ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ. Я СТАНУ ПУБЛИКОВАТЬ ЗДЕСЬ КРОМЕ ОСНОВНЫХ ИСТОРИЙ И БЕСПЛАТНЫЕ ЧАСТИ СВОИХ КНИГ, КОТОРЫЕ ВЫКЛАДЫВАЮТСЯ НА ДРУГИХ ЛИТЕРАТУРНЫХ ПЛОЩАДКАХ. (ПРИМЕРНО 18-20 ГЛАВ). ВОЗМОЖНО, КОМУ-ТО ПОНРАВИТСЯ И ЧЕЛОВЕК ПЕРЕЙДЁТ НА РЕСУРС. ДА, КНИГИ ПЛАТНЫЕ. НО ЭТО МОЯ РАБОТА. С УВАЖЕНИЕМ, АНЯ.
В мои покои уже начала проникать вечерняя прохлада, и служанки зажгли первые светильники, когда вошла Зарнигар-ханум.
- Принцесса, вас ждут на ужин у Махд-и-Муаззамы, достопочтенной матери Повелителя. Такова его воля. Падишах решил показать, что он относится к вам с сестрой одинаково. Никто не может упрекнуть его в предвзятости. Дай Аллах нашему Владыке долгих лет и мудрости править справедливо!
Ого! Вот так дела! Похоже, после происшествия в саду, Великий Могол заинтересовался мною. Это не могло не радовать. Именно так и должно было всё происходить.
Как только Зарнигар-ханум ушла, служанки засуетились, словно пчёлы в улье. Меня отвели в купальню, и пока я наслаждалась водными процедурами, Фатима предложила:
- Госпожа, позвольте мне немного исправить форму ваших бровей. Это сделает ваш взгляд еще выразительнее.
Я кивнула, и девушка принялась за работу. Она ловко переплетала тонкие шёлковые нити, выдёргивая лишние волоски точными быстрыми движениями. Когда Фатима закончила, я взглянула в отполированный до блеска медный таз. Казалось бы, брови - такая малость, но взгляд стал действительно более открытым, а лицо утончённее.
- Госпожа, до самой свадьбы мы можем ухаживать за вашей кожей, чтобы сделать её чуть светлее, - воодушевлённо предложила Зейнаб. - А ещё мы добавим солнца вашим волосам! Хна сделает их ещё красивее!
А почему бы и нет? В конце концов, какая женщина не мечтает выглядеть чуть лучше?
После омовения служанки принесли богатое платье. Такие носили женщины при могольском дворе. Но я отказалась.
- Я надену сари.
Нетрудно было догадаться, что Пари облачится в платье по местной моде, чтобы угодить матери падишаха и ему самому. Но я понимала, что сари с его струящимися тканями, соблазнительно обтекающими женские формы, не просто красивый наряд. Оно играло с воображением, оставляя некую тайну, делая каждое движение особенно чарующим и неотразимым. Тем более, что фигура у Налини была хорошей. И этим нужно пользоваться.
Майя принесла сари шафранового цвета. По краям шла искусная вышивка в виде цветущих лотосов, украшенных рубиновыми бусинами, которые вспыхивали при каждом движении, словно словно огненные искры. Волосы мне Зейнаб собрала в изящную причёску, в которую вплели тонкие золотые цепочки с подвесками из драгоценных камней, а в самом центре лба засияла тика - крупный рубин в ажурной оправе. Фатима вдела в крыло моего носа витое золотое колечко с крошечным бриллиантом. Запястья украсили браслетами, издавающими мелодичный звон при каждом движении рук.
Дверь отворилась, и на пороге возникла Зарнигар-ханум. Взгляд женщины скользнул по моему наряду, и по лицу распорядительницы пробежала едва заметная тень.
- Принцесса, это, несомненно, прекрасный наряд, и он достоин вашей знатности. Однако... при дворе Императора принято облачаться в одеяния, более соответствующие обычаям Моголов, особенно когда предстоит встреча с Махд-и-Муаззамой… - она замолчала, а потом вдруг сказала: - Впрочем, вы уже готовы. Следуйте за мной. Мы не должны заставлять ждать достопочтенную мать падишаха.
Пройдя по длинным, устланным толстыми персидскими коврами коридорам, вскоре мы приблизились к массивным дверям. Зарнигар-ханум слегка придержала меня за локоть и предупредила:
- Махд-и-Муаззама пожелала, чтобы вы были как можно незаметнее, раджкумари. Не ведите речей без крайней надобности, не поднимайте глаз, не привлекайте к себе внимания. Отвечайте падишаху только «да» или «нет», если он к вам обратится. Понятно?
Я нахмурилась. Интересно, почему? Неужели за этим стояла какая-то дворцовая интрига?
- Вы меня поняли, принцесса? – снова спросила распорядительница гарема.
- Поняла, - тихо ответила я, и мы вошли в покои Махд-и-Муаззамы.
Стены здесь были обиты богатыми тканями насыщенных оттенков бордо и золота с вышитыми на них сложными узорами. Потолок расписан фресками. Множество светильников и подсвечников, инкрустированных драгоценными камнями, излучали тёплое сияние. В центре комнаты располагались низкие столики, уставленные изящной посудой, вырезанной из нефрита и позолоченного металла. Рядом на подушках восседала матушка падишаха. По левую руку от неё сидела Пари, одетая в расшитое жемчугом платье из сияющей парчи, соответствующее могольским обычаям. Сестра выглядела безупречно, её осанка была идеальной, на лице играла надменная улыбка. Приподняв бровь, Махд-и-Муаззама медленно оглядела меня с головы до ног, задержавшись на сари.
- Принцесса, тебе не по нраву наряды, что носят при дворе? - произнесла она ровным голосом, но в нём слышались стальные нотки. - Или, быть может, их подарили недостаточно?
Я склонила голову в почтительном поклоне.
- Нет, госпожа. Мне очень нравятся наряды вашего двора. Они великолепны. Но разве не прекрасно, когда красота разных культур сливается воедино? Сари - это дань традициям моего дома.
- Для тебя должно быть главным, что нравится Повелителю, – в словах Махд-и-Муаззамы послышалось недовольство. – Поэтому лучше не выделяться…
- Ну отчего же, матушка? Мне по душе, когда трепетно относятся к традициям своего дома. Это говорит лишь о том, что есть уважение к корням, а не о желании выделиться любой ценой.
Пари подскочила и склонилась, сложив руки на груди. Я тоже повернулась, чтобы не стоять к Повелителю спиной. После чего низко поклонилась.
- Мой дорогой сын, - ласково произнесла Махд-и-Муаззама, целуя склонившегося к ней падишаха в лоб. – Ты, как всегда, очень мудр.
Выпрямившись, падишах сказал:
- Посмотри на меня, Налини.
Повинуясь, я подняла голову, опуская руки. Выбившиеся из причёски локоны взметнул лёгкий ветерок, залетающий в окна. Цепочка, соединяющая носовое кольцо с тикой, мягко качнулась, и в тишине комнаты послышался тихий нежный перезвон браслетов.
Падишах, не отводя от меня взгляда, протянул руку. Я мягко вложила свою ладонь в его, и Великий Могол повёл меня к подушкам. В этот момент я поймала взгляд Пари. На её лице не осталось и следа прежней надменности: глаза сузились, а губы сжались в тонкую линию. Казалось, она просто исходила злобой и завистью, которые тут же лишили Пари её красоты. Взгляд сестры мог прожечь во мне дыру.
Стол буквально ломился от яств, источающих умопомрачительные ароматы. Служанки поставили перед нами широкие плоские подносы, в которых был рис с нежным мясом ягнёнка. Потом сливочное карри из курицы с миндалём и кешью. А следом принесли свежеиспеченные лепёшки и несколько видов салатов с овощами и травами.
- Пари, дитя моё, скажи мне, в чём, по твоему убеждению, заключается истинное предназначение женщины? – вдруг спросила матушка падишаха, повернувшись к сестре.
Та взмахнула ресницами и с наигранной скромностью ответила:
- Предназначение женщины, Великая Госпожа, — быть украшением своего дома! Мы должны быть прекрасны и грациозны, чтобы радовать взор. И, конечно же, продолжать род, даря наследников!
Махд-и-Муаззама, выслушав ответ Пари, едва заметно удовлетворённо кивнула. «Как же это всё примитивно!» - подумала я, с трудом сдерживая улыбку: ведь она могла бы показаться оскорбительной.
- А что ты думаешь, Налини? – раздался голос Повелителя, и, подняв глаза, я заметила, что он пристально смотрит на меня. - В чём заключается истинное предназначение женщины?
- Я думаю, что её истинное предназначение - быть стержнем, источником силы и мудрости. В стойкости духа, в умении сохранять спокойствие в бурю, в способности дарить вдохновение и утешение, направлять и защищать тех, кто дорог… - ответила я, и тут меня прервала Пари:
- Так говорят только те, кто лишён иных достоинств.
Это прозвучало настолько глупо, что даже сама болтушка поняла это, покраснев до кончиков ушей.
Видимо, желая замять неловкую ситуацию, Махд-и-Муаззама сменила тему и обратилась к падишаху:
- Как продвигаются дела с нашим великим каналом, сын мой? Надеюсь, строительство идёт успешно?
- Если бы всё было так просто. Работы продвигаются, но земля в той местности оказалась куда более каменистой. Люди работают от зари до зари, не жалея сил, а лопаты и кирки приходят в негодность слишком быстро. К тому же есть опасения, что даже если мы углубим русло, всё равно не сможем обеспечить достаточный напор воды для полива дальних полей. Требуются огромные усилия и средства… Я начинаю сомневаться, что это хорошая затея. Советники предлагают увеличить число рабочих, но это лишь отсрочит проблему, а не решит её, - нахмурившись, ответил падишах. А у меня даже язык зачесался от желания вмешаться в этот разговор.
- Прошу прощения, Повелитель, но вместо того, чтобы пытаться обеспечить напор на всём протяжении канала, можно рассмотреть возможность создания нескольких небольших водохранилищ или резервуаров по пути, - не выдержав, робко проговорила я, и все головы повернулись ко мне.
- Что ты можешь понимать в этом? - раздражённо произнесла Махд-и-Муаззама. - Или надумала учить самого Повелителя? А, раджкумари?
Но падишах вдруг поднял руку, останавливая разговоры. В его глазах не было недовольства - только неподдельный интерес.
- Продолжай, Налини. Я внимательно слушаю.
Я глубоко вдохнула и сказала:
- Вода могла бы накапливаться в них, а затем с помощью более коротких и управляемых систем распределяться по окрестным полям. Это позволит поддерживать постоянный напор там, где это необходимо, и избежать больших потерь на длинных дистанциях. Возможно, даже с применением простых водяных колёс для подъема воды на небольшую высоту, если потребуется.
И в этот момент я почувствовала, как зачесалось моё лицо. Сначала это было лишь лёгкое покалывание, а потом кожа на щеках и вокруг глаз начала гореть. Я посмотрела на руки и увидела, что они покрываются красными волдырями. Похоже на аллергию.
- Налини, что с тобой? - Великий Могол нахмурился, глядя на меня.
Мой взгляд метнулся к Пари. На её лице играла почти незаметная, но жутко ехидная улыбка. Сестра знала… Знала, что в одном из блюд, которые подавали к столу, было то, на что у Налини имелась аллергия… И она промолчала.