Часть 9. Глава 170
Через двенадцать часов Валя была готова. Чистая форма, аккуратно зачесанные волосы, собранные в тугой пучок. Она проверила свой медицинский рюкзак: пополнила запасы обезболивающих, перевязочных материалов, гемостатиков. Каждая ампула и бинт были на своем месте. В этом хаосе её рюкзак был её зоной контроля и единственным предметом, в содержании которого Парфёнова хотела оставаться уверенной, поскольку он мог спасти жизнь сразу нескольких бойцов.
Сбор проходил в том же блиндаже, где Валя как следует отдохнула. Члены бригады сидели за импровизированным столом. На стене висела карта, и Док водил по ней карандашом.
– Итак, – начал он негромко, чтобы не помешать еще нескольким медработникам, разбредшимся по тёмным углам, чтобы наконец выспаться. – Две бригады только что вернулись с участка «К». Там сейчас затишье, но это обманчиво. По данным разведки, противник перегруппировывается.
Он сделал паузу, обводя их взглядом.
– Нам поступил новый запрос. Участок «З». Это в двадцати километрах отсюда, в районе старой машинно-тракторной станции. Валя посмотрела на карту. МТС была глубоко в «серой зоне». Как ни странно, в тех местах линии обороны расходились почти на четыре километра. Между ними и находилась «ничейная земля», на которой и замерла станция.
– Что там, Док? – спросил Студент, в голосе которого прозвучало волнение. Вещи не сразу понятные, заметила Валя, всегда вызывали у него тревогу. Вот чего Костя никогда не боялся, так это пуль, осколков и дронов. Но когда задача казалась ему «странной», принимался беспокоиться и ничего не мог с собой поделать, пока не оказывался на месте. Там – всё, нервозность кисейной барышни, как называл ее иронично Дед, словно рукой снимало.
– Не «трёхсотый», – ответил капитан. – По крайней мере, не в обычном смысле. Наш разведчик, позывной Барс, обнаружил там схрон. Не просто боеприпасы, хотя они там тоже имеются. Ценность обнаруженного в том, что это архив местного управления службы безопасности. Бывшего, разумеется. Когда нацисты отступали, не успели забрать с собой, прикопали. Барс потратил несколько месяцев на его поиски.
Валя почувствовала, как внутри неё снова начинает заводиться пружина напряжения. Это не их работа. Их задача – спасать людей, а тут дела разведки.
– А при чем тут мы? – спросила она.
– Барс был ранен, когда пытался вернуться к нашим. Прихватил с собой несколько очень важных папок с документами, но добраться не смог, – вражеские дроны помешали. Получил осколок в ногу. Успел передать координаты схрона и запросил эвакуацию. Но не для себя. Для документов.
Студент нахмурился.
– Он просит нас забрать бумаги? А сам решил там, что ли, остаться?
– Сам засел в машинной яме. Говорит, что сможет продержаться, пока мы не заберем архив. Он считает, что документы важнее его жизни.
В блиндаже повисла тяжелая тишина. Валя сжала кулаки. Это была та самая моральная дилемма, которая всегда преследовала их в зоне боевых действий. Человеческая жизнь против стратегической ценности.
– Мы медики, товарищ капитан, – тихо сказала Парфёнова. – Наша задача – раненых вытаскивать.
– Я знаю, Валя, – Док кивнул. – Но приказ пришел от самого командира полка. Он сказал: «Архив – это тысячи спасенных жизней в будущем. Барс это понимает. Выполняйте».
Валя покачала головой. Конечно, их комполка, – личность легендарная, которого она уважала. Но чьи слова сейчас звучали как холодный, бездушный расчет. Медсестре было совершенно непонятно, зачем отправлять на такое задание бригаду медиков, когда с ним лучше бы справились спецназовцы. Они мужики здоровые, сильные, и архив бы вытащили, и Барса.
– Мы забираем архив, а потом Барса, – сказал Док, подводя итог. – Но приоритет – документы. Это не обсуждается.
