Вера стояла у кухонного окна и наблюдала, как соседские дети играют во дворе. Их звонкие голоса долетали даже сквозь закрытые створки, наполняя майский воздух беззаботностью. В квартире пахло свежезаваренным чаем с мятой и корицей — её любимым сочетанием, которое всегда помогало расслабиться после трудового дня в школе, где она преподавала литературу.
Входная дверь хлопнула с такой силой, что задребезжала посуда в серванте. Фёдор вошёл в кухню, и Вера сразу заметила — что-то случилось. Его обычно аккуратно причёсанные волосы были взъерошены, галстук съехал набок, а в глазах плясали недобрые огоньки.
— Прямо СЕЙЧАС бери и выставляй квартиру на продажу, маме деньги нужны, — потребовал он, швыряя портфель на стул. — И не вздумай капризничать!
Вера медленно повернулась к мужу. Чашка в её руках едва заметно дрогнула.
— Какую квартиру? — спросила она, хотя прекрасно понимала, о чём идёт речь.
— Твою однушку на Тверской. Ту, что тебе бабушка оставила. Хватит держаться за это старьё. Маме срочно нужны деньги на лечение.
Вера поставила чашку на стол. Её движения были плавными, размеренными, но внутри начинало закипать возмущение.
— Фёдор, эта квартира — единственное, что у меня осталось. К тому же мы её сдаём, и эти деньги идут на образование Маши.
— МАША может учиться и в обычном вузе! — рявкнул Фёдор. — А моя мать БОЛЬНА! Ты что, не понимаешь разницы? Или тебе наплевать на здоровье человека, который столько для нас сделал?
— Твоя мать была у врача на прошлой неделе. Ей прописали витамины и массаж. Никакой Швейцарии ей не требуется.
Фёдор подошёл к жене вплотную. От него пахло дорогим одеколоном и чем-то ещё — женскими духами. Вера невольно отшатнулась.
— Ты будешь делать так, как я СКАЗАЛ. Я глава семьи, и последнее слово за мной. Завтра же позвонишь риелтору. И точка.
— НЕТ, — твёрдо произнесла Вера.
— Что значит «нет»? — Фёдор схватил её за плечи. — Ты забыла, кто оплачивает твои платья? Кто купил тебе машину? Кто содержит эту квартиру?
— Машину я купила сама, на свою зарплату. Платья шью себе сама. А эту квартиру нам подарили мои родители на свадьбу, если ты забыл.
Фёдор отпустил её и засмеялся — неприятно, зло.
— Ах да, твои нищие родители. Учительница и инженер. Что они могли нам дать? Копейки! Если бы не я и мой бизнес, ты бы до сих пор ездила на метро и носила тряпки с рынка!
***
Вера отошла к окну, стараясь успокоиться. За десять лет брака она научилась не реагировать на выпады мужа, но сегодня что-то было не так. Может быть, дело было в этом запахе чужих духов. Или в том, как небрежно он говорил об её родителях, которые отдали последние сбережения, чтобы у молодой семьи было своё жильё.
— Фёдор, давай поговорим спокойно. Почему твоей маме внезапно понадобились такие большие деньги? Ты же прекрасно зарабатываешь. Твоя строительная фирма процветает.
Муж отвернулся, и Вера заметила, как напряглись его плечи.
— Это не твоё дело. Просто сделай, что я прошу.
— Это МОЁ дело, если речь идёт о продаже МОЕЙ квартиры, — Вера подняла голос. — Что происходит, Фёдор? У тебя проблемы с бизнесом?
— НЕТ У МЕНЯ НИКАКИХ ПРОБЛЕМ! — заорал он. — Просто мать попросила помочь, и я, как нормальный сын, не могу ей отказать! А ты, как нормальная жена, должна меня поддержать!
— Нормальная жена? — Вера почти задохнулась от возмущения. — Нормальная жена, которая десять лет терпит твоё хамство? Которая делает вид, что не замечает твои «задержки на работе»? Которая молчит, когда ты приходишь домой, пахнущий чужими духами?
Фёдор побагровел.
— Следи за языком, женщина! Не смей обвинять меня в том, чего не было!
— А что БЫЛО, Фёдор? Расскажи мне, что было! Почему твоей маме срочно нужны именно ТЕ деньги, которые стоит квартира моей бабушки? Почему не можешь дать ей из своих сбережений?
— Потому что... — он запнулся. — Потому что сейчас все средства вложены в новый проект. Большая стройка, огромный контракт. Через полгода я верну тебе в три раза больше!
— Через полгода, — повторила Вера. — А Маше в университет через три месяца. На что она будет жить в Москве без денег от аренды?
