Богдан стоял перед зеркалом в прихожей, поправляя галстук. Синий костюм сидел на нём безупречно, туфли блестели, волосы были тщательно уложены. Он окинул себя удовлетворённым взглядом и повернулся к жене, которая сидела на кухне за столом с ноутбуком.
— Обленилась совсем, делами займись, — бросил он небрежно, застёгивая запонки. — Посмотри на себя — халат, растрёпанные волосы. Хорошо, что я не беру тебя на мамин юбилей. Позорище.
Алина подняла глаза от экрана. Она работала над важным переводом — срок сдачи был послезавтра, а объём текста огромный. Технические термины, специфическая лексика — всё требовало максимальной концентрации.
— Богдан, я же объясняла тебе вчера. У меня срочный заказ, я не могу...
— НЕ МОГУ, НЕ МОГУ! — передразнил он её писклявым голосом. — Вечно у тебя отговорки. Мать юбилей празднует — шестьдесят пять лет, а ты со своими переводиками носишься. Копейки зарабатываешь, а туда же — занята она!
Алина сжала губы. Эти «копейки», как он выражался, составляли треть семейного бюджета. Но спорить было бесполезно — в последнее время Богдан словно подменили. Раньше он гордился её знанием четырёх языков, хвастался перед друзьями умной женой. А теперь...
— Я бы с радостью пошла, но заказчик ждёт...
— ХВАТИТ! — рявкнул Богдан. — Надоели твои оправдания. Сидишь дома целыми днями, ничего не делаешь. Дом запустила, готовить разучилась. Вот мать — та да, женщина! В её годы и выглядит прекрасно, и хозяйство ведёт, и гостей принимает. А ты? Серая моль!
Алина молча смотрела на мужа. В груди медленно разгоралось что-то горячее, обжигающее. Но она сдержалась. Как всегда сдерживалась последние полгода, когда Богдан начал вести себя так, словно она не жена ему, а прислуга.
— Передай Валентине Петровне мои поздравления, — ровно произнесла она. — Подарок в пакете у двери.
Богдан фыркнул:
— Подарок! Наверняка опять какую-то ерунду купила. Мать заслуживает достойных вещей, а не твоих дешёвых поделок. Ладно, сам что-нибудь подберу по дороге.
Он схватил пакет с подарком, даже не заглянув внутрь, где лежал шёлковый платок ручной работы, который Алина заказывала специально из Италии — Валентина Петровна коллекционировала такие платки.
— И вообще, займись собой наконец! — продолжал Богдан, обуваясь. — Растолстела, обрюзгла. Стыдно людям показать. Вот Карина, помощница моя, — та следит за собой. Молодая, стройная, всегда с макияжем. А ты? Тьфу!
Дверь хлопнула. Алина осталась одна в тишине квартиры. Медленно встала, подошла к окну. Внизу Богдан садился в свою чёрную «Ауди». Машина плавно отъехала от подъезда.
Она вернулась к ноутбуку. На экране мигал курсор в середине предложения. Но сосредоточиться на работе не получалось. В голове крутились слова мужа. Карина... Эта девица появилась в его отделе три месяца назад. Двадцать три года, длинные ноги, кукольное личико. И с тех пор Богдан только о ней и говорил. Карина это, Карина то...
Телефон на столе ожил. СМС от свекрови: «Алиночка, где вы? Гости уже собираются, а я так хотела вас видеть!»
Алина набрала ответ: «Валентина Петровна, простите, не смогу приехать. Срочная работа. Богдан передаст мой подарок. С юбилеем Вас!»
Ответ пришёл мгновенно: «Работа в выходной? Богдан сказал, ты просто не захотела идти. Что у вас происходит?»
Алина отложила телефон. Значит, так он это преподнёс матери. Что она не захотела. Прекрасно.
***
Вечер тянулся медленно. Алина закончила половину перевода, приготовила ужин — куриное филе с овощами, салат, — накрыла на стол. Богдан должен был вернуться к десяти.
В половине одиннадцатого она услышала шум в прихожей. Голоса. Богдан был не один.
— ...говорю же, тут никого нет! — раздался пьяный голос мужа. — Жёнушка моя спит уже небось. Курица домашняя!
Женский смех — звонкий, молодой.
— Богдаша, ты такой смешной! А что, правда можно? Вдруг она проснётся?
— Да ПЛЕВАТЬ! Моя квартира, что хочу, то и делаю!
Алина вышла в коридор. У двери стояли Богдан, пошатываясь, и Карина — в обтягивающем красном платье, на шпильках. Увидев Алину, девица ойкнула и спряталась за спину Богдана.
— О, не спишь? — ухмыльнулся муж. — Ну и ладно. Знакомься — Карина. Я её подвезти обещал, а у неё дома... э-э... ремонт! Да, ремонт. Переночует у нас.
— У НАС? — голос Алины дрогнул.
— А что такого? Человеку помочь надо. Или ты против? Вечно ты недовольна! Гостеприимства никакого!
Карина захихикала:
— Ой, Богдаша, может, я лучше такси вызову?
— НИКАКИХ такси! — рыкнул Богдан. — Располагайся в гостевой. Алина, покажи ей, где что. И постель застели.
— Богдан, мы должны поговорить. Наедине.
— ЗАВТРА поговорим! Устал я. Мамин юбилей, гости, все дела... Кстати, все спрашивали, где ты. Стыдно было объяснять, что жена работой прикрывается, чтобы не идти.
Алина смотрела на мужа. Галстук съехал набок, рубашка выбилась из брюк, от него несло алкоголем и чужими духами.
— Карина подождёт в коридоре. Нам нужно поговорить СЕЙЧАС.
— Не указывай мне! — взревел Богдан. — В моём доме я решаю, что и когда делать! Карина, пойдём, я сам тебе всё покажу.
Он схватил девицу за руку и потащил в гостевую комнату. Та хихикала и делала вид, что сопротивляется.
Алина стояла посреди коридора. В груди бушевала буря. Руки дрожали от едва сдерживаемой злости. Она прошла на кухню, села за стол. Ужин так и остался нетронутым.
Из гостевой доносились голоса, смех. Потом музыка — Богдан включил свою аудиосистему. Потом стало тихо. Подозрительно тихо.
Алина встала и решительно направилась к гостевой. Дверь была приоткрыта. Она толкнула её и застыла на пороге.
Богдан и Карина целовались на диване. Руки мужа были в волосах девицы, её ладони расстёгивали пуговицы на его рубашке.
— КАКОГО ЧЁРТА?! — заорала Алина так, что задребезжали стёкла.
Парочка отскочила друг от друга. Карина испуганно пискнула и прикрылась диванной подушкой. Богдан вскочил, пошатнулся.
— Ты... ты подсматриваешь? — пролепетал он.
— Я? ПОДСМАТРИВАЮ? В СОБСТВЕННОМ ДОМЕ?!
— Алина, это... — начала было Карина.
— ЗАТКНИСЬ! — рявкнула Алина. — И УБИРАЙСЯ отсюда! НЕМЕДЛЕННО!
— Не смей так разговаривать с моей гостьей! — Богдан попытался придать голосу твёрдость. — Ты не имеешь права...
— НЕ ИМЕЮ ПРАВА? Я, ТВОЯ ЖЕНА, не имею права выгнать из НАШЕГО дома твою шлюшку?!
— Я не шлюшка! — взвизгнула Карина.
— ВОН! — Алина схватила со столика вазу. — ВОН ОТСЮДА ОБА! СЕЙЧАС ЖЕ!
Ваза полетела в стену и разбилась вдребезги. Карина взвизгнула и бросилась к выходу, на ходу подхватывая туфли. Богдан остался стоять, ошарашенно глядя на жену.
— Ты... ты с ума сошла?
— УБИРАЙСЯ! — Алина схватила настольную лампу. — УБИРАЙСЯ К СВОЕЙ МАТЕРИ! ИЛИ К ШЛЮШКЕ СВОЕЙ! МНЕ ВСЁ РАВНО!
Лампа полетела в Богдана. Он едва успел увернуться.
— Алина, успокойся...
— УСПОКОИТЬСЯ?! — она хватала всё, что попадалось под руку — книги, статуэтки, подушки. — ДЕСЯТЬ ЛЕТ! ДЕСЯТЬ ЛЕТ Я ТЕРПЕЛА! Твоё хамство, твоё презрение, твои унижения! НО ЭТО — ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ!
***
Богдан отступал к двери под градом летящих предметов. Алкоголь мгновенно выветрился из головы. Он никогда не видел жену такой — глаза горели бешеным огнём, лицо пылало, волосы растрепались. Она была похожа на фурию.
— Алиночка, давай поговорим спокойно...
— НЕ СМЕЙ меня так называть! — книга просвистела у его уха. — Для тебя я «серая моль», «курица домашняя», «позорище»! Помнишь свои слова?!
Она выбежала из гостевой и ринулась в спальню. Богдан — за ней. Алина распахнула шкаф и начала выбрасывать его вещи.
— Что ты делаешь?!
— Освобождаю пространство! — рубашки, брюки, галстуки летели на пол. — Забирай своё барахло и ПРОВАЛИВАЙ!
— Это мой дом! Я его купил!
Алина резко обернулась:
— ПОЛОВИНА этого дома куплена на МОИ деньги! На те самые «копейки», которые я зарабатываю переводами! Или ты забыл, что первоначальный взнос — это было моё наследство от бабушки?!
Богдан осёкся. Он действительно забыл. Привык считать всё вокруг исключительно своим.
— Но... но мы же муж и жена...
— БЫЛИ! — Алина швырнула в него его же ботинком. — С этой минуты — НЕТ! Завтра же подаю на развод!
— Не горячись! Ну, выпил я лишнего, ну, поцеловался с Кариной... Это ничего не значит!
— НИЧЕГО НЕ ЗНАЧИТ?! — Алина расхохоталась. Страшно, истерично. — Конечно! Для тебя это ничего не значит! Как и наш брак! Как и мои чувства! Как и моя работа! Как и я сама!
Она подошла к нему вплотную и влепила ему смачную пощечину. Богдан невольно отступил — от жены исходила такая волна ненависти, что становилось не по себе.
— Знаешь, что я поняла сегодня? — её голос стал тихим, но от этого ещё страшнее. — Я НЕНАВИЖУ тебя. Всей душой. Ты превратил мою жизнь в ад. Ты унижал меня, оскорблял, сравнивал с другими. Ты убил во мне всё хорошее. Но больше — НЕТ. Слышишь? НЕТ!
— Алина, давай завтра, на трезвую голову...
— НЕТ НИКАКОГО ЗАВТРА! — она снова сорвалась на крик. — Убирайся! СЕЙЧАС ЖЕ! Или я вызову наряд и скажу, что ты привёл в дом проститутку!
— Ты не посмеешь!
— ПРОВЕРЬ!
Алина схватила телефон. Богдан бросился к ней, пытаясь отобрать аппарат. Завязалась борьба. Алина царапалась, кусалась, била его кулаками куда попало. Богдан пытался удержать её руки, но она вырывалась с такой силой, что он не мог с ней справиться.
— Остановись! Ты же себя не контролируешь!
— ИМЕННО! — она ударила его коленом. Богдан согнулся от боли. — Я больше НЕ СОБИРАЮСЬ себя контролировать! Хватит! Я столько лет молчала, терпела, надеялась, что ты изменишься! А ты только хуже становился!
Она оттолкнула его и выбежала из спальни. Богдан, охая, поплёлся следом. Алина уже стояла у входной двери, распахнув её настежь.
— ВОН! ПОШЁЛ ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА!
— Куда я пойду? Ночь на дворе!
— К МАМОЧКЕ! Она же у тебя идеальная женщина! Пусть приютит гулящего сыночка!
— Алина, это смешно...
— СМЕШНО?! — она схватила с тумбочки его ключи от машины и швырнула в коридор. — Забирай и ПРОВАЛИВАЙ!
Соседская дверь приоткрылась. Выглянула Мария Ивановна — пенсионерка с третьего этажа.
— Что за шум?
— Мария Ивановна, всё в порядке! — крикнула Алина. — Просто выгоняю неверного мужа! Привёл домой любовницу, представляете?!
Старушка ахнула. Из других квартир начали выглядывать жильцы.
— Алина, прекрати этот цирк! — зашипел Богдан.
— ЦИРк? ЭТО ТЫ УСТРОИЛ ЦИРК! — она повысила голос так, чтобы все слышали. — ПРИПЁР ДОМОЙ СВОЮ ДВАДЦАТИТРЁХЛЕТНЮЮ ПАССИЮ! ПРЯМО С МАМИНОГО ЮБИЛЕЯ! ЦЕЛОВАЛСЯ С НЕЙ В ГОСТЕВОЙ!
Жильцы загудели. Кто-то начал снимать на телефон.
***
— Алина, давай зайдём и поговорим! — Богдан покраснел. — Не надо выносить сор из избы!
— А Я И НЕ ВЫНОШУ! Я ВЫМЕТАЮ! Вместе с тобой!
Она вышла в коридор и начала собирать его вещи, которые раскидала, запихивать их в мусорные пакеты. Богдан попытался войти в квартиру, но Алина загородила проход.
— НИ ШАГУ! Жди здесь!
Она металась по квартире, собирая его вещи. Пакеты летели в коридор один за другим. Соседи с интересом наблюдали за представлением.
— Это незаконно! — попытался возмутиться Богдан.
— ПОДАЙ В СУД! — откликнулась Алина из глубины квартиры.
Наконец она вынесла последний пакет и бросила к его ногам.
— ВСЁ! Теперь УБИРАЙСЯ! И чтобы я тебя здесь больше не видела!
— Но...
— УБИРАЙСЯ!!! — её крик был такой силы, что Богдан невольно сделал шаг назад.
Дверь захлопнулась перед его носом. Щёлкнул замок. Потом второй. Потом цепочка.
Богдан стоял в коридоре, окружённый пакетами с вещами и любопытными взглядами соседей. Мария Ивановна покачала головой:
— Эх, Богдан Сергеевич, не ожидала от вас. Такая жена хорошая, а вы...
— Не ваше дело! — огрызнулся он и начал собирать пакеты.
С трудом дотащил всё до машины. Забросил в багажник и салон. Сел за руль и только тогда понял, что ехать ему некуда. К матери? Та сразу начнёт расспросы. К Карине? После такого скандала девица вряд ли захочет его видеть.
Он достал телефон. Двадцать пропущенных от матери, пять от Карины. Набрал номер жены. Длинные гудки, потом — сброс. Набрал ещё раз. Телефон был выключен.
Богдан завёл машину и поехал. Просто поехал, куда глаза глядят. Город спал. Редкие прохожие, пустые улицы. Он остановился на набережной, вышел из машины.
Что произошло? Как всё так быстро рухнуло? Ещё утром у него была нормальная семья, покладистая жена. Да, он позволял себе лишнее, но Алина всегда молчала. Терпела. Он привык, что можно говорить ей что угодно — она проглотит. А тут...
Телефон зазвонил. Мать.
— Богдан, что происходит? Мне Лидия Семёновна звонила, твоя соседка. Говорит, Алина тебя выгнала? За что?
— Мама, давай завтра...
— НЕТ, СЕЙЧАС! Что ты натворил?
Богдан помолчал, потом нехотя рассказал. Валентина Петровна долго молчала, потом вздохнула:
— Дурак ты, сынок. Прости, но — дурак. Алина — золотая женщина. А ты... Приезжай ко мне. Но это не значит, что я на твоей стороне.
— Мама!
— Что «мама»? Я всегда говорила — береги жену. А ты что? Помощницу свою в дом притащил! Конечно, Алина взбесилась! Я бы на её месте не только вещи выкинула!
Богдан доехал до материнского дома в пригороде. Валентина Петровна ждала его — несмотря на поздний час, не спала.
— Рассказывай подробно.
Богдан начал говорить. О том, как Карине негде было ночевать. Как они просто разговаривали. Как Алина неправильно всё поняла.
— Стоп! — мать подняла руку. — Ты сейчас врёшь мне или себе? Карина, которая весь вечер вокруг тебя вилась, вдруг оказалась бездомной? И ты, женатый мужчина, привёз её домой? И целовался с ней — это тоже Алина придумала?
— Ну... мы выпили...
— Богдан, тебе тридцать пять лет. Ты не мальчик. Алкоголь — не оправдание. Ты унижал жену месяцами, я это видела. Сравнивал её со мной, с другими женщинами. Критиковал. А теперь ещё и изменил. Что ты ожидал?
— Но она же всегда молчала!
— И ты решил, что так будет вечно? Знаешь, у каждого человека есть предел терпения. Алина дошла до своего. И правильно сделала, что выгнала тебя.
— Ты на её стороне?!
— Я на стороне справедливости. Завтра с утра поедешь к ней и будешь просить прощения.
— Она не откроет.
— Будешь стоять, пока не откроет. И молиться, чтобы простила. Потому что такую жену ты больше не найдёшь.
***
Утро Богдан встретил разбитым. Не спал всю ночь. Мысли крутились в голове бешеным хороводом. Вспоминались последние месяцы. Как он изменился после повышения. Как начал смотреть на Алину сверху вниз. Как появилась Карина, и он совсем потерял голову.
В девять утра он стоял у дверей квартиры. Звонил, стучал. Тишина.
— Алина, открой! Давай поговорим!
Никакой реакции. Он сел на ступеньки. Ждал. В полдень дверь напротив открылась. Мария Ивановна вынесла мусор.
— Всё сидите?
— Не открывает.
— А вы думали, сразу простит? После такого-то? Алина Михайловна вчера уехала.
— Куда уехала?! — Богдан подскочил.
— А я почём знаю? Собрала чемодан и уехала. На такси.
Богдан кинулся вниз, к машине. Набрал номер тестя — Михаила Георгиевича.
— Михаил Георгиевич, это Богдан. Алина у вас?
— А должна быть? — голос тестя был холодным.
— Мы поссорились, и она...
— Знаю. Мне Алина всё рассказала. Нет, её здесь нет. И если бы была, тебе бы я об этом не сказал. Знаешь, Богдан, я всегда считал тебя порядочным человеком. Оказалось — ошибался.
— Я хочу всё исправить!
— Поздно. Алина приняла решение. И я её полностью поддерживаю. Дочь заслуживает мужчину, который будет её ценить, а не унижать. Прощай, Богдан.
Гудки. Михаил Георгиевич отключился. Богдан набрал подруг Алины — Свету, Наташу, Оксану. Все отвечали одинаково — не знаем, где она, и если бы знали, не сказали бы.
Он вернулся в материнский дом. Валентина Петровна поджала губы:
— Уехала? Правильно. Ей нужно прийти в себя после твоих художеств.
Дни тянулись мучительно медленно. Богдан взял отпуск на работе — не мог сосредоточиться. Карина держалась от него на расстоянии, понимая, что вляпалась в скверную историю.
На третий день пришло СМС от Алины: «Документы на развод я подала. Квартиру будем делить. Или выкупаешь мою долю, или продаём. Вещи можешь забрать в среду с 15 до 17. Меня не будет».
Богдан попытался позвонить — телефон не отвечал.
В среду он приехал к квартире. Дверь открыла Светлана, лучшая подруга Алины.
— Твои вещи в коридоре. Бери и уходи.
— Света, где Алина?
— Не твоё дело.
— Но я должен с ней поговорить!
— НЕ ДОЛЖЕН ты ничего! — Светлана сверкнула глазами. — Десять лет моя подруга терпела твоё хамство! А ты что? Привёл домой свою девку! Знаешь, я горжусь Алиной! Наконец-то она послала тебя куда подальше!
Богдан собрал вещи. На кухонном столе лежали документы — заявление о разводе, соглашение о разделе имущества. Всё по закону, честно. Половина квартиры, половина накоплений. Машина — ему, её машина — ей.
Он подписал бумаги и вышел из квартиры. Той квартиры, которую они выбирали вместе пять лет назад. Где были счастливы. Когда-то.
Прошёл месяц. Развод. Богдан выкупил долю Алины в квартире — взял кредит. Она не появилась в суде, прислала представителя. Богдан всё ещё не знал, где она.
***
Богдан остался один в пустой квартире, где каждый угол напоминал об Алине. Когда пришла Карина с надеждой на отношения, он молча указал ей на дверь — эта девчонка была лишь его глупостью, иллюзией, которая разрушила всё настоящее. Он проклинал себя, своё высокомерие, вспоминал счастливые дни с женой, которая растворилась без следа — никто не знал, где она, и депрессия накрывала его всё сильнее с каждым днём. А в это самое время Алина стояла на балконе купленной на вырученные деньги маленькой студии у моря, вдыхала солёный ветер, смотрела на бескрайнюю синеву воды и чувствовала себя по-настоящему свободной и счастливой.
Автор: Елена Стриж © Канал «Рассказы для души от Елены Стриж»