Глава 6
Телефон зазвонил только спустя два часа. Всё это время Злобин маялся ожиданием, уже почти уверившись – Кружков решил попросту слиться. Малышев, впрочем, старательно делал вид, что ему всё равно: сидел у окна, неотрывно наблюдал за вальсирующими хлопьями снега и, не замечая того сам, медленно проводил пальцами по мягкому рубцу на запястье. Эта старая привычка прочно въелась в него после той самой черной зимы, когда не стало сестры…
В комнате воцарилась тишина – почти уютная, если б не внутренний холод.
Вдруг телефон зазвонил.
— Лёха, ты на месте? — голос майора прорезал воздух, будто резким скальпелем. В нем не было ни следа обычной бодрости — только усталость и тревога. — То, что я накопал… тебе, боюсь, совсем не понравится.
— Говори.
— ЧОП "Щит" действительно работал с Климовым. Но не напрямую. В 2001-2003 годах Климов курировал муниципальную программу по обеспечению безопасности чиновников. Формально — защита от криминальных угроз. Фактически — городской бюджет платил охранным фирмам за услуги, которые никто не контролировал.
Злобин почувствовал, как в животе все сжалось в тугой узел.
— И сколько денег прошло через эту программу?
— За два года — около пятнадцати миллионов рублей. По тем временам очень серьезные деньги. Причем основная часть досталась трем фирмам: "Щит", "Барьер" и "Защита". Все три закрылись в 2003-м, сразу после смены городской власти.
Малышев оторвался от окна и подошел ближе, чтобы слышать разговор.
— А владельцы этих фирм?
Злобин и Малышев переглянулись. Круг замыкался с пугающей очевидностью.
— Паша, можешь дать мне адрес этого Ветрова?
— Могу. Но будь осторожен, Лёша. Этот человек не так прост, как кажется. По нашим данным, в девяностые он работал в одной из самых жестоких ОПГ. Несколько раз сидел за разбой и вымогательство. А в 2000-м вдруг стал "честным бизнесменом".
После разговора с Кружковым они долго сидели молча. За окном уже стемнело, и в кабинете горела только настольная лампа, создавая уютный островок света в наступающей темноте.
— Алексей Сергеевич, — наконец сказал Малышев, — я думаю, мы нашли нашего организатора. Климов заказывает убийства, а Ветров их исполняет руками бывших подчиненных.
— Возможно. Но пока это только предположения. Нужны доказательства.
— А что, если поговорить с этим Ветровым? Неофициально. Может быть, он как-то проговорится.
Злобин покачал головой:
— Слишком рискованно. Если наши подозрения верны, то он прекрасно знает, кто мы такие и чем занимаемся. Один звонок — и мы с тобой станем следующими жертвами.
— Тогда что делать?
Злобин встал и прошелся по кабинету. На столе лежали папки с материалами — целые человеческие судьбы, прерванные чьей-то жадностью или амбициями. Программист Семенов, который хотел помочь наркоманам. Социальный работник Петрова, защищавшая детей. Шестнадцатилетняя Анжела, которая просто оказалась не в том месте не в то время.
— Нужно найти Воронова, — сказал он наконец. — Того самого охранника, который покупал амулеты. Если он жив, то может рассказать, кто и за что заказывал убийства.
— А как его искать? Прошло двадцать лет.
— По старинке. Опросим бывших коллег, проверим базы данных, поговорим с людьми из криминальной среды тех лет.
На следующее утро они начали с архивов МВД. В папке уголовных дел 2001-2003 годов нашлось несколько упоминаний о сотрудниках ЧОП "Щит". Большинство имен ни о чем не говорили, но одно зацепило внимание.
— Смотрите, — сказал Малышев, указывая на протокол допроса, — Иван Степанович Крупин, 1965 года рождения. Проходил свидетелем по делу о краже автомобиля. Место работы — ЧОП "Щит", должность — старший охранник.
— И что в этом интересного?
— А то, что этот Крупин до сих пор живет в городе. Я его знаю — он работает сторожем на одном из заводов. Мой дядя с ним знаком.
— Можешь организовать встречу?
— Думаю, да. Только неофициально. На нейтральной территории.
Встречу назначили на тот же вечер в кафе "У Михалыча" — заведении, которое посещали в основном пенсионеры и рабочие с соседних заводов. Крупин оказался мужчиной лет пятидесяти пяти, с лицом, изборожденным морщинами, и руками, покрытыми старыми шрамами. Говорил осторожно, все время оглядываясь по сторонам.
— Вы из милиции? — спросил он, когда Малышев представил Злобина.
— Были из полиции, — честно ответил Злобин. — Сейчас занимаемся частным расследованием. Нас интересует ваш бывший коллега Андрей Воронов.
Лицо Крупина мгновенно изменилось. Глаза стали настороженными, а рука инстинктивно потянулась к карману — старая привычка человека, привыкшего к опасности.
— А зачем он вам?
— Подозреваем его в причастности к нескольким убийствам.
Крупин долго молчал, явно взвешивая что-то в уме. Потом тяжело вздохнул:
— Да, Андрей мог убивать. Он был... особенный. Очень спокойный внешне, но внутри у него что-то было не так. Мог часами сидеть неподвижно, а потом вдруг взорваться и покалечить человека за пустяк.
— Он работал в "Щите"?
— Не совсем работал. Лукашев его нанимал для особых заданий. Когда нужно было кого-то напугать или... ну, вы понимаете.
— А амулеты эти серебряные помните? — Малышев достал фотографию.
Крупин посмотрел на снимок и побледнел:
— Откуда у вас это?
— Находили возле тел жертв, — спокойно ответил Злобин, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.
Охранник отодвинул от себя чашку с чаем так резко, что жидкость расплескалась по блюдцу. Руки у него мелко дрожали — не от старости, а от страха. Злобин видел такую реакцию много раз: когда человек вдруг понимает, что прошлое, которое он пытался забыть, снова настигло его.
— Господи... — прошептал Крупин. — Значит, он все-таки это делал. А я думал, что это просто его причуды.
— Что за причуды?
Крупин оглянулся еще раз, потом наклонился ближе и заговорил полушепотом:
— Андрей был... религиозный. Не в церковном смысле, а по-своему. Читал всякие книжки про карму, про то, что убийство — это грех, который возвращается бумерангом. И вот эти штучки, — он кивнул на фотографию, — говорил, что это защитные амулеты. Мол, если их оставить возле мертвого тела, то душа убитого быстрее найдет покой и не будет мстить убийце.
Малышев едва сдержался, чтобы не выругаться. Получается, маньяк оставлял амулеты не из садизма, а из какого-то извращенного чувства вины.
— А где сейчас Воронов? — спросил Злобин.
— Не знаю. После закрытия "Щита" он пропал. Говорили, что уехал в Москву. А может, и правда уехал — в те времена многие отсюда сматывались.
— Иван Степанович, — мягко сказал Злобин, — нам очень нужно его найти. От этого зависят жизни людей. Может быть, вы помните что-то еще? Родственников, друзей, места, где он любил бывать?
Крупин задумался, машинально поглаживая старый шрам на тыльной стороне ладони. Злобин заметил, что у него это получается неосознанно — наверное, тоже последствие стрессовых ситуаций, как у Малышева с его шрамом на запястье.
— Была у него тетка, — наконец сказал Крупин. — Клавдия Семеновна. Жила тогда на улице Рабочей, в частном доме. Андрей иногда к ней ездил, продукты возил. Может, она что-то знает.
— Фамилия?
— Воронова тоже. Он ее племянником был.
— А она жива?
— Не знаю. Лет семь назад видел ее в поликлинике, уже очень старенькая была. Но дом ее точно помню — зеленый такой, с резными наличниками. Рабочая, 47.
Попрощавшись с Крупиным, они поехали на улицу Рабочую. Это был один из старых районов города, где еще сохранились деревянные дома дореволюционной постройки. Дом номер 47 действительно оказался зеленым, но выглядел заброшенным. Окна заколочены досками, калитка висела на одной петле.
— Похоже, бабушка уже не с нами, — вздохнул Малышев.
Они подошли к соседнему дому. На стук вышла пожилая женщина в домашнем халате и тапочках.
Злобин молча посмотрел в сторону заброшенного дома.
— Вы к Клавдии Семеновне, — догадалась женщина. — Так она год назад померла. В больнице. А дом так и стоит пустой — наследников нет.
— Простите, — вежливо сказал Злобин, — а не помните, приезжал ли к ней племянник? Андрей звали.
— А, Андрюша! — лицо женщины оживилось. — Конечно помню. Хороший мальчик был, заботливый. Все время тетке помогал, ремонт делал, продукты привозил. Только потом пропал куда-то. Лет десять уже не видела.
— А адрес его не знаете случайно?
— Да нет, он же не здесь жил. Говорил, что в городе снимает квартиру. А потом Клавдия Семеновна рассказывала, что он вроде как в Питер переехал. Работу там нашел.
Это была первая конкретная зацепка. Петербург — крупный город, но искать там человека все равно реальнее, чем гадать, жив ли он вообще.
Предыдущая глава 5:
Глава 7: