутил про твою лысину? Ты потом месяц с ним не разговаривал!
***
— Я требую, чтобы ты позвонила моей матери и извинилась! — Семён стукнул кулаком по столу.
— НЕТ.
— Что значит «нет»?! Ты оскорбила её!
— Я рассказала историю, которую ты сам мне поведал. Если она оскорбительная — претензии к тебе.
— Да как ты... Я тебе это по секрету рассказал!
— А истории про то, как мой отец перепутал соль с сахаром, или как мама случайно покрасила волосы в зелёный цвет — это не секреты? Это я тебе тоже доверительно рассказывала, а ты превратил их в цирковые номера!
Семён схватился за голову.
— Господи, Полина, ну что ты сравниваешь! Твои родители... они простые люди, им не привыкать к...
— К чему? — Полина опасно прищурилась. — Договаривай!
— Ну... они не так чувствительны к таким вещам.
— То есть раз мой отец — преподаватель, а не бизнесмен, как твой, его можно унижать? Раз моя мама — медсестра, а не главбух, как твоя, над ней можно издеваться?
— Я не это имел в виду!
— А что же? Объясни мне, Семён! Объясни, почему твоя драгоценная мамочка — священная корова, а мои родители — мишень для твоих убогих шуточек!
— Потому что... Потому что...
— Потому что ты их презираешь, — закончила за него Полина. — Ты с самого начала относился к ним свысока. «Простые люди», «не нашего круга». Помнишь, как ты сказал своему приятелю, что женился на мне вопреки происхождению?
— Я был пьян!
— Пьяный человек говорит то, что думает трезвый.
Семён попытался взять её за руку, но Полина отдёрнула ладонь.
— Полин, давай успокоимся. Мы оба наговорили лишнего...
— Я не сказала ничего лишнего. Я сказала правду, которую давно следовало высказать.
— Хорошо, я... я больше не буду шутить про твоих родителей. Обещаю.
Полина горько рассмеялась.
— Не будешь? Серьёзно? А про коллег будешь? Про официантов? Про случайных прохожих? Ты же не можешь без этого, Семён! Унижение других — твой наркотик!
— Это неправда!
— Правда! Вспомни хотя бы вчерашний вечер. Мы ужинали в ресторане, и ты десять минут издевался над официанткой, которая перепутала заказ. Довёл девочку до слёз своими «остроумными» комментариями про её умственные способности!
— Она должна выполнять свою работу качественно!
— А ты должен вести себя как человек, а не как последний хам!
Семён побагровел.
— Да кто ты такая, чтобы меня учить?! Серая мышь, которую я вытащил из провинциальной дыры!
Слова повисли в воздухе. Полина замерла, глядя на мужа. В её глазах мелькнуло что-то такое, что заставило Семёна попятиться.
— Вот оно, — тихо сказала она. — Наконец-то ты сказал, что думаешь на самом деле.
— Полина, я не хотел...
— УБИРАЙСЯ.
— Что?
— Убирайся из моей квартиры. НЕМЕДЛЕННО.
— Это и моя квартира тоже!
— Нет, Семён. Это квартира моей бабушки, которую она завещала мне. Ты здесь только прописан. И завтра я подаю на развод.
***
— Ты с ума сошла! — Семён не верил своим ушам. — Из-за какой-то дурацкой шутки про мою мать ты хочешь разрушить семью?!
— Не из-за шутки. Из-за пяти лет унижений, презрения и хамства.
— Да я же... Полин, ну давай поговорим спокойно! Я извинюсь перед твоими родителями!
— Поздно.
Полина прошла в спальню, достала из шкафа чемодан Семёна, начала складывать его вещи. Муж бегал вокруг неё, пытаясь остановить.
— Полина, ПРЕКРАТИ! Ты не можешь вот так просто меня выгнать!
— Могу и выгоняю.
Она открыла окно спальни. Свежий вечерний воздух ворвался в комнату. Полина взяла стопку рубашек Семёна и швырнула вниз. Ткань полетела, развеваясь на ветру, как разноцветные флаги капитуляции.
— ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?! — заорал Семён.
— Помогаю тебе собраться побыстрее, — спокойно ответила Полина, отправляя в полёт его брюки.
— Это же третий этаж! Мои вещи!
— А мои чувства тебя пять лет не волновали.
Следом за брюками полетели носки, галстуки, нижнее бельё. Семён попытался оттащить её от окна, но Полина вывернулась и швырнула в него подушкой.
— НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ!
Внизу уже собрались зеваки. Кто-то доставал телефон, снимая происходящее. Семён высунулся в окно:
— Не трогайте! Это мои вещи! Я сейчас спущусь!
— Да лети ты к чёрту вместе со своими вещами! — Полина запустила вслед за одеждой его любимые кроссовки.
— Полина, давай поговорим! Я понял, я был неправ! Я извинюсь! Я изменюсь!
— Слышала я эти песни. ПОШЁЛ ВОН!
Она схватила его ноутбук. Семён взвыл:
— Только не ноутбук! Там вся моя работа!
— А вот за ноутбук можешь не переживать, — Полина поставила его на стол. — Я не такая, как ты. Я не уничтожаю то, что важно для человека. Заберёшь завтра вместе с документами. Через консьержа.
— Полин, ну давай обсудим...
— Обсуждать нечего. ВОН ОТСЮДА!
— Что значит разводимся? Я ведь уже извинился за тот глупый анекдот! — виновато произнёс супруг.
Полина расхохоталась. Искренне, до слёз. Семён смотрел на неё с испугом — он никогда не видел жену такой.
— Глупый анекдот? ГЛУПЫЙ АНЕКДОТ?! Семён, ты правда не понимаешь? Дело не в анекдоте! Дело в том, что ты — эгоистичный, жестокий человек, который получает удовольствие от унижения других!
— Я просто... у меня такое чувство юмора...
— Нет. Садизм — это не чувство юмора. Это диагноз.
Полина подошла к входной двери, распахнула её.
— Уходи. И не возвращайся.
— Ты об этом пожалеешь! — выкрикнул Семён, хватая ноутбук и направляясь к выходу. — Без меня ты никто! Вернёшься в свою провинциальную дыру к родителям!
— Чтоб тебя черти взяли, Семён! Лучше в провинциальную дыру, чем жить с моральным уродом!
Она захлопнула дверь прямо перед его носом. Через секунду раздался яростный стук.
— Полина! Открой! Давай поговорим!
— Да иди ты в баню! — крикнула она через дверь. — И если не уберёшься через минуту, вызову охрану!
Стук прекратился. Полина прислонилась спиной к двери, тяжело дыша. По щекам текли слёзы — не горя, а облегчения.
Телефон завибрировал. СМС от Семёна: «Ты совершаешь огромную ошибку. Я даю тебе день подумать».
Она удалила сообщение, не читая до конца, затем заблокировала его номер.
Потом набрала маму:
— Мам? Да, я в порядке. Даже лучше, чем в порядке. Я выгнала Семёна... Да, насовсем... Нет, не жалею. Знаешь, мам, он сказал, что вы с папой — простые люди, которых можно унижать... Да, представляешь? Не плачь, мамочка. Всё будет хорошо. Я наконец-то свободна.
*
Через месяц Полина получила очередное сообщение от Семёна через общих знакомых. Он жил у матери, пытался восстановить репутацию после того, как видео с летящими из окна вещами стало вирусным в соцсетях. На работе над ним теперь посмеивались, называя «летающим гардеробом». Его собственные «шуточки» обернулись против него.
Нина Петровна не могла простить невестке публичного унижения и запретила сыну даже думать о примирении. Впрочем, Семён и сам понял, что мосты сожжены. Его новая пассия, молоденькая секретарша, бросила его через две недели — оказалось, жить с человеком, который постоянно высмеивает окружающих, невыносимо.
Полина же расцвела. Она сменила работу, стала руководителем отдела в крупном издательстве. Больше не нужно было терпеть едкие комментарии мужа по поводу её карьеры. Родители, наконец освободившись от страха очередного унижения, стали чаще приезжать в гости.
Встретив как-то Ларису в кафе, Полина услышала:
— Знаешь, Полин, мы все видели, как он над тобой издевался. Но молчали, стыдно признаться. Думали — семейное дело. А ты молодец, что решилась. Он и над нами потешался за глаза, я потом узнала.
— Пусть теперь потешается над самим собой, — улыбнулась Полина. — В одиночестве.
И это была правда. Семён остался один со своим «блестящим» чувством юмора. Оказалось, что без постоянной аудитории, готовой из вежливости смеяться его шуткам, без жертвы для издевательств, он — просто озлобленный неудачник, прячущий свои комплексы за маской шута.
А Полина? Полина научилась смеяться. По-настоящему, искренне. Но не над людьми, а вместе с ними. И это оказалось куда веселее.
Автор: Вика Трель © Самые читаемые рассказы на ДЗЕН