Ксюша толкнула тяжёлую дверь парадной и замерла на первой же ступеньке.
Ветер трепал рыжие волосы, которые выбились из хвоста после двенадцати часов ночной смены в травмпункте.
Напротив, у подъезда номер семь, стоял Валера. А рядом — девица в малиновом пуховике и лосинах, из тех, что крутятся возле компьютерного клуба на Гражданке.
Валера что-то черкал в записной книжке, а девчонка хихикала, переминаясь с ноги на ногу в белых кроссовках. Совсем молоденькая, лет девятнадцать максимум.
— Мама, а мы когда пойдём? — захныкала пятилетняя дочь, дёргая за рукав куртки. — Бабуся же ждёт!
— Сейчас, зайка, — Ксюша схватила дочку за руку и быстро свернула за угол, к остановке трамвая.
По тротуару катились пустые пакетики «Инвайта», из распахнутых окон первого этажа гремела реклама «МММ» по телевизору.
На скамейке у парадной сидели два мужика с фунфыриком «Боярышника».
— Козёл, — выдохнула Ксюша, когда они отошли подальше. — Должен был на собеседование ехать, а сам под носом бабу клеит.
Через полчаса, когда она привела Алиску бабушке Тамаре, пейджер на поясе завибрировал.
Она зашла в ближайшую телефонную будку, кинула два жетона и набрала номер автоответчика.
Сообщение от Валеры: «Сижу на собеседовании, всё идёт отлично! Скучаю безумно, вечером заеду за тобой на работу. Целую».
Ксюшу так трясло от злости, что хотелось швырнуть трубку об стенку будки.
Но она только сжала кулаки, выдохнула и медленно повесила трубку на рычаг.
***
По дороге к метро Ксюша зашла в аптеку. Нужно было купить валерьянки, последнюю неделю спала по три часа, и нервы уже на пределе.
За прилавком стояла полная женщина лет пятидесяти в белом халате. Это была провизор Нина Степановна, с которой Ксюша была знакома.
— Ой, Ксюш, ты чего такая бледная? — участливо спросила Нина Степановна, протягивая пузырёк с валерьянкой. — Ночные смены совсем измотали?
— Да так, семейные неурядицы, — вздохнула Ксюша, доставая из кошелька мятую купюру.
— Ох, милая, я тебя понимаю! У меня тоже муж в девяносто втором года на два с какой-то вертихвосткой крутил роман, — Нина Степановна понизила голос до заговорщицкого шёпота. — Так я ему такую штуку устроила! Сейчас расскажу...
Женщина наклонилась ближе через прилавок:
— Знаешь, что самое обидное? Они все думают, что мы ничего не замечаем. А мы же не слепые! Вот я тогда и решила проучить своего ловеласа. Напекла ему пирожков, а в начинку добавила слабительного — не много, но достаточно. Как раз перед важной встречей с его начальством, ха! Неделю потом домой боялся приходить.
Ксюша машинально кивала, но в голове уже созрел план.
— А это вообще безопасно? — осторожно спросила она.
— Да ты что! — махнула рукой провизор. — Обычное слабительное на растительной основе. Ну, подействует быстро и сильно, но не более того. Зато урок запомнит!
Ксюша вышла из аптеки с валерьянкой и ещё одной маленькой коробочкой, спрятанной глубоко в карман.
***
Вечером того же дня, когда Валера уже храпел на диване после очередной гулянки с дружками, Ксюша бесшумно взяла его кожаную барсетку с журнального столика.
В барсетке лежала потрёпанная записная книжка в чёрной обложке.
Села на кухне, включила тусклую лампу над столом,
Работа, телефоны каких-то поставщиков, адрес компьютерного клуба «Тетрис»... И вот оно. Аккуратным почерком: «Лариса. Тел: 234-67-89. Встреча в субботу, 18:00, «Сайгон» на Невском».
Ксюша полистала дальше. Ещё один номер: «Вика». И ещё: «Настя из «Электроники».
Она отбросила блокнот и прислонилась спиной к холодной стене.
По телевизору в комнате бубнил ночной выпуск новостей про очередную перестрелку на Лиговском.
— Значит, не одна, — прошептала Ксюша в пустоту кухни. — Сволочь.
***
В пятницу утром в поликлинике к ней подошёл врач-терапевт Костя. Высокий, худощавый, в очках и вечно мятом белом халате.
— Ксюш, слушай, я тут вчера был в «Сайгоне» с друзьями, — замялся он, почесав затылок. — Видел твоего муженька. Он там с какой-то рыжей девкой сидел. Ну, как-то они уж очень по-дружески общались. Я просто подумал, что тебе лучше знать.
Ксюша кивнула, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.
— Спасибо, Кость. Я в курсе.
— Ты в курсе? — удивился он. — И что, нормально относишься?
— Пока разбираюсь, — сухо ответила Ксюша и вернулась к заполнению карточек.
***
В субботу с самого утра Ксюша включила плиту и начала готовить. Валера обожал её вареники с творогом.
Замесила тесто на кефире, дала постоять. Размяла творог, добавила сахар, яйцо, щепотку соли.
Раскатала тонкие кружочки, защипнула края.
Валера проснулся от запаха домашней выпечки и вышел на кухню в трениках и майке.
— О, вареники! — обрадовался он. — Давно не готовила. Это к чему такая забота?
— Захотелось порадовать любимого мужа, — Ксюша улыбнулась уголками губ. — Алиску отвезла к сестре на выходные. Решила, что нам надо провести время вдвоём, без суеты.
— Ты у меня самая лучшая! — Валера чмокнул её в щёку и потянулся к тарелке.
— Рано! Дай остынут хоть немножко, — игриво шлёпнула его по руке Ксюша. — Иди умывайся, я пока стол накрою.
Когда Валера скрылся в ванной, Ксюша достала из кармана халата маленькую коробочку со слабительным.
Высыпала содержимое двух пакетиков в сметану и тщательно размешала. Поставила миску на стол.
— Кстати, дорогой, — крикнула она в сторону ванной, — ты сегодня вечером свободен? Может, в кино сходим?
— Не, Ксюх, извини, — донёсся голос Валеры из-за двери. — У меня встреча очень важная. По работе. Может, завтра?
— Конечно, милый. Завтра так завтра.
***
Валера ушёл в половине шестого вечера, съев перед этим двенадцать вареников, обильно политых той самой сметаной.
Едва за ним закрылась дверь, Ксюша приступила к действию.
Достала из шкафа все его вещи: драные джинсы, поддельную кожаную куртку «под Versace», спортивки с турецкого рынка, две рубашки, трусы и носки.
Всё скомкала и запихала в большие целлофановые пакеты.
Потом вытащила из-под кровати его любимые кроссовки Найк, тоже паль, но он ими очень гордился. Швырнула в отдельный пакет.
Пакеты выставила в коридор, прямо у входной двери.
Достала из барсетки Валеры злополучную записную книжку, положила на кухонный стол.
Приготовила магнитофон — купленный в прошлом году «Шарп» с двумя кассетными деками — и вставила чистую кассету.
Села за стол, налила себе чаю. Начала ждать.
***
Валера вернулся ровно в девять вечера. Ключ повернулся в замке, дверь распахнулась.
— Ксюх, ты дома? — голос был напряжённый.
Он влетел в прихожую, бледный, со взъерошенными волосами, в расстёгнутой рубашке.
— Я на кухне, — спокойно отозвалась Ксюша.
Валера прошёл на кухню, держась рукой за живот.
— Слушай, у меня какая-то фигня случилась! Срочно нужно в туалет! — он попытался проскочить мимо, но Ксюша преградила путь.
— Посиди, поговорим сначала.
— Ксюх, не сейчас! Серьёзно, мне очень плохо!
— Ничего, потерпишь пару минут, — она включила магнитофон. — Вот, смотри, что я тут нашла.
Положила перед ним раскрытую записную книжку на странице с женскими именами и телефонами.
Валера побледнел ещё сильнее.
— Это... это ты о чём вообще?
— Лариса. Вика. Настя из «Электроники». И ещё вон та девчонка в малиновом пуховике, с которой ты в среду на Гражданке стоял, — Ксюша говорила ровным, почти безэмоциональным голосом. — Думал, я не вижу?
— Ксюх, ты неправильно всё понимаешь! Это рабочие контакты! Лариса — это секретарша одного поставщика, Вика...
— Не ври мне в лицо, Валера, — она начала читать вслух по блокноту: — «Встреча в субботу, восемнадцать ноль-ноль, «Сайгон». Ресторан значит, рабочий? Романтичненько так.
— Да это просто деловой ужин был! При чём тут романтика?!
— А вот эта запись? — Ксюша ткнула пальцем в страницу. — «Вика, красотка, позвонить в пятницу». С сердечком. Тоже по работе?
Валера дёрнулся к двери:
— Я сейчас не могу это обсуждать! Мне реально плохо! Отойди!
— Стой, — она встала, преграждая дорогу. — Ещё не всё. Костя из нашей поликлиники видел тебя в «Сайгоне» с рыжей. Тётя Галя из седьмого подъезда видела, как ты девку к нам домой водил, когда я на ночной смене была. Хочешь, ещё расскажу?
— Какую ещё тётю Галю?! — голос Валеры сорвался на крик. — Ты меня щас серьёзно допрашиваешь?!
Валера схватился за спинку стула. Лицо покрылось испариной.