— Пусть работает! Я в её возрасте уже вкалывал на стройке!
— Ты вкалывал, потому что твой отец пропил всё, что было в семье. Маша будет учиться, а не повторять твою судьбу!
Пощёчина прозвучала как выстрел. Вера прижала ладонь к горящей щеке, глядя на мужа широко раскрытыми глазами. За десять лет он много чего себе позволял — оскорбления, унижения, пренебрежение. Но руку не поднимал. До сегодняшнего дня.
— Ты... ты УДАРИЛ меня? — прошептала она.
Фёдор тяжело дышал, глядя на свою ладонь так, будто видел её в первый раз.
— Ты довела меня. Сама виновата. Не надо было говорить про отца.
— УБИРАЙСЯ, — вдруг сказала Вера. Её голос был тихим, но в нём звучала такая сила, что Фёдор невольно отступил. — Убирайся из МОЕГО дома. НЕМЕДЛЕННО.
— Это НАШ дом!
— НЕТ. Это дом МОИХ родителей. Оформленный на МЕНЯ по дарственной. И ты сейчас же покинешь его, или я вызову наряд и напишу заявление о побоях.
***
Фёдор ушёл, хлопнув дверью так, что со стены упала фотография их свадьбы. Стекло разбилось, осколки разлетелись по паркету. Вера машинально наклонилась, чтобы собрать их, и вдруг расплакалась. Слёзы текли по щекам, капали на разбитое стекло, на улыбающиеся лица молодожёнов с фотографии.
Какими они были счастливыми десять лет назад! Фёдор — молодой предприниматель, полный амбиций и планов. Вера — начинающая учительница, влюблённая и готовая поддержать мужа во всём. Когда всё пошло не так? Когда любовь превратилась в привычку, а потом — в ежедневное унижение?
Телефон зазвонил, вырывая из тяжёлых мыслей. На экране высветилось «Нина» — лучшая подруга.
— Вер, ты сидишь? — вместо приветствия спросила Нина.
— Сижу. На полу. Собираю осколки.
— Что? Что случилось?
— Потом расскажу. Что у тебя?
— Вера, я только что видела твоего Фёдора. В ресторане «Прага». С какой-то девицей. Они целовались, Вер. Прямо при всех.
Вера закрыла глаза. Вот, значит, как. Даже не пытается скрывать.
— Вер, ты меня слышишь? Вера!
— Слышу. Спасибо, что сказала.
— Я сфотографировала. Пришлать?
— Пришли.
Через минуту телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении. Вера открыла фотографии и застыла. Девица, с которой целовался её муж, была знакома. Очень хорошо знакома. Алина Крюкова — дочь главного инвестора Фёдора, того самого, который вложил миллионы в новый строительный проект.
Теперь всё встало на свои места. Срочная продажа квартиры, нервозность Фёдора, его агрессия. Он влез в долги. Взял деньги у Крюкова под проект, а теперь не может вернуть. И решил проблему просто — закрутил роман с дочерью кредитора. А квартира жены нужна, чтобы откупиться от обманутого инвестора, когда тот узнает правду.
Вера поднялась с пола, отряхнула руки. В груди больше не было боли. Она набрала номер свекрови.
— Алло, Лидия Сергеевна? Это Вера. Скажите, вам действительно нужны деньги на лечение?
— Какой лечение? — удивилась свекровь. — Верочка, ты о чём? Я прекрасно себя чувствую. Только вчера вернулась с дачи, где окучивала картошку.
— Понятно. Спасибо. До свидания.
Вера положила трубку и набрала другой номер.
— Папа? Мне нужна помощь. Срочно. Нет, со мной всё в порядке. Можешь приехать? И захвати документы на квартиру. Те, что в твоём сейфе лежат. Да, оригиналы.
***
Фёдор вернулся через три дня. Вошёл с букетом роз и виноватой улыбкой, которая много раз прежде помогала ему получить прощение. Вера встретила его в гостиной. Она сидела в кресле, скрестив ноги, и листала какие-то документы.
— Прости меня, солнышко, — начал Фёдор, протягивая цветы. — Я был неправ. Погорячился. Ты же знаешь, какой я вспыльчивый. Но я тебя люблю, правда люблю.
Вера подняла взгляд от бумаг. В её глазах не было ни злости, ни обиды — только холодное спокойствие.
— Положи цветы на стол и сядь. Нам нужно поговорить.
— Конечно, дорогая. О чём угодно. Я готов загладить свою вину. Хочешь, поедем в отпуск? Или купим тебе новую машину?
— Фёдор, сколько ты должен Крюкову?
Муж застыл с букетом в руках.
