Часть 9. Глава 171
– Держись, мы тебя вытащим! – услышала, как сказал Студент, оказавшись внизу.
– Что там? – спросила она.
– Осколочное. Большая кровопотеря. Вообще удивляюсь, как он еще сознание не потерял, – прозвучало в ответ. – Послушай, Барс. Я тебе сейчас введу обезболивающее, потом поднимем наверх, отнесём к нашей машине…
– Нет, – голос разведчика был твердым, несмотря на слабость. – Сначала вы. Я прикрою ваш отход.
– Мы не уйдем без тебя! – упрямо сказала Валя. – Своих не бросаем!
– Это приказ! – прохрипел Барс. – Вы выполнили свою задачу. Уходите! Ценность того архива намного больше, чем моя жизнь.
В этот момент тишину разорвал звук выстрела. Пуля ударила в стену рядом с головой Вали. Она инстинктивно бросилась на землю и, памятуя, как следует поступать в такой ситуации, откатилась в сторону, под прикрытие тракторного мотора, стоящего на большом верстаке. Всё выглядело так, словно рабочие МТС только начали с ним возиться, их отвлекли, и они быстро покинули рабочие места. Может, так оно и было когда-то, а после сюда уже никто не вернулся.
– Контакт! – крикнула Парфёнова, вскидывая автомат и открывая огонь в ту сторону, откуда в нее стреляли. Будь нападавший чуть более метким, и всё. Лежала бы теперь медсестра на земле с пулей в голове. С такого расстояния, а Валя заметила вспышку в кустах метрах в паре сотен метров от себя, шлем едва бы выдержал. Но ангел-хранитель помог ей не оказаться «двухсотой».
Поняв, что в одиночку Парфёновой не отбиться, Студент выбрался из ямы и занял место неподалёку, тоже открывая огонь. Били неприцельно, – что разберёшь в такой темноте даже с ПНВ? – просто на подавление, давая врагу понять: ему придётся дорого заплатить за их жизни. Перестрелка начала нарастать: с той стороны тоже заговорили несколько автоматов.
– Док! – сообщила Валя в рацию. – Засада! Нас ждали. Нужна поддержка!
– Вижу! – раздался голос командира. – Держитесь. Прикрываю.
Сверху, с холма, куда забрался и где скрылся за кустами капитан, раздался сухой, резкий звук снайперской винтовки. Один из нападавших вскрикнул и упал.
– Костя, прикрой! Я достану Барса! – крикнула Валя, снимая тяжелый рюкзак. Она вдруг подумала, что пошли они к чёрту, эти бумажки. Жизнь разведчика намного дороже, чем то, какие сведения в них могут содержаться. Буквы и цифры – это еще оценить надо, попробовать использовать, а «трёхсотый», который наверняка погибнет, если прямо сейчас его не постараться вытащить из смотровой ямы, – вот он, рядом.
Она подползла к лестнице. Барс, несмотря на ранение, держал автомат наготове. Увидев Парфёнову, неожиданно усмехнулся.
– Не ожидал здесь увидеть такую красивую девушку.
– Тоже мне, Ловелас задрипанный нашёлся, – проворчала она.
– Это откуда столько немилости? – поразился разведчик.
– Ломаешься, как невинная девица! «Уходите, я останусь», – проворчала медсестра, сказав последние слова противным голосом. – Я тебе так скажу, Барс. Пошёл ты… со своим упрямством! Жене своей его будешь демонстрировать, если выживешь! – злобно, ощущая, как часто колотится сердце, и кровь бурлит в жилах, сказала Парфёнова. Пока говорила, включила фонарик и проверила, как наложен жгут. Судя по всему, если через пару часов не начать делать операцию, у бойца начнётся некроз, и ногу придётся отнять. Валя посветила ему в лицо. Он зажмурился от яркого снопа света, ударившего в глаза.
«Симпатичный, – неожиданно подумала она. – Я бы с таким не отказалась… в кино сходить».
Мысль мелькнула внезапно, без всякого повода, словно шальная искра. Его лицо, запачканное грязью и сажей, с резко очерченными скулами, вдруг показалось ей удивительно притягательным. Валя нахмурилась, будто сама на себя рассердилась за эту неуместную слабость, и тут же резко отогнала лишние размышления. Наверху трещало, щёлкало, свистело, каждая секунда могла стать последней. Не до того, чтобы любоваться кем-то. Стремясь отвлечься и вернуть себе собранность, настроиться на рабочий лад, медсестра крикнула:
– Студент? Как обстановка? Долго еще продержимся?
– Поторопись! К нацикам, кажется, подкрепление подходит. Скоро здесь будет очень жарко. Могут дроны подтянуть! Их разведка уже наверняка прощупывает местность! – ответ донёсся сквозь оглушительную стрельбу.
– Приняла, – коротко сказала Парфёнова и обратилась к Барсу. – Так, слушай. Там, наверху, я видела блок, через который поднимают моторы и другие тяжести. Сейчас Костя опустит сюда цепь. Я закреплю её на тебе, потом поднимусь, и мы вытащим тебя. Или сможешь сам попробовать подняться по лестнице? Это было бы быстрее.
Разведчик напрягся, поднялся, потом, опираясь на здоровую ногу, сделал шаг. Все мышцы его тела задрожали от невыносимого усилия. В тот же миг раненая нога дрогнула, боль пронзила его так резко, что он зашипел и осел обратно на землю. Лицо исказилось в гримасе боли, которую он пытался сдержать.
– Не могу, прости, – хрипло сказал, сжимая кулаки. Голос его был глухим и хриплым.
– Поняла. Держись. Значит, план Б. Костя!
– Да! – перекричал шум Студент. Его голос звучал уверенно, несмотря на шум стрельбы.
– Видишь позади тебя блок, на нём цепь болтается? Похожа на ту, к которой якоря для лодок крепят.
– Вижу!
– Закрепи один конец, второй опусти к нам. Будем поднимать Барса.
– Принял. Делаю!
Валя понимала, что этот манёвр – риск для всех. Стрельба усиливалась, Док с холма старался удержать противника, но времени у них почти не осталось. Если нацисты засекут позицию капитана, ему придётся или уходить оттуда как можно скорее, или продолжать, рискуя дождаться удара вражеской арты. Или дрон мог появиться в любой момент, заметив любое движение. Костя тоже держал линию обороны, но он был слабо прикрыт, и боезапас таял на глазах.
Медсестра взглянула на Барса – тот лежал бледный, с плотно сжатыми губами. По лицу тек пот, оставляя дорожки на грязном лице. Ему, несмотря на анестезию, которая уже переставала действовать, а новую колоть уже нельзя, было больно, но он не жаловался, стараясь не мешать медикам своей слабостью. Только прерывистое дыхание выдавало напряжение.
Цепь наконец показалась сверху, с лязгом упав на бетонный пол. Валя схватила её, проверила крепление, потом обвила вокруг пояса «трёхсотого». Концы стянула пластиковыми стяжками, которые всегда носила с собой. Сама увидела, как медики на передовой используют их для фиксации шин, повязок, перевязки мешков, ремонта носилок – воистину универсальная вещь.
– Вы, девушка, случайно, не из инженеров будете? Уж больно ловко управляетесь с техникой, – спросил Барс, пытаясь пошутить, чтобы разрядить обстановку. Его попытка улыбнуться выглядела жалко.
– Нет, – ответила Валя, не отвлекаясь от дела, крепко затягивая последний хомут. – Просто у соседа машина была, он вечно возился с ней в гараже, я иногда помогала. Умение чинить что-либо пригодилось.
Она проверила крепление ещё раз, потом поднялась наверх и присоединилась к Косте. Ухватившись за цепь в четыре руки, они начали поднимать раненого. Каждый рывок отзывался в руках Вали болью, мышцы горели, но она не позволяла себе остановиться. Металл звенел, цепь норовила выскочить, ботинки скользили по покрытому пылью бетону, нацики продолжали стрелять, но медики вытянули Барса наверх, в относительно безопасное место.
– Готово, – выдохнул Костя, вытирая пот со лба. Его глаза лихорадочно блестели. – Как уходить будем? Тем же путём нельзя, нас накроют сразу же.
– В задней части здания есть провал, – сказал Барс, с трудом переводя дух. – Там обрушились кирпичи. Если пролезем аккуратно, сможем выбраться. Это наш единственный шанс.
– Хорошо. Костя, я беру архив и прикрываю. Ты помогай ему. Держитесь тени.
– Есть, – ответил Студент без возражений. Он мгновенно перешел к действиям: обхватил Барса за талию и повёл вперёд. Тот сжимал зубы, стараясь не стонать. Шаг за шагом они продвигались к пролому, над ними шуршали обломки кирпичей, с потолка осыпалась известка. Воздух был тяжёлый, пах пылью. Дышать становилось всё труднее.
Костя прошёл первым, потом помог Барсу протиснуться наружу. Валя двигалась последней, короткими перебежками, часто оглядываясь, сжимая автомат и готовая к бою. Позади всё ещё слышались выстрелы – частые, злые. Когда она выбралась, ей показалось, что здание готово вот-вот сложиться, словно карточный домик. Останавливаться было нельзя. Они втроём двинулись прочь, стараясь держаться ближе к деревьям и кустарникам. Нацисты продолжали поливать руины пулями, но пока никто не заметил, что цель ушла. Но радовало то, что с нашей стороны заговорила «арта», прикрывая отход. Правда, пока пристреливались, боясь ударить по своим.
Валя шла позади, контролируя секторы. Она сосредоточилась на звуках, на том, как меняется ритм стрельбы, пытаясь угадать намерения врага. Барс, опираясь на Костю, хромал, но двигался более-менее уверенно и даже быстро. Они уже почти преодолели открытый участок, когда Валя услышала свистящий, словно оса, звук.
Он показался ей слишком близким. Противное «пс-с-с» возле самого уха, как здоровенный шмель пролетел. В тот же миг она почувствовала жгучую, острую боль на левой стороне шеи, словно насекомое ужалило. «Кажется, слепень», – подумала медсестра. Ощущение было настолько внезапным и сильным, что Валя рефлекторно вскрикнула и пошатнулась.
Вся её собранность мгновенно рухнула. Она прижала руку к шее, пальцы нащупали что-то влажное и липкое. Мир качнулся. Валя не упала, но опустилась на одно колено, прислонившись плечом к холодной, шершавой коре тополя. Боль запульсировала, но была скорее удивительно горячей, чем пронзающей. Медсестра поняла, что это не укус. Пуля. Только не прямое попадание, иначе она бы уже лежала без чувств. Задело по касательной.
– Валя! – крикнул Студент, оборачиваясь. – Что с тобой?! – в голосе прозвучала тревога. Барс тоже уставился на нее с волнением.
– Не останавливаться! – выдохнула она сквозь стиснутые зубы, чувствуя, как адреналин снова заливает вены, заглушая панику. – Касательное! Идите! Сейчас подлатаю себя и догоню!
Барс, даже с раненой ногой, мгновенно понял ситуацию.
– Костя, занимаем оборону.
– Я сказала…
– Не спорь, это приказ! – резко оборвал разведчик. Парфёнова махнула рукой и подумала: «Не ради меня, для спасения архива старается». Ее спутники остановились около следующего дерева, стали контролировать местность, давая Парфёновой время привести себя в порядок.
Она глубоко вдохнула и быстро ощупала рану. Это была неглубокая, но длинная царапина, которая сильно кровоточила. Жидкость стекала по воротнику и впитывалась в ткань, затекая под нее. Опасность миновала – пуля не задела крупные сосуды, нервы или мышцы, просто повредила кожу. Парфёнова осторожно подвигала головой, наклоняя в разные стороны. Всё так. Это не шок, она всё чувствует. Будь там что серьёзное, даже самое простое движение отдавалось бы сильной болью или вообще оказалось невозможным.
Валя достала из кармана индивидуальный перевязочный пакет, быстро сорвала обертку. Сначала приложила сухую салфетку, пытаясь остановить кровь, потом, не глядя, обмотала шею не слишком тугой повязкой, чтобы не мешала дышать и не привела к головокружению, закрепив её скотчем. Всё это заняло не больше трёх минут, но каждая секунда казалась вечностью.
– Я в порядке, – проговорила Валя, хватая свой автомат и тяжело поднимаясь с колен.
– Принято, – сказал Барс на правах старшего группы. Хотя его таковым никто не назначал, главенство разведчика ощущалось без лишних слов.
Когда Парфёнова дошла до них, Студент уже присел рядом с Барсом, прикрывая его. Оба смотрели на Валю с тревожной смесью облегчения и напряжения.
– Что там? – тихо спросил Барс, глядя на ее перевязанную шею.
– Всего лишь царапина, – ответила Валя, стараясь, чтобы её голос звучал ровно. Пальцы, правда, ещё слегка дрожали от пережитого шока. – До свадьбы доживёт. Движемся дальше. Здесь долго не просидишь.