В Новосибирске его звали просто - Шпет. Без отчества, без “Геннадия”.
Он был обычным мужиком из Кемерово, машинистом. Возил поезда, пил чай из алюминиевого стакана, приходил домой с грязными руками и спокойной совестью.
А потом пришли девяностые.
И всё, что называлось “жизнью”, превратилось в выживание.
---
Когда “бизнес” оказался без прибыли
Шпет не пил, не дрался, решил пойти “в коммерцию” - как все тогда.
Три года пытался - то торгаш, то посредник, то чуть ли не челнок.
Заработал ровно ноль, зато задолжал по-крупному.
И когда кредиторы пришли выбивать долги, понял: дальше только два пути - гроб или пистолет.
Выбрал второе.
---
Собрал “бригады”, как в кино
Он не был романтиком и не любил красивые слова.
Просто собрал пятерых знакомых, таких же разорившихся и обозлённых.
Чернявский, Козодой, Якимович - в других жизнях они могли быть водителями, сварщиками, кем угодно.
Но стали теми, кто нажимает курок.
Оружие нашли быстро: три самодельных револьвера, восемь гранат, газовый пистолет.
Камуфляж, вязаные маски, маячок на “Волгу” - готовые “менты”.
Только вместо задержаний - грабежи.
---
Первая кровь - и первый успех
Апрель 1997 года.
Они остановили частника, попросили подвезти до дач.
Никаких угроз, всё спокойно.
А потом Шпет достал пистолет и выстрелил водителю в голову.
Без крика, без эмоций.
Труп закопали в лесу, машину оставили себе.
Машину перекрасили, добавили проблесковый маячок.
И вот уже банда с видом милиции стоит на трассе Новосибирск–Ленинск-Кузнецкий.
Останавливают “Икарус”, полный челноков.
Ствол к животу водителю, приказ свернуть на просёлок.
> “Деньги на выход. Быстро!”
За несколько минут собрали почти **30 миллионов старых рублей**.
Для них - состояние. Для полиции - головная боль.
---
Город, где боялись мигалок
После автобуса они распробовали вкус страха.
Теперь брали не только на трассе.
Врывались в квартиры, грабили торговцев, ломали двери, стреляли, если кто-то пытался сопротивляться.
Новосибирск ходил шепотом:
> “Говорят, по ночам по городу катаются лже-менты. Если остановят - не выходи”.
Шпет любил порядок: без пьянок, без разговоров.
Он не был психом - он был расчётливым.
Разбой как работа. Зарплата - чужие деньги.
---
7 убийств, 4 покушения, 45 нападений
Статистика - как у маленькой войны.
Каждую неделю - налёт. Иногда два.
Шпет следил за всем: кто где живёт, кто хранит выручку, кто хвастается новым “Ниссаном”.
В конце девяностых их уже знали все. Но никто не знал, **кто они**.
Настоящие призраки.
---
“Взяли” тихо, без кино
В 2001-м кто-то заговорил.
Следствие уже шло по следу, и однажды утром Шпета взяли - без погони, без стрельбы.
Просто остановили на дороге.
Он не сопротивлялся, даже усмехнулся:
> “Поздно уже, мужики. Всё равно бы пришли.”
Соратники сыпались один за другим.
На допросах Шпет говорил спокойно, будто читает чужую биографию.
В суде впервые опустил голову.
**Пожизненное.**
Иронично - он всегда боялся долгов. Теперь должен государству до конца своих дней.
---
Последние письма
В колонии, говорят, первое время писал жене и сыну.
Потом перестал.
Отправил одно последнее письмо - с короткой фразой:
> “Не бойтесь жить, просто не верьте людям в погонах.”
Писал тот, кто сам носил форму, когда грабил.
---
Конец эпохи “самодельных героев”
Шпет - не монстр, не легенда. Просто человек, который выбрал не ту сторону выживания.
Из машиниста - в бандита. Из мечтателя - в убийцу.
В 90-е таких было полно.
Кто-то успел уйти, кто-то - как он - остался навсегда за решёткой.
---
А вы как думаете - в девяностых люди становились бандитами из-за голода или из-за азарта?
Пишите в комментариях, что вы помните о тех временах.
Если история показалась интересной - поддержите лайком и подпиской.
Впереди ещё много рассказов о тех, кто решил, что жить честно - слишком дорого.