Глава 5
Прошло три дня с того разговора с прокурором, но Злобин все еще чувствовал себя так, словно только что проснулся после долгой болезни. Мир вокруг стал ярче, воздух — чище, даже кофе по утрам казался вкуснее. Груз, который он нес двадцать два года, наконец-то сброшен с плеч.
Малышев тоже изменился. Исчезла та напряженная скованность, которая появилась после рассказа о сестре. Теперь он смотрел на Злобина с каким-то новым пониманием — не как подчиненный на начальника, а как человек на человека, прошедшего через похожую боль.
— Алексей Сергеевич, — сказал Григорий, входя в кабинет с утренним кофе, — я всю ночь думал о наших делах. О Николае Миронове, об Анжеле, об этих амулетах.
— И к какому выводу пришел?
— А что, если это не просто серийный убийца? Что если за всем этим стоит система? Организованная группа, которая устраняет неугодных людей уже два десятка лет?
Злобин кивнул. Эта мысль приходила и ему в голову. Слишком много времени прошло, слишком разные жертвы, слишком профессионально замаскированные убийства.
— Показывай, что у тебя есть.
Малышев разложил на столе папки с материалами. За эти дни он работал как одержимый — перерыл архивы, связался с коллегами из других районов, даже ездил к родственникам жертв.
— Я составил хронологию. Первое убийство с амулетом — 2001 год, ваш Николай Миронов. Потом был перерыв почти два года. А с 2003-го началось регулярно — по два-три случая в год.
— Что изменилось в 2003-м?
— А в 2003-м к власти в городе пришла новая команда. Мэр Кравцов, его заместители, новые начальники ключевых департаментов. И вот что интересно — почти все жертвы так или иначе пересекались с новой властью.
Злобин внимательно изучал документы. Депутат Семенов, который выступал против передачи городских земель под застройку. Аудитор Волкова, проводившая проверку муниципальных закупок. Журналист Петров, расследовавший коррупционные схемы в мэрии.
— А твоя сестра? — осторожно спросил он.
Лицо Малышева потемнело:
— Анжела училась в десятом классе. Но она была... особенной. Очень умной, принципиальной. Участвовала в школьном самоуправлении, писала статьи в городскую газету. И за месяц до смерти она готовила материал об экологических нарушениях на новой стройке.
— На какой стройке?
— Торгово-развлекательный центр "Гранд Плаза". Крупнейший проект того времени. Анжела собирала информацию о том, как строители сливают отходы в городскую реку. У нее были фотографии, показания рабочих.
— И где этот материал?
— Исчез. После ее смерти я перерыл всю комнату, опросил одноклассников. Будто его никогда и не было.
Злобин встал из-за стола и подошел к окну. Мокрый снег шел и шел с самого утра, не прекращаясь. А люди спешили и спешили по своим делам, не подозревая о том, что не все в этой жизни безмятежно.
— Гриша, а кто сейчас владеет этим "Гранд Плазой"?
— Группа компаний "Виктория". Принадлежит бизнесмену Тарасову. Но в 2003-м проект курировал заместитель мэра Климов.
— Климов... — Злобин нахмурился. — Это же тот самый Климов, который сейчас депутат областного совета?
— Он самый. За двадцать лет сделал блестящую карьеру. Из заместителя мэра провинциального города дорос до одного из самых влиятельных политиков региона.
— И все это время люди, мешавшие его бизнесу, странным образом погибали.
— Похоже на то. Но как это доказать? Прошло столько лет, свидетели либо умерли, либо забыли, либо боятся говорить.
Злобин вернулся к столу и взял в руки амулет — тот самый, что был найден рядом с телом Анжелы. Потемневшее серебро, странный символ, искусная работа старого мастера.
— А этот амулет изучал кто-нибудь? Что за символ, откуда он?
— Я показывал нескольким экспертам. Никто толком ничего не сказал. Но вчера я нашел кое-что интересное.
Малышев достал из папки распечатку с сайта антикварного магазина:
— Точно такие же амулеты продавались в лавке "Старина" на Большой Покровской. Владелец — некий Аркадий Борисович Золотарев. Я уже звонил, магазин закрылся пять лет назад, но Золотарев жив и здоров.
— Съездим к нему сегодня. Может, он помнит, кто покупал эти амулеты.
Аркадий Борисович Золотарев жил в центре города в старом доме. Квартира его больше походила на музей. Антикварная мебель, картины в тяжелых рамах, старинные часы, которые мерно тикали в углу. Хозяину было за семьдесят, но держался он прямо и говорил четким, звонким голосом.
— Амулеты? — он взял в руки серебряную безделушку, которую принес Малышев. — Конечно, помню. Редкая вещь, тибетской работы. У меня была целая коллекция таких, штук двадцать.
— И кто их покупал?
— О, это была интересная история. Лет пятнадцать назад ко мне приходил один молодой человек, хорошо одетый, интеллигентный. Сказал, что коллекционирует восточные амулеты. Купил все разом, заплатил не торгуясь.
— Имя помните?
— Кажется, Андрей звали. Фамилию не помню, но он оставлял визитку. Работал в какой-то охранной фирме.
Малышев и Злобин переглянулись. Охранная фирма — это уже ниточка, за которую можно потянуть.
— Аркадий Борисович, — сказал Злобин, — а не сохранилась ли у вас эта визитка?
— Может быть. У меня привычка все сохранять. Подождите, поищу.
Старик ушел в соседнюю комнату, откуда доносились звуки перерываемых ящиков и шуршание бумаг. Злобин чувствовал, как сердце бешено колотится. Они близко, очень близко к разгадке.
Малышев нервно барабанил пальцами по столику. На лице у него было написано то же напряжение, что испытывает сапер, разминируя бомбу. Одно неловкое движение — и все может взорваться.
— Алексей Сергеевич, — тихо сказал он, — а вы не думали, что мы влезаем в очень опасную историю? Если эти люди убивали двадцать лет, то нас тоже могут...
— Могут, — спокойно ответил Злобин. — Но я уже не могу остановиться, Гриша. Понимаешь? Двадцать два года я жил с чувством вины за Миронова. Теперь выясняется, что его смерть — только начало. Что пока я мучился совестью, они продолжали убивать. И твою сестру в том числе.
Голос дрогнул на последних словах. Злобин видел, как лицо Малышева бледнеет, как сжимаются кулаки. Этот молодой человек всю сознательную жизнь прожил с болью потери, и только сейчас начинал понимать, что сестра погибла не случайно.
— Нашел! — раздался торжествующий голос Золотарева.
Он вернулся в комнату с небольшой картонной коробкой и высыпал содержимое на стол. Десятки визиток, квитанций, записочек — архив, который старый антиквар собирал годами.
— Вот она! — он поднял в воздух потрепанную визитку. — Андрей Николаевич Воронов. Частное охранное предприятие "Щит".
Малышев моментально достал телефон и начал фотографировать визитку со всех сторон.
— Аркадий Борисович, — спросил Злобин, — а помните что-нибудь еще об этом Воронове? Как выглядел, о чем говорил?
— Приятный молодой человек, лет тридцати. Говорил красиво, образованно. Сказал, что амулеты нужны ему для... как он выразился... для особых заданий. Я тогда подумал — наверное, богатые клиенты просят охранников носить талисманы или что-то в этом роде.
— А больше он к вам не приходил?
— Нет, больше не видел его. Но месяца через два после той покупки в газетах писали, что этот самый "Щит" закрылся. Говорили, что владелец сбежал с долгами.
Выйдя от антиквара, они сели в машину Злобина и некоторое время молча сидели, переваривая полученную информацию. За окном моросил противный ноябрьский дождик, и город казался серым и унылым.
— Гриша, — наконец сказал Злобин, — ЧОП "Щит" мне что-то знакомо. По-моему, я встречал это название в каких-то старых делах.
— Можем проверить по базам данных, — Малышев уже лихорадочно листал контакты в телефоне. — У меня есть знакомый в налоговой, он может пробить информацию о закрытых предприятиях.
— Звони.
Пока Малышев разговаривал с налоговиком, Злобин пытался вспомнить, где именно встречал название "Щит". Что-то связанное с криминальными разборками начала двухтысячных, когда в городе передел собственности и каждый крупный бизнесмен держал личную охрану.
— Есть информация! — оживился Малышев, закончив разговор. — ЧОП "Щит" был зарегистрирован в 1999 году на имя некоего Дмитрия Павловича Лукашева. Закрылся в 2003-м по заявлению учредителя. Формальная причина — отсутствие заказов.
— А Воронов там работал?
— Его имени в штатном расписании нет. Но это ничего не значит — могли работать по гражданским договорам или вообще в теневом режиме.
— А где сейчас этот Лукашев?
— Вот тут интересно. По официальным данным, он эмигрировал в Германию в 2004 году. Но знакомый говорит, что это может быть липа — в те времена многие криминальные авторитеты покупали поддельные справки об эмиграции.
Злобин завел машину и медленно поехал по мокрым улицам города. В голове складывалась все более ясная картина. ЧОП "Щит" — прикрытие для профессиональных убийц. Амулеты — метка, которую они оставляют возле тел жертв как издевательскую подпись. А заказчиком, скорее всего, является кто-то из городской верхушки.
— Гриша, а помнишь, мы говорили про заместителя мэра Климова? Давай проверим, не было ли у него связей с этим ЧОПом.
— Хорошая идея. Но как?
— У меня есть приятель в УФСБ, майор Кружков. Мы вместе еще в училище учились. Он может пробить связи Климова по оперативным базам.
Они заехали в управление, и Злобин сразу же позвонил своему старому другу.
— Паш. Привет! Злобин.
— О, привет, Леша! Какими судьбами? Что-то понадобилось, не иначе.
— Да, ты прав, дружище. Можешь пробить связи депутата Климова с частным охранным предприятием "Щит"?
— А зачем тебе это, Лёша? — в голосе майора звучала осторожность.
— Расследую серию убийств. Есть основания полагать, что Климов может быть связан с заказными убийствами.
— Серьезно? — Кружков помолчал. — Ладно, посмотрю, что смогу найти. Но если что пойдет не так, ты меня не знаешь.
— Понял.
Пока ждали звонка от Кружкова, Злобин и Малышев продолжали изучать материалы по жертвам с амулетами. С каждым новым делом картина становилась все более зловещей.
— Смотрите, Алексей Сергеевич, — сказал Малышев, разложив на столе временную схему, — убийства идут волнами. Сначала 2001 год — Миронов. Потом перерыв до 2003-го. А с 2003-го по 2007-й — по три-четыре смерти в год. Потом опять затишье до 2012-го. А с 2012-го по 2017-й — снова активная фаза.
— И что происходило в эти периоды затишья?
— Не знаю. Может быть, менялись заказчики? Или исполнители? — Малышев потер виски, явно страдая от головной боли. — Знаете, что… я начинаю думать, что мы имеем дело не с одним убийцей, а с целой организацией.
— Чем-то вроде конторы по заказным убийствам?
— Именно. Клиент приходит с проблемой — например, журналист копает компромат или депутат мешает провести нужный закон. Заказывает "устранение проблемы". А киллеры делают так, что смерть выглядит естественной или случайной.
Предыдущая глава 4:
Глава 6: