Ответы на комментарии оставленные под этой статьёй
"Вы что же считаете славянами только генетику, что ли?" — пишет Алексей Н. в комментариях под статьёй о происхождении восточных племён.
Ему отвечает Оздемир Анзоров: "Автору надо бы научиться понимать отличие языковой общности от общности кровнородственной. Славяне — это языковая общность. То есть народы, говорящие на славянских языках."
Третий вмешивается: "А как же ДНК? Гаплогруппа русских — 50% R1a1, так же и у поляков!"
Четвёртый: "Всё это бред! Русские не славяне, а прародители славян!"
Пятый: "Славяне появились принудительно. Огнём и мечом, вервием и водой. То есть после крещения."
Начинается то, что происходит под каждой статьёй об этногенезе: битва. Не на мечах — на клавиатурах. Но не менее ожесточённая.
Потому что вопрос задевает за живое. Кто я? Откуда? К какому народу принадлежу?
И главное — кто решает?
Шестой век: мальчик, который не знал, кто он
Между Псковом и Смоленском рождается мальчик.
Отец склоняется над колыбелью. Шепчет имя на своём языке — балтийском, похожем на литовский. Мать поёт колыбельную на другом — древнем, который через тысячу лет филологи назовут "балто-славянским субстратом" и будут спорить, что это вообще такое.
Мальчик растёт. Слышит два языка дома. На торгу — третий. Купцы с юга говорят на нём звучно, красиво. Слова похожи на материнские, но произношение другое.
К двадцати годам он говорит на всех трёх. Дома — по-балтийски с отцом. С матерью — на том странном промежуточном. С купцами — на их языке, который они называют "словенским".
Женится на девушке из соседнего племени. Она знает только словенский. Их дети вырастают, слышат в основном его. Балтийский отец использует всё реже — не с кем говорить. Тот промежуточный язык матери умирает вместе с ней.
Внуки этого человека говорят только по-словенски.
Проходит триста лет. Приезжает монах с юга. Пишет летопись. Записывает: "Кривичи — от полочан".
Монах не пишет "славяне". Он видит — другие. Но язык — славянский. Значит, почти славяне.
Через сто лет следующий переписчик добавит в другую летопись: "Кривичи — славянское племя". Граница стёрлась. Язык победил кровь.
Но вот в комментариях sergey.molotov негодует: "Автор видать ничего не слышал об археологии! Полочане и кривичи один народ... Все раскопки, украшения, погребальные обряды одно... Кривичи занимали огромный ареал!"
А Светлана Кашкель поправляет: "Автор немножко напутал. Полочане отдельно, а Кривичи отдельно. Кривичи и Полочане — это одно и то же славянское племя, Кривичи. Просто Полоцк — их столица."
Два человека. Два противоположных мнения. Оба уверены в своей правоте.
Пятый век: старик, который умер невром
Северная Белоруссия.
Старик умирает в своей деревне. Всю жизнь прожил здесь. Говорил на языке своих предков — том самом, на котором говорили ещё во времена Геродота. Невры, называл их греческий историк.
Хоронят его в длинном кургане. Кладут рядом вещи: горшок с едой, нож, украшения жены. Насыпают землю.
Через тысячу лет археолог откопает и скажет: "Культура длинных курганов. Предки полочан."
Ещё через сто лет другой археолог откопает и скажет: "Полочане — славянское племя. Значит, и это — славянское захоронение."
Но мертвец в кургане не знал слова "славяне". Для него его народ был единственным настоящим народом.
В комментариях Игорь Я. возмущается: "Вот вы и наврали о полочанах! Цитирую летопись: полочане упоминаются как часть славянских племён!"
Ему отвечает Вал: "Всё верно, эти племена не славянские по своему происхождению. Они славяне только в книжках для школьников. Гидронимика, топонимика, археология и даже генетика всё сказала."
Спор продолжается. Уже тысячу лет.
Девятый век: юноша на распутье
Та же земля, четыреста лет спустя.
Юноша просыпается в своей избе. Идёт на торг. Встречает купца с юга.
"Откуда ты?" — спрашивает по-славянски. Он выучил этот язык специально. Все торговцы на нём говорят.
"Из Киева," — отвечает купец. — "Ты тоже славянин?"
Юноша задумывается. Он говорит по-славянски. Носит украшения, похожие на славянские — купил у того же купца три года назад, модные. Молится богам — правда, имена у них другие, но купец говорит, что это одни и те же боги, просто называют по-разному.
"Да," — отвечает он неуверенно. — "Наверное."
Дома он всё равно говорит на старом языке. С матерью. С дедом. Но всё реже.
Через пятьдесят лет его внуки забудут старый язык полностью.
Владимир Косолапов в комментариях спрашивает саркастически: "Откуда такие выводы? Автор был современником этих племён?"
Нет, не был. Но есть лингвистика. Она показывает: языки меняются за три-четыре поколения. Это не теория — наблюдаемый факт.
Пример из жизни даёт Николай Смирнов: "Не было никаких племён! В Восточной Европе изначально с 5-6 века до н.э. был единый русский народ от Урала до Лабы!"
На что Сергей Б. возражает: "Вятичи как и ильменские словене — западно-славянские народы, пришедшие с территории современной Польши в 6-7 вв."
А Sans Sansaction добавляет: "Принадлежность вятичей к финно-уграм уже давно опровергли, они ближе к иранским кочевникам."
Три версии. Три уверенных утверждения. Ноль консенсуса.
Седьмой век: деревня-винегрет
Будущая Смоленщина.
Деревня на холме. Тридцать изб. Сто пятьдесят человек.
Они все разные. Этот — из балтийского племени, пришёл с запада двадцать лет назад. Взял в жёны местную. Их дети говорят на двух языках.
Эта женщина — из финно-угорского племени с севера. Её отец был охотником. Попал сюда, спасаясь от врагов.
Этот старик — из тех, кто жил здесь всегда. Его предки помнят времена, когда леса были гуще.
Все они — соседи. Вместе пашут. Вместе охотятся. Вместе отбиваются от врагов.
На каком языке говорят?
На трёх. На пяти. На стольких, сколько нужно.
С балтом — по-балтийски. С финном — на его наречии. Со стариком — на древнем языке.
А между собой? На том, который удобнее. Смесь. Балтийские корни, славянские окончания, финно-угорские интонации.
Потом приходят купцы. С юга. Говорят на чистом славянском.
"Говорите по-нашему," — просят жители. — "Удобнее для торговли."
Купцы учат.
Через поколение деревня говорит по-славянски. С акцентом. Ещё через поколение — без акцента.
Девятый век. Та же деревня.
Все говорят по-славянски. Носят славянские украшения. Молятся славянским богам — вернее, своим старым, но называют славянскими именами.
Приезжает летописец. Спрашивает: "Кто вы?"
"Кривичи."
"Вы славяне?"
Смотрят непонимающе. "Что такое 'славяне'?"
Vladimir Petrashkevich в комментариях даёт свою раскладку: "Современная Белоруссия за исключением крайнего юга — это земли балтов, туда же Смоленщина, Тверь. А кривичи: балто-чудско-славянское происхождение."
Андрей уточняет: "На территории расселения кривичей были родственные славянам балтские племена, уже до нашей эры там были многочисленные города. По мере расселения славян произошло мирное взаимопроникновение культур. К 7-8 веку фактически стал формироваться единый этнос — славяно-балтские племена."
А Александр Муравейко категоричен: "Да никогда финно-угорские племена не смешивались со славянами! Люди жили кланами и очень ревностно относились к чужакам, поэтому кровосмешения не одобрялись!"
Кому верить?
Восьмой век: Радим, которого не было
Легенда рассказывает: жили два брата, Радим и Вятко. Пришли от ляхов.
Восьмой век. Река Сож.
Старик сидит у костра. Внуки просят: "Расскажи, откуда мы?"
Старик молчит. Не знает.
Его дед что-то рассказывал. Про давние времена. Про другой язык. Но детали забылись.
"Мы здесь давно. Очень давно."
"А кто мы?"
"Радимичи."
"А радимичи — это кто?"
Пожимает плечами. "Мы и есть радимичи."
Внуки неудовлетворены. Хотят историю. Красивую.
Один из них, став взрослым, придумает легенду. Про Радима от ляхов. Красиво звучит.
Легенда приживётся. Через сто лет все будут рассказывать про Радима. Через двести — запишут в летописи.
А правда в земле. В костях. Генетики через тысячу лет извлекут ДНК и скажут: "Это не ляхи. Древнее местное население. Смесь балтов, каких-то южан, непонятно кого ещё."
Но к восьмому веку сами радимичи этого не знают. Забыли.
Зато язык помнят. Говорят по-славянски. Научились у соседей-северян.
Игорь Белоусов в комментариях взрывается: "Какие ещё донские славяне, спятил что ли?!"
А Таниша отвечает спокойно: "Я потомок 'донских славян'. Всё наши предки жили здесь."
Валентин Колесников иронизирует: "Посыл понятен. Истинные славяне — это северяне, поляне, древляне. Главное, что 'с этим не поспоришь'. Вот только откуда они там взялись, если всем доподлинно известно, что это исконная территория древних укров."
Десятый век: вятич, который не сдаётся
Между Окой и Волгой.
Княжеская дружина входит в деревню.
"Вы теперь платите дань Киеву," — объявляет воевода.
Жители молчат.
"Вы теперь часть Руси. Русские."
Старик шагает вперёд. Говорит медленно, с акцентом:
"Мы вятичи. Платим дань хазарам."
"Хазарии больше нет!"
"Нет — так нет. Но мы всё равно туда платим. Так заведено."
Воевода в недоумении. Дружина уходит ни с чем.
Через сто лет попробуют снова. Опять не получится.
Через двести — вятичи начнут сдаваться. Не силе — экономике. Молодёжь уходит в города.
К тринадцатому веку последний носитель вятичского языка умирает.
Внуки говорят по-русски. Считают себя русскими.
Но кровь осталась.
Вечерний чай с плюшками пишет: "Вантит — это городище под Воронежем, хорошо исследовано, существовало в 8-9 веках. До сих пор остатки рвов и жилищ."
Эрзя добавляет просто: "Ребята, чего спорить. За 50 лет я не встретил ни одного человека, у которого в родне не было бы мордвы."
А фарзана фархимал рассказывает: "Когда-то работал с русскими из Рязани, Луховиц. Они рассказывали, что лесные люди с топорами из подмосковного леса!"
Живая память. Не из учебников — из жизни.
Битва в комментариях: язык против крови
"Славяне — это языковая общность!" — настаивает Оздемир Анзоров. — "Любой народ, например китайцы, если бы перешли на славянский язык, тоже стали бы славянами."
Ему возражает Валентина И.: "Гаплогруппа русских — 50% R1a1, так же и у поляков, поэтому к чему пустые разговоры?"
"ДНК-генеалогию!" — требует АЛЕКСЕЙ Н. — "Хотя сам Клёсов относит её только как часть признака этнонима."
Александр Аксарин предлагает компромисс: "Пора перейти к научному инструментарию этнологии, сочетающему данные ДНК-генеалогии, антропологии и археологии. Этнонимы, языки, верования с течением времени изменяются. Неизменной остаётся генетика."
Но Сергей Сергей не согласен: "Глупости. Будь так, мы бы современного русского языка не узнали, поскольку он был бы нашпигован словами многочисленных неславянских аборигенов. Но нет. Русский язык относится к языкам славянской группы."
И тут вмешивается психофизиолог с неожиданной теорией: "Как протоболгары пришли с Волги до южных славян и те стали болгарами, так и проторосы пришли с Дона до восточных славян. Племя рось жили на Дону, почитали женщин, знакомы с христианством."
Споры множатся. Каждый тянет одеяло на себя.
Язык как оружие власти
Девятый век. Новгород.
Князь принимает послов. Из Киева. Из Полоцка. Из земли кривичей.
Все говорят по-славянски. С разными акцентами. С разными словами. Но понимают друг друга.
Князь думает: "Удобно. Проще договариваться."
Он не думает: "Все одной крови." Он видит — разные. Киевляне смуглее. Кривичи светлее. Новгородцы — смесь всех со всеми.
Но язык — один. И это делает их... кем?
Одиннадцатый век. Полоцк.
Князь Всеслав — наполовину полочанин, наполовину скандинав по крови. Но он говорит по-славянски. Считает себя частью русского мира.
Воюет с другими русскими князьями. Но не потому что он "не русский". А потому что — политика.
Для летописца он — русский князь. Несмотря на кровь. Потому что язык.
Двенадцатый век. Рязань.
Последние вятичи влились в русскую общность. Говорят по-русски. Молятся в русских церквях.
Никто не спрашивает про кровь. Важно — ты говоришь по-нашему? Значит, свой.
Виталий Суворов в комментариях кричит капслоком: "ДА БЛИН! СЛОВЯНЕ И РУССКИЕ — ЭТО ОБОБЩАЮЩИЕ ПОНЯТИЯ БРАТСКИХ НАРОДОВ! МОГЛИ НАЗЫВАТЬСЯ И ПОЛЯНЕ И ТД, НО ПО СТЕЧЕНИЮ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ ВЛИЛИСЬ В ОБОБЩЁННОЕ НАЗВАНИЕ! ЗАЧЕМ ИЗ ЭТОГО БАЗАР РАЗВОДИТЬ???"
А Влад Лего спрашивает подозрительно: "Автор, зачем ты эту хрень 'предположил'? С какой целью? Что движет? Со славянами все понятно. Поляки, русские, белорусы и украинцы, словаки, чехи..."
Два полочанина через семь веков
Воображаемый диалог.
Археолог будущего откапывает два кургана. В одном — полочанин пятого века. В другом — его потомок, двенадцатого.
Воскрешает. Спрашивает у первого:
"Ты кто?"
"Я из племени. Моё племя здесь живёт."
"Ты славянин?"
"Что это?"
"А на каком языке говоришь?"
"На нашем."
Спрашивает у второго:
"Ты кто?"
"Полочанин. Из Полоцка."
"Ты славянин?"
Задумывается. "Наверное. Я говорю по-славянски. Мой князь — Рюрикович."
"А твой предок семьсот лет назад — он был славянином?"
"Не знаю. Говорят, раньше здесь жили какие-то другие люди. Может, мы от них."
"То есть ты — не чистый славянин?"
Смеётся. "Кто чистый? Все смешанные. У меня дед был из кривичей. Бабка — из варягов. Другая — местная. Кровь во мне всякая."
"Но ты считаешь себя славянином?"
"Я считаю себя полочанином. А славянин ли — не знаю. Говорю по-славянски. Значит, наверное, да."
В комментариях Ольга Дондорева делится: "Много лет путешествую по городам Золотого кольца. На основании рассказов экскурсоводов пришла к выводу, что многие племена — вятичи, кривичи, радимичи, возможно новгородские словене — могут относиться к финно-угорским народам. А названия им дали славяне, которые впоследствии заселили эти территории."
А Skolopendra предлагает свою теорию: "Думаю, что все эти 'племена' когда-то были одним народом, совсем древним, но цивилизованным. Потом что-то случилось, много людей погибло, оставшиеся жили разрозненными группами, их язык изменился до неузнаваемости. А потом снова объединились."
Граница, которой нет
Где проходит граница между славянином и неславянином?
Карта не покажет.
Есть переходная зона. Широкая. От Польши до Урала.
На западе — больше тех, кого можно назвать славянами по всем критериям.
На востоке — меньше. Здесь славянство — в основном язык. А кровь — финно-угорская, балтийская, степная.
Но граница не резкая. Плавная.
Александр Леверов выдвигает радикальную версию: "Автор забыл, что топонимы севера русской равнины носят арийские названия. Их также полно в Индии и упоминаются в ведах. Так что арии-протославяне и являются субстратом!"
Влад Посеребренный поддерживает: "И правда — русские не славяне, а прародители славян. Это главные из потомков ариев. О древности русских говорит сложный русский язык!"
ZOV предков возражает: "Славяне появились принудительно. Огнём и мечом, крестом и колом. После крещения словен. Люди не должны чтить слово своих богов, а должны славить чужого бога."
А Daria Orlenko декламирует: "Мы славим своих богов и потому наречены славянами. Славим Правь — и потому Православные. ПВЛ — это мусор иудохристианский!"
Современный эмигрант: та же история
Двадцать первый век. Нью-Йорк.
Мальчик родился в России. В пять лет увезли в Америку.
Вырос. Говорит по-английски без акцента. По-русски — с акцентом, забывает слова.
Друзья — американцы. Невеста — американка.
Кто он?
По крови — русский. По языку — американец. По культуре — тоже американец. По паспорту — россиянин.
По самоощущению — не знает. "Я... и то, и другое. Или ни то, ни другое."
Это и есть ответ на вопрос о славянстве.
Кривичи были такими же. Генетически — балты и финно-угры. Лингвистически — славяне. По самоощущению — кривичи.
Славяне ли?
Смотря что вкладывать в это слово.
Вывод, которого нет
В комментариях олег коваленко, чей комментарий закреплён автором статьи, пишет мудро: "Комментаторы! Не ругайтесь, мы все братья и сестры! У всех понамешано... Прямо солянка. А вообще интересно знать, кто я есть."
Это, пожалуй, самая честная позиция.
Да, солянка. Да, понамешано. Но это не делает нас слабее.
Anna T. формулирует практично: "Какая разница, что было 1000 лет назад? Автор хочет доказать, что русские не славяне? Да ради бога, мы просто русские! Только русские, в отличие от остальных 'чистых славян', создали с 13 по 20 век суперимперию со своей особой цивилизацией!"
А ольга чумак резюмирует: "Какая разница, конечно в жилах русских кровь не одного племени."
Так славянин — это этнос или языковая группа?
Для лингвиста — языковая группа. Для генетика — не существует вообще. Для историка — те народы, которые сформировались в определённое время и распространили свой язык.
Для обычного человека — тот, кто считает себя славянином.
Полочанин пятого века не был славянином. Его кровь, язык, боги — всё другое.
Полочанин двенадцатого века был славянином. Хотя кровь — та же.
Что изменилось? Выбор.
Исторический выбор народа: мы будем частью этого мира. Славянского мира.
Кривичи сделали такой выбор. Радимичи сделали. Даже упрямые вятичи — в конце концов сделали.
Их кровь осталась прежней. Но они стали другими.
Потому что славянство — это не то, что в жилах. Это то, что в голове и в сердце.
Последнее слово — Только свое мнение: "Через тыщу лет какой-нибудь плакат найдут или газету, скажут: русских не было, были путинцы, зюгановцы, жириновцы, у них типа флаг даже разный 😂"
История продолжается. Споры — тоже.
В следующей статье: как ДНК-анализ перевернул наши представления о прошлом. Что показали кости из древних курганов? Почему генетики спорят с археологами? И главное — можно ли по ДНК определить, славянин ты или нет?
Дочитали до конца? Было интересно? Поддержите канал, подпишитесь и поставьте лайк!
Возможно будет интересно почитать: