Ультиматум, который всё изменил
Я сидела на кухне и слушала, как свекровь Раиса Степановна разговаривает с моим мужем Андреем в комнате. Разговор был громким, я слышала каждое слово.
— Андрюша, ну сколько можно это терпеть?! Она тебя совсем заела! То ей одно не так, то другое!
Я сжала чашку с чаем. Мне пятьдесят два года, Андрею пятьдесят четыре. Мы женаты двадцать шесть лет. И каждый раз, когда свекровь приезжала в гости, начиналось одно и то же.
— Мама, не начинай, — устало ответил Андрей.
— Не начинай?! А что мне делать — молчать?! Я вижу, как она с тобой обращается! Командует, приказывает!
Я встала, подошла к двери. Хотела войти, объясниться. Но Раиса Степановна продолжала:
— Я всю жизнь одна тебя растила! Отец ушёл, когда тебе три было! Я работала в две смены, отказывала себе во всём! А теперь что? Ты на неё смотришь, как на царицу небесную!
— Мама, Наташа — моя жена.
— И что? Я твоя мать! Кровь! А она кто? Чужой человек!
Я не выдержала. Открыла дверь, вошла.
— Раиса Степановна, давайте поговорим спокойно.
Свекровь обернулась.
— О чём нам разговаривать? Ты моего сына отняла!
— Я не отнимала. Мы просто живём своей семьёй.
— Своей семьёй! — передразнила она. — А мать кому нужна? Старая, никому не нужная!
— Мама, хватит, — Андрей встал. — Наташа здесь ни при чём.
— Ещё как при чём! До неё ты приезжал каждую неделю! А теперь раз в месяц, и то на час!
Я вздохнула. Это было правдой. Раньше Андрей действительно ездил чаще. Но не потому, что я запрещала. Просто мать звонила каждый день, плакала, жаловалась на здоровье. Андрей приезжал, а она начинала скандалить, что он редко бывает.
Замкнутый круг.
Свекровь ставит ультиматум не от любви к сыну. А от страха потерять контроль над его жизнью. И тогда она заставляет выбирать — зная, что в любом случае кто-то пострадает.
— Раиса Степановна, мы можем чаще приезжать. Просто скажите...
— Не надо мне ваших подачек! — она повернулась к Андрею. — Сынок, я последний раз спрашиваю. Выбирай: или я, или твоя жена!
Тишина. Долгая, звенящая.
Андрей смотрел на мать. Потом на меня. Встал. Надел куртку.
— Мам, прости. Но я выбираю Наташу.
Муж выбирает между женой и матерью
Раиса Степановна побледнела. Села на диван.
— Что?
— Я выбираю жену. Наташа — моя семья. Мы вместе двадцать шесть лет. У нас дочь, внучка.
— А я?! Я тебя родила! Растила одна!
— Знаю. И благодарен. Но ты не можешь заставить меня выбирать между вами. Это неправильно.
Свекровь встала. Схватила сумку.
— Всё. Я поняла. Я тебе больше не мать.
— Мама...
— Не смей меня так называть! Ты для меня больше не сын!
Она ушла, хлопнув дверью. Мы с Андреем остались стоять посреди комнаты.
Я подошла к нему. Обняла.
— Спасибо.
— За что?
— За то, что выбрал меня.
Андрей прижал меня к себе.
— Наташ, я всегда буду выбирать тебя. Всегда.
Но в его голосе я слышала боль. Он любил мать. Несмотря ни на что.
Следующие дни он был мрачным. Мать не звонила. Впервые за много лет — полная тишина.
— Может, позвонишь ей? — спросила я на третий день.
— Нет. Она должна понять, что ультиматумы не работают.
— Но ты переживаешь.
— Переживаю. Но это не значит, что я был неправ.
Через неделю позвонила дочь Катя.
— Пап, бабушка плохая. Я ездила к ней. Она не ест, целыми днями плачет. Говорит, что ты её бросил.
Андрей побледнел.
— Я не бросал. Она сама устроила этот цирк.
— Пап, ей семьдесят восемь лет. Она старая. Боится, что умрёт одна.
— Катя...
— Съезди к ней. Пожалуйста.
Андрей посмотрел на меня.
— Поедешь? — спросила я.
— Не знаю. Если поеду — она решит, что выиграла.
— А если не поедешь — будешь мучиться чувством вины.
Он сел на диван, закрыл лицо руками.
— Что мне делать, Наташ?
Я села рядом.
— Поезжай. Поговори с ней. Но объясни — ты не выбрал её против меня. Ты просто не хочешь выбирать.
Конфликт поколений
Андрей поехал к матери на следующий день. Вернулся поздно вечером. Усталый, измотанный.
— Как она?
— Плохо. Похудела, осунулась. Говорит, что я её предал.
— И что ты ответил?
— Что люблю её. Но не могу жертвовать женой ради неё. Что это несправедливо.
— Поняла?
Андрей покачал головой.
— Не знаю. Слушала молча. Когда уходил, сказала: "Ладно. Живи, как хочешь. Только без меня."
Я обняла его.
— Ты всё правильно сделал.
— Почему тогда так паршиво на душе?
Через месяц Раиса Степановна позвонила. Голос был холодным, официальным.
— Андрей, мне нужна твоя помощь. Кран на кухне сломался.
— Приеду завтра.
— Один. Без неё.
Андрей посмотрел на меня.
— Мама, Наташа — моя жена. Если ты не хочешь её видеть, вызови сантехника.
— Хорошо, — после паузы ответила свекровь. — Приезжайте вдвоём.
Мы приехали. Раиса Степановна встретила сухо. Кивнула мне, даже не здороваясь.
Андрей чинил кран, я готовила обед. Накрыла на стол.
— Раиса Степановна, садитесь. Пообедаем.
— Не хочу.
— Мама, не капризничай, — устало сказал Андрей.
Она села. Ела молча, не поднимая глаз.
Я смотрела на неё. Старая, одинокая женщина. Всю жизнь посвятила сыну. А теперь боится, что он её бросит.
— Раиса Степановна, — тихо сказала я, — я не враг вам. Правда.
Она подняла голову.
— Ты отняла у меня сына.
— Нет. Я просто вышла за него замуж. Он любит нас обеих.
— Меня меньше.
— Не меньше. По-другому. Мать и жена — это разные виды любви.
Раиса Степановна молчала. Потом вдруг заплакала.
— Я боюсь. Боюсь остаться совсем одна. Умереть и чтобы никто не узнал.
Андрей обнял её.
— Мама, ты не будешь одна. Я рядом.
— Но ты с ней живёшь...
— Да. Я живу с женой. Но ты моя мать. Навсегда. Это не меняется.
Свекровь уткнулась ему в плечо, плакала.
Я сидела за столом, смотрела на них. Мать и сын. Связь, которую не разорвать. Но и не заменить.
Защита семьи или предательство матери
После того визита что-то изменилось. Раиса Степановна больше не устраивала сцен. Встречала нас сдержанно, но без открытой враждебности.
Андрей ездил к ней раз в неделю. Иногда я ездила с ним, иногда он один.
Однажды свекровь позвонила мне. Впервые за двадцать шесть лет.
— Наташа, можно тебя попросить?
— Конечно.
— У меня платье порвалось. Ты ведь умеешь шить?
— Да. Привезите, зашью.
Она приехала на следующий день. С платьем и тортом.
— Это тебе. Спасибо, что согласилась помочь.
Я взяла платье. Красивое, старое, аккуратно заштопанное во многих местах.
— Раиса Степановна, это надо не зашить, а перешить. Ткань изношенная.
— Не надо. Просто залатай. Это платье мне дорого. В нём я на свадьбу Андрея ходила.
Я посмотрела на неё внимательно.
— Хорошо. Сделаю аккуратно.
Мы сидели на кухне, пили чай. Раиса Степановна смотрела в окно.
— Знаешь, Наташа, я думала о том дне. Когда поставила Андрея перед выбором.
Я молчала.
— Я была не права. Это жестоко — заставлять выбирать.
— Вы просто боялись.
— Боялась. И сейчас боюсь. Но поняла — если буду требовать всё внимание сына, потеряю его совсем.
Я взяла её руку.
— Раиса Степановна, вы его не потеряете. Андрей вас очень любит. Просто он любит и меня. И дочь. И внучку. У него большое сердце.
Она улыбнулась сквозь слёзы.
— Спасибо. За то, что не настраивала его против меня.
— Я никогда не стала бы этого делать. Вы его мать.
Платье я зашила аккуратно, почти незаметно. Раиса Степановна забрала его через три дня.
— Спасибо. Красиво получилось.
— Носите на здоровье.
Она замялась.
— Наташа, можно... можно я буду иногда звонить тебе? Просто поговорить.
Я улыбнулась.
— Конечно. Звоните.
И она звонила. Сначала раз в неделю, потом чаще. Рассказывала о соседях, о здоровье, о погоде. Иногда спрашивала совета.
Андрей удивлялся:
— Мама тебе звонит?
— Да. Мы болтаем.
— О чём?
— О разном. О жизни.
Он обнял меня.
— Наташ, ты чудо. Смогла найти общий язык с человеком, который тебя не переваривал двадцать шесть лет.
— Она просто хотела внимания. И любви. Как все мы.
Достоинство в браке
Прошло два года.
Раиса Степановна заболела. Сильно. Легла в больницу.
Мы с Андреем дежурили по очереди. Катя приезжала, когда могла.
Свекровь лежала на больничной койке, бледная, осунувшаяся.
— Наташа, — позвала она как-то, когда я сидела рядом.
— Да?
— Прости меня. За всё. Я была плохой свекровью.
— Раиса Степановна, не надо...
— Надо. Я отравляла вам жизнь. Ревновала сына. Устраивала сцены. А ты терпела.
Я взяла её руку.
— Всё хорошо. Правда.
— Ты заботишься обо мне. Хотя я этого не заслужила.
— Вы мать моего мужа. Конечно, я о вас забочусь.
Она заплакала.
— Спасибо. За то, что не держишь зла.
Раиса Степановна выписалась через две недели. Ослабленная, но живая.
Мы с Андреем привезли её домой. Она с трудом поднималась по лестнице.
— Раиса Степановна, может, к нам переедете? — предложила я. — Мы присмотрим за вами.
Она остановилась, посмотрела на меня.
— Правда?
— Конечно. У нас комната свободная. Катя выросла, съехала.
Андрей обнял мать.
— Мам, переезжай. Мы будем вместе.
Через месяц Раиса Степановна уже жила с нами. Осторожно, стараясь не мешать. Благодарила за каждую мелочь.
— Наташа, спасибо за ужин. Очень вкусно.
— Раиса Степановна, вы дома. Не надо благодарить за каждую мелочь.
Она улыбнулась.
— Я так долго ждала, когда Андрей скажет: "Выбираю тебя, мама". А когда он выбрал тебя — обиделась. А надо было радоваться.
— Почему?
— Потому что он выбрал правильно. Хорошую женщину. Ту, которая не бросит его. И даже меня, старую дуру, не бросила.
Я обняла её.
— Вы не дура. Вы просто любили сына. Очень сильно.
— Слишком сильно. Пыталась привязать к себе. А надо было отпустить. Доверять.
Вечером мы сидели втроём на кухне. Пили чай, разговаривали.
Раиса Степановна смотрела на нас и улыбалась.
— Знаете, я счастлива. Первый раз за много лет.
— Почему? — спросил Андрей.
— Потому что не боюсь. Не боюсь, что умру одна. Не боюсь, что ты меня забудешь. Я знаю — вы рядом. Оба.
Она взяла мою руку и руку Андрея. Соединила их.
— Берегите друг друга. Это главное.
Пятьдесят два года. Двадцать шесть лет брака. Двадцать шесть лет конфликта со свекровью.
Но в конце мы нашли мир.
Потому что любовь — это не выбор между одним и другим.
Это умение вместить в сердце всех, кто тебе дорог.
И дать им место. Каждому своё.
Ставила ли вас свекровь перед выбором? Как удавалось найти баланс между любовью к мужу и отношениями с его матерью?
Если вам понравилось — ставьте лайк и поделитесь в соцсетях с помощью стрелки. С уважением, @Алекс Котов.