Марина стояла перед шкафом и перебирала детские вещи. Максимкины кофточки, штанишки — всё аккуратно сложено. Пять лет мальчику, а у него уже столько всего накопилось.
Она думала о садике, о том, что завтра надо снова рано вставать, когда Юра вошёл в комнату и сказал:
– Марина, мама приедет жить к нам.
Она обернулась. Посмотрела на мужа.
– На выходные?
– Нет. На несколько месяцев. До нового года точно.
Марина отложила детскую куртку.
– И что?
– Ей нужна будет наша спальня. Она же в возрасте, ей удобнее на кровати.
– А мы где?
Юрий замялся. Потом выпрямился, будто собрался с духом.
– Вы с Максимом поживёте у твоей мамы. Ненадолго. Пару месяцев всего.
Она не сразу поняла, что он сказал. То есть слова-то слышала, а смысл не дошёл. Как будто на другом языке говорил.
– Повтори-ка, Юр.
– Марин, ну ты же понимаешь. Маме тяжело одной. Ей нужен уход. Я должен о ней позаботиться.
– Тяжело одной в её собственной квартире?
– Там холодно. Батареи плохо греют.
– Так вызови сантехника.
– Мама хочет пожить у нас.
Марина присела на край кровати.
– У нас. Это где?
– Ну, здесь.
– А это чья квартира, Юра?
Он молчал. Знал ведь, куда разговор катится.
– Чья квартира? – повторила она.
– Твоя, – буркнул он.
– Правильно. Моя. Я её купила на свои деньги. Ипотеку я платила. Ты только расписался в документах, потому что муж.
– Марина, не начинай.
– Что не начинай? Ты сейчас всерьёз сказал мне, что я с ребёнком должна освободить мою квартиру, чтобы твоя мама тут пожила месяца три?
– Ну, а что такого? Потерпишь немного. У твоей мамы комната свободная.
– Ты дебил?
Юрий вздрогнул. Она никогда так не говорила. Не ругались они особо, всё больше по мелочам пререкались.
– Марина, не хами.
– Я не хамлю. Я пытаюсь понять, ты это всерьёз предлагаешь или проверяешь, насколько я дура.
– Моя мать нуждается в помощи.
– Пусть наймёт сиделку. На пенсию вполне можно.
– Да как ты можешь так говорить? Это же моя мать!
Марина встала. Подошла к окну. Нет, не к окну, просто отошла от мужа подальше.
– Юра, твоя мать здорова как бык. Она в прошлом месяце на рынке три сумки овощей притащила. Одна. Без помощи. Ей помощь не нужна.
– Ей одиноко.
– Одиноко. Понятно.
– Марина, ну почему ты так? Мама тебя всегда уважала.
Она рассмеялась. Коротко так, зло.
– Уважала. Давай вспомним. Два года назад, когда я в командировке была, твоя мама приехала сюда и всю мою косметику выкинула. Сказала, что химия вредная.
– Ну, она же заботилась.
– Год назад она при Максиме сказала, что я плохая мать, потому что ребёнка в садик вожу, а не сижу с ним дома.
– Она не то имела в виду.
– А в прошлом месяце, Юр, ты помнишь, что было в прошлом месяце?
Он молчал.
– Я напомню. Мы пришли к ней на день рождения. Я принесла торт. Красивый, дорогой. А она сказала, что я зря деньги трачу, что у неё диабет, и вообще такие торты для дур, которые понты важнее здоровья. При гостях сказала.
– Мама не хотела тебя обидеть.
– Да. Конечно. Не хотела.
Марина повернулась к мужу.
– И теперь эта женщина, которая каждый раз при встрече находит, за что меня унизить, должна жить в моей квартире три месяца. А я с ребёнком куда-то съеду. Я правильно понимаю?
– Марина, она моя мать. Единственная. Я не могу ей отказать.
– А мне можешь.
– Ты же взрослая. Поймёшь.
Она посмотрела на него. Вот стоит мужик сорока лет. Высокий, вроде не дурак. Работает, деньги приносит, правда, меньше, чем она, но приносит. А говорит вот такое.
– Юра, если твоя мать переедет сюда, то съедешь ты. К ней. И будете там вдвоём, сколько захотите.
– Как это – я съеду?
– Очень просто. Соберёшь вещи и поедешь к маме. Вы же так скучаете друг без друга.
– Это моя семья!
– Тогда выбирай. Или она, или мы.
Юрий побледнел.
– Ты не можешь мне такое говорить.
– Могу. И говорю.
– Мама меня не поймёт. Она обидится.
– А я не обижусь, по-твоему?
– Марина, ну будь человеком.
– Я и есть человек. И у меня есть ребёнок, которому нужна его комната, его кровать, его игрушки. А не чужая бабушка, которая будет каждый день учить меня жизни.
– Мама не будет лезть.
Марина снова засмеялась.
– Не будет. Точно. В прошлый раз она за три дня успела переставить всю посуду, перестирать Максимкины вещи, потому что я, видите ли, плохо стираю, и сказать мне, что суп я варю неправильно.
– Она хотела помочь.
– Помочь. Да.
Тут заплакал Максим. Видимо, проснулся от голосов. Марина пошла к нему в комнату.
Юрий остался стоять посреди спальни. Растерянный.
Она помнила, как всё начиналось.
Две тысячи тринадцатый год. Марине двадцать девять, ей кажется, что жизнь только начинается. Работа хорошая, зарплата растёт, квартиру снимает, но уже присматривает варианты для покупки.
Юра появился случайно. Общие друзья познакомили. Он тогда ещё веселее был, шутил много, внимание уделял. Цветы дарил, в кино водил. Нормальный мужик, в общем.
Через полгода предложил съехаться. Она согласилась. Думала, удобно же — вместе квартиру снимать дешевле.
А потом он предложил пожениться.
Марина не была влюблена до потери пульса, но и причин отказать не видела. Возраст уже подходящий, мужчина вроде нормальный, работает, не пьёт. Чего ещё надо?
Свадьбу сыграли скромно. Человек тридцать гостей, кафе недорогое, свекровь всё время комментировала, что вот в её время свадьбы были настоящие, не то что сейчас.
Марина тогда промолчала. Подумала: ну, старая женщина, ей виднее.
Раиса Семёновна сразу дала понять, кто тут главный. После свадьбы начала приезжать часто. Сначала раз в неделю, потом два, потом вообще могла и три раза заявиться.
Приезжала и начинала проверять. Холодильник откроет — там не то. Шкафы посмотрит — пыль где-то нашла. Ванную оглядит — почему полотенца не так висят.
– Юрочка, ты хоть нормально питаешься? — спрашивала она сына.
– Нормально, мам.
– А что Марина готовит?
– Да всё готовит. Супы, каши.
– Каши. Ты же мясо любишь.
– Мясо тоже готовит.
– Надо будет рецептик дать. А то, я вижу, она не умеет.
Марина стояла рядом и молчала. Не хотелось ссориться.
Но Раиса Семёновна и не думала останавливаться.
Когда Марина забеременела, свекровь вообще развернулась по полной.
Каждый день звонила. Спрашивала, что ела, как спала, гуляла ли.
Приезжала и начинала учить.
– Вот шторы надо снять. Пыли в них полно. Ребёнок родится — задохнётся.
– Раиса Семёновна, я недавно стирала.
– Недавно — это когда?
– Месяц назад.
– Месяц! Господи, да там уже микробы гнёзда свили!
Марина пыталась объяснить, что у неё на девятом месяце живот огромный, ей тяжело физически шторы снимать.
– Вот и Юрочка пусть помогает.
Но Юрочка на работе. Целыми днями.
Тогда Раиса Семёновна сама шторы сняла, выстирала, высушила, повесила обратно. И всю неделю потом рассказывала знакомым, какая Марина неряха и лентяйка.
После родов стало ещё веселее.
Свекровь решила, что она теперь главный специалист по младенцам. Приезжала каждый день, хватала Максима на руки, качала, причитала:
– Ой, бедненький, голодный, наверное. Мама небось молоком не кормит.
