- Вы Алла Викторовна? Я... я любовница вашего мужа, Я любовница Артема. Вас мой приход не удивил?
- Кристина, да, я знаю про вас. Проходите, у моего мужа хороший вкус на женщин. И да, я не удивляюсь уже ничему в этой жизни
Дверной звонок прозвучал как удар тонкого стального кинжала в пространство моего идеального воскресного утра. Кофе, свежая выпечка, газета, разбросанная на диване, и тишина, наполненная солнечным светом. Я знала, кто это. Знавала с того самого дня, как заметила первый неуловимый след чужого парфюма на пиджаке Артема. Ждала.
Открыла. Она стояла на пороге, воплощение молодости и наглой самоуверенности. Лет двадцати пяти, в дорогом кашемировом пальто, с сумкой, стоимость которой равнялась моей месячной зарплате дизайнера интерьеров. Глаза – бездонные, под цвет сирени, подчеркнутые умелым макияжем. Я бы и сама восхитилась ею, будь она манекенщицей в журнале.
– Алла Викторовна? – голос у нее был низкий, бархатный, нарочито спокойный.
– Я. И Вы, я полагаю, Кристина? Проходите.
Ее веки дрогнули от удивления. Она ожидала истерики, хлопнувшей двери, потока оскорблений. Но не спокойной констатации факта.
Она вошла, скользя взглядом по интерьеру, оценивая, присваивая. Я видела, как ее глаза выхватывали картину в стиле абстракционизма, которую мы с Артемом купили на аукционе, дизайнерский торшер, венецианскую штукатурку на стенах.
– Вам понравилось? – спросила я, подходя к бару. – Артем всегда ценил прекрасное. В людях тоже.
– Алла Викторовна, давайте без игр. Я пришла, чтобы говорить серьезно.
– Именно поэтому мы и будем говорить за бокалом вина. Шардоне, калифорнийское. Артем его обожает. Вы, я уверена почему-то, уже разбираетесь в его вкусах.
Я налила два бокала, протянула ей один. Она взяла его с вызовом, пальцы с идеальным маникюром сжали хрустальную ножку. Девушка сняла свое пальто и бросила его на кресло. На ней была розовая водолазка, почти как у меня. Видимо она меня старалась немного копировать, или просто мне так подумалось в этот момент.
– Он не любит Вас, – выпалила она, делая маленький глоток. – Он живет с Вами из жалости. Из чувства долга. Вы – его прошлое, уютное, обставленное дорогой мебелью, но прошлое. А я – его будущее.
Я не ответила, наслаждаясь вкусом вина и зрелищем ее нервного возбуждения.
– Он готов быть щедрым, – продолжила она, ставя бокал на стол, будто заключая сделку. – Оставляет Вам эту квартиру. И вашу Audi. Это больше, чем вы заслуживаете.
Я медленно допила свое вино, поставила бокал и улыбнулась ей своей самой спокойной, ледяной улыбкой.
– Прекрасно. Спасибо за визит, Кристина. Теперь, будьте так добры, подождите здесь ровно десять минут.
Ее брови поползли вверх.
– Что? Куда Вы?
– Десять минут. И Вы все поймете.
Я развернулась и прошла в спальню, оставив ее одну в гостиной. Нужно было видеть ее лицо в тот момент. Смесь торжества, недоумения и зарождающейся тревоги. Она решила, что я пошла собирать вещи или рыдать в подушку. О, наивная дурочка.
СЦЕНА 2: АРТЕМ
Офис Артема находился на тридцатом этаже башни из стекла и стали. Он смотрел на раскинувшийся внизу город, но не видел его. В ушах звенела фраза, произнесенная полчаса назад странным, шипящим голосом в телефонной трубке: «Ваша маленькая птичка вылетела из гнезда и села на порог Вашего же дома. Жена знает. Ждите последствий».
Он сгребал со стола бумаги, пытаясь найти ключи от машины, когда зазвонил второй телефон, тот, что лежал в потайном ящике. Личный. Знало его три человека. Он схватил трубку.
– Говори.
– Артем Сергеевич, это Макар. У нас проблема. Большая. По линии «Северного потока».
– Какая? – у Артема пересохло в горле.
– Полиция. Обыск. Они все знают. Все цифры, все схемы. Кто-то слил. Системно.
Ледяная волна страха накатила на него. «Северный поток» – его теневая империя, бизнес, о котором не знала даже Алла. Бизнес, который вот-вот должен был легализоваться через серию сложных финансовых операций. И теперь все рушилось.
– Кто? – прошипел он.
– Не знаю. Но информация утекла изнутри. Изнутри.
Он бросил трубку, не слушая. В голове стучало: «Алла. Кристина. Обыск. Слив». Мир, который он так тщательно выстраивал пятнадцать лет, трещал по швам, как карточный домик на сквозняке. Он рванулся к выходу. Нужно было домой. Сейчас же.
СЦЕНА 3: АЛЛА В СПАЛЬНЕ
Я заперла дверь спальни на ключ. Мои движения были точны и выверены. Никакой паники. Только холодная, отточенная ярость, которую я копила, возможно, все десять лет нашего брака.
Я подошла к стене, где висела большая картина – наш с Артемом портрет, написанный по заказу на пятую годовщину свадьбы. Сняла ее. За картиной был встроенный сейф. Я быстро набрала код. Не наш с ним общий код, а другой, который он не знал. Я знала о его маленьких секретах. И у меня были свои.
В сейфе лежала папка. Толстая, с синей обложкой. И маленькая флешка. Я взяла и то, и другое. Затем подошла к его прикроватной тумбочке, отодвинула ее и нажала на едва заметную панель на стене. Раздался щелчок, и небольшая секция панели отъехала в сторону. Такие сюрпризы я проектировала, когда делала ремонт в этой квартире. Артем любил тайники. Я обеспечила его ими с избытком. Он так и не узнал, что я знала о каждом.
В тайнике лежали блокноты с номерами счетов, несколько паспортов на разные имена и… пистолет. Я взяла блокноты и паспорта. Пистолет не тронула. Он мне был не нужен. У меня было оружие куда мощнее.
Я положила все в свою старую кожаную сумку, ту, что он ненавидел, называя «бабушкиным саквояжем». Вернулась к двери, глубоко вдохнула и посмотрела на часы. Прошло ровно девять минут.
СЦЕНА 4: КРИСТИНА В ГОСТИНОЙ
Кристина нервно ходила по гостиной. Ей не нравилась эта тишина. Эта обстановка. Ей не нравилось, что все идет не по плану. Она представляла себе слезы, унижения, может, даже попытку дать ей пощечину. Но не это леденящее спокойствие.
Она подошла к камину, над которым висели семейные фотографии. Артем и Алла в разных уголках мира. Они выглядели… счастливыми. Не так, как описывал Артем – как два чужих человека, тянущих лямку брака. На одной из фотографий Алла смотрела прямо в кадр с такой силой и умом в глазах, что Кристине стало не по себе.
Она вспомнила их первую встречу с Артемом. Вернисаж. Он был так одинок, так грустен среди всего этого веселья. Он сказал, что его никто не понимает. Что жена – холодная, расчетливая женщина, думающая только о деньгах и статусе. Кристина поверила. Ее польстило внимание этого могущественного, красивого мужчины. Она увидела проект. Спасти его.
Теперь, глядя на эти фотографии, на эту квартиру, пропитанную не деньгами, а именно вкусом и… любовью, она впервые усомнилась. А не была ли она сама всего лишь проектом? Красивой, молодой игрушкой для скучающего мужчины?
Дверь в спальню отворилась. Алла вышла. Она не плакала. На ней было красивое платье, но в руках она держала не вещи, а старую кожаную сумку и… конверт.
– Ну что, Кристина, – сказала Алла, и ее голос прозвучал как щелчок кнута. – Давайте поговорим о будущем. О Вашем и Артема.
СЦЕНА 5: АРТЕМ В ЛИФТЕ
Лифт несся вниз. Артем сжимал телефон так, что костяшки пальцев побелели. Он набрал номер Кристины. Абонент недоступен. Он набрал номер Аллы. То же самое. Проклятие!
Он думал о Алле. Умной, проницательной Алле. Она никогда не устраивала сцен. Она всегда действовала тихо, но наверняка. Если она знала о Кристине… что она могла сделать? Выставить его на улицу? Развестись? Отнять половину состояния? После новости о «Северном потоке» это было бы катастрофой, но не концом.
Но был еще один страх, глубокий, как черная вода. А что, если Алла знала не только о Кристине? Что, если она знала о другом? О том, о чем не должен был знать никто.
Лифт остановился, достигнув подземного паркинга. Артем выскочил из него и бросился к своему мерседесу.
СЦЕНА 6: РАЗВЯЗКА В ГОСТИНОЙ
– Что это? – с вызовом спросила Кристина, кивнув на конверт в руках Аллы.
Алла улыбнулась. Это была недобрая улыбка.
– Страховка. Или, если хотите, приглашение за кулисы. Ты ведь так хотела быть частью его жизни, дорогая? Так вот, добро пожаловать в самую ее суть.
Она вынула из конверта несколько фотографий и бросила их на стол перед Кристиной. На них был запечатлен Артем. Но не с Кристиной. С другой молодой девушкой. И еще с одной. На одной фотографии он передавал кому-то конверт. На другой – стоял у входа в здание, которое Кристина узнала. Это был офис прокуратуры.
– Что… что это? – прошептала Кристина, чувствуя, как почва уходит из-под ног.
– Это твой принц, моя дорогая. Вернее, его хобби. Коллекционирование молодых любовниц – это лишь безобидное развлечение на фоне его основного бизнеса. Скупка долгов, рэкет, отмывание денег. И, как видишь, тесное, но анонимное сотрудничество с властями. Он сдает своих же, чтобы убрать конкурентов и остаться в тени.
Кристина побледнела.
– Ты врешь!
– Я? – Алла рассмеялась. – Милая, кто, по-твоему, вел все его финансовые дела первые семь лет брака, пока он не решил, что я «слишком много знаю» и не отстранил меня, окружив себя такими же молодыми и глупыми бухгалтерами, как ты? Я знаю каждый его грязный цент. И каждый его шаг.
Алла открыла свою сумку и показала Кристине содержимое – папки, блокноты, флешку.
– Это – его смертный приговор в мире, который он построил. А это, – она достала из кармана платья маленький диктофон, – запись нашего с тобой милого разговора. Где ты, цитирую, «говоришь серьезно» и предлагаешь мне отступные.
В этот момент с грохотом распахнулась входная дверь. На пороге стоял Артем. Он был бледен, его волосы в беспорядке. Он окинул взглядом сцену: Алла с сумкой и диктофоном, Кристина, дрожащая над фотографиями, папки на столе.
– Алла… Кристина… Что здесь происходит? – выдохнул он.
Алла медленно повернулась к нему. Ее лицо было непроницаемо.
– А, вернулся наш странствующий рыцарь. Как раз вовремя. Я как раз объясняла твоей… что на самом деле означает твоя «любовь». И твоя «жалость».
Артем шагнул вперед, его глаза прилипли к папкам.
– Что ты несешь? Дай мне это!
– Не стоит, – холодно остановила его Алла. – Все копии уже сделаны. И находятся у людей, которые очень заинтересуются их содержимым. И твои друзья из прокуратуры, и твои… коллеги по теневому бизнесу. Думаю, в ближайшее время у тебя будет много гостей.
Артем замер. Он смотрел на жену, и в его глазах читался ужас осознания. Он недооценил ее. Всегда недооценивал.
– Зачем? – просипел он.
– Зачем? – она повторила, и в ее голосе впервые прозвучала боль, настоящая, живая. – Ты мог иметь любовниц. Десятки. Я, может быть, закрыла бы на это глаза, как закрывала раньше. Но ты… ты привел ее в мой дом. Ты позволил ей оскорблять меня на моей территории. Ты решил, что я – это пыль, которую можно стереть с ботинка. Ты забыл, кто помог тебе построить все это. Кто держал тебя, когда твой первый бизнес прогорел? Кто уговаривал тебя не бросать все? Я. И ты посмел пожалеть меня?
Она сделала шаг к нему.
– Меня не жалеют, Артем. Меня боятся. Или, как оказалось, уничтожают.
Кристина, дрожа, поднялась с кресла.
– Артем… это правда? Все, что она сказала?
Он не смотрел на нее. Его взгляд был прикован к Алле.
– Что ты собираешься делать? – спросил он тихо.
Алла взглянула на часы.
– Примерно через три минуты здесь появится группа захвата из экономического управления. Макар, твой правый человек, уже поет, как соловей. А через десять минут, я думаю, твои «коллеги» поймут, кто их сдал, и приедут с менее официальным визитом. Тебе следует поторопиться. Бери свою любовь и беги. Попробуй успеть на тот рейс в Каракас, на который ты купил билеты на имя… как там?.. Ах да, Сергей и Мария Воронцовы.
Она указала на паспорта, лежавшие на столе. Артем ахнул. Он не знал, что она знала и про них.
– А ты? – спросила Кристина, глядя на Аллу с новым, животным страхом.
Алла улыбнулась. Та самой улыбкой, что была в начале.
– О, не беспокойся обо мне. У меня скоро свидание. С адвокатом, а затем с следователем. У меня есть что им рассказать. И показать. Я – главная свидетельница. И, в отличие от вас, я всегда просчитываю риски на несколько ходов вперед.
С улицы донесся звук приближающихся сирен. Сначала далекий, потом все ближе и ближе.
Лицо Артема исказилось. Он метнулся к столу, схватил паспорта, потом взглянул на Кристину, на Аллу, на папки. В его глазах была паника дикого зверя, попавшего в капкан.
– Беги, Артем, – прошептала Алла. – Беги, как все эти годы бегал от себя. Посмотрим, как далеко ты убежишь на этот раз.
Сирены завыли прямо под окнами. Артем, не говоря ни слова, рванулся к черному ходу, ведущему в служебный лифт. Кристина, с криком, бросилась за ним.
Алла осталась стоять одна посреди гостиной. Она подошла к окну, глядя, как внизу останавливаются черные машины без опознавательных знаков. Она подняла с пола свой недопитый бокал с вином, допила его до дна.
И только тогда, когда дверь в квартиру с грохотом распахнулась от удара тарана, по ее щеке скатилась единственная, крошечная, горько-соленая слеза. Слеза по тому, что могло бы быть. И по тому, чем все это стало.
Дверь содрогнулась от удара тарана, и в квартиру ворвались люди в черной форме с бронежилетами и автоматами. Воздух наполнился резкими командами, скрежетом сапог по паркету. Алла не шевельнулась, стоя у окна с пустым бокалом в руке. Единственная слеза высохла, оставив на щеке лишь ощущение прохлады.
– Руки за голову! Не двигаться!
Она медленно, с преувеличенной вежливостью, поставила бокал на подоконник и подняла руки, сплетя пальцы на затылке. Ее поза была полна не вызывающего, а почти царственного спокойствия.
К ней подошел коренастый мужчина в штатском, его лицо было испещрено морщинами усталости.
– Алла Викторовна Орлова?
– Я.
– Вы задержаны. У вас есть право для одного телефонного звонка.
Она кивнула, глядя ему прямо в глаза.
– Я готова сотрудничать. Вся информация, которую я собирала на моего мужа, Артема Сергеевича Орлова, а также на его сообщников, находится в этой сумке. – Она мотнула головой в сторону кожаного саквояжа, лежавшего на диване. – Копии уже переданы по назначению. Давайте сэкономим время.
Следователь, представившийся Иванов, изучающе посмотрел на нее. Он ожидал истерики, слез, оправданий. Но не этой ледяной, почти хирургической точности.
– Орлов и его спутница скрылись через служебные выходы, – доложил один из бойцов.
Иванов кивнул, не отрывая взгляда от Аллы.
– Они далеко не уедут. Все вокзалы и аэропорты уже под контролем. Ваш муж, Алла Викторовна, совершил серьезные ошибки. Как, впрочем, и Вы, решив вершить собственное правосудие.
– О, нет, – мягко поправила она его. – Я не вершила правосудие. Я просто перестала его покрывать. Разница, как Вы понимаете, фундаментальна.
СЦЕНА 7: ПОБЕГ В НИКУДА
Черный служебный лифт несся вниз, в сырую мглу подземного паркинга. Артем, тяжело дыша, втащил в него полубессознательную Кристину. Девушка всхлипывала, ее тело била дрожь.
– Заткнись! – прошипел он, швырнув ее в угол кабины. Его мозг лихорадочно работал. Аэропорт отпадал. Вокзалы – тоже. У него был запасной план. Всегда был запасной план.
Он вытащил из кармана ключ от другой машины – старого, невзрачного «Форда», который месяцами пылился на самом дальнем месте паркинга, запасной телефон. Он втолкнул Кристину на пассажирское сиденье, завел двигатель и выехал на улицу через запасной выезд, как раз в тот момент, когда у главного входа выстраивались в ряд черные машины.
– Куда мы? – всхлипнула Кристина, смотря на него полными ужаса глазами. – Артем, что происходит? Это правда, что она сказала?
– Какая разница, что она сказала! – он резко крутанул руль, вливаясь в поток машин. – Она сумасшедшая. Ревнивая и мстительная сука, которая решила меня уничтожить!
Но он лгал. И она это видела. Видела панику в его глазах, тот самый животный страх, который не спутать ни с чем. Она вспомнила фотографии. Других девушек. Здание прокуратуры.
– Ты… ты использовал меня? – прошептала она. – Я была просто… прикрытием?
Артем не ответил. Он смотрел на дорогу, но видел перед собой другое – холодные глаза Аллы, папки, паспорта. Она знала все. Каждый его шаг. Каждую сделку. Как долго? Годы? Все эти годы она была не жертвой, не наивной женой, а теневым партнером, который в нужный момент решил забрать свою долю? Нет, не долю. Все.
Он рванул руль, сворачивая в переулок, ведущий к промзоне. У него была одна «щель». Конспиративная квартира на окраине. Там были деньги, новые документы, о которых, он был уверен, Алла не знала. Там был выход на человека, который мог переправить его через границу по «зеленому коридору». Но для этого нужны были сутки. Сутки, которых у него не было.
СЦЕНА 8: ДОПРОС. ПЕРВЫЙ АКТ
Белая комната. Стол. Два стула. Алла сидела напротив Иванова. Ее сумка лежит между ними, как главный свидетель.
– Давайте начнем сначала, Алла Викторовна. Как давно Вы знали о незаконной деятельности вашего мужа?
Она сделала глоток воды из пластикового стаканчика.
– Примерно через год после того, как его строительная компания «Орбис» получила первый крупный государственный контракт. Я вела его финансовую отчетность. Цифры не сходились. Прибыль была слишком чистой. Как будто кто-то заранее убрал все острые углы. Я начала копать.
– И что вы обнаружили?
– Обнаружила, что мой муж – не гениальный бизнесмен, а гениальный коррупционер. «Северный поток» был создан для отмывания денег, полученных от завышения смет, откатов и слияния с криминальными группировками, контролировавшими поставки материалов.
– И Вы ничего не предприняли? Не пытались его остановить? Пойти в полицию?
Алла улыбнулась, и в ее улыбке была бездна горечи.
– Я любила его. И я была глупа. Я думала, что смогу его контролировать. Что моя любовь и мой ум смогут его образумить. Я создавала для него эти схемы, эти тайники, веря, что однажды он одумается, и мы уедем, начнем новую жизнь на те деньги, что я… отложила на черный день. Но черный день наступил в лице двадцатипятилетней дурочки, которая пришла в мой дом и объявила меня никчемной жертвой.
Она посмотрела прямо на Иванова.
– Вы спросите, почему я не ушла раньше? Потому что я вложила в него всю свою жизнь. Я была соучастником. И я боялась. Но сегодня я поняла, что страх быть разоблаченной – ничто по сравнению с унижением быть отвергнутой ради такой… пустышки. Она стала последней каплей. Спичкой, брошенной в склад боеприпасов, который я помогла ему построить.
Иванов что-то записывал. Его лицо оставалось непроницаемым.
– Вы утверждаете, что действовали под принуждением?
– Нет. Я утверждаю, что действовала из любви. А потом – из мести. И то, и другое – самые сильные мотиваторы в мире. Сильнее, чем деньги или страх.
СЦЕНA 9: ЛОВУШКА
Конспиративная квартира оказалась обычной однушкой в панельной многоэтажке. Пахло пылью и одиночеством. Артем, дрожащими руками, запер дверь на все замки и прислонился к ней, пытаясь перевести дух.
Кристина стояла посреди комнаты, обняв себя за плечи.
– Что мы будем делать? Артем, я боюсь.
– Молчи! – он оттолкнулся от двери и подошел к старому дивану, отодвинул его и начал отдирать линолеум. Под ним была заложена доска. Он вытащил ее. В нише лежал металлический бокс.
Он открыл его. Пачки денег. Доллары, евро. Новые паспорта. И телефон. Один-единственный номер.
Он схватил телефон, включил его и набрал номер. Долгие гудки. Наконец, трубку сняли.
– Говори, – произнес хриплый голос.
– Это Воронцов. Мне нужен «трансфер». Срочно. Сегодня же.
– Цена удвоилась. И только для одного.
Артем посмотрел на Кристину. Она смотрела на него с надеждой, смешанной с ужасом.
– Со мной девушка.
– Только для одного, – безжалостно повторил голос. – Решай. Жду звонка через пятнадцать минут. Не позже.
Связь прервалась. Артем опустил телефон.
– Что? – спросила Кристина, уже догадываясь по его лицу.
– Он берет только одного.
В ее глазах что-то надломилось. Надежда погасла, уступив место леденящему осознанию.
– Ты… оставишь меня здесь?