— Знаешь что... — начал он угрожающе, но тут его скрутило. Он согнулся пополам, застонал.
— А вот это, дорогой, называется «поматросил и в море», — Ксюша скрестила руки на груди. — Вареники вкусные были?
— Ты... ты что мне подсыпала?! — он в ужасе уставился на неё.
— Слабительное. Самое обычное, на травках. Из аптеки. Никакого вреда здоровью, просто немного... дискомфорта, — она криво усмехнулась. — Зато теперь ты точно запомнишь этот разговор.
Валера попытался рвануться к туалету, но Ксюша снова встала на пути:
— Сначала признайся. Или будешь стоять здесь, пока не обделаешься.
— Ты чё, офигела?! — взвыл он. — Отойди немедленно!
— Признавайся.
Валера заметался по кухне, сжимая ягодицы. Пот градом катился по лбу.
— Ну да, встречался! Встречался, твою мать! Довольна?! — заорал он. — Потому что ты превратилась в замученную клушу! Вечно на работе, вечно уставшая! Когда в последний раз ты хоть раз нормально выглядела?! Когда последний раз мы...
Тут его скрутило окончательно. Он схватился за живот обеими руками, глаза расширились от ужаса.
— Ксюх... Ксюш, отойди... Щас всё случится...
— Вот теперь иди, — она отступила в сторону.
Валера кинулся в туалет. За дверью послышались характерные звуки.
Ксюша выключила магнитофон, достала кассету, положила в карман. Села обратно за стол, допила остывший чай.
Через десять минут Валера вышел. Бледный, потный, сломленный.
— Слушай... — начал он тихо.
— Всё, Валер. Кончилось всё, — Ксюша встала. — Завтра иду подавать на развод. Твои шмотки в пакетах у двери. Забирай и вали к своим красоткам. Может, у них туалет почище будет.
— Ты не можешь меня выгнать! Это моя квартира тоже!
— Можем обсудить это с твоей мамой, — невозмутимо ответила Ксюша. — Позвонить ей прямо сейчас? Вкючу запись нашего разговора. Уверена, Людмила Фёдоровна оценит, каким замечательным мужчиной вырастила сына.
Валера сжал кулаки, но опустил взгляд.
— Ты... ****
— Угу. ****, которая будет растить дочку одна. Но зато без *****, — Ксюша открыла входную дверь. — Вали отсюда. И не звони, не пиши, не приходи. Всё через адвокатов.
Валера схватил пакеты с вещами и выскочил на лестничную площадку. Оттуда донеслось приглушённое:
— Ещё пожалеешь!
— Вряд ли, — буркнула Ксюша и захлопнула дверь.
Прислонилась к косяку, медленно сползла на пол. Сидела так минут пять, глядя в одну точку.
Потом достала из кармана кассету с записью, покрутила в руках.
— Теперь хоть доказательства есть, — пробормотала она.
***
На следующий день Ксюша забрала Алиску от сестры Наташи. Они сидели на кухне, пили чай с баранками.
— Ну что, свершилось? — спросила Наташа.
— Ага. Вчера выставила.
— И как ты?
— Пока не знаю, — Ксюша пожала плечами. — Странно как-то. Вроде и полегчало, и страшно одновременно.
— Я рядом, мама поможет. Прорвёмся.
Алиска вбежала на кухню с куклой Барби в руках:
— Мам, а где папа? Он скоро придёт?
Ксюша присела перед дочкой на корточки, погладила по русым косичкам:
— Папа будет жить отдельно теперь. Но он тебя всё равно любит и будет приходить к тебе в гости.
— А почему отдельно? — удивилась девочка.
— Потому что мама и папа больше не могут жить вместе. Так бывает, зайка.
Алиска задумалась, потом пожала плечами.
— Ну ладно. А мы с тобой будем вместе?
— Всегда, — Ксюша крепко обняла дочку.
Наташа смотрела на них и улыбалась сквозь слёзы.
— Лучше одной с ребёнком, чем с таким ******** — проговорила Ксюша, поднимаясь. — Как говорила бабушка: курицу не кормят — яйца дрянные будут. А я и так слишком долго кормила.
Сестра фыркнула:
— Это точно. Ксюш, давай завтра на рынок сгоняем? Тебе надо себе что-нибудь купить. Пошаманим над гардеробом, а? Новая жизнь — новый прикид!
— Айда, — Ксюша улыбнулась впервые за эти дни. — Девяносто четвёртый год, между прочим, надо идти в ногу со временем.
Они рассмеялись. За окном накрапывал дождь, во дворе кричали пацаны, играя в «казаки-разбойники».
Где-то вдалеке выла сирена милицейской машины. Обычный питерский вечер.
Эксклюзивный рассказ: "Месть невесты"