Глава 1: Трещина в хрустале
Анна стояла у окна, наблюдая, как первые капли дождя оставляют мокрые следы на стекле. В отражении она видела уютную гостиную – их с Сергеем гостиную. Диван, на котором они вечерами смотрели фильмы, полка с книгами, которые они выбирали вместе, фотография на пианино – счастливые, загорелые, в день свадьбы.
«Счастливые», – мысленно повторила она, и это слово показалось ей чужим и острым, как осколок.
Сергей вошел в комнату, шумно отряхиваясь от дождя. Он пах свежим воздухом, мокрой кожей и… обыденностью. Таким он всегда был – надежным, предсказуемым, как швейцарские часы. И в этом была его трагедия.
— Ань, ты не поверишь, какой сегодня завал был на работе, — начал он, снимая пиджак. — Этот клиент снова все поменял в последний момент. Просто невыносимо.
Анна медленно повернулась. Она не ответила. Она просто смотрела на него, на его уставшее, но такое родное лицо, и чувствовала, как внутри нее что-то обрывается. Окончательно и бесповоротно.
— Сережа, нам нужно поговорить, — тихо произнесла она. Голос дрожал, но глаза были сухими. Она выплакала все слезы заранее.
Сергей замер, почуяв недоброе. Он подошел ближе.
— Что случилось? С тобой все в порядке? С мамой что-то?
— Со мной. Со мной что-то случилось. Я… я не люблю тебя больше.
Тишина повисла в комнате густая и тяжелая, как свинец. Слова прозвучали так просто и так страшно, что Сергей поначалу не понял.
— Что? — только и смог выдохнуть он. — Что ты несешь? Просто устала, я понимаю. У меня тоже трудная неделя.
— Нет! — голос Анны наконец сорвался, в нем послышались стальные нотки. — Я не устала! Я просто… я не хочу этого больше. Не хочу вот так вот стоять у окна и ждать, когда же закончится этот день. Не хочу слушать про твоих клиентов. Не хочу притворяться, что мне интересно. Я задыхаюсь, Сережа!
Она видела, как его лицо исказилось от боли и непонимания. Он шагнул к ней, протянул руку, но она отпрянула, как от огня.
— Притворяться? Все эти годы ты притворялась? — его голос дрогнул. — А наша свадьба? А наши планы на ребенка? Это что, тоже было притворством?
— Нет! Тогда все было по-настоящему. А теперь – нет. Я ухожу.
— К кому? — спросил Сергей, и в его глазах вспыхнула догадка. — Ты уходишь к кому-то? Есть другой?
Анна опустила голову. Это был самый тяжелый момент. Сказать правду.
— Да.
Удар был точным и молниеносным. Сергей отшатнулся, будто его ударили ножом в грудь.
— Кто? — прошипел он, сжимая кулаки. — Кто он?
— Это не имеет значения.
— ИМЕЕТ! — закричал он, и хрустальная ваза на столе мелко задрожала. — Я имею право знать, кто разрушил мою жизнь!
Анна посмотрела на него, и в ее глазах он увидел не раскаяние, а какую-то странную, почти болезненную решимость.
— Ладно. Ты прав. Ты заслуживашь правды. Это Артем.
Сергей замер. Его мозг отказывался воспринимать эту информацию. Артем. Его Артем. Лучший друг. Тот, с кем они вместе росли, кто был свидетелем на их свадьбе, кто приходил на ужины, смеялся над его шутками, обнимал Анну за плечи и называл ее «сестренкой».
Предательство жены обожгло его огнем. Но предательство друга вонзило в сердце ледяной клинок и раскололо его на тысячу осколков.
Он не сказал больше ни слова. Он просто развернулся и вышел из комнаты, оставив Анну одну с ее решением и гробовой тишиной, которая теперь наполняла их когда-то общий дом.
Глава 2: Пепел прошлого
Прошло три месяца. Сергей существовал, как автомат. Работа – дом – магазин – дом. Он сменил номер телефона, выбросил все совместные фотографии, выпил с друзьями все запасы алкоголя в округе, но острая боль не утихала. Образы Анны и Артема преследовали его повсюду.
Однажды вечером, перебирая старые бумаги в ящике стола, он наткнулся на ключ. Маленький, ничем не примечательный ключ от дачи его покойной бабушки. Заброшенный домик на окраине города, куда они с Анной приезжали летом на пару дней, чтобы сбежать от суеты. После ее ухода он забыл о его существовании.
Что-то щелкнуло в его сознании. Ему нужно было туда. Место, где не было ни одного следа нового предательства, только следы старой, теперь такой горькой, любви.
Дорога заняла чуть больше часа. Домик стоял темный и безмолвный. Воздух пах влажной листвой и забвением. Сергей включил свет в прихожей и осмотрелся. Все было так, как они оставили: заношенный плед на диване, две чашки в раковине, засохший букет полевых цветов на столе.
Он прошел в спальню, чтобы открыть окно и проветрить, и его взгляд упал на старую деревянную шкатулку. Бабушкина шкатулка для рукоделия. Анна любила в ней копаться, рассматривая старые пуговицы и клубки ниток. Почему-то Сергей решил ее открыть.
Внутри, под слоем разноцветных ниток, лежал не бабушкин набор для вышивания, а толстая тетрадь в кожаном переплете. Он узнал ее. Это был дневник Анны. Тот самый, который она вела, по ее словам, бросила еще до замужества.
Сердце его бешено заколотилось. Рука сама потянулась к тетради. Он знал, что это неправильно, что это вторжение в личное пространство, но он был ослеплен болью и жаждой хоть каких-то ответов. Может быть, здесь он найдет хоть намек, когда все пошло не так.
Он сел на кровать и начал читать. Первые страницы были полны юношеской восторженности, описаниями их с Сергеем свиданий, радостными «Он сегодня сказал, что любит!». Он листал дальше, пробираясь сквозь годы их брака. Уверенность в своих чувствах, планирование отпуска, радость от покупки первой совместной машины… И потом, около года назад, тон начал меняться.
«Сегодня снова одна. Сергей задержался на работе. Опять. Иногда мне кажется, что я замужем за его карьерой, а не за человеком. Говорит, все для нас, для нашего будущего. А что мое настоящее? Оно тихо утекает сквозь пальцы, как песок».
«Встретила сегодня Артема. Он такой… живой. Спросил, почему у меня такой грустный взгляд. И я ему все выложила. Про одиночество, про тоску. Он слушал. По-настоящему слушал, а не делал вид, как Сережа».
Сергей стиснул зубы. Так оно и начиналось. Классическая история. Муж – трудоголик, друг – понимающее плечо. Он хотел швырнуть дневник в стену, но что-то заставило его читать дальше.
Записи становились все мрачнее. Анна писала о своей тоске, о нереализованности, о том, что чувствует себя «актрисой в чужом спектакле». И все чаще мелькало имя Артема. Их случайные встречи в городе, разговоры по телефону. Сергей чувствовал, как жгучая ревность подступает к горлу. Вот оно. Вот момент, где она должна написать о первом поцелуе, о первой ночи…
Но этого не было. Вместо этого он наткнулся на запись, сделанную два месяца назад, уже после того, как она ушла.
«Он сделал это. Наконец-то. Я не могу в это поверить. Все эти недели я жила в аду. Я видела боль в его глазах, и мне хотелось все остановить, все рассказать. Но я не могу. Я дала слово. Артем говорит, что так будет лучше для всех. Что Сережа должен пройти через это, чтобы стать сильнее. Боже, что мы натворили? Это ведь неправильно, да? Ложь во спасение... но разве может она кого-то спасти? Я чувствую себя самой ужасной женщиной на свете. Но и самой сильной. Потому что иду до конца».
Сергей перечитал абзац несколько раз. Его мозг отказывался складывать слова в осмысленную картину.
«Он сделал это». Что сделал? Артем? «Ложь во спасение»? От чего меня нужно было «спасти»? И почему она пишет «мы натворили»?
Холодная дрожь пробежала по его спине. Он лихорадочно пролистал страницы назад, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение. И нашел. Небольшую запись, сделанную карандашом на полях, датированную днем их последнего разговора.
«Сегодня все решится. Врач подтвердил диагноз. Рак. Неоперабельный. У Сережи, может, год. От силы два. Он не переживет этого. Он такой хрупкий внутри, несмотря на всю свою силу. Он сломается и умрет еще до того, как болезнь заберет его. Артем придумал выход. Жестокий, ужасный, но единственный. Мы оттолкнем его от себя. Я стану стервой, ушедшей к лучшему другу. Он будет нас ненавидеть. А ненависть – это такая сильная эмоция. Она заставит его бороться, жить, дышать полной грудью, чтобы доказать нам, что он чего-то стоит. Он выживет из чувства противоречия. Он должен выжить. Даже если будет ненавидеть меня до конца своих дней. Прости меня, мой любимый».
Сергей сидел, не двигаясь. Тетрадь выпала из его ослабевших пальцев. Комната поплыла перед глазами. Весь мир перевернулся с ног на голову в одно мгновение.
Не было ни любовника. Ни предательства. Был сговор. Сговор его жены и его лучшего друга, чтобы… спасти ему жизнь. Ценой его ненависти. Ценой разрушения всего, что он считал правдой.
Он не заметил, как по его лицу потекли слезы. Слезы не боли, а шока, страха и пронзительного, до тошноты, понимания.
Глава 3: Истина, от которой не убежишь
Он не помнил, как добрался до города. В голове стоял оглушительный гул. Он ехал, сжимая руль так, что кости белели, и видел перед собой не дорогу, а строки из дневника. «Рак. Неоперабельный. Он не переживет этого».
Он заехал в первую же больницу, к знакомому врачу-терапевту, с которым они вместе служили в армии. Он требовал полного обследования. Немедленно.
— Сережа, ты выглядишь ужасно, но с чего такая паника? — удивлялся врач, глядя на его бледное, искаженное ужасом лицо.
— Проверь все, Вадим! Легкие, желудок, кровь, все что угодно! Просто сделай это!
Два дня ожидания стали для него вечностью. Он не мог есть, не мог спать. Он звонил Анне – ее номер был недоступен. Он пытался найти Артема – тот, судя по всему, сменил работу и исчез из всех социальных сетей. Они дали ему свою ложь и исчезли, оставив его одного с ужасающей правдой.
Наконец, он сидел в кабинете у Вадима. Тот смотрел на результаты анализов, потом на Сергея, потом снова на анализы.
— Ну? — с трудом выдавил Сергей. — Говори уже. Сколько у меня осталось?
Вадим нахмурился.
— С чего ты взял? Сергей, у тебя идеальные анализы. Лучше, чем у меня. Холестерин в норме, сахар в норме, онкомаркеры чистые, флюорография без патологий. У тебя, прости, даже кариеса нет. Ты один из самых здоровых людей, которых я видел за последнее время.
Сергей почувствовал, как пол уходит из-под его ног.
— Ты уверен? Перепроверь! Может, ошибка?
— Ошибки тут нет. Послушай, откуда ты взял, что у тебя рак? Ты что-то почувствовал?
И тогда Сергей все рассказал. Про дневник, про Анну, про Артема. Вадим слушал, и его лицо становилось все более серьезным.
— Подожди, — остановил он его. — Ты говоришь, она написала, что врач подтвердил диагноз? Какой врач? Ты же ко мне не ходил. И к кому из онкологов в городе ты бы пошел без моего направления?
Сергей замер. Это была еще одна деталь, которую он упустил в шоке.
— Не знаю... Наверное, к кому-то в частную клинику...
— Сереж, давай включим логику. Твоя жена, не имея на руках никаких твоих анализов, идет к неизвестному врачу, и тот с ходу ставит тебе «неоперабельный рак» и скорую смерть? Это же бред!
Осознание стало медленно и неумолимо надвигаться на Сергея, как глыба. Оно было страшнее, чем диагноз. Страшнее, чем предательство.
— Ты хочешь сказать… что она солгала? В дневнике? Она все придумала?
— Похоже на то. Но зачем? — Вадим развел руками.
Сергей вскочил с кресла. Ему нужно было найти ее. Сейчас же. Он мчался по городу, не разбирая дороги. Он помнил, что у Анны была подруга, Катя, которая могла знать что-то. Он вломился к ней в квартиру, не обращая внимания на ее испуганное лицо.
— Где Анна? — прохрипел он.
— Сережа, я не знаю! Она уехала. Сказала, что нужно на время исчезнуть.
— Почему? Ради чего весь этот спектакль? Ради какой такой «лжи во спасение»? У меня нет никакого рака!
Катя побледнела. Она молчала, глядя в пол.
— Катя, я тебя умоляю! — голос Сергея сломался. — Я сойду с ума. Скажи мне правду.
Катя медленно подняла на него глаза. В них были слезы.
— Она хотела сделать тебя сильнее. Она… она видела, как ты погряз в рутине, как перестал бороться за свои мечты, как ты ноешь каждый день о работе и ничего не меняешь. Она боялась, что ты закопаешь свой талант архитектора и умрешь несчастным, просидев всю жизнь в душном офисе. А ты ее не слушал. И тогда она и Артем придумали этот план. Шоковую терапию. Она думала, что если ты переживешь самое страшное предательство и выстоишь, то поймешь, что способен на все. Что станешь тем сильным и целеустремленным человеком, которого она когда-то полюбила.
Сергей слушал, и ему казалось, что он падает в бездну. Его жизнь, его боль, его сломанное сердце – все это оказалось… педагогическим экспериментом. Хорошо спланированным спектаклем.
— А Артем? — тихо спросил он. — Он что, тоже ради моего же блага…
— Артем… — Катя опустила глаза. — Он всегда любил Анну. Еще до вашей свадьбы. Он согласился на эту авантюру, потому что надеялся, что вдали от тебя, в этой новой реальности, она наконец обратит на него внимание по-настоящему.
Все пазлы сложились. Жестокий, безумный, но до жути логичный пазл. Анна, решившая перекроить его личность огнем и мечом. И Артем, использовавший эту ситуацию в своих интересах.
Сергей вышел на улицу. Солнце светило ярко. Люди спешили по своим делам. Мир был прежним, но он был уже другим человеком.
Он стоял посреди тротуара и понимал, что не чувствует ничего. Ни ненависти, ни любви, ни боли. Только ледяное, всепоглощающее безразличие и горькое прозрение.
Он выжил. Как они и хотели. Но то, что выжило, уже не было тем Сергеем, которого они знали. Тот человек умер в ту секунду, когда его жена сказала: «Это Артем». А на его месте родился другой. Более жесткий, более холодный, никому не верящий.
Он посмотрел на городской шумный пейзаж, повернулся и пошел прочь. Не к дому, который был полон призраков, и не к работе, которая была символом его «закопанного таланта». Он просто шел. Один. Зная, что его спасение оказалось куда более страшной и разрушительной силой, чем любая болезнь или настоящее предательство. И что эта рана, нанесенная самыми близкими людьми из самых «благих» побуждений, не заживет никогда...