Анастасия разглядывала в окно больничный двор. Город был захвачен Ноябрём. Казалось, что с дождь не льётся с неба, а просто висит в воздухе. Иногда приходилось всматриваться, чтобы понять это мелкий дождь или колючая изморозь застыла в воздухе. Из-за постоянной влаги ветки деревьев стали чёрными, словно обугленные головешки. Фонари зажигаются рано, но их свет не пробивает дождливую завесу, а лишь образует вокруг себя желтоватые, беспомощные ореолы. Казалось, что краски мира вымыты дождём, остался только всевозможных оттенков, серый.
Бывали минуты, когда Анастасия даже радовалась тому, что лежит в больнице. Не было необходимости идти на работу, возвращаться с неё, мёрзнуть и долго стоять под горячим душем, отогреваясь. Пусть на несколько дней, но она защищена от непогоды.
Женщина смотрела как быстро, кутаясь в пальто и куртки, перебегают от корпуса к корпусу, медицинские работники. Глядя, как порывы ветра ерошат причёски, норовят выхватить документы, не пустить дальше, думалось, что ноябрём пропитан не только город, но и его жители. Наверное, только два месяца в году могут похвастаться такой силой воздействия на людей: май и ноябрь. И если май призывал наблюдать и созидать, то задача ноября — разогнать всех по домам и показать, что дома, в окружении близких, любой месяц может стать маем.
Вот с последним у Анастасии и была незадача: не к кому было возвращаться домой. Мужа нет, сын вырос, переехал в другой город, приезжает редко. Родители живут в другом районе, и их Анастасия навещает по выходным. Она уходила из тишины и в неё же возвращалась. В последнее время часто думала, что тишина, оказывается, бывает радостной. Когда рядом спит, мерно дыша, любимый человек. Или, когда шелестят страницы учебника в комнате сына, а потом, прислушавшись, можно внутренним взором увидеть, как он отодвинул стул и начал собираться к школе. Или закипает чайник, и слышны приглушённые разговоры в кухне. Это тоже тишина, но она наполненная.
Уже три года, как её дом заполняла другая тишина: холодная, равнодушная, безликая. Она мерцала на экране телевизора, барабанила дождём по стеклу, дзынькала микроволновой, оповещая о достаточно разогретом ужине. Такая тишина не дарила покоя, а только умножала тоску внутри.
— Что вы видите? — услышала она и вздрогнула от неожиданности: голос прозвучал так близко, что сомнений не было — обращаются именно к ней.
Юрий заметил её в первый же день, когда её положили в кардиологию. От остальных женщин она отличалась тем, что не надевала халата. Он всю жизнь не любил халаты. Возможно, потому, что в детстве его часто отправляли к бабушке, которая не скрывала своей нелюбви к нему. Сложная семейная ситуация, заложником которой оказался ребёнок. Сейчас-то он понимает, что родители поступали так от безысходности, но тогда плакал всякий раз, когда нужно было ехать к ней. Сколько себя помнил, бабушка носила один и тот же халат. Фланелевый, застиранный до непонятного цвета. От него пахло потом и прогорклой едо. Бабушка всё время развязывала и завязывала поясок, запахивая полы халата. Из одного кармана выглядывал пульт от телевизора, а во втором всегда была еда. Бабушка доставала из него леденец с прилипшими крошками и протягивала ему, а ему было так противно смотреть и на её толстые пальцы, и на липкую конфету.
В больнице все женщины предпочитали халаты, словно другой одежды не существовало. И только новенькая надевала лёгкие домашние брюки и майку с широкими бретелями.
Второе, что он отметил: она так же, как и он, не идёт в приёмный покой в часы посещений. Ей никто не приносит домашней еды в контейнере, она не отказывается от того, что предлагают в столовой и всегда доедает.
Юрий решил, что она такая же одинокая, как он сам. Нет, совсем одиноким он себя не считал. Конечно, были и дети — два сына, и внуки, и друзья-приятели. Но... возвращался он в пустую квартиру. Последние несколько лет он думал, что радость мужчин от одиночества — преувеличенный стереотип, который сами мужчины и раздули до невозможных размеров. Как будто цель женщины — женить, а цель мужчины — сбежать. Но нет, он всё чаще убеждался, что это не так, особенно для людей его возраста.
Он наблюдал за женщиной третий день, и наконец, решился подойти:
— Что вы видите? — спросил он и удивился своим словам: не то собирался сказать.
Но женщина не растерялась:
— Вон там за ветку зацепилось что-то бело-голубое. И мне кажется, что это маяк для кораблей, плывущих в бесконечном дожде.
— Хм... А корабли где?
— Их не видно из-за тумана. Но они точно есть.
— Куда держат путь? В заморские страны?
— Я думаю, к солнцу.
Мужчина слегка наклонился к окну, словно действительно пытался разглядеть корабли в тумане.
— Доплывут? Туман такой густой...
— Обязательно. Все корабли, прежде чем доплыть до солнца, блуждают.
— Почему?
— Иначе как они поймут, что достигли цели?
— А если они так и не доплывут до солнца, разобьются. Сколько таких мореплавателей сгинуло, не достигнув берега!
— Если бы это хоть раз кого-то остановило, — улыбнулась Анастасия. — Но нет, дух авантюризма слишком силён. Он сильнее предосторожности, важнее чужого опыта.
— А что тогда будет для них наградой? Их именем не назовут новые земли, разве что посмертно, но это скорее грустно.
— Их награда — путь! Они получают удовольствие от пути, даже если не достигнут цели.
— Но они попробуют снова?
— Обязательно попробуют! Это было бы слишком глупо: сдаться, не попробовав все маршруты.
Оба замолчали. В ответах Анастасии было что-то глубокое и важное, и чтобы понять, что, необходимо было сперва это почувствовать. Словно засовываешь руку в коробку, и не глядя, на ощупь, узнаёшь лежащий внутри предмет.
— Вы философ? Писатель? Политик? — испытующе посмотрел Юрий на женщину.
— Нет, вовсе нет, — засмеялась женщина. — Я швея.
— Мне кажется, одно другому не мешает.
— Думаю, трудно совмещать политику и выкройки. Но вы правы, пока руки заняты привычным делом — голова свободна. Вот и лезет всякое-разное. А вы?
— Водитель на заводе. Юрий, — представился он и протянул женщине ладонь.
— Анастасия, а лучше просто Настя, — она ответила на рукопожатие. — Вы давно здесь, Юрий?
— С понедельника, но скоро выпишут.
— Это здорово!
— Несколько лет назад у меня были небольшие проблемы с сердцем. К счастью, всё обошлось. Но ежегодно меня отправляют на обследование.
— Вот и я с тем же. Проходила диспансеризацию, врачу что-то не понравилось, положили обследоваться. Но врач говорит, что все изменения согласно возрасту. И как обычно: меньше волнуйтесь, больше отдыхайте...
— Да, это можно прописать любому человеку. Вы знаете, может быть, я и не ложился бы в больницу. Ничего здесь интересного, согласны? Но... я прячусь здесь от ноября. Не люблю такую погоду. Хочется, чтобы быстрее выпал снег.
— Холодно, согласна. Я тоже рада тому, что не надо выходить на улицу, но как бы банально ни звучало: у природы нет плохой погоды... Видите тополя? — она кивнула в сторону окна.
— Конечно.
— Я смотрю на них, и мне кажется, что им сейчас гораздо холоднее, чем нам. Но у них под корой течёт сок, а сок дерева — это жизнь. И сейчас они не прячутся, не борются с непогодой, не паникуют, а просто ждут весны...
— Я очень смутно представляю себе паникующий тополь, — широко улыбнулся мужчина.
Анастасия на несколько секунд задумалась и расхохоталась.
— Дофилософствовалась называется.
— А мне нравится. Паникующий тополь лучше, чем если бы паниковали вы.
— Паникующий тополь, — снова засмеялась Анастасия.
— Пусть это будет нашим паролем? — предложил Юрий.
— Паролем для чего?
Мужчина задумался, помолчав, спросил:
— Паролем для карты, на которой указан путь, как пробраться через туман к солнцу!
— Ух ты, как закрутили! А пусть будет паролем. Согласна!
— И если я вам вдруг позвоню и скажу: «паникующий тополь», то вы знайте, это я заблудился в тумане, и мне срочно нужно добраться до солнца.
— Тогда я буду носить с собой голубой пакет из супермаркета. На случай если мне придётся быть маяком, — Анастасия указала на дерево, за ветки которого что-то зацепилось и с которого началась их беседа.
— Вы удивительная, Настя! С вами не пропадёшь: вы можете и развеселить, и заставить задуматься...
— И пуговицу пришить, — засмеялась женщина.
— Я таких женщин ещё ни разу не встречал. Наверное, плавал не в тех морях...
— Но ведь это не повод не выходить в море?
За окном угасал ноябрьский день. Холодный, сырой и ветреный. Совсем скоро не останется даже серого цвета: его поглотит чёрный. Сквозь эту темень и бледно-жёлтые ореолы фонарей будет по-прежнему просачиваться дождь. Земля замерла в ожидании, когда её укроет снежным одеялом, и она сможет расслабленно выдохнуть до весны. И кажется, что ноябрь не просто непогода, это вселенская усталость.
Но это просто кажется... Ноябрь прекрасен своей тишиной и туманной призрачностью. Он прекрасен теми редкими днями, когда тучи раскрывают небосвод, напоминая, что за ними спрятано солнце. Есть в последнем месяце осени строгая, обнажающая сердца, красота.
И каким бы ни был ноябрь в нём всегда есть место для тёплых встреч. Есть всё для тех смельчаков, которые решились пуститься в путь и взять курс на счастье, несмотря на прошлые разочарования и кораблекрушения.
А может быть не случайно Ноябрь познакомил наших героев именно в кардиологии? Он просто напомнил, что их сердца всё ещё способны любить. Иначе зачем вообще выходить в море?
~~~~~~~~
Неожиданно этот ноябрь получился отличным по настроению от других рассказов месяца. Пусть и этот ноябрь станет для нас всех особенным, согревающим и ласковым, независимо от того, что происходит за бортом.
С началом Ноября всех поздравляю!
Если вы ещё не успели допить свой кофе, то вот ещё ноябри и рассказы месяца:
Рассказы месяца СЕЗОН 1
Рассказы месяца СЕЗОН 2
Рассказы месяца СЕЗОН 3
Рассказы месяца СЕЗОН 4