– Понятно, – пробормотал Студент.
– Дед уже готовит «таблетку». Выдвигаемся через полчаса. Валя, ты идешь со Студентом. Вы вдвоем забираете схрон. Я буду прикрывать огнем, насколько это возможно.
– Почему не разведчики? – не выдержав, спросила Валя.
– Они сейчас заняты на другом участке. Мы – ближайшая группа, которая может работать быстро и незаметно. И, что немаловажно, можем притвориться, что просто едем за раненым. Меньше внимания.
Парфёнова кивнула. Логика была довольно поверхностной, и от этого не становилось легче. Она чувствовала, как её привычный мир, где всё было черно-белым (есть раненый – спаси), снова окрашивается в серые, мутные тона.
Захватив всё необходимое, Валя вышла из блиндажа. Ночь уже опустилась на расположение эваковзвода, принося с собой прохладу и густую тьму, которая всегда лучше, чем яркая ночь, когда и луна, и звёзды светят настолько сильно, что можно передвигаться без осветительных приборов. Хорошо, с одной стороны. С другой – хуже некуда: чем светлее, тем опаснее: вражеские дроноводы только и ждут, как бы ударить побольнее.
Медсестра подошла к «таблетке». Дед уже закончил осмотр. Он стоял, прислонившись к капоту, и курил, выпуская тонкие струйки дыма в ночное небо.
– Слышала? – спросил он, не поворачиваясь.
– Слышала.
– Не нравится мне это, Валюха. Совсем не нравится, – проворчал водитель.
– Мне тоже, Дед.
– Но приказ есть приказ. Ты только… будь осторожна. Там, где документы, всегда много лишних глаз. Представляю, как нацики станут цепляться за своё барахло. Эх, неправ Док! Очень неправ! Туда танковый взвод надо было отправить при поддержке роты десантуры, а вместо них нас бросают. Ерунда!..
– Согласна.
Парфёнова пошла к Студенту. Он сидел на ящике, проверяя свой автомат и выглядел бледным, но решительным.
– Валя, – он поднял глаза. – Ты думаешь, он прав?
– Ты про Дока или комполка?
– Я про Барса. Странное решение принял. Готов жизнь отдать за какие-то бумажки. А еще нас подставляет.
– Насчёт второго ты не прав. Он не знает, что нас туда решили отправить. Вот первое… Не знаю, Костя, – честно ответила медсестра. – Да я вообще стараюсь про архив тот не думать, ну его к чёрту. У меня одна мысль: мы едем за «трёхсотым», как уже не раз бывало. Понимаешь?
– Да. Значит, мы заберем и то, и другое.
– Именно так, – повторила Валя, чувствуя, как в ней просыпается упрямая, жесткая решимость. Какой смысл оспаривать приказ? Согласно уставу, сделать это можно лишь после его выполнения.
Они проверили свое снаряжение. Костя взял несколько дополнительных пластиковых пакетов, – если что, сказал, туда можно будет документы запихнуть. Валя надела бронежилет, который показался ей сейчас невероятно тяжелым, как и шлем.
Через двадцать минут они снова были в пути. «Таблетка» двигалась медленно, без света, только с использованием приборов ночного видения. Дед вел машину с невероятной точностью, обходя каждую яму и воронку.
Дорога была извилистой и заросшей. Они ехали через лес, где деревья стояли, как призраки, отбрасывая причудливые тени. Валя смотрела в окно. Она видела, как меняется пейзаж: от относительно мирного тыла до изуродованной, истерзанной земли, где каждый куст, казалось, таил в себе опасность.
Они проехали мимо сгоревшей деревни. Остовы домов стояли, как черные скелеты, на фоне ночного неба. Парфёнова почувствовала, как по её спине пробежал холодок. Это было место, где боевые действия оставили свой самый уродливый след – пустоту.
Через час Дед остановил машину.
– Дальше пешком, – прошептал он. – МТС в километре. Ближе подъехать не могу, опасно. Там машину спрятать негде. Я остаюсь здесь. Док займет позицию на холме. Рация на приеме.
Валя и Студент вылезли. Ночь была холодной и влажной. Медсестра почувствовала, как под её ботинками хрустят сухие ветки. Они двигались осторожно, стараясь не издавать лишнего шума.
– Костя, ты идешь первым, – прошептала Парфёнова. – Я прикрываю. Если что, сразу ложись.
– Понял.
Они шли, пригибаясь, используя в качестве укрытия каждую тень и куст. Валя чувствовала, как сердце колотится в груди, но это был уже не панический страх, а рабочий ритм. Через полчаса они увидели то, что некогда являло собой гордость местных колхозов. Это был заброшенный комплекс зданий, окруженный остовами ржавеющих машин: тракторы, косилки, комбайны, какие-то узлы и агрегаты, – всё валялось на земле. В воздухе витал запах машинного масла и дизельного топлива.
– Схрон должен быть в старом складе, – прошептал Студент, сверяясь с картой. – Вон то здание, с провалившейся крышей.
Они осторожно двинулись вперёд. Валя шла, держа автомат наготове и старательно всматриваясь вперёд и вслушиваясь. Фэпивишку не всегда можно услышать, но если постараться, то будет несколько секунд, чтобы спрятаться. Тишина, царящая вокруг, была неестественной, давящей.
Медики без приключений добрались до склада. Студент осторожно открыл скрипучую дверь. Внутри было темно и пыльно.
– Схрон должен быть под полом, – прошептал Костя.
Они выключили ПНВ и зажгли фонарики, направляя лучи вниз. Под грудой старых мешков нашли люк. Студент поднял его. Внизу была небольшая ниша, выложенная камнями. Внутри лежал деревянный ящик из-под снарядов. Оказалось, что архив не такой уж и большой, можно унести с собой, если постараться.
– Вот он, – выдохнул Студент и достал ящик. Тот оказался довольно тяжёлым, весил килограммов двадцать. Когда открыли, – простенький навесной замок не выдержал удара прикладом, – оказалось, что внутри обычные папки с надписью «Дело».
– Ну, что, поделим содержимое пополам? – предложил Костя.
– Нет, давай я всё сама понесу.
– Тяжело…
– Это ящик. Бумажки не такие уж, – улыбнулась медсестра в темноте. – К тому же ты займёшься «трёхсотым», я буду вас прикрывать.
– Ладно.
Валя быстро переложила документы в свой рюкзак.
– Док говорил, тут оружие должно быть, а его нет, – заметил Студент.
– Всё правильно. Барс забрал. Чтобы отбиваться, – предположила медсестра.
– Точно.
– Готово. Теперь Барс.
Они вышли из склада. Мастерская находилась в полусотне метров, за главным зданием. Медики осторожно пошли туда, понимая, что следует поторопиться: недалеко рассвет, а значит у операторов дронов начнётся самая жаркая пора. Никому не хотелось стать объектами их пристального внимания. «Надеюсь, эти бумажки всё-таки помогут нашим», – подумала Валя, ощущая, как лямки рюкзака давят на плечи. Мало того, что он с медицинской начинкой весил немало, так теперь еще и архив к ним прибавился.
Когда они подошли к зданию мастерской, Валя услышала тихий стон.
– Барс! – прошептала она. – Свои, медики! – и сообщила номер воинской части, чтобы разведчик окончательно поверил, что его не обманывают.
– Как позывной вашего комполка? – спросил он.
Студент назвал.
– Принял. Я здесь, – раздался слабый голос из глубины. – Видишь трактор? Под ним.
Медики подошли. Валя опустилась на одно колено, поводя стволом автомата. Костя подошёл к технике. Под видавшим виды и полуразобранным Т-40 чернел провал ямы. Внизу блеснул луч фонарика.
– Спускаюсь к тебе, – предупредил Студент и начал медленно шагать вниз по ржавой, сваренной из арматуры лестнице.