Я сидела у себя за столом и смотрела на экран, где ровными рядами выстраивались цифры отчёта. Они складывались и умножались, строили графики, подсвечивались зелёным и красным. Но я не видела ничего. Каждая цифра превращалась в узкую полоску света сквозь жалюзи на двери кабинета. И в этих полосках снова и снова мелькали чужие тени и воспоминания.
Я сидела, потеряв ощущение времени и впервые тупо забив на работу. Коллеги то подходили к принтеру, то обсуждали кофе, то смеялись над чьей-то шуткой. Все жили в своём ритме. А я…
Я застряла в той полосатой тени.
Даже не заметила, как мои пальцы без конца жали клавишу «Delete». Стирала текст, писала снова, стирала. Экран мигал, будто насмехался: «Ты вечно что-то удаляешь. Может, удалишь и себя?»
В груди постепенно копился воздух, который я никак не могла выдохнуть. Он нарастал, поднимался всё выше, а потом вдруг стало трудно и вдохнуть его обратно. Словно лёгкие затянуло полиэтиленовой плёнкой.
«Давление, - мелькнула равнодушная мысль. - Или сердце. Или просто нервы».
Я резко встала, скрипнув стулом, и кто-то из коллег рядом вопросительно обернулся. Я махнула рукой и пошла к лифтам. Там стоял кулер, там была вода, там было хоть какое-то оправдание для того, чтобы сбежать.
Наполнила пластиковый стаканчик холодной водой и сделала глоток. Потом ещё один. Холод прошёл по горлу и ударил в желудок, возвращая телу ощущение, что оно всё ещё живое. Я прижала стакан ко лбу, прикрыв глаза.
Надо просто отдышаться. Просто подождать ещё минуту и тогда… может быть… станет легче.
И в этот момент послышался знакомый до тошноты кокетливый смех.
Я подняла глаза и увидела в дальнем конце коридора моего вернувшегося со встречи мужа. Он снова шёл рядом с ней. С этой Анфисой, своей любовницей. Она держала телефон, что-то показывала ему, наклоняясь слишком близко. Её локоть то и дело касался его руки, а он даже не отстранялся. Он самодовольно и очень по-мужски примитивно улыбался.
Его улыбка… которую я когда-то считала особенной и только для меня… сейчас казалась уродливой, омерзительной гримасой, в которой прячется гниль. Я почти чувствовала эту лживую вонь, и меня затошнило с новой силой.
Я вцепилась пальцами в пластиковый стаканчик так сильно, что он треснул по краю. Ноги стали ватными. Мир качался, словно коридор вдруг превратился в палубу пиратского корабля во время шторма. Я плотнее прижалась спиной к стене, зажмурилась и попыталась вдохнуть глубже. Сердце стучало так громко, что я почти слышала его эхо пульса в ушах вперемешку с посторонними звуками, вроде лязганья открывшихся створок лифта.
В какой-то миг я пошатнулась… и тут меня подхватила чья-то рука.
- Осторожно, - низкий густой голос прозвучал совсем рядом, уверенно и тяжело. - Что с вами?
Я вздрогнула и открыла глаза.
Передо мной стоял он. Генеральный. Высокий, мрачный, в своём идеально сидящем костюме. Только что вышел из лифта. Его ладонь лежала на моём плече твёрдо, как якорь, возвращая мне равновесие.
Я пробормотала первое, что пришло в голову:
- Давление… У меня иногда скачет…
Верховцев не ответил. Его темные глаза, холодные и колючие, метнулись в сторону коридора, туда, где удалялась спина моего мужа и покачивающаяся попка его любовницы. Он смотрел им вслед с такой жёсткой неподвижностью, что у меня по коже побежали мурашки.
Потом он снова повернулся ко мне. Его рука всё ещё держала меня за плечо.
- Поезжайте домой пораньше, - сказал он коротко. - Прямо сейчас.
Я кивнула, даже не пытаясь возразить. Его голос был не просьбой и не советом. Это был приказ. И почему-то именно этот приказ я готова была выполнить.
Домой я ехала в ступоре.
Автобус гудел, машины сигналили, люди разговаривали в телефоны. Всё казалось слишком громким. Я сидела, уставившись в окно, и видела не улицу, а свой собственный внутренний обломок: витрину, на которой висела табличка «Счастливая семья», и как эта табличка падает и разбивается.
Дома бродила по квартире, не находя себе места. Сняла туфли и поставила неровно. Сумку бросила прямо на пол. Сначала села на диван, потом поднялась, пошла на кухню, открыла холодильник, закрыла. Вернулась в спальню, села на край кровати. Сняла серёжку, уронила на пол. Подняла. Снова села.
И вдруг меня прорвало.
Слёзы пошли так стремительно, будто кто-то прорезал плотину. Я рыдала, уткнувшись в ладони. Сначала тихо, потом громче, до хрипа.
Рыдала от унижения, от того, что меня обманули так нагло и глупо, а я сама закрывала на проблемы глаза. Рыдала от крушения иллюзий, в которые вложила всю себя. От того, что я столько лет искренне играла роль верной жены, а он всего лишь прикрывался маской заботливого мужа и принимал мою любовь как должное. Каждая фраза, произнесённая им когда-то ласково, теперь звенела в памяти издёвкой над моей наивностью.
Я рыдала, пока не заболела грудь. Потом уткнулась лицом в подушку и завыла в неё, как будто могла вытрясти из себя всё это через голос…
А потом вспомнила о нашем сыне. Его ладошки, его голос: «Мама, а папа придёт?» Его взгляд, полный доверия, когда он бежит ко мне из группы в садике. Его смех, когда я щекочу ему пятки.
Я резко села.
Слёзы ещё катились, но внутри стало твёрже. У меня нет права разваливаться. Мне надо идти в садик и забрать сына. Надо улыбнуться ему. Надо быть островом, на котором он стоит.
Зло похлопав себя по щекам, я резко встала и умылась холодной водой, чтобы отбить красноту глаз. Подышала глубоко, унимая нервы. Накрасилась даже. Слегка, но достаточно, чтобы скрыть следы слез. В итоге из зеркала на меня смотрела женщина со спокойным лицом и пустыми глазами. Внутри трещины, а снаружи - гладкая поверхность.
Из садика я забирала сына уже совершенно спокойно, с усталой отрешенной улыбкой.
- Мамочка! Ты пришла!
Антоша бросился ко мне, обнял за шею, даже не подозревая, как сильно утешает меня своей чистой детской привязанностью. Хоть кто-то любит и ценит меня в этом мире.
Я сжала его крепко-крепко. В этот момент я впервые за день вдохнула по-настоящему. Его тепло, его запах детского мыла и яблок ослабили болезненный узел в груди.
Дома мы поужинали, я уложила его спать. Он прижимался ко мне, засыпая, а я гладила его волосы и думала: ради него я обязана держаться. Ради него я обязана молчать, пока не соберу все силы и ресурсы.
Когда он уснул, я пошла в спальню. Легла, даже не переодеваясь, и выключила свет.
А через несколько минут в замке повернулся ключ.
Муж прошёл в квартиру тихо, почти на цыпочках, источая запах измены, которую я раньше и близко не чуяла. Он осторожно снял обувь и переоделся в пижаму, а я закрыла глаза и притворилась спящей. Дышала ровно и глубоко, словно давно уже сплю.
Пусть думает, что я до сих пор ничего не поняла. Пусть живёт в своей иллюзии. Пусть верит, что наша красивая фальшивая витрина всё ещё стоит. Но я-то знала, что стекло на ней уже разбилось. И я уже сделала свой выбор, даже сама того поначалу не осознавая.
Молчать и держаться… но лишь до того дня, когда смогу ударить в ответ.
Вот тогда мы с этим предателем и будем квиты.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Теперь мы квиты, предатель!", Гайдэ, Алёна Амурская ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 4 - продолжение