— Что? О чём ты?
— Не притворяйся. Я всё знаю. И про долги, и про Алину. Так сколько?
Фёдор тяжело опустился на диван. Цветы выпали из его рук, рассыпались по ковру.
— Пятнадцать миллионов, — выдавил он.
— Рублей?
— Долларов.
Вера присвистнула.
— Ничего себе аппетиты. И как ты собирался их отдавать?
— Проект должен был выстрелить. Торговый центр в области. Все разрешения были получены, подрядчики найдены. Но в последний момент землю отобрали. Сказали, что там будет федеральная трасса.
— И ты решил откупиться моей квартирой и дочерью Крюкова?
— Вера, я...
— МОЛЧАТЬ! — рявкнула она, и Фёдор вздрогнул. За все годы брака он не слышал, чтобы жена повышала голос. — Теперь говорю я, а ты слушаешь. Во-первых, квартиру мы продаём.
Фёдор просиял.
— Но не бабушкину, а эту. И не за пятнадцать миллионов, а за честную рыночную цену. Покупатель уже найден, документы готовы. Тебе нужно только подписать.
— Что? Но это же наш дом!
— Это был НАШ дом. Теперь это просто недвижимость. Оформлена на меня, если ты забыл, так что могу продать и без твоей подписи, но с ней быстрее. Во-вторых, завтра ты идёшь к Крюкову и рассказываешь всю правду. И про долги, и про роман с его дочерью.
— Ты С УМА СОШЛА? Он же меня убьёт!
— Не убьёт. Потому что ты предложишь ему план возврата долга. Продажа этой квартиры — пять миллионов. Продажа твоей фирмы — ещё десять. Остальное будешь выплачивать в течение пяти лет.
— Продажа фирмы? Верочка, ты же понимаешь, что это моё детище, моя жизнь!
— А моя жизнь — это десять лет унижений, презрения и теперь ещё и побоев. Так что будешь делать так, как я сказала, или я передам Крюкову фотографии твоих встреч с его дочерью. Думаю, ему будет ОЧЕНЬ интересно узнать, как ты используешь его ребёнка.
Фёдор вскочил с дивана. Его лицо исказилось от злости.
— Да КАК ТЫ СМЕЕШЬ мне угрожать? Я твой МУЖ! Ты обязана меня слушаться!
Вера расхохоталась. Смеялась она долго, до слёз, держась за живот.
— Ой, не могу! Слушаться! В двадцать первом веке! Фёдор, ты безнадёжен.
Она встала с кресла и подошла к окну.
— Знаешь, что я поняла за эти три дня? Я НЕ ОБЯЗАНА терпеть твоё хамство. Я НЕ ДОЛЖНА молчать, когда ты меня оскорбляешь. И я точно НЕ БУДУ спасать тебя ценой будущего нашей дочери.
— Это ты меня бросаешь? — не поверил Фёдор. — Ты? Серая мышь? Да ты без меня пропадёшь!
— ХВАТИТ! — Вера развернулась к нему, и в её глазах полыхнула такая злость, что Фёдор невольно отступил. — Я не серая мышь! Я ЖЕНЩИНА, которая десять лет тащила на себе семью, пока ты играл в большого бизнесмена! Я растила нашу дочь, вела хозяйство, работала и ещё находила время поддерживать тебя в твоих авантюрах! А что делал ты? Унижал, оскорблял, изменял!
Она подошла к нему вплотную, и Фёдор попятился.
— Теперь СЛУШАЙ МЕНЯ ВНИМАТЕЛЬНО. Завтра в десять утра ты подписываешь документы о продаже квартиры. Потом едешь к Крюкову и решаешь свои проблемы. К вечеру ты съезжаешь отсюда. НАВСЕГДА.
— А если я откажусь?
Вера достала телефон и показала экран. На фотографии Фёдор страстно целовал Алину Крюкову.
— Тогда это фото получит не только её отец, но и все твои деловые партнёры. Думаю, им будет интересно узнать, как ты ведёшь бизнес.
***
Утром Фёдор подписал документы. Руки у него дрожали, лицо было серым, под глазами залегли тёмные круги. Ночь он провёл, обзванивая друзей и партнёров, пытаясь найти деньги. Но новость о его долгах уже просочилась в деловые круги, и никто не хотел связываться с банкротом.
— Вера, может, ещё не поздно всё исправить? — спросил он, ставя последнюю подпись. — Давай попробуем начать сначала. Я исправлюсь, клянусь.
Вера забрала документы и убрала в папку.
— Поздно, Фёдор. Слишком поздно. Иди к Крюкову. Он ждёт тебя в одиннадцать.
— Откуда ты знаешь?
— Я ему вчера позвонила. Рассказала про Алину. Он был... как бы это сказать... ОЧЕНЬ удивлён. Особенно когда узнал, что его двадцатилетняя дочь встречается с сорокалетним женатым должником.
Фёдор побледнел.
— Ты... ты ЧТО НАДЕЛАЛА?
— Я защитила глупую девчонку от такого, как ты. Кстати, Крюков сказал, что готов обсудить реструктуризацию долга. Но только если ты приедешь с документами на фирму.
— Он меня уничтожит!
— Нет. Он просто заберёт то, что ты задолжал. И ещё — он предупредил всех в вашем кругу, чтобы с тобой не вели дел. Так что строительный бизнес для тебя закрыт.
Фёдор рухнул на стул.
— Что же мне теперь делать? Как жить?
— Работать. Руками. Как твой отец, которого ты так презирал. Кстати, он был хорошим человеком, просто слабым. А ты — плохой и слабый одновременно.
Вера вышла из комнаты, оставив уже бывшего мужа наедине с крушением всех его планов. Через час он уехал к Крюкову, а вечером прислал сообщение: «Я потерял всё».
Вера прочитала и удалила. Потом набрала номер дочери.
— Маша? Привет, солнышко. Да, всё хорошо. Знаешь, я тут подумала — может, снимем тебе квартиру поближе к университету? Что? Папа? Папа больше не живёт с нами. Нет, не переживай, так лучше для всех. Приезжай на выходные, всё расскажу.
Она положила трубку и вышла на балкон. Город шумел внизу, жил своей обычной жизнью. Где-то там, в этой суете, Фёдор пытался собрать осколки своей разрушенной империи. А здесь, в квартире, которую они продали, но где пока ещё можно было жить до передачи новым владельцам, царили тишина и покой.
Вера улыбнулась. Оказывается, для того чтобы стать свободной, нужно было всего лишь перестать терпеть. Перестать молчать. Позволить себе ЗЛИТЬСЯ. И тогда тот, кто казался таким сильным и властным, оказался просто трусливым маленьким человеком, не способным отвечать за свои поступки.
Телефон зазвонил снова. Незнакомый номер.
— Алло?
— Вера Николаевна? — раздался мужской голос. — Это Виктор Крюков. Хочу поблагодарить вас. Если бы не вы, моя дочь могла бы серьёзно пострадать.
— Не за что, Виктор Павлович. Никто не заслуживает такого обращения.
— Вера Николаевна, я знаю, что вы ищете работу. У меня есть предложение. Мне нужен человек, который будет вести образовательные проекты в моём благотворительном фонде. Зарплата достойная, условия хорошие. Что скажете?
Вера задумалась. Новая работа, новая жизнь, новые возможности.
— Я согласна, — сказала она.
— Отлично. Жду вас завтра в десять в моём офисе. Секретарь передаст вам все документы.
— Виктор Павлович, можно вопрос? Что будет с Фёдором?
— Он будет работать прорабом на одной из моих строек. В Сибири. Это было единственное условие, на котором я согласился не подавать на него в суд. Пять лет обязательной отработки. Потом — свободен.
Вера кивнула, хотя собеседник не мог её видеть.
— Справедливо.
— Вера Николаевна, ещё раз спасибо. Вы спасли мою девочку от большой ошибки. И, кажется, спасли себя тоже.
— Да, — согласилась Вера. — Спасла. От собственной слабости и страха. Оказывается, для этого нужно было просто разозлиться. По-настоящему разозлиться и перестать терпеть.
Она попрощалась с Крюковым и набрала номер Нины.
— Подруга, открывай шампанское. У меня есть две новости. Первая — я развожусь. Вторая — я начинаю новую жизнь. Да, окончательно и бесповоротно. Приезжай, отметим.
Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в розовые и золотые тона. Вера стояла на балконе и смотрела на город. Где-то там, далеко на севере, в рабочем посёлке при стройке, Фёдор будет учиться жить заново. Учиться работать, а не прожигать чужие деньги. Учиться уважать людей, а не унижать их.
А она будет жить здесь, в городе, который любила. Растить дочь, работать, встречать рассветы и провожать закаты. И больше никогда не позволит никому унижать себя. Потому что теперь она знала — сила не в терпении и покорности. Сила — в умении защитить себя, в праведном гневе, в способности сказать «НЕТ» и «ХВАТИТ».
Дверной звонок возвестил о приходе Нины. Вера улыбнулась и пошла встречать подругу. Новая жизнь начиналась прямо сейчас.
Автор: Елена Стриж © Канал «Рассказы для души от Елены Стриж»