Олег вернулся домой поздно. Инна сидела на диване с ноутбуком, разглядывала квартальный отчёт. Услышала, как он открывает дверь, но не подняла головы.
– Инн, нам надо поговорить.
Она закрыла ноутбук. По голосу мужа поняла, что разговор будет не из приятных.
– Слушаю.
Олег опустился рядом, потёр лицо руками. Устал, видно, за день. Или боялся того, что сейчас скажет.
– Бизнес прогорел. Кофейня закрылась. Остались долги два миллиона. Кредиторы подают в суд.
Инна замерла. Два миллиона. Кофейня Олега открылась ещё до их свадьбы. Он так гордился ею, рассказывал о планах расширения, о новых поставщиках зёрен.
– Почему ты молчал?
– Думал, справлюсь сам. Пытался договориться с кредиторами, искал инвесторов. Не вышло.
– А теперь что?
– Теперь суд. Если они выиграют, опишут всё имущество.
Инна почувствовала холод под рёбрами.
– Какое имущество? У тебя что осталось?
– У меня ничего. Но мы в браке. Они могут претендовать на нашу квартиру.
– На мою квартиру.
– Технически да. Но по закону мы семья. Всё общее.
Инна встала, прошлась по комнате. Квартиру она купила за три года до свадьбы. Копила, брала ипотеку, выплачивала. Это было её. Единственное, что у неё было своё.
– Олег, ты предлагаешь им отдать мою квартиру?
– Нет. Я предлагаю переоформить её на твою маму. Временно. Пока суд не закончится. Потом вернём обратно.
– А если не вернём?
– Инн, я твой муж. Я же не враг тебе.
Она посмотрела на него. Знала этого человека пять лет. Любила. Но сейчас страх был сильнее любви.
– Мне надо подумать.
Два дня Инна не могла ни есть, ни спать. На работе коллеги спрашивали, всё ли в порядке. Она кивала, улыбалась, врала.
Вечером третьего дня Олег снова начал разговор.
– Инн, времени мало. Кредиторы не ждут. Нужно переоформлять квартиру сейчас.
– Олег, я боюсь. Это единственное, что у меня есть.
– У нас есть.
– Нет. У меня. Я купила её до брака. Ты тогда даже не помог мне с ремонтом.
Он вздрогнул, будто она его ударила.
– Я помню. Тогда у меня на кофейню все деньги уходили.
– Вот именно. А теперь ты хочешь, чтобы я рисковала квартирой ради твоих долгов.
– Наших долгов. Мы семья.
Инна села напротив, сложила руки на коленях.
– Хорошо. Я переоформлю. Но ты напишешь расписку, что квартира временно на маме, и ты не претендуешь на неё после суда.
Тишина.
Олег смотрел на неё, не веря услышанному.
– Расписка? Серьёзно?
– Абсолютно.
– Инн, я твой муж. Какая расписка между мужем и женой?
– Такая, которая защитит меня.
– От кого? От меня?
– От обстоятельств.
Олег встал резко, опрокинув стул.
– Ты мне не доверяешь. Вот в чём дело. Ты думаешь, я тебя кину.
– Я не знаю, что ты сделаешь. Но я знаю, что хочу подстраховаться.
– Это оскорбление, Инна. Чистое оскорбление.
– Это здравый смысл.
Он схватил куртку, хлопнул дверью. Инна осталась одна в тишине квартиры.
Через день позвонил незнакомый номер. Мужской голос, деловой, неприятный.
– Инна Олеговна? Меня зовут Павел Сергеевич. Я представляю интересы кредиторов вашего мужа.
Инна сжала телефон сильнее.
– Слушаю.
– Ваш муж обещал нам, что вы продадите квартиру и вернёте полтора миллиона долга. Когда планируете выставлять на продажу?
Мир перевернулся. Инна не могла дышать.
– Я ничего не обещала.
– Но ваш муж обещал от вашего имени. Мы надеялись на вашу добросовестность.
– Я ничего не продаю. Это моя квартира. Я её до брака купила.
– Но вы в браке. Значит, имущество общее.
– До свидания.
Она бросила трубку. Руки тряслись. Олег обещал им её квартиру. Без её согласия. Врал кредиторам, выигрывал время.
Олег вернулся вечером. Инна стояла у двери, ждала.
– Ты обещал им мою квартиру?
Он замер.
– Инн, я могу объяснить.
– Объясняй.
– Я просто выигрывал время. Думал, ты согласишься.
– Без моего ведома обещал продать моё жильё?
– Я хотел спасти ситуацию.
– Ты хотел спасти себя. За мой счёт.
Олег сбросил сумку на пол, подошёл ближе.
– Инн, я в отчаянии. Понимаешь? Мне грозит банкротство. Меня могут признать недобросовестным должником. Я пытался найти выход.
– За мой счёт.
– За наш. Мы семья.
– Перестань говорить, что мы семья. Семья не обманывает.
Он схватил её за руки.
– Инн, помоги мне. Пожалуйста. Продай квартиру. Я найду нам другое жильё. Сниму. Заработаю. Но сейчас мне нужна твоя помощь.
Инна высвободила руки.
– Нет.
– Что?
– Я не продам квартиру. Не переоформлю. Не отдам. Это моё. Разбирайся с долгами сам.
Олег отшатнулся, будто она его ударила.
– Ты это серьёзно?
– Абсолютно.
– Значит, тебе плевать на меня.
– Нет. Мне плевать на твои долги, которые ты нагрёб без меня.
– Я открывал бизнес для нас. Для нашего будущего.
– Ты открывал бизнес до того, как мы поженились. Это была твоя идея, твои риски. Не мои.
Олег молчал. Потом развернулся, пошёл в спальню. Инна слышала, как он достаёт сумку, складывает вещи.
– Что ты делаешь?
– Собираюсь. Нам не по пути, Инна.
– Из-за квартиры?
– Из-за того, что ты выбрала стены вместо меня.
– Я выбрала себя. Впервые в жизни.
Он вышел с сумкой, остановился у двери.
– Ты разрушила нашу семью. Из-за своего эгоизма.
– Нет, Олег. Ты разрушил, когда обманул меня и кредиторов.
Дверь хлопнула. Инна осталась одна.
Первую неделю Инна почти не выходила из квартиры. Брала больничный, лежала на диване, смотрела в потолок. Звонила мама, подруги. Она не отвечала.
Через две недели пришла повестка в суд. Кредиторы подали иск на Олега. Инну вызывали как свидетеля. Она наняла адвоката, объяснила ситуацию.
– Квартира ваша. Куплена до брака. Брачного договора нет. Они не смогут её забрать.
– А если Олег скажет, что я обещала продать?
– У него есть доказательства?
– Нет.
– Тогда это его слова против ваших.
Суд прошёл быстро. Олега признали банкротом. Долги списали частично, остальное реструктурировали. Квартиру не тронули. Инна выиграла.
Но чувства победы не было.
Она вернулась домой, разделась, легла на диван. Посмотрела на шкаф, где раньше висели вещи Олега. Пусто.
Позвонила мама.
– Доченька, ну как ты?
– Нормально.
– Ты правильно сделала. Он бы тебя на улице оставил.
– Знаю.
– Тогда почему грустная?
– Не знаю, мам.
Мама вздохнула.
– Ты спасла себя. Это главное.
– Главное.
Прошло три месяца. Инна вернулась на работу, восстановила режим. Утром вставала, шла в офис, возвращалась вечером. Готовила ужин на одну персону.
Олег не звонил. Написал одно сообщение: подать на развод. Инна согласилась.
Развод оформили за месяц. Без дележа имущества, без скандалов. Просто расписались, разошлись.
Вечером того дня Инна сидела на балконе. Казань за окном жила своей жизнью. Машины ехали, люди спешили куда-то.
Позвонила подруга Лена.
– Инн, как ты?
– Живая.
– Развод оформили?
– Да.
– Ну и правильно. Ты молодец, что не отдала квартиру.
– Знаю.
– Тогда чего грустишь?
Инна посмотрела на телефон, на имя подруги на экране.
– Лен, я спасла стены. Но потеряла веру в людей.
– Не в людей. В одного человека.
– Всё равно. Больно одинаково.
Лена помолчала.
– Со временем пройдёт.
– Может быть.
Прошёл год. Инна привыкла жить одна. Квартира была её крепостью, её спасением. Никто не мог её отнять.
Иногда ночами она думала об Олеге. Интересно, как он там. Нашёл ли работу. Расплатился ли с долгами.
Но звонить не хотелось.
Она выбрала себя. Впервые в жизни поставила свои интересы выше чужих. И это было правильно.
Но почему-то не радостно.
Однажды вечером Инна открыла коробку со старыми фотографиями. Их свадьба. Олег улыбается, обнимает её. Они счастливые, влюблённые.
Она закрыла коробку, убрала на антресоли.
Та жизнь закончилась. Началась новая. Без Олега, без обмана. Но и без тепла, без доверия.
Инна встала, подошла к зеркалу. Посмотрела на своё отражение.
– Ты справилась. Ты спаслась.
Отражение молчало.
Квартира была её. Жизнь была её. Но цена оказалась выше, чем думала. Гордость защитила стены, но разрушила сердце.