Княжич Иван с первых дней своего появления на свет начал показывать норов. Требовательный крик его, в любое время дня и ночи собирал вокруг себя толпу мамок и нянек, как огня боявшихся гнева его матери, княгини Елены. Знали, что стоило ей словом обмолвиться Великому князю Василию о том, что такая-то боярыня недостаточно усердствует оберегая единственного наследника, как неизбежной опале подвергалась, как сама не угодившая Елене, так и вся семья несчастной. После пары таких наказаний рвение знатных баб, до того стремившихся любой ценой попасть в няньки для княжича, заметно поубавилось. У многих обнаруживались странные недуги, мешавшие им ревностно исполнять свою почетную миссию, и прислуги вокруг юного княжича Ивана становилось все меньше и меньше.
В ту пору и появилась в княжеском тереме скромная девчушка по имени Анна, правда безродная, но исполнительная. В ее обязанности входило приносить в палаты княгини чистые одеяния и забирать грязное.
В тот день Иван заходился плачем пуще прежнего и бедные бабы, не нашедшие повода увильнуть от бдения при княжеском сыне, сбивались с ног в попытке успокоить его, покуда княгиня Елена дышала в саду свежим, морозным воздухом. Анна положила стопку чистого исподнего Елены на большой сундук и с интересом наблюдала за попытками женщин обуздать безудержный плач ребенка. Анна видела в их глазах животный страх. Дрожащие руки неловко прижимали к себе дитя, отчего мальчик делался пунцовым и вопил пуще прежнего, приводя своих нянек в отчаяние. Укутан княжич был сверх меры, а от непрерывного плача, казалось, и вовсе вот-вот задохнется.
-Дайте-ка его мне!- решилась Анна, подходя к женщине, пытавшейся укачать мальчика.
-Не положено! Князь голову всем снимет, коли узнает!- ответила женщина, еще сильнее прижимая к себе дитя.
-Да что же ты трясешь его, словно масло сбиваешь! И укутан княжич сверх меры, душно ему!- высказалась Анна, не утерпев.
-Ты меня поучи еще! - стараясь перекричать Ивана, огрызалась нянька.
Внезапно она осеклась, замолчала и забегала глазами. Анна повернулась. В дверях стояла княгиня Елена. Губы сжаты в тонкую, недовольную ниточку, щеки раскраснелись то ли от мороза, то ли от гнева.
-Дай ей княжича!- велена Елена няньке и тут же обратилась к Анне, - А ты, коли не совладаешь с моим сыном, выпорота будешь!
Анна послушно приняла ребенка из рук неудачливой прислужницы. Одной рукой она ослабила туго затянутые пелёнки и Иван, тот час выпростав ручонки, уцепился за палец Анны и перестал кричать, только изредка всхлипывал. Анна легонько покачала его и поднесла к княгине.
-Хм.. - протянула изумленная Елена, не ожидавшая, что молоденькая девушка сможет сделать то, что не получилось у опытных нянек.
Иван же закрыл глаза и, утомленный долгим плачем, уснул.
-Где так с младенцами обращаться научилась? - спросила Елена.
-Матери помогала с меньшими управляться. -просто ответила Анна.
-Останешься пока при Иване, посмотрим, так ли ты хороша, или просто случайно повезло!
Скоро стало ясно, что везение ни при чем, и княжич Иван признавал только Анну. Только голос и прикосновение новой няньки могли успокоить ребенка и он становился таким, каким мечтала видеть сына обеспокоенная его здоровьем мать - сытым, довольным, полусонным пухлячком.
Анна осталась при младенце на роли второй, после княгини-матери, женщины в его жизни.
Набожная Анна отлучалась из Кремля только раз в неделю, чтобы посетить службу в соборе. Княгине Елене и невдомёк было, что там Анна встречалась со старой богомолицей, которой нашептывала на ухо все известные ей подробности из жизни князя и княгини. Все, сказанное Анной, скоро становилось известным и инокине Софии. Так узнала сосланная в монастырь бывшая женя князя Василия о второй беременности княгини Елены.
Василий понимал, что годы его стремительно утекают прочь. Перед лицом молодой жены и всего княжества, ершился, стараясь не показать свою слабость, но от себя правды не утаишь - тело подводило, напоминая о себе ломотою в костях, внезапным покалыванием, болью. Сын, наследник, стал для него и величайшим счастьем и испытанием, посланным свыше. Василий боялся потерять сына до того, что не мог спать ночами. Даже случайно оброненная Еленой фраза о т ом, что Иван извивался и кричал на руках у какой-либо няньки, порождало в воспаленном мозгу новоявленного родителя ворох самых нелепых подозрений, приводивших к тому, что ничего не понимающею женщину изгоняли из Кремля, запретив доступ в княжеские палаты не только ей, но всей ее родне.
Не меньше заговоров и покушений на жизнь княжича, боялся Василий хворей, которым так подвержены неокрепшие детские тела. Его две собственные старшие сестры умерли во младенчестве еще до его появления на свет. Умерли внезапно, без видимых на то причин. Поэтому, часто, проснувшись среди ночи, Василий ждал утра, чтобы справиться о здоровье сына и только потом мог приступать к ежедневным своим желать, коих со временем не становилось меньше.
Нечаянная радость, в виде второй беременности Елены, окрылила его. Чем больше наследников, тем больше шансов, что именно с руки его сына перейдет княжество Московское, долгие годы расширяемое и укрепляемое Василием. Он даже вернул в Москву Ивана Овчину, ведь теперь никто не мог усомниться в его собственном отцовстве.
Елена разрешилась вторым сыном пасмурным днем в конце октября, быстро и почти безболезненно. Мальчик родился слабеньким, синюшным. Вместо громкого крика, возвестил о своем прибытии на свет еле слышным писком. Лекарь, выписанный из Европы специально для того, чтобы пользовать княжеских отпрысков, осматривая младенца недовольно и озабоченно хмурился, прицокивал языком. Держа отчет перед князем юлил, нужно время ребенку, чтобы окрепнуть, а пока уход и забота сделают свое дело.
В отличие от старшего брата, державшего в своем маленьком кулачке всех обитателей Кремля. включая мать и отца, Юрий, как нарекли новорожденного, был тихим, а если плакал, то так тихо и жалобно, что у окружавших сердца сжимались от жалости.
Княгиня Елена, гладя на второго своего ребенка, досадливо морщилась. Как могла она произвести на свет столь слабое дитя, после того, как родила Ивана, глядя на которого можно было с уверенностью утверждать, что течет в нем княжеская кровь.
Время шло, и уже скоро всем стало понятно, что с младшим княжеским отпрыском что-то неладно. Понимал это и лекарь, давно догадавшийся, что ребенок от рождения был глух, или, по крайней мере сильно тугоух, так как ни на какие посторонние звуки он не реагировал.
Для князя Василия вердикт врача стал ударом, однако в отличии от своей жены, сосредоточившей все свое внимание на старшем сыне, он испытывал к малышу щемящую грудь нежность и желание оградить несчастного ото всех опасностей жестокого мира.
И все же княжич Юрий рос и креп, хоть и не так быстро, как Иван в его возрасте. Иван же, в свою очередь, тянулся к младшему братишке и был с ним невероятно добр, что редко наблюдалось в его отношениях с остальными. Только одна нянюшка Анна удостаивалась любви княжича наравне с Юрием.
Прошел почти год после рождения Юрия, и князь Василий, убедившись, что Юрий достаточно окреп, решил вместе с семьей отправиться на богомолье. Жене и боярам сказал, что желает вознести благодарность Господу за сыновей. О том, что была и другая причина не знал никто. Уже несколько месяцев Василий ощущал, в паху неприятное покалывание и жжение, а недавно нащупал под кожей крохотную шишку, при надавливании на которую испытывал боль. Хотел выпросить время и для себя, чтобы успеть подготовить безопасную почву для будущего правления Ивана, понимая, что Юрий для княжения вряд ли сгодится.
Княжеская чета благополучно достигла Троицева- Сергиева монастыря и Василий почувствовал, что ему и впрямь полегчало. Исчезла боль, шишка более не беспокоила его. Но едва он, вернув жену и детей в Кремль, отправился на охоту в Озерецкое сельцо, как болезнь снова вернулась. Напрасно Василий, стискивая зубы, заставлял себя садиться в седло, объезжая окрестные села и участвовать в пирах, даваемых в его честь. В сельце Кольпи для князя приготовили знатную охоту, в самый разгар которой Василий без чувств свалился с лошади, напугав бояр до полусмерти. Спешно послали за лучшими эскулапами княжества и началось лечение, не приносившее никакого результата, но в край измучившие и без того страдающего от невыносимых болей князя.
Через десять дней стало ясно, что дни великого князя Василия сочтены...
Дорогие подписчики! Если вам нравится канал, расскажите о нем друзьям и знакомым! Это поможет каналу развиваться и держаться на плаву! Подписывайтесь на мой Телеграмм канал, что бы быть не пропустить новые публикации и не потерять канал, так как Дзен часто принудительно отписывает подписчиков.
Поддержать автора можно переводом на карту:
Сбербанк: 2202 2067 5653 0312