– Кристина, послушай… Я потом как-нибудь…
– НЕТ! – она закричала, и в ее крике была агония преданного существа. – Ты не можешь! Я все для тебя! Я бросила ради тебя все! Я пошла к твоей жене!
– Ты пошла к моей жене без моего разрешения! – взревел он, вскакивая. – Из-за тебя все это случилось! Из-за твоей глупости и наглости!
Он схватил пачку денег и один из паспортов. Его движения были резкими, лихорадочными.
– Я тебе оставлю денег. Много. Ты скроешься. Сделаешь новую жизнь.
– Какую жизнь? – она засмеялась, и смех ее был истеричным. – Меня везде ищут! Твои дружки-бандиты меня убьют, если меня сначала не посадят!
Внезапно в квартире погас свет. Они замерли в гнетущей тишине. С улицы не доносилось ни звука. Как будто мир замер.
– Что это? – прошептала Кристина.
Артем подбежал к окну и осторожно раздвинул жалюзи. Паркинг внизу был пуст. Улица – пуста. Ни машин, ни людей.
И тут он понял. Это не обыск. Это не полиция.
Это они.
Те, кого он сдал. Те, кого он предал, сотрудничая со следствием через подставных лиц. Алла сказала правду – она слила информацию и туда, и сюда. Его принесли в жертву с двух сторон.
– Они здесь, – простонал он, отступая от окна.
В этот момент его личный телефон, который он все еще держал в руке, завибрировал. Неизвестный номер. С дрожащими пальцами он принял вызов.
На другом конце провода воцарилась знакомая, ледяная тишина, а потом прозвучал голос, от которого кровь застыла в его жилах.
– Беги, Артем, – прошептала Алла. Ее голос был чист и отчетлив, будто она находилась в соседней комнате. – Но помни, куда бы ты ни побежал, ты просто бежишь ко мне. Я везде. Я – это стены, которые ты построил. Я – это деньги, которые ты украл. Я – это тень, от которой тебе не скрыться. Спокойной ночи, мой муж.
Щелчок.
Артем опустился на колени, выронив телефон. Он смотрел в пустоту, а за его спиной Кристина начинала кричать, долго и пронзительно, пока из подъезда не донеслись первые звуки тяжелых, неторопливых шагов по лестнице.
Крик Кристины оборвался, словно перерезанный ножом. Она зажала рот ладонью, глаза, полные слез, были прикованы к двери. Тяжелые, размеренные шаги приближались. Не один человек. Не двое. Это была целая группа. Они шли медленно, без суеты, словно знали, что времени у них предостаточно.
Артем поднялся с колен. Лицо его было пепельно-серым. Телефон лежал на полу, темный экран казался входом в преисподнюю. Голос Аллы все еще звучал у него в ушах: «Я везде». Это была не метафора. Она не просто передала информацию. Она его окутала. Она знала про эту квартиру. Значит, знала про все остальные убежища. Значит, все его движение с этого момента – это движение по спланированному ею маршруту, ведущему в тупик.
– Они пришли, – выдавил он, глядя на дверь. – Это не полиция.
– Кто? – прошептала Кристина, ее тело билось в мелкой дрожи.
– Те, кого я… отдал. – Он не мог произнести слово «предал». Оно обжигало изнутри. – «Северный поток». Они пришли за расплатой.
Шаги замерли прямо за дверью. Ни звонка, ни стука. Только зловещая тишина, давящая на барабанные перепонки.
Артем метнулся к металлическому боксу, схватил пачку денег и сунул ее в карман. Потом взглядом отыскал на кухне заднюю дверь – выход на пожарную лестницу. Последний шанс.
– Держись за мной, – сипло бросил он Кристине.
Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
Он рванулся к двери, резко повернул ручку и распахнул ее.
На площадке никого не было. Только бетонные ступени, уходящие вниз, в темноту. Воздух был холодным и спертым
– Быстро! – он схватил Кристину за руку и потащил за собой.
Они бежали вниз, их шаги гулко отдавались в узком пространстве шахты. Сверху, от квартиры, не доносилось ни звука. Это было хуже, чем если бы за ними гнались. Эта тишина означала, что их уже ждут внизу
Продолжение по ссылке
Ссылка на ваши донаты ниже жмите на чёрный баннер
Пожалуйста, оставьте несколько слов автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы ничего не пропустить и дальше. Она будет вне себя от счастья и внимания! Можете скинуть ДОНАТ, нажав на кнопку внизу ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера, крепкого здоровья и счастья, наши друзья!)