Валентина Петровна осторожно придерживала дверцу холодильника, методично изучая содержимое полок. Рядом на табурете примостилась её давняя подруга Людмила, с интересом наблюдавшая за манипуляциями хозяйки.
— Смотри-ка, молоко позавчерашнее, — Валентина Петровна понюхала пакет и довольно кивнула. — НЕ ВЫБРОШУ! Скормлю сыну с женой! Они всё равно не разберутся.
Людмила удивлённо приподняла брови:
— Валя, ты серьёзно?
— А что такого? — женщина достала контейнер с салатом недельной давности. — Вот и это им отдам. Олег с Ниной молодые, организм крепкий, переварят. Зачем добру пропадать?
— Но это же твой сын...
— ИМЕННО! Мой сын! — Валентина Петровна воинственно выпрямилась. — А эта его Нинка думает, что она тут царица! Приходит раз в неделю, продукты привозит, как благодетельница какая-то. А я что, милостыню прошу? Пусть едят, что дают!
Людмила неловко поёрзала на табурете:
— Валя, но ведь они же помогают тебе...
— Помогают! — фыркнула Валентина Петровна, доставая творог с истекшим сроком годности. — Да я всю жизнь сама себе помогала! А теперь что? Старая стала, так можно и просрочкой кормить? НЕТ УЖ! Что мне — то и им!
Она демонстративно переложила все просроченные продукты в отдельный пакет:
— Знаешь, Люда, я ВСЕГДА так делаю. Они приезжают, я им суп варю из этих продуктов, котлеты делаю. Олег нахваливает: «Мама, как вкусно!» А я думаю — ешь, сыночек, ешь! Раз матери на нормальную еду денег жалко, пусть просрочкой питаются.
— Валентина, это же... нехорошо как-то, — осторожно заметила подруга.
— А что хорошо? — взвилась хозяйка. — То, что они меня за дуру держат? Думают, старуха ничего не понимает? Да я им ещё покажу! Вот на днях приедут — я им такой обед приготовлю из всего этого добра!
В коридоре послышался шорох. Валентина Петровна выглянула — никого. Вернулась к холодильнику:
— И главное, Нинка эта строит из себя заботливую невестку. При людях всё: «Валентина Петровна то, Валентина Петровна сё». А на деле? Продукты привезёт раз в неделю и думает — откупилась!
— Может, поговорить с ними? — предложила Людмила.
— ГОВОРИТЬ? Да я уже год намекаю, что мне тяжело одной, что хотелось бы почаще видеться. А в ответ? «Мы заняты, работа, дела». У них всегда дела! А у матери, значит, дел нет? Только сиди и жди, когда соизволят приехать!
Валентина Петровна захлопнула холодильник с такой силой, что задребезжали банки на полках:
— Нет, Люда, пусть едят что дают. Я им ещё и колбаску эту недельную положу, и сметанку прокисшую. Авось проймёт!
***
Нина стояла в коридоре, прижавшись спиной к стене. Она приехала раньше, хотела сделать свекрови сюрприз — привезла её любимые эклеры из кондитерской. Ключ у неё был, она тихо открыла дверь и уже собиралась зайти на кухню, когда услышала голоса.
Каждое слово Валентины Петровны било как пощёчина. Нина не могла поверить своим ушам. Все эти годы... все эти семейные обеды...
Она вспомнила, как Олег не раз жаловался на расстройство желудка после визитов к матери. Как она сама чувствовала тошноту, но списывала на усталость. Как свекровь улыбалась, подкладывая им добавку: «Ешьте, ешьте, я старалась!»
ТВОЮ МАТЬ! — едва не вырвалось у Нины. Она закусила губу, чтобы не закричать прямо сейчас. В груди всё кипело от злости. Неужели эта женщина настолько их ненавидит?
Нина бесшумно выскользнула из квартиры. На улице её трясло от негодования. Она достала телефон, хотела позвонить Олегу, но передумала. Нет, это надо решать по-другому.
Вечером, когда Олег вернулся с работы, Нина встретила его на пороге:
— Нам надо поговорить о твоей матери.
— Опять? Нин, ну что она ещё сделала? — устало спросил Олег, снимая ботинки.
— Садись, — Нина указала на диван. — То, что я тебе расскажу... Олег, она ГОДАМИ кормит нас просроченными продуктами. Специально!
— Что за бред? — возмутился муж. — Нина, ты опять преувел...
— НЕ СМЕЙ! — взорвалась Нина. — Не смей говорить, что я что-то придумываю! Я сегодня была у неё, слышала, как она хвасталась подруге! Она ВСЕГДА так делает, понимаешь? ВСЕГДА!
Олег побледнел:
— Не может быть...
— Может! Твоя мамочка считает, что раз мы ей на «нормальную еду денег жалеем», то пусть едим просрочку! Это её слова, Олег! ЕЁ СЛОВА!
— Но мы же помогаем ей...
— Вот именно! — Нина вскочила с дивана. — Мы привозим продукты, я готовлю, убираю, а она... Да пошла она к чёрту со своей «благодарностью»!
— Нина, успокойся...
— УСПОКОИТЬСЯ?! — голос Нины сорвался. — Твоя мать травит нас, а я должна успокоиться? Знаешь что? Больше НИКАКИХ продуктов! Пусть сама покупает и ест свою просрочку!
***
Прошла неделя. Валентина Петровна названивала сыну каждый день:
— Олежек, вы когда приедете? Я соскучилась!
— Мам, мы заняты, — отвечал Олег, избегая прямого ответа.
— Но вы же всегда по субботам приезжаете! И продукты привозите...
— В этот раз не получится.
Валентина Петровна почувствовала неладное. В субботу она позвонила снова:
— Сынок, может, хоть продукты привезёте? У меня холодильник пустой.
— Мам, езжай в магазин сама. Или закажи доставку.
— Но как же... Вы же всегда...
— Всё, мам, некогда, — Олег отключился.
Валентина Петровна в растерянности уставилась на телефон. Что происходит? Она набрала номер невестки:
— Нина, деточка, что случилось? Почему вы не приезжаете?
— Валентина Петровна, у нас дела, — сухо ответила Нина.
— Но может, хоть продукты...
— НЕТ, — отрезала невестка. — Покупайте сами. До свидания.
Гудки в трубке. Валентина Петровна опустилась на стул. Неужели они что-то узнали? Но откуда? Людмила? Нет, она бы не стала...
Через две недели терпение Валентины Петровны лопнуло. Она приехала к детям без приглашения. Дверь открыла Нина:
— А, это вы.
— Что значит «это вы»? — возмутилась свекровь. — Я мать Олега!
— Проходите, — Нина отступила в сторону.
На кухне уже сидели гости — коллеги Олега с жёнами. Валентина Петровна обрадовалась — при посторонних они не посмеют её выгнать.
— О, мама приехала! — Олег натянуто улыбнулся. — Присаживайся.
— Я вам тут кое-что принесла, — Валентина Петровна достала контейнер. — Салатик сделала, ваш любимый.
— Спасибо, не надо, — Нина даже не взглянула на контейнер.
— Как это не надо? Я же старалась!
— Валентина Петровна, — громко произнесла Нина, привлекая внимание гостей. — А это не из тех продуктов, что вы обычно для нас готовите? Ну, знаете, ПРОСРОЧЕННЫХ?
В комнате повисла тишина. Гости переглянулись. Валентина Петровна покраснела:
— Что ты несёшь?
— Я? — Нина невинно улыбнулась. — Да вот вспомнила, как вы подруге рассказывали. Как вы НЕ ВЫБРАСЫВАЕТЕ просрочку, а СКАРМЛИВАЕТЕ нам. Это же ваши слова?
— Нина! — попытался вмешаться Олег.
— Что «Нина»? — жена повернулась к нему. — Пусть гости знают, как твоя мама о нас «заботится»! Годами кормит просроченными продуктами и ещё гордится этим!
— Это ложь! — выкрикнула Валентина Петровна.
— ЛОЖЬ?! — Нина вскочила из-за стола. — Да вы же сами хвастались! «Пусть едят что дают! Я им ещё колбаску недельную положу!» Это не вы говорили?!
Гости смотрели на Валентину Петровну с нескрываемым отвращением. Одна из женщин поморщилась:
— Боже, а мы у вас на дне рождения были... И ели...
— Да-да, — подхватила Нина. — Валентина Петровна у нас большая экономистка! Зачем продукты выбрасывать, если можно детей отравить?
***
— ЗАМОЛЧИ! — взвизгнула Валентина Петровна. — Да как ты смеешь при людях...
— А что, ПРАВДА ГЛАЗА КОЛЕТ? — Нина шагнула к свекрови. — Стыдно стало? Так надо было раньше думать!
— Олег! Скажи своей жене...
— А что я должен сказать, мам? — Олег встал рядом с женой. — Что ты права? Что это нормально — травить родного сына?
— Я не травила! Я просто... продукты жалко было выбрасывать...
— И вы решили скормить их нам! — Нина рассмеялась. — Логично! Сын с невесткой — это же как мусорное ведро!
— Не передёргивай!
— Я ПЕРЕДЁРГИВАЮ?! — голос Нины взлетел до крика. — ДА ПОШЛА ТЫ К ЧЁРТУ! Мы тебе помогали, продукты возили, а ты... ЧТО ТЫ О НАС ДУМАЕШЬ?!
— Помогали! — огрызнулась Валентина Петровна. — Раз в неделю приедете на полчаса и думаете — долг выполнили!
— Ах вот как! — Нина схватила со стола контейнер с салатом. — Значит, мало помогали? Тогда знаете что? ЖРИТЕ САМИ свою просрочку!
Она открыла контейнер и понюхала:
— Фу, да это же тухлятина! Чем это заправлено? Майонезом месячной давности?
— Отдай! — Валентина Петровна попыталась выхватить контейнер.
— НА! — Нина сунула ей салат под нос. — ЕШЬ САМА! Давай, покажи всем, какая это вкуснятина!
— Уберите это от меня!
— Что, ПРОТИВНО? — Нина отшвырнула контейнер на стол. — А нас не противно было кормить?!
Гости начали потихоньку собираться. Одна из женщин сочувственно прикоснулась к плечу Нины:
— Держитесь. Это... это ужасно.
Когда за последним гостем закрылась дверь, Валентина Петровна попыталась взять ситуацию под контроль:
— Ну и что это было? Позорить меня при чужих людях?
— ПОЗОРИТЬ?! — Нина уже не сдерживалась. — Да ты сама себя опозорила! Родного сына травить — это нормально?!
— Я тебя в дом приняла...
— ЗАТКНИСЬ! — рявкнула Нина. — Просто заткнись! Ты меня не принимала, ты меня терпела! И мстила! За что? За то, что Олег женился?
— Нина, хватит, — попытался вмешаться Олег.
— НЕТ, НЕ ХВАТИТ! — жена повернулась к нему. — Твоя мать — садистка! Она получала удовольствие, глядя, как мы едим тухлятину!
— Это не так! — взвыла Валентина Петровна.
— ДА ИДИ ТЫ! — Нина махнула рукой. — «Я им всегда так делаю!» — передразнила она. — «Пусть едят что дают!» Это твои слова, Валентина Петровна! ТВОИ!
Свекровь попятилась к двери:
— Олег, сынок...
— Уходи, мам, — тихо сказал Олег. — Просто уходи.
— Ты выбираешь её?!
— Я выбираю здоровье! — отрезал сын. — И нормальные человеческие отношения! А не вот это вот...
Он указал на контейнер с протухшим салатом.
— ТЫ ЕЩЁ ПОЖАЛЕЕШЬ! — выкрикнула Валентина Петровна. — Она тебя бросит, а мать...
— А мать травила меня просрочкой! — перебил Олег. — ГОДАМИ! И ещё хвасталась этим! Уходи, мам. И не появляйся больше.
***
Валентина Петровна добралась домой как в тумане. Села на кухне, уставилась в одну точку. Телефон разрывался — звонила Людмила:
— Валя, что случилось? Мне Светка рассказала, её дочка работает с твоим Олегом... Это правда?
— Что правда? — устало спросила Валентина Петровна.
— Про продукты. Что ты их... просроченными кормила.
— А что такого? Не отравились же!
— Валя, ты с ума сошла? Это же твой сын!
— ДА ПОШЛИ ВЫ ВСЕ! — взорвалась Валентина Петровна и бросила трубку.
Телефон зазвонил снова. Незнакомый номер:
— Валентина Петровна? Это Марина, я работаю с Олегом. Была у них в гостях сегодня.
— Ну и что?
— Я просто хотела сказать... Моя свекровь тоже пыталась нас контролировать. Но до такого не доходила. Вы... вы чудовище.
— Да как вы смеете!
— А вы знаете, что в нашем коллективе эта история уже всем известна? Олег честный человек, все его уважают. А вот вас теперь...
Гудки.
Валентина Петровна отключила телефон. Села на кухне. Холодильник был пуст — продукты никто не привозил уже три недели. Пенсии хватало впритык, а она привыкла экономить на еде, покупая продукты на распродажах с истекающим сроком. Для себя — ладно. А детям отдавала, считая, что так правильно.
Нет, врала она себе. Она прекрасно знала, что делает. Это была месть. Мелкая, подлая месть за то, что сын выбрал жену, а не мать. За то, что у них своя жизнь. За то, что она одинока.
На следующий день позвонила соседка:
— Валентина Петровна, это правда, что вы детей травили? Весь дом уже говорит!
— ОТКУДА?!
— Да в интернете же всё есть! Ваша невестка в соцсетях написала. Без имён, но все поняли, о ком речь.
Валентина Петровна включила компьютер. Нашла страницу Нины. Пост был длинный, подробный. Сотни комментариев, тысячи просмотров. Люди возмущались, сочувствовали Нине, проклинали свекровь.
«Два года болей в животе. Два года непонятных отравлений. А она улыбалась и говорила: ешьте, я старалась!»
Телефон снова зазвонил. Знакомая из поликлиники:
— Валя, я только что прочитала... Это про тебя?
— Нет! То есть... Там всё не так!
— Валя, но ведь ты сама мне жаловалась, что дети редко приезжают. Теперь понятно почему.
К вечеру Валентина Петровна поняла — её жизнь рухнула. Соседи отворачивались, знакомые перестали здороваться. В магазине продавщица смотрела с нескрываемым презрением:
— Вы та самая бабка, которая детей травила? Фу, как не стыдно!
Дома Валентина Петровна открыла холодильник. Достала пакет молока — просроченное на три дня. Понюхала. Есть хотелось ужасно, но денег до пенсии оставалось мало. Придётся есть то, что есть.
Налила молоко в стакан. Сделала глоток и выплюнула — кислое, противное. Желудок скрутило. Она побежала в туалет.
Сидя на полу в ванной, Валентина Петровна вдруг осознала — теперь ей придётся есть эту гадость. Самой. Потому что помощи больше не будет. И самое страшное — она это заслужила.
В дверь позвонили. На пороге стояла Нина. Одна, без Олега. В руках — пакет с продуктами.
— Вот, — она поставила пакет на пол. — Нормальные продукты. Свежие. Я не вы, Валентина Петровна. Я не буду мстить едой.
— Нина, я...
— НЕТ, — оборвала невестка. — Не надо. Просто знайте — это последний раз. Больше мы не приедем. Никогда. Вы сами выбрали одиночество. Вот и наслаждайтесь им. С вашей просрочкой.
Она развернулась и ушла. Валентина Петровна подняла пакет — молоко, хлеб, овощи, мясо. Всё свежее, качественное. На дне — записка:
«Это то, чего вы нас лишали. Нормальной еды. Нормальных отношений. Нормальной любви. Приятного аппетита».
Валентина Петровна заплакала. Она поняла — потеряла всё. Сына, невестку, уважение людей. И всё из-за собственной мелочности, зависти и злобы.
Вечером она сидела одна за столом, ела свежий суп из продуктов, которые принесла Нина. И каждая ложка давалась с трудом — не от того, что невкусно. А от понимания того, что больше за этим столом никто не сядет. Никогда.
На холодильнике всё ещё висел магнит с фотографией — она, Олег и Нина в день свадьбы. Все улыбаются. Валентина Петровна сняла фотографию, долго смотрела. Потом порвала на мелкие кусочки.
Вместе с фотографией она порвала свою последнюю связь с семьёй. Теперь у неё остались только просроченные продукты и одиночество. То самое одиночество, которое она так усердно себе готовила все эти годы.
ДА БУДЬ ОНО ВСЁ ПРОКЛЯТО! — выкрикнула она в пустоту.
Но пустота не ответила.
Автор: Елена Стриж ©