Иногда случайно копнёшь в сторону и — бац, находишь вещь, о которой никто особо не говорит, но она вроде как могла изменить всё. Ну или почти всё.
Вот скажи: ты слышал когда-нибудь про ОГАС?
Я — нет. До недавнего времени.
Название странное, будто это смесь тушёнки и советской аббревиатуры. А оказалось — это была попытка построить в СССР что-то вроде своего интернета. Только ещё в 60-х. Без котиков, мемов и ТикТока, конечно. Но по сути — настоящая, масштабная сеть, которая могла связать всю страну. И да, ещё и экономику спасти заодно.
Всё началось с бумажек. Миллионов бумажек
В Советском Союзе любили бумагу. Цифр было много, планов — ещё больше, а компьютеров... ну, как сказать. Были, но мало. И на каждый чих — три отчёта.
В какой-то момент кто-то умный понял: мы просто тонем в этом всём. Особенно когда речь идёт о том, чтобы управлять экономикой страны размером с полконтинента.
И вот тут на сцену выходит человек по фамилии Глушков. Виктор. Учёный, кибернетик, не «болтун-реформатор», а настоящий мозг. Работал в Киеве, в Институте кибернетики. И в какой-то момент он сказал:
«Ребята, давайте всё это автоматизируем. Сделаем общегосударственную систему управления данными. Через сеть. Электронно. В реальном времени.»
Звучит?
А теперь вспомни: это был 1962 год. Когда за слово «компьютер» тебя могли спросить, не агент ли ты.
Интернет по-советски
Идея была почти безумной — но логичной. Построить сеть:
— Центральный узел в Москве.
— Двести региональных узлов.
— Тысячи предприятий, подключённых напрямую.
Все данные — в хранилище. Производственные планы, запросы, логистика, склады, сроки. Не на бумаге, а на компьютере. Ну ладно, на «ЭВМ». Тогда даже термин был другой.
То есть, по сути, Глушков предлагал сделать то, что сейчас делает SAP, только для всей страны и без маркетингового бреда. А в перспективе — создать настоящую информационную экономику. Где вместо приказов сверху всё работает по цифрам.
Почти получилось. Почти
В начале 70-х проект получил допуск. Его даже начали финансировать. Запустили три пилотных узла. Всё шло. Медленно, но шло.
А потом...
Ну, ты догадываешься.
Чиновники.
Партия.
«А кто будет управлять, если всё будет считать машина?»
«А где наша подпись?»
«А вдруг она ошибётся?»
И самое страшное — «А вдруг она покажет, что мы плохо работаем?»
Проект начали душить мягко. Сократили бюджет. Заменили слова. Потом вообще перестали про него говорить. А в 1982-м Глушков умер. А вместе с ним — и мечта о том, что можно навести порядок в хаосе цифр без телег.
И что теперь?
Когда я это прочитал, у меня реально бровь поехала вверх.
Потому что, если вдуматься, всё это могло заработать. Ну не в 1965, конечно. Но в 1980-х — вполне. Особенно если бы страну не начали разваливать на части.
Может, и не было бы у нас YouTube. Но была бы своя система. Своя логика. Своя инфраструктура. И, возможно, экономика бы не сыпалась от каждого толчка. Кто знает?
А может — ничего бы и не получилось. Может, просто ещё один прожект на полке. Как линейка советских ноутбуков, которых никто так и не увидел.
В любом случае, факт один:
СССР пытался сделать что-то, что потом сделал весь мир.
И не скопировать, а придумать своё.
А потом — как это у нас умеют — сам же и прикопал.
Ты бы хотел жить в стране, где интернет появился бы на 15 лет раньше, но с обязательной «одобрено Минэкономики» на каждый запрос?
Или хорошо, что всё пошло так, как пошло?
Пиши в комментах.
И подпишись, если интересно, как наша история чуть не ушла совсем по другому маршруту — но свернула, как обычно, в бюрократию.
Читайте так же: