– Миш, ты серьёзно? – Аня замерла в дверях кухни. Её голос дрожал от удивления, но внутри уже закипало раздражение. – У нас двушка, а не дворец! Где я тебе комнату найду?
Михаил снял куртку, повесил её на крючок и прошёл в гостиную, даже не взглянув на жену. Его широкие плечи казались ещё шире от напряжения, а тёмные волосы, слегка тронутые сединой, растрепались после ветреного дня.
– Аня, я не шучу, – он опустился на диван, потирая виски. – Мама не может больше жить одна. Ей шестьдесят пять, давление скачет, соседка её вчера чуть не обокрала. Я не собираюсь оставлять её одну в той дыре.
Аня выдохнула. Их квартира в панельной девятиэтажке на окраине была их гордостью – маленькая, но уютная, с выстраданным ремонтом. Два года назад они с Михаилом брали ипотеку, экономили на всём, чтобы выплатить первый взнос. И вот теперь он хочет превратить их гнёздышко в коммуналку?
– Миш, я понимаю, что ты беспокоишься за Валентину Ивановну, – она старалась говорить спокойно, хотя внутри всё кипело. – Но у нас тут и так тесно. Дима растёт