За картину «Гонец. “Восста род на род”» (1897 г.) Николай Рерих получил звание художника.
В этом полотне заметно влияние учителя Рериха – Куинджи. В сияющей на темном небе луне, в цветовой гамме выражен благодарный поклон юного ученика своему наставнику. Но что не менее интересно, «Гонец» – прекрасная иллюстрация страсти Рериха к истории и археологии. Художник был участником археологических раскопок, поэтому, изображая одежду, украшения и строения, вдохновлялся настоящими археологическими находками. Их стилизованные изображения он поместил и на раму этого полотна.
Авторское оформление полотна помогает лучше раскрыть смысл картины и делает ее настоящим окном в прошлое. Давайте внимательно присмотримся к рериховской раме!
Необычные материалы и археологические находки
Темная рама с самодельной плетеной рогожей перекликается с темнотой ночи, царящей на полотне. Рерих намеренно использовал столь необычный материал для рамы, чтобы подчеркнуть дух изображенного на полотне времени.
На рогоже при помощи песка, покрытого золотой краской, изображены животные. Внешний кант также оклеен прокрашенным темным песком. Покрывая раму изображениями, сделанными при помощи песка, Рерих отсылает к древности.
Современники Рериха даже задавались интересным вопросом: а не взял ли художник песок с настоящих древних курганов, в раскопках которых принимал участие? Увы, ни подтвердить, ни опровергнуть это предположение пока не удается.
Сами животные – повторение Рерихом подлинных археологических памятников X-XIII вв., которые были известны по материалам историков и собственных раскопок Рериха, опубликованных в его статье «Некоторые древности Шелонской пятины и Бежецкого конца». Они символизируют тотемных животных разных славянских племен. Так рама перекликается с названием картины.
Орнамент из крестов и ромбов по наружному краю также вдохновлен настоящими археологическими находками.
Таких рам для своих полотен до Рериха художники еще не делали, а изображенные на раме археологические находки до этого были известны лишь узкому кругу заинтересованных специалистов. Но Рерих решил показать их всем, интересующимся искусством. Не удивительно, что великолепное полотно в таком необычном оформлении привлекло внимание и получило множество положительных отзывов!
Рама как продолжение картины
Секрет успеха не только в «документальности», новизне и правдивости образов рамы. Специалисты быстро заметили, что коричнево-черный тон деликатно подчеркивает ночное освещение полотна – небо и река будто оживают.
Темное дерево с самодельной рогожей словно приближает и делает более ощутимыми изображенные на полотне постройки и ограждения, изготовленные из тех же материалов. Текстуры реального мира перекликаются с текстурами мира полотна, делая его живым.
А позолоченные фигурки вступают в диалог с загадочно мерцающим на небе желтым месяцем. Рама Рериха не ограничивает полотно – она будто позволяет перенести события древности прямиком в наш мир.
Смысл изображений
На раме симметрично расположены так называемые «собачки» (либо «коньки»), а также «зайчики».
Художник точно воспроизводит их особенности: животные с длинными хвостами, загнутыми петлёй, с украшениями в виде кружков, мягкая пластичность движений.
Интересно, что собачек/коньков исследователь Б.А. Рыбаков идентифицировал с «лютым зверем» рысью. Действительно, в контрасте с нежными беззащитными зайчиками они смотрятся явными хищниками, воплощающими дух борьбы. Стоящие друг против друга, эти животные будто символизируют противостояние.
Так о гармонии полотна и рамы картины отзывается искусствовед Евгений Маточкин:
Фактически образ картины получился многослойным и выраженным совершенно различными изобразительными средствами. Если полотно решено в традициях передвижнической живописной школы, то фигурки на раме – в условной манере. Мало того, что археологические древности, подобные «собачкам», вообще не появлялись в изобразительном искусстве того времени, но и оперирование, создание своих, стилистически близких им образов (зайчиков), а, главное, соединение в станковом искусстве двух совершенно различных изобразительных систем – все это было чрезвычайно смелым и дерзким экспериментом молодого художника… Во взаимодействии этих начал и рождалось оригинальное, ни на что не похожее, как бы овеянное глубокой древностью, искусство Рериха. Видно было, что не только природа, не только исторические события, но и рукотворные археологические экспонаты определяли пути его художественного мышления. Во всяком случае, художнику было тогда совершенно ясно, что «памятники наряду с природой живые вдохновители и руководители стиля».