Юля механически протирала кухонную столешницу, когда в дверь позвонили. Три коротких, требовательных звонка — она сразу узнала этот «почерк». Галина Петровна никогда не звонила один раз, словно боялась, что её не услышат.
— Открывай же! — донеслось из-за двери. — Я знаю, что ты дома!
Юля медленно подошла к двери, на секунду замерла, собираясь с силами, и открыла. Галина Петровна ворвалась в прихожую, даже не поздоровавшись. На ней была та самая норковая шуба, которую они с Иваном подарили ей на прошлый Новый год за восемьдесят тысяч.
— Где Ваня? — свекровь прошла в гостиную, оглядываясь по сторонам.
— На работе, — Юля закрыла дверь. — Вы что-то хотели?
Галина Петровна резко развернулась, её глаза сверкали недобрым огнём.
— Как НЕТ денег? Я ж давала СТО ТЫСЯЧ! — она подошла ближе, тыча пальцем в воздух. — Мне срочно нужны пятьдесят тысяч, СРОЧНО понимаешь?
Юля опешила. За семь лет замужества свекровь часто бывала резкой, но такой наглости она не ожидала.
— Галина Петровна, о чём вы? Какие сто тысяч?
— Не прикидывайся! — свекровь села на диван, не снимая шубы. — В прошлом году, когда Ваня просил на ремонт вашей дачи, я дала сто тысяч. Теперь мне нужна половина обратно. У меня свои расходы!
Юля присела на край кресла. В груди начинало закипать раздражение.
— Вы дали нам сто тысяч на ремонт крыши, это правда. Но мы потратили на ремонт четыреста. И это после того, как мы три года подряд оплачивали вашу поездку в санаторий по семьдесят тысяч каждая.
— Это был подарок! — возмутилась Галина Петровна. — А я вам ОДОЛЖИЛА деньги!
— Вы никогда не говорили, что это долг, — Юля старалась говорить спокойно. — Вы сказали: «Возьмите на ремонт, мне не жалко для детей».
— Я имела в виду, что потом вернёте! Не будешь же ты отрицать, что я вам помогала?
Юля встала, подошла к окну. За стеклом был обычный серый октябрьский день. На детской площадке гуляла молодая мама с коляской. Такая же, как она сама год назад, когда родила Сашеньку.
— Галина Петровна, давайте посчитаем, — она повернулась к свекрови. — За семь лет мы с Иваном оплатили: три ваших поездки в санаторий — двести десять тысяч. Ваше лечение зубов — сто двадцать тысяч. Покупка новой мебели в вашу квартиру — девяносто тысяч. Шуба, в которой вы сейчас сидите — восемьдесят тысяч.
— Это были ПОДАРКИ! — перебила её свекровь.
— А ваши сто тысяч — НЕТ? — в голосе Юли появились металлические нотки.
***
Галина Петровна поднялась с дивана, её лицо покраснело от возмущения.
— Да как ты разговариваешь со мной! Я мать твоего мужа! Я растила его одна, без отца, всё ему отдавала!
— И теперь хотите, чтобы он всю жизнь расплачивался? — Юля скрестила руки на груди. — Мы каждый месяц переводим вам двадцать тысяч на «помощь». Ваша пенсия тридцать пять тысяч. Итого пятьдесят пять тысяч в месяц. На что вам ещё деньги?
— Не твоё дело! — свекровь подошла ближе. — Мне нужны МОИ деньги! Пятьдесят тысяч, и точка!
— НЕТ у нас сейчас свободных денег, — Юля старалась не повышать голос. — У нас ребёнок, ипотека, свои расходы.
— Ипотека! — фыркнула Галина Петровна. — А кто вам дал на первый взнос? Забыла?
Юля резко выдохнула. Этот «подарок» на первый взнос свекровь вспоминала при каждом удобном случае. Триста тысяч пять лет назад. С тех пор они «отблагодарили» её раз в десять больше.
— Вы дали триста тысяч ПЯТЬ лет назад. За это время мы потратили на вас больше миллиона. Я могу показать все чеки и переводы.
— Ты ведёшь учёт? — свекровь презрительно усмехнулась. — Вот оно что! Считаешь каждую копейку! Жадная!
— Я не жадная, я РАЗУМНАЯ! — Юля почувствовала, как внутри поднимается волна злости. — И да, я веду учёт, потому что устала слушать, как вы «всем помогаете» и «всё нам отдаёте»!
— Ваня знает, что ты такая... такая НЕБЛАГОДАРНАЯ?
— Иван прекрасно знает, сколько денег уходит к вам! — Юля подошла к письменному столу, выдвинула ящик. — Хотите, покажу нашу домашнюю бухгалтерию?
Она достала толстую тетрадь, раскрыла на закладке.
— Смотрите! Январь этого года: перевод маме — двадцать тысяч, покупка лекарств маме — восемь тысяч. Февраль: перевод маме — двадцать тысяч, оплата коммуналки мамы — двенадцать тысяч. Март...
— ХВАТИТ! — заорала Галина Петровна. — Убери это!
— А что, ПРАВДА глаза колет? — Юля захлопнула тетрадь. — За этот год мы потратили на вас триста восемьдесят тысяч! А вы приходите и требуете пятьдесят из той сотни, что дали год назад!
В этот момент хлопнула входная дверь. В прихожей послышались шаги.
— Мам? — голос Ивана звучал удивлённо. — Ты здесь?
Он вошёл в гостиную, окинул взглядом разгневанные лица женщин.
— Что происходит?
— Твоя мать требует вернуть пятьдесят тысяч из тех ста, что дала на дачу! — выпалила Юля.
— Твоя жена ведёт учёт моих подарков! — одновременно закричала Галина Петровна. — Она считает каждую копейку!
Иван устало снял куртку, повесил на спинку стула.
— Мам, какие пятьдесят тысяч?
***
— Мне НУЖНЫ деньги! — Галина Петровна повернулась к сыну. — У меня есть расходы, мне нужны именно эти деньги! Я же вам давала!
— Мам, ты сказала, что это подарок на ремонт дачи, — Иван потёр переносицу. — Мы потратили четыреста тысяч своих денег плюс твою сотню.
— Я не говорила, что это подарок! Я сказала — возьмите! Это значит — потом вернёте!
Юля встала между ними, её глаза горели гневом.
— ХВАТИТ! Просто ХВАТИТ! — она повысила голос так, что Иван вздрогнул. — Галина Петровна, вы сейчас же извинитесь и уйдёте! Или я выложу вам ВСЁ, что думаю!
— Юля... — начал Иван.
— МОЛЧИ! — она резко повернулась к мужу. — Семь лет я терплю её хамство! Семь лет слушаю, какая я неправильная жена, неправильная мать, неправильно готовлю, неправильно убираю! Семь лет мы содержим твою мать, а она приходит и ТРЕБУЕТ ещё!
— Как ты смеешь! — взвизгнула свекровь.
— СМЕЮ! — Юля развернулась к ней. — Вы покупаете себе брендовые сумки на наши деньги! У вас есть накопления, я знаю! Иван, расскажи своей матери, зачем ей СРОЧНО нужны пятьдесят тысяч!
Иван побледнел.
— Ты знаешь?
— Конечно, знаю! Она проиграла в карты своим подружкам! ПРОИГРАЛА! В покер по четвергам у Лидии Сергеевны!
Галина Петровна попятилась.
— Откуда... Кто тебе сказал?
— Лидия Сергеевна сама позвонила мне вчера! Сказала, что вы должны пятьдесят тысяч и обещали отдать сегодня! Она переживала, что вы влезете в долги!
— Мам, это правда? — Иван смотрел на мать с разочарованием.
— Ну и что? Это мои деньги! Я имею право!
— НЕ НАШИ это деньги! — взорвалась Юля. — Мы каждый месяц отказываем себе, чтобы помогать вам! Я полгода не была у парикмахера! Иван носит старые ботинки! Мы не были в отпуске два года! А вы ПРОИГРЫВАЕТЕ в карты!
Она подошла к свекрови вплотную.
— Знаете что, Галина Петровна? УБИРАЙТЕСЬ! Убирайтесь из моего дома НЕМЕДЛЕННО! И не смейте больше приходить с требованиями!
— Ваня! — свекровь посмотрела на сына. — Ты позволишь ей так со мной разговаривать?
Иван молчал, глядя в пол. Потом поднял голову.
— Мам, Юля права. Ты зашла слишком далеко. Мы всегда помогали тебе, но ты играешь в карты на деньги, которые мы тебе даём.
— Это МОИ деньги!
— НЕТ! — рявкнул он. — Это НАШИ деньги, которые мы тебе ДАРИМ! А ты приходишь и требуешь ещё, чтобы покрыть карточные долги!
— Да пошли вы к чёрту оба! — выкрикнула Галина Петровна. — НЕБЛАГОДАРНЫЕ!
***
Юля сжала кулаки. В ней клокотала такая злость, что хотелось кричать.
— НЕБЛАГОДАРНЫЕ?! — она шагнула вперёд. — Да вы, Галина Петровна, вообще понимаете значение этого слова?!
Она рывком открыла шкаф, достала папку с документами.
— Вот! Смотрите! Чеки за вашу операцию на глаза — двести тысяч! Вот договор на санаторий — семьдесят тысяч! Вот покупка вашего любимого телефона — шестьдесят тысяч! Вот...
— Прекрати! — свекровь попыталась вырвать папку.
— НЕ ТРОГАЙТЕ! — Юля отдёрнула руку. — Иван, скажи своей матери, сколько ты зарабатываешь!
— Юль, не надо...
— СКАЖИ! — она повернулась к мужу. — Или мне сказать? Сто двадцать тысяч! А я — шестьдесят! Итого сто восемьдесят! Из них СОРОК уходит твоей матери! СОРОК ТЫСЯЧ ежемесячно!
— Я его растила! — закричала Галина Петровна. — Я имею право!
— Вы НЕ ИМЕЕТЕ права приходить в МОЙ дом и хамить мне! — Юля бросила папку на стол. — Вы НЕ ИМЕЕТЕ права требовать деньги, которые проиграли в карты! Вы НЕ ИМЕЕТЕ права унижать меня при каждой встрече!
Она подошла к двери, распахнула её.
— ВЫМЕТАЙТЕСЬ! Прямо сейчас! И чтобы я вас здесь больше не видела!
— Ваня, ты это слышишь? — свекровь всплеснула руками. — Она выгоняет твою мать!
Иван встал, подошёл к матери.
— Мам, уходи. Правда, уходи. Нам нужно успокоиться всем.
— Ты выбираешь ЕЁ?
— Я выбираю СЕМЬЮ. Мою семью. Жену и дочь. А ты... ты переступила черту, мам.
Галина Петровна схватила сумку.
— Вы ещё ПОЖАЛЕете! Оба! Когда я заболею и умру, будете локти кусать!
— Да идите уже! — Юля устало махнула рукой. — Идите к своим подружкам, играйте в покер! Только денег больше не получите! НИ КОПЕЙКИ!
Свекровь вылетела за дверь. Через секунду вернулась.
— А ежемесячные? Вы же не посмеете...
— ПОСМЕЕМ! — отрезала Юля. — Будете получать десять тысяч, и хватит! Остальное будем тратить на СВОЮ семью!
— Иван! — взмолилась Галина Петровна. — Сынок!
— Мам, иди домой, — он отвернулся. — Просто иди.
Дверь хлопнула. На лестнице послышался стук каблуков и громкие всхлипывания.
Юля прислонилась к стене, закрыла глаза. Всё тело дрожало от пережитого гнева.
— Прости, — тихо сказал Иван. — Я должен был давно это сделать сам. Поставить её на место.
— Она твоя мать...
— Но ты моя жена. И она не имела права так с тобой обращаться все эти годы. Прости, что я позволял это.
Юля открыла глаза, посмотрела на мужа.
— Она действительно играет в карты?
— Да. Я узнал месяц назад от мужа Лидии Сергеевны. Надеялся, что мама остановится сама.
***
Прошло три недели. Галина Петровна звонила сыну каждый день первую неделю, потом через день, потом замолчала. Иван перечислял ей обещанные десять тысяч, больше ничего.
В субботнее утро раздался звонок в дверь. Юля пошла открывать, ожидая курьера с заказом продуктов. Но за дверью стояла незнакомая женщина лет шестидесяти.
— Вы Юлия? Невестка Галины Петровны?
— Да, а вы?
— Лидия Сергеевна. Можно войти? Есть важный разговор.
Юля впустила гостью, предложила чай. Женщина села на кухне, положила на стол конверт.
— Я пришла извиниться и вернуть это.
— Что это?
— Пятьдесят тысяч. Те самые, которые Галина проиграла мне. Я не могу их взять.
Юля удивлённо подняла брови.
— Но она же проиграла честно?
— Не совсем, — Лидия Сергеевна покачала головой. — Видите ли, мы играем уже пять лет. Небольшие ставки, для интереса. Но последние полгода Галина начала играть по-крупному. И постоянно проигрывать.
— И что?
— А то, что она проигрывала СПЕЦИАЛЬНО. Мы с подругами начали подозревать это месяц назад. А вчера её соседка, Нина Васильевна, случайно проговорилась.
Лидия Сергеевна достала телефон, включила диктофонную запись. Из динамика послышался голос Галины Петровны:
«...эти дураки всё платят и платят! Сказала, что проиграла — сын сразу деньги дал! В следующий раз скажу, что сто тысяч должна! Юлька эта взбесится, но Ванька не даст матери пропасть! А деньги я в банк кладу, на депозит. Уже четыреста тысяч накопила за полгода! К Новому году в Турцию поеду, в пятизвёздочный отель!»
Юля ошеломлённо смотрела на телефон.
— Она... она нас обманывала?
— Именно. Она проигрывала нарочно небольшие суммы, а говорила вам, что крупные. Разницу клала в банк. Мы вчера с девочками возмутились, сказали, что больше с ней играть не будем. И вообще общаться.
— Но почему в этот раз она пришла именно за пятьюдесятью?
— А ей позавчера позвонили из турагентства. Сказали, что если она внесёт предоплату до конца недели, получит скидку тридцать процентов. Вот ей и понадобилось ровно пятьдесят — доплатить за путёвку.
Юля встала, прошлась по кухне.
— Четыреста тысяч... Она копила наши деньги, врала нам...
— Держите, — Лидия Сергеевна подвинула конверт. — Это честно ваши деньги. Галина их у меня не выигрывала. И вообще, мы с ней больше не общаемся. Человек, способный так обманывать собственного сына...
В прихожей хлопнула дверь. Вошёл Иван с пакетами.
— О, у нас гости? Здравствуйте!
— Иван, это Лидия Сергеевна. Садись, тебе нужно это услышать.
Следующие пятнадцать минут Лидия Сергеевна рассказывала и показывала доказательства. Лицо Ивана менялось от удивления к разочарованию, потом к гневу.
— Твою же мать! — выдохнул он, когда гостья закончила. — Простите. Я просто... Она же моя МАТЬ! Как она могла?
— К сожалению, могла, — вздохнула Лидия Сергеевна. — И знаете что? Вчера она ещё и Марине Павловне, нашей общей знакомой, наврала, что вы её бросили, не помогаете, что она голодает. Марина чуть не дала ей двадцать тысяч из жалости. Хорошо, я успела предупредить.
Иван встал, подошёл к окну.
— Юль, прости меня. Прости за все эти годы. Ты была права с самого начала.
— Ладно, я пойду, — Лидия Сергеевна поднялась. — Деньги ваши, а с Галиной мы сами разберёмся. Весь наш круг общения теперь знает правду.
Когда за гостьей закрылась дверь, Иван обнял жену.
— Знаешь, что мы сейчас сделаем? Поедем и купим тебе то платье, которое ты месяц назад смотрела. И в ресторан сходим. И к парикмахеру запишем. Хватит экономить на себе ради человека, который нас обманывает.
Юля прижалась к мужу.
— А что с твоей мамой?
— Пусть едет в свою Турцию. На накопленные НАШИ деньги. А когда вернётся... Я поговорю с ней ОЧЕНЬ серьёзно. И если она не извинится перед тобой, перед нами... Она потеряет сына.
Вечером того же дня Галине Петровне позвонили из турагентства и сообщили, что её бронь аннулирована из-за неоплаты. Она бросилась в банк — счёт был заморожен по заявлению сына, как открытый на его паспортные данные (она оформляла по копии его паспорта, выданной для других целей).
Через день ей позвонил Иван:
— Мам, деньги со счёта мы забрали. Все четыреста тысяч. Это наши деньги, которые ты украла обманом. Ежемесячные десять тысяч продолжишь получать. Если хочешь вернуть сына — приходи и извинись перед Юлей. ИСКРЕННЕ извинись. Иначе это последний наш разговор.
Галина Петровна бросила трубку. Она была уверена — сын образумится, придёт сам, как всегда.
Прошёл месяц. Потом второй. Деньги приходили на карту, но ни Иван, ни Юля не звонили, не приезжали. На Новый год прислали формальную открытку.
В феврале Галина Петровна не выдержала. Гордость проиграла одиночеству. Она приехала к сыну с тортом и бутылкой вина.
— Юленька, прости меня, — сказала она с порога. — Я была неправа. Очень неправа. Прости меня, пожалуйста.
Юля долго смотрела на свекровь. Потом кивнула:
— Проходите, Галина Петровна. Только запомните — больше НИ ОДНОГО хамского слова, НИ ОДНОЙ лжи. Иначе дверь нашего дома закроется навсегда.
И Галина Петровна поняла — невестка не шутит. Пришлось учиться жить по-новому. По-честному. Без манипуляций и обмана. Оказалось, это не так уж и плохо — когда тебя принимают такой, какая есть, но требуют взамен простой человеческой порядочности.
Автор: Елена Стриж ©