Трунов, кряхтя и отплевываясь снегом, попытался выбраться из сугроба. Его лицо было красным от злости и унижения. Нелепое падение, спровоцированное ловкой подсечкой Виталика, ощущалось как личное оскорбление.
— Ну погоди у меня, щенок! — прорычал он, поднимаясь на ноги, и готовый бросится на Виталика.
Но тот не растерялся, принял защитную позу в ожидании нападения. Не даром же он в техникуме записался в борцовскую секцию. Виталик не был задирой, но и трусом его назвать было нельзя, он умел постоять за себя. В этот момент к ним подошли еще несколько ребят, привлеченные шумом. Увидев Матвея, вылезающего из сугроба, и Виталика, стоящего перед Алей, они быстро поняли, что произошло. В воздухе повисло напряжение, смешанное с предвкушением драки.
— Матвей, да ладно тебе, успокойся, — попробовал урезонить Трунова один из них, высокий парень в модной дублёнке и пыжиковой шапке.
— Но уж нет, — закусил удила Трунов, его голос сорвался на хрип, — я этому молокососу спуска не дам, сейчас он у меня получит. Разукрашу его так, что мать родная не узнает. Он думает, что может так со мной обращаться?
— Ну давай, попробуй, — усмехнулся в ответ Виталик, его голос был спокоен, но в нем чувствовалась сталь, — один раз уже носом снег рыл, могу поспособствовать этому ещё.
Дерзкая усмешка паренька только подлила масла в огонь. Трунов зарычал и сделал шаг вперед, но его остановил другой парень из их компании.
— Матвей, остынь. Не стоит оно того.
Лида с Алей, которые до этого стояли чуть в стороне, испуганно переглянулись. Они попытались уговорить драчунов, увести Виталика домой, но он оказался упрямым, и только успокоил их.
— Девчата, не переживайте, ничего он мне не сделает, получит своё и успокоится. Его давно пора вежливости поучить. А я, кажется, знаю, как это сделать.
Трунов, распаленный обидой и желанием восстановить пошатнувшееся достоинство, ринулся в атаку. Он размахнулся и попытался ударить Виталика кулаком в лицо, но тот умело уклонился, используя прием, отточенный на тренировках. Удар Трунова пришелся в пустоту, и он, потеряв равновесие, снова рухнул в сугроб, на этот раз лицом вниз.
Ребята вокруг зашумели. Одни пытались разнять дерущихся, другие подбадривали Матвея, советую навалять малолетке. Лида с Алей с тревогой наблюдали за происходящим, не зная, что делать. Неожиданно из-за угла клуба вышел Никита и подошёл к столпившимся парням.
— Это что тут происходит? — поинтересовался он, а увидев стоящего на четвереньках Матвея усмехнулся, — что Труня, опять кулачные бои затеваешь. Я ведь тебя предупреждал, ещё кого-нибудь попытаешься подбить на драку, будешь иметь дело со мной.
Трунов медленно поднялся, отряхиваясь от снега. На его лице читалась ничем не прикрытая ярость.
— О, председательский сынок пожаловал, борец за справедливость, — произнося это он криво усмехнулся, — иди лучше поскорее домой, да жену свою уму-разуму поучи. А то скоро рогами в притолоку упираться будешь.
Никита нахмурился. Сделав шаг вперед, он оказался между Матвеем и Виталиком, отрезая Трунову путь к продолжению драки.
— Следи за языком, Матюша, — процедил Никита сквозь зубы, — иначе он тебя до добра не доведет.
Матвей презрительно фыркнул.
— Да что ты мне сделаешь? Пальчиком погрозишь?
— А ты проверь, — спокойно ответил Башкатов, его взгляд стал жёстким и не предвещал ничего хорошего для Трунова.
Матвей злобно посмотрел на Никиту, но перечить не стал. Связываться с сыном председателя колхоза, совсем не хотелось. Поэтому бросив гневный взгляд на Виталика и процедил.
— Это ещё не конец, щенок. Я тебе это припомню.
С этими словами он развернулся и, презрительно насвистывая, направился прочь, сопровождаемый несколькими своими приятелями. Остальные ребята постепенно расходились, обсуждая произошедшее. Лида и Аля облегчённо вздохнули.
Никита подошёл к Виталику.
— Ты будь осторожнее, не связывайся с ним. Он совсем с башкой не дружит. Считает если весной в армию, то ему всё можно, только и знает, что драки в селе устраивает. Только если и дальше так себя вести будет, вместо армии в тюрьму загремит.
К ним подошла Аля и поблагодарила.
— Никита, спасибо тебе. Я так за брата испугалась. Виталик ведь на два года Трунова младше, а он ко всему ещё и бугай приличный.
— Ой, да ни чего мне твой бугай не сделал бы, — махнул рукой брат, — толку что такой верзила. Драться не умеет, а прёт как танк напролом.
— Виталик, драться он может и не умеет, но в кармане нож носит, так что ещё раз говорю, будь с ним осторожнее, дрянной он человек, — предупредил Башкатов.
Паренёк кивнул, он не боялся Трунова, но слова Никиты заставили его задуматься. Все-таки нож – это серьезно, и против такой подлости приемы борьбы иногда бывают бесполезны.
Никита окинул взглядом оставшуюся компанию.
— Ладно, чего стоим? Давайте по домам, уже поздно.
Лида и Аля, подхватив Виталика под руки, повели его в сторону своей улицы. Они наперебой стали отчитывать паренька за излишнюю горячность и упрямство.
— Вот, теперь из-за этого гада хоть в клуб не ходи, — расстроенно произнесла Лида.
— Ещё чего, — в запале отвечал ей Виталик, — волков бояться, в лес не ходить. Ничего он нам не сделает, Никита предупредил насчёт ножа, я буду иметь это в виду, так что сумею защититься.
Башкатов шёл по расчищенной от снега дороге, освещённой фонарями к своему дому, и думал. «Что этот придурок болтал насчёт Ларисы, что он имел в виду?». Последнее время по селу поползли слухи, насчёт его жены и бригадира из второй бригады, Славика Сычёва. Но они были с ним друзьями, поэтому верить в то, что между ними что-то есть, не хотелось. Он подошёл к своему дому и посмотрел на ярко освещённое окно. «Ладно, потом разберусь во всём этом, сегодня как-то не хочется выяснять отношения», подумал он и толкнул калитку. Войдя в дом, громко произнёс.
— Ларис, я дома, ужинать давай, а то голодный как волк.
Но вместо жены из спальни вышла мать и прицыкнула на него.
— Тише ты, Серёжку разбудишь, я его еле уложила.
— Мам, — Никита с удивлением посмотрел на Серафиму, — а ты что здесь делаешь, Лариса где?
— К матери уехала, — ответила Сима, поднимая с пола игрушку внука, плюшевого мишку, — пришла к нам, сказала, что Инка в диспетчерскую ей звонила, вроде заболела сильно. Она попросила присмотреть за Серёжей. А сама собралась и уехала в Сотниково.
— С кем она поехала на ночь глядя, и почему меня не подождала?
— Мне почём знать почему она без тебя уехала, — устала ответила Серафима, — вы же живёте как кошка с собакой, ничего друг другу не говорите. А поехала она с соседом вашим, Иваном Кругловым, он её до райцентра отвёз, а дальше на автобусе. Сам то, где был до этих пор?
— В мастерских, где ещё, — ответил Никита, проходя к рукомойнику, — молоковозку притянули, мотор забарахлил. Пришлось провозиться, молоко ведь с утра нужно на молокозавод отправлять, вот мы с Егорычем и чинили его колымагу. Сколько раз уже говорил отцу, чтобы попросил в колхоз новый молоковоз, а он всё никак не соберётся.
— Ладно, садись за стол, ужином тебя накормлю, и домой пойду, поздно уже, — Серафима с сожалением посмотрела на сына, — господи, худой то какой, тебя Лариска совсем не кормит что ли?
Никита молча вымыл руки и сел за стол. Мать поставила перед ним тарелку горячих щей и кусок хлеба. Он машинально начал есть, не чувствуя вкуса. В голове роились мысли, одна мрачнее другой. Почему Лариса уехала, не дождавшись его?
— Мам, а Лариса ничего не говорила, когда вернется? — спросил он, откладывая ложку.
Серафима вздохнула.
— Нет, ничего не сказала. Только про мать, что у неё с сердцем плохо, и нужно с нею побыть. Да ты не переживай, вернется, куда она денется. Может, и правда у тёщи твоей что серьезное.
Закончив ужин, Никита проводил мать до калитки и вернулся в дом. Серёжка спал в своей кроватке, тихо посапывая. Он подошёл к нему, погладил по голове. Мальчик слегка пошевелился, приоткрыл глазки, и снова уснул. Он разобрал кровать, и лёг сам. Утром отнёс сына к матери, а сам пошёл на работу. В мастерские из второй бригады притащили на ремонт гусеничный трактор.
— Славка бригадир приказал побыстрее сделать, а то на ферме силосную яму раскрывать надо, — попросил тракторист Саня Авилухин.
— Тоже мне, командир нашёлся, — пробурчал слесарь, Егор Симонихин, разбирая ключи, — пускай сам приходит, и помогает ремонтировать, если так быстро нужно.
— Не, он не может, — ответил Саня,
— Это ещё почему? — продолжал бурчать Егор.
— Заболел, с утра пораньше в райцентр, в больницу укатил. А мне приказал чтобы трактор к обеду был готов.
Никита посмотрел на них, но ничего спрашивать не стал, взялся за сварочный аппарат и принялся приваривать отвалившейся цилиндр к тракторной лопате. А в голове закрутились мысли. Почему Лариса так спешно уехала, ничего ему е сказав? И что за болезнь вдруг приключилась у Сычёва? Слишком много странных совпадений.