Девушка с подносом, на котором дымился ароматный кофе и покоились аппетитные булочки застыла у двери, не решаясь ее распахнуть. Страшно было!
Из этой самой двери несчастную могли запросто уволочь на конюшню для наказания. Впрочем, могли наказать и прямо в этой же спальне, барыня собственноручно не гнушалась хлестать сенных девушек по щекам. Но это была "мягкая" кара, считавшаяся среди дворни помещицы чуть ли не отеческой лаской.
Барыня была такая, что лишний раз ей на глаза крепостные старались не попадаться. Едет по деревне - матери детей в доме запирают, не дай Бог! А уж попасть к ней в домашнюю обслугу - жуткий жребий, самый дурной, особенно для девицы. Потому что больше всего помещица любила лишать девушек и молодых женщин красоты и привлекательности.
-Гневается барыня, - это был обычный ответ крепостных друг другу о настроении княгини Александры Владимировны Козловской.
И это было обычное состояние барыни, которая легко впадала в ярость и никогда не прощала промахов, да что там, она их придумывала, если не было вины, за которую следует наказать тех, кто считался вещью.
Сашенька Козловская родилась в знатной семье. Отец - губернатор Риги, князь Владимир Петрович Долгоруков. У князя было две супруги. Первая - Елена из рода Прозоровских, вторая - Елена из рода князей Хилковых.
Первый брак был заключен в 1723-м году, но почему-то дети стали появляться на свет с 1733-го, так что доподлинно неизвестно, какая из Елен была их матерью. Всего у Долгорукова было четыре дочери и два сына.
Князя вспоминают как человека с тиранскими замашками, подверженного вспышкам гнева, он не терпел ничьего мнения, признавая только собственное. О его второй супруге остались воспоминания как о женщине очень кроткой, мужу она не прекословила, занималась домом и детьми.
А дом был очень богатым, но не хлебосольным из-за нрава хозяина, зато среди прислуги и детей Владимира Петровича поддерживалась строжайшая дисциплина. На предметах роскошной обстановки не было ни пылинки - вышколена была дворня. Вот от этого отца и появилась на свет Саша, третья дочка. Год ее рождения - 1736-й. Почему не дал надлежащего образования детям князь - неизвестно. Это были годы царствования императрицы Анны Иоанновны, Долгоруковыми было быть опасно. Семья почитала за счастье, что они далеко от двора.
Сашенька среди сестер и братьев выделялась: высокая была, статная. Потом стать стала тучностью, а резкий характер - злобой. Но происхождение у девушки было блестящее, стали ей подыскивать жениха. Тогда мало родителей интересовала сердечная склонность. Выбирали "по породе". И выбрали для Александры князя Якова Алексеевича Козловского. Не нравился Саше жених, но она знала: перечить отцу не посмеет, пошла под венец.
-Тощ, все книжки читает и молчит, в свете с ним появиться стыдно, - жаловалась Александра сестрам.
Действительно, пара была очень странной. Любовь между супругами так и не возникла. Яков Алексеевич морщился от громкого голоса своей благоверной, ему претили ее буйная энергия и властность. Очень скоро супруг стал едва ли не открыто изменять Александре, нажив вне брака четверых детей, для которых добился даже присвоения своей фамилии, правда, уже без княжеского титула.
Радости и покоя это Александре Владимировне не добавляло. Наоборот, женщина, не имея возможности ни отомстить супругу, ни развестись с ним, стала вымещать свой гнев на тех, кто был от нее зависим. В усадьбе Козловских весь день стоял плач: голосили крепостные женщины, потому что преимущественно на них вымещала барыня обиды за неудавшуюся семейную жизнь.
Вскоре муж ее и вовсе покинул, уехал со своей пассией и детьми за границу: от Сашеньки своей подальше. Позор, да и только. Александра Владимировна сиднем сидела в имении, не показываясь на людях. И изобретала наказания для крестьянок: если ей Бог не дал красоты, то пусть и у других ее не будет. Если у нее нет счастья, то и крепостным девкам веселиться не пристало.
-Укажет пальцем на девку, которая ей чем-то не понравилась и волокут несчастную на конюшню, - шептались крестьяне и соседи Козловской. - Секут так, что смотреть страшно. А то наголо обреет двушку или лицо ей испортит. Особенно красивых не любит, да, почитай, красивых-то и не осталось там уже.
Как ни береглись крепостные от гнева Александры Владимировны, как ни старались быть бесшумными, бессловесными, почти невидимыми, но ежедневно же барыне надо было и еду подавать, и в колокольчик она звонила часто, призывая прислугу. До того доходило, что утром в спальню барыни крепостные входили, договорившись об очередности. Плакали с ночи и молились, если очередь та подходила.
-Сначала опозорит, перед всем народом разденет, - сокрушались крестьяне. - Да что там! Иногда и самолично руку прикладывает. Настюху, кучера Антипа дочку, криворотой сделала, кто ее замуж теперь возьмет такую.
Впрочем, не только женщинам доставалось. И мужиков своих барыня приказывала за всякую вину на конюшню тащить. За что? За просто так, просто барыня так захотели. Ее собственность, что хочет, то и делает.
Слава о лютой калужской барыне гремела по окрестностям, правда, в отличие от Салтычихи, никакого наказания Козловская не понесла. Во многом потому, что императрица просвещенная, которая с Вольтером переписку имела и среди заграничных философов прогрессивной считалась, после дела Салтычихи издала закон, запрещавший крепостным жаловаться на своих помещиков.
Вообще, среди родственниц Козловской были экземпляры, в чьем душевном здоровье можно было усомниться. Среди них - Наталья Владимировна, в замужестве Салтыкова, я о ней писала недавно.
С братьями Козловской дело обстояло более благополучно: Василий и Юрий стали военными, проявили себя в царствование Елизаветы Петровны. Со своей жестокосердной сестрицей они предпочитали общаться как можно меньше.
Через несколько барыня поутихла, даже на благотворительность деньги выделила: как раз в 1783-м в Рязанском кремле пожар случился, церковь святого духа сгорела. Впрочем, соседи считали, что Козловская грехи замаливает. Легенд и слухов и потом ходило много: что барыня с мужем помирилась, что раскаялась, многим крестьянкам вольную дала.
Подтверждения этому нет. Даже год, когда упокоилась Калужская Салтычиха, неизвестен. Одно знаю точно - ее несчастные крепостные вздохнули с облегчением.
Обложка: Юлия Снегирь в роли Салтычихи, фильм "Кровавая барыня"
Мой канал в Телеграм, где много фактов, исторических фото и многое друге. Для тех, кому удобнее в МАХ.