– Кормлю, Раиса Семёновна.
– А почему он плачет?
– Потому что ребёнок.
– В моё время дети не плакали.
Марина хотела спросить, в каком это сказочном времени дети не плачут, но промолчала.
Раиса Семёновна могла и посреди ночи позвонить.
– Юра, как там малыш?
– Спит, мам.
– А Марина его кормила?
– Кормила.
– А ты проверил?
– Мам, я не могу проверять, кормила она его или нет.
– Ну, посмотри хоть, не плачет ли.
Юра шёл, смотрел. Ребёнок спал. Раиса Семёновна успокаивалась.
Марина терпела. Думала, ну пройдёт время, угомонится.
Не угомонилась.
Когда Максиму исполнился год, свекровь заявила, что его надо в садик отдавать.
– Рано ещё, — сказала Марина.
– Как это рано? Ты же на работу собираешься?
– Собираюсь. Но ещё полгода в декрете посижу.
– Полгода. А кто за квартиру платить будет?
– Я плачу.
– Из каких денег?
– Из моих, Раиса Семёновна.
– Так декретные копейки же.
– Мне хватает.
– Юрочка, ты слышишь? Она на декретные живёт. А ты что, деньги не даёшь?
Юра вздохнул.
– Даю, мам.
– А она?
– Марина сама зарабатывает больше. Поэтому она и платит за квартиру.
Раиса Семёновна вытаращила глаза.
– То есть мой сын живёт на женские деньги?
– Мам, ну при чём тут это?
– При том! Мужчина должен обеспечивать семью!
Марина не выдержала.
– Раиса Семёновна, мы с Юрой всё обсудили. Ему удобно так. Мне удобно. Вас это не касается.
Свекровь развернулась к ней.
– Как это не касается? Это мой сын!
– И мой муж. И мы разберёмся сами.
– Ах, разберётесь. Ты его совсем под каблук загнала.
После этого Раиса Семёновна неделю не звонила. Марина обрадовалась, думала, обиделась и отстанет.
Не отстала.
Позвонила и как ни в чём не бывало спросила, когда они к ней в гости придут.
Максим сидел на кровати и тер глаза.
– Мам, а почему папа кричал?
– Не кричал он. Разговаривали мы.
– Громко разговаривали.
Марина присела рядом, обняла сына.
– Бывает. Взрослые иногда громко разговаривают. Это ерунда. Сейчас поспишь ещё немножко, ладно?
– А бабушка приедет?
Марина замерла.
– Откуда ты знаешь?
– Папа сказал. Бабушка приедет жить к нам.
– Не приедет.
– А папа сказал.
– Ну, папа ошибся.
Максим кивнул. Лёг обратно, натянул одеяло. Марина посидела рядом, погладила его по голове, дождалась, пока он уснёт.
Потом вышла из комнаты.
Юра сидел на кухне. Уставился в телефон, мрачный такой.
Марина села напротив.
– Юр, давай начистоту.
Он поднял глаза.
– Ты хочешь, чтобы я с ребёнком съехала, да?
– Марин, ну не так всё.
– А как?
– Мама меня попросила. Я не могу ей отказать.
– Почему не можешь?
– Потому что она мне всю жизнь твердит, что я у неё один. Что отец умер, когда мне три года было, и она меня одна вырастила. Как я могу ей отказать?
Марина вздохнула.
– Юр, она тебя вырастила. Это правда. Но это не значит, что ты теперь всю жизнь должен перед ней виноватым ходить.
– Я не виноватый.
– Тогда почему боишься ей отказать?
– Не боюсь.
– Боишься. Ты её боишься.
Юрий стукнул кулаком по столу.
– Не боюсь я её! Просто уважаю!
– Уважение — это не страх, Юр.
– А что ты предлагаешь? Сказать ей, что мы её не пустим?
– Да. Именно это.
– Она обидится.
– Пусть обижается.
– Марина, ты не понимаешь. Она мне неделю названивать будет, плакать, жаловаться.
– И что?
– Ну, мне же тяжело это слушать.
Марина посмотрела на мужа. И вдруг поняла. Он не просто боится Раису Семёновну. Он от неё зависит. Как наркоман от дозы.
Раиса Семёновна звонит — Юра бежит. Она говорит — он слушает. Она требует — он выполняет.
А между ними стоит семья. Жена. Ребёнок.
И он выбирает мать.
– Юр, тебе сейчас сорок лет.
– Ну и что?
– Когда ты планируешь начать жить своей жизнью?
– Я живу своей жизнью.
– Правда? С нами живёшь или с мамой?
– При чём тут это?
– При том, что я не собираюсь съезжать из своей квартиры.
Юрий встал.
– Значит, так. Мама приедет послезавтра. Я ей обещал. И я сдержу слово.
– Приедет — я уйду.
– Куда уйдёшь?
– К адвокату. Подавать на развод.
Он замер.
– Ты шутишь.
– Нет.
– Из-за того, что мама погостить приедет?
– Из-за того, что ты меня не уважаешь. Ты считаешь, что твоя мать важнее меня. И это нормально, Юр. Ты имеешь право так считать. Но тогда живи с ней. А я найду человека, для которого важнее буду я.
Юрий стоял и молчал.
Потом вышел из кухни. Хлопнул дверью.
Марина осталась сидеть. Руки тряслись. Нет, не тряслись, а просто лежали на столе, и она никак не могла взять чашку, потому что пальцы не слушались.
Телефон завибрировал. Свекровь.
«Юра сказал, завтра приеду. Приготовь, пожалуйста, постельное. И Максима предупреди, что бабушка погостит».
Марина посмотрела на сообщение. И написала ответ.
«Раиса Семёновна, вы к нам не приедете. Извините».
Отправила.
Через минуту Раиса Семёновна звонила. Марина не взяла трубку.
Ещё через минуту звонил Юра. Марина тоже не взяла.
Положила телефон на стол и пошла спать.
Она помнила первый скандал со свекровью. По-настоящему большой, с криками.
Это было, когда Максиму два года исполнилось.
Раиса Семёновна как обычно приехала в гости. Зашла, сразу к холодильнику. Открыла, начала рыться.
– Марина, а где творог?
– Нет творога.
– Как это нет? Ребёнку нужен творог!
– Я вчера давала. Он не ест.
– Не ест? Как это не ест?
– Так. Не нравится ему.
Раиса Семёновна возмутилась.
– Не нравится. Ребёнку два года, что ему может не нравиться! Ты, наверное, невкусный покупаешь.
– Покупаю хороший.
– Хороший. Надо самой делать. Вот я Юре всегда сама делала.
Марина промолчала.
Раиса Семёновна пошла в комнату к Максиму, взяла его на руки, понесла на кухню.
– Сейчас бабушка тебе творожка даст.
– Не хочу.
– Как это не хочешь? Надо, значит, будешь.
Максим заплакал.
Марина не выдержала.
– Раиса Семёновна, отдайте мне ребёнка.
– Ничего, поплачет и поест.
– Отдайте.
– Марина, не мешай. Ты его слишком балуешь.
Марина подошла, взяла сына на руки.
– Я его мать. И я решаю, что ему есть.
Раиса Семёновна побледнела.
– Ты что себе позволяешь?
– Я позволяю себе быть матерью своему ребёнку.
– Да ты совсем обнаглела!
– Может быть. Но это мой дом, мой сын, и если вам тут не нравится, можете уйти.
Свекровь развернулась и ушла. Хлопнула дверью так, что штукатурка посыпалась.
Юра пришёл с работы вечером. Молчал, мрачный. Потом сказал:
– Мама плакала.
– Мне жаль.
– Ты её обидела.
– Она меня тоже.
– Марина, она старая женщина.
– И что?
– Надо было потерпеть.
– Сколько терпеть, Юр? Три года уже терплю.
– Ну, ещё немного.
– До какого момента? До её смерти?
Юрий не нашёлся, что ответить.
После того скандала Раиса Семёновна месяц не звонила. Марина думала — может, поняла, что перегнула.
Не поняла.
Позвонила через месяц, сказала, что она, конечно, обиделась, но поскольку внука любит, готова простить. При условии, что Марина извинится.
Марина не извинилась.
Раиса Семёновна снова обиделась. Ещё на два месяца.
Потом позвонила, как будто ничего не было. И стала приезжать опять.
Утром Марина проснулась от детского плача. Максим стоял у кровати и ревел.
– Что случилось, солнышко?
– Папа ушёл.
– Куда ушёл?
– Не знаю. Сказал, что уходит.
Марина встала, оделась, пошла по квартире. Юриных вещей действительно не было. Он собрал чемодан и свалил.
Ну и правильно, подумала Марина. Меньше нервов.
Телефон снова завибрировал. Куча пропущенных от свекрови. Штук двадцать. И сообщений столько же.
«Марина, как ты можешь так поступать»
«Я всю жизнь сыну посвятила»
«Ты его настроила против меня»
«Отвечай немедленно»
«Я приеду и во всём разберусь»
Марина заблокировала номер.
Максим сидел на кухне и хлюпал носом.
– Мам, а папа вернётся?
– Вернётся.
– Когда?
– Не знаю.
– А почему он ушёл?
Марина присела рядом.
– Понимаешь, взрослые иногда ссорятся. И им нужно время, чтобы подумать.
– А вы помиритесь?
– Может быть.
Максим кивнул. Вытер нос рукавом.
– А бабушка точно не приедет?
– Точно.
– Хорошо. Я её не люблю.
– Почему?
– Она всё время говорит, что ты плохая. А ты хорошая.
Марина обняла сына.
– Спасибо, зайчик.
Они сидели на кухне, ели кашу, когда в дверь позвонили.
Марина открыла.
На пороге стояла Раиса Семёновна.
– Пусти.
– Нет.
– Как это нет?
– Очень просто. Я вас не приглашала.
– Мне не нужно приглашение, чтобы прийти к сыну.
– Вашего сына здесь нет.
– Где он?
– Не знаю.
– Врёшь. Ты его выгнала.
Марина устало вздохнула.
– Раиса Семёновна, идите домой. Пожалуйста.
– Я никуда не пойду, пока не поговорю с сыном.
– Его нет.
– Тогда я подожду.
– Ждите на лестнице.
Марина закрыла дверь.
Раиса Семёновна стояла за дверью и звонила в звонок. Минут десять звонила. Потом перестала.
Марина выглянула в глазок. Свекровь ушла.
Вечером пришёл Юра. Усталый, помятый.
– Можно войти?
– Входи.
Он прошёл на кухню, сел.
– Марин, мы должны поговорить.
– Говори.
– Мама обижена.
Марина рассмеялась.
– Юр, мне плевать.
– Как это плевать?
– Так. Мне всё равно, обижена она или нет.
– Но она же мне мать.
– И что?
Юрий растерянно посмотрел на жену.
– Ты меня совсем не понимаешь.
– Понимаю. Ты хочешь, чтобы я извинилась перед твоей матерью за то, что не пустила её в мой дом. Правильно?
– Ну, хотя бы объяснила.
– Объясняла. Много раз. Она не слушает.
– Марина, ну давай как-то договоримся.
– О чём?
– Мама приедет. На две недели. Не на три месяца, а на две недели. И поживёт в гостиной. На диване. Хорошо?
Марина посмотрела на мужа.
– Нет.
– Почему?
– Потому что я не хочу, чтобы она здесь жила.
– Но это же всего две недели.
– Мне всё равно. Хоть два дня.
– Марина, я её сын. Я должен о ней заботиться.
– Заботься. На её территории.
– У неё однушка.
– Ну и прекрасно. Значит, ты к ней переедешь.
Юрий молчал.
Потом сказал:
– Хорошо. Неделя. Всего неделя.
Марина встала, подошла к шкафу, достала чемодан. Юрин. Тот самый, с которым он вчера ушёл.
Открыла, начала складывать его вещи.
– Что ты делаешь?
– Собираю твои вещи.
– Зачем?
– Потому что ты уходишь.
– Марина, подожди. Давай нормально поговорим.
– Не о чем говорить.
Она методично складывала рубашки, брюки, носки. Юрий сидел и смотрел.
– Марин, ну ты чего?
– Я серьёзно, Юр. Или ты живёшь здесь со мной и Максимом, и твоя мать сюда не приезжает. Или ты уходишь.
– А как же семья?
– Это ты у меня спроси. Ты вчера ушёл. Ты вчера выбрал мать.
– Я не выбирал.
– Выбрал.
– Марина, я просто хотел немного побыть один. Подумать.
– И что надумал?
Юрий молчал.
– Надумал, что мама приедет, а я потерплю. Так?
– Ну, почему ты так говоришь?
– Потому что так и есть.
Марина закрыла чемодан.
– Всё. Собрала. Можешь идти.
– Я не хочу уходить.
– А я не хочу, чтобы твоя мать тут жила.
– Но она же не останется навсегда.
Марина села напротив.
– Юр, ты не понимаешь. Дело не в том, на сколько она приедет. Дело в том, что ты меня не спросил. Ты поставил передо мной факт. Мать приедет, а ты съедешь. Как будто я не человек, а мебель какая-то, которую можно переставить.
– Я не так думал.
– А как ты думал?
– Ну, что ты поймёшь.
– Я и поняла. Поняла, что ты меня не уважаешь.
– Уважаю.
– Нет.
Юрий опустил голову.
– Марин, а что мне делать? Мама звонит, плачет. Говорит, что я её предал.
– И что?
– Ну, мне же тяжело.
– А мне легко, по-твоему?
Он не ответил.
Максим выглянул из комнаты.
– Пап, ты останешься?
Юрий посмотрел на сына.
– Не знаю, Макс.
– А почему не знаешь?
– Потому что мы с мамой ссоримся.
– А вы помиритесь?
– Постараемся.
Максим подошёл, залез на колени к отцу.
– Пап, не уходи. Я без тебя скучаю.
Юрий обнял сына.
– Я тоже скучаю.
– Тогда не уходи.
– Макс, иди к себе, — тихо сказала Марина.
Мальчик послушался.
Юрий сидел, обхватив голову руками.
– Марин, что делать-то?
– Выбирай. Или мы, или она.
– Но это же невозможно.
– Возможно.
Юрий встал.
– Мне надо ещё подумать.
– Думай. Но пока не решишь, здесь не живёшь.
Он взял чемодан, пошёл к двери.
Обернулся.
– Марин, я люблю тебя.
– И я тебя. Но этого мало.
Три дня он не звонил. Марина работала, водила Максима в садик, готовила ужин. Как обычно.
Только вечером было тихо. Непривычно тихо.
Максим спрашивал, когда папа вернётся. Марина отвечала — скоро.
На четвёртый день позвонил Юра.
– Марин, можно зайду?
– Заходи.
Он пришёл через час. Без чемодана.
Сел на кухне, долго молчал.
Потом сказал:
– Я поговорил с мамой.
– И?
– Сказал, что она к нам не приедет.
Марина молчала.
– Она сначала кричала. Потом плакала. Потом сказала, что я её предал, и она меня больше знать не хочет.
– И что ты ответил?
– Ничего. Я просто ушёл.
Марина кивнула.
– А потом?
– Потом она позвонила. Сказала, что подумала. И согласна приехать всего на две недели. Если ты не против.
– Я против.
Юрий вздохнул.
– Марина, ну она же уступила. Три месяца хотела, а теперь две недели. Это же компромисс.
– Компромисс был бы, если бы она спросила, можно ли ей приехать. А она ставит условия.
– Ну, хорошо. Тогда неделя. Всего неделя.
Марина встала, налила себе воды, выпила.
– Юр, ты слышишь, что я говорю?
– Слышу.
– Я не хочу, чтобы твоя мать здесь жила. Совсем. Ни неделю, ни день, ни час.
– Но почему?
– Потому что она меня не уважает. Она считает меня плохой матерью, плохой женой, плохой хозяйкой. И каждый раз, когда она здесь, я чувствую себя дерьмом.
Юрий молчал.
– Я устала, Юр. Устала терпеть. Устала оправдываться. Устала доказывать, что я нормальная.
– Марина, но она же не хотела тебя обидеть.
– Хотела. Каждый раз хотела. Она получает удовольствие, унижая меня.
– Ты преувеличиваешь.
– Нет.
Юрий встал.
– Марин, я не могу совсем её отрезать. Она же мне мать.
– Не отрезай. Звони ей, встречайся. Только не здесь.
– А если она захочет внука увидеть?
– Приедет к ней. Вы втроём сходите куда-нибудь.
– Но это же неудобно.
– А мне удобно терпеть её тут?
Юрий ничего не ответил.
Постоял, потом снова сел.
– Ладно. Я скажу ей, что она не приедет.
– Правда?
– Правда.
Марина подошла, обняла его.
– Спасибо.
Юрий обнял её в ответ.
– Я так боялся, что ты меня выгонишь навсегда.
– Я не выгоняю. Просто хочу, чтобы ты выбрал нас.
– Я выбрал.
Они сидели молча минут пять. Потом Максим прибежал, радостный.
– Пап, ты остался!
– Остался.
– Навсегда?
– Навсегда.
Раиса Семёновна не звонила неделю. Потом позвонила и сказала, что хочет видеть внука.
– Приезжайте к вам, — сказала Марина.
– Как это ко мне? Я думала, вы приедете.
– Нет. Мы придём к вам.
– Но у меня же места мало.
– Ничего. Постоим.
Раиса Семёновна хотела спорить, но Марина не поддалась.
Они приехали к свекрови в воскресенье. Втроём. Юра, Марина, Максим.
Раиса Семёновна открыла дверь, поздоровалась натянуто.
– Заходите.
Зашли.
Раиса Семёновна накрыла стол. Вареники, компот.
– Максимушка, иди ешь.
Максим ел. Взрослые молчали.
Потом Раиса Семёновна сказала:
– Юра, может, ты один будешь ко мне приезжать?
– Почему один?
– Ну, с внуком. А Марине, наверное, некогда.
Марина посмотрела на неё.
– Раиса Семёновна, я всегда могу найти время для семьи.
– Ну, раз так, то приезжайте почаще.
– Будем приезжать. Когда нам удобно.
Раиса Семёновна поджала губы.
Юра сидел молча, ел вареники.
Марина встала.
– Нам пора.
– Уже?
– Да. Максиму спать нужно.
– Но вы же только приехали.
– Мы пробыли тут час. Этого достаточно.
Раиса Семёновна хотела что-то сказать, но промолчала.
Они уехали.
В машине Юра спросил:
– Ты специально?
– Что специально?
– Так быстро ушла.
– Нет. Просто правда пора было.
Юрий кивнул.
– Она обиделась.
– Пусть обижается.
Дома Марина уложила Максима спать, потом села на кухне с чаем.
Юра сел рядом.
– Марин, а мы справимся?
– С чем?
– С мамой. С этим всем.
Марина посмотрела на него.
– Справимся. Если ты будешь на моей стороне.
– Буду.
Она поверила.
Через месяц Раиса Семёновна снова позвонила.
– Юра, я хочу к вам приехать.
– Мама, мы же договорились.
– Но я внука хочу увидеть.
– Приезжай к нам в гости. На пару часов.
– Как это на пару часов?
– Ну, так. Приедешь, чай попьёшь, пообщаешься, уедешь.
– Но это же неудобно.
– Нам удобно.
Раиса Семёновна помолчала.
– А Марина разрешила?
– Мама, это наша квартира. Мы вместе решаем.
– То есть она разрешила.
– Да.
– Понятно.
Раиса Семёновна приехала в субботу. С тортом и игрушкой для Максима.
Села на кухне, пила чай, разговаривала с внуком.
Марина готовила обед. Раиса Семёновна наблюдала.
– Марина, а что ты делаешь?
– Запеканку.
– Запеканку. Интересно.
– Что интересно?
– Я бы по-другому делала.
– А я вот так делаю.
Раиса Семёновна замолчала.
Потом сказала:
– Юра, а помнишь, я тебе в детстве запеканку делала?
– Помню, мам.
– Вкусная была.
– Вкусная.
Марина поставила форму в духовку.
– Раиса Семёновна, а вы часто к нам приезжать планируете?
Свекровь удивилась вопросу.
– Ну, я думала, раз в неделю.
– Раз в две недели лучше.
– Почему?
– Потому что у нас своя жизнь. И нам нужно время на себя.
Раиса Семёновна хотела возразить, но Юра сказал:
– Мама, Марина права. Раз в две недели нормально.
Свекровь поджала губы, но согласилась.
Когда она уехала, Юра обнял Марину.
– Ты молодец.
– В чём?
– Спокойно ей сказала. Без скандала.
Марина улыбнулась.
– Я научилась.
И правда научилась. Раньше она боялась конфликтов, боялась обидеть свекровь, боялась, что Юра встанет на сторону матери.
Теперь не боялась.
Потому что поняла: Юра выбрал её. Не сразу, не легко, но выбрал.
А Раиса Семёновна пусть привыкает к новым правилам.
Прошло полгода.
Раиса Семёновна приезжала раз в две недели. Сидела на кухне, пила чай, разговаривала с внуком. Иногда пыталась что-то советовать, но Марина вежливо отказывалась.
Юра больше не разрывался между женой и матерью. Он чётко знал, где его место.
Максим подрос, пошёл в подготовительную группу. Рассказывал, как прошёл день, что делали на занятиях.
Марина получила повышение. Больше денег, больше ответственности. Юра радовался вместе с ней.
Как-то вечером они сидели на кухне вдвоём. Максим спал.
– Марин, а ты не жалеешь?
– О чём?
– Что тогда так жёстко поступила.
Марина подумала.
– Нет. Не жалею.
– Почему?
– Потому что если бы я тогда согласилась, мы бы до сих пор так жили. Твоя мать командовала бы, я бы терпела, ты бы разрывался.
Юрий кивнул.
– Наверное, ты права.
– Точно права.
Он обнял её.
– Я тебя люблю.
– И я тебя.
Они сидели так минут десять. Молча. Просто обнявшись.
Потом Юрий сказал:
– Знаешь, мама вчера звонила.
– И что?
– Сказала, что гордится мной.
– Правда?
– Правда. Сказала, что я стал настоящим мужчиной.
Марина улыбнулась.
– Ну, наконец-то она это заметила.
Юрий засмеялся.
– Ты злая.
– Я реалистка.
Они снова замолчали.
Потом Марина спросила:
– А ты гордишься собой?
Юрий задумался.
– Да. Гордый. Потому что смог выбрать.
– И кого ты выбрал?
– Тебя. И Максима. Свою семью.
Марина поцеловала его.
– Правильный выбор.
Октябрь две тысячи двадцать пятого.
Марине сорок один. Максиму пять. Юре сорок.
Они живут в своей квартире. Той самой, которую Марина купила на свои деньги двенадцать лет назад.
Раиса Семёновна приезжает раз в месяц. Не чаще. Марина чётко обозначила, когда ей удобно принимать свекровь, и та подчиняется.
Юра больше не мечется между матерью и женой. Он знает, что главное — его семья.
Марина работает, растит сына, строит планы. У неё есть силы на всё, потому что дома её уважают.
Раиса Семёновна всё ещё пытается иногда давить, но Марина научилась не поддаваться. Спокойно говорит «нет». И это работает.
Максим растёт в семье, где мама не унижена, а папа не разрывается.
И это правильно.
Потому что точка невозврата была пройдена тогда, когда Марина собрала мужу вещи и сказала: выбирай.
Он выбрал.
И это было началом их настоящей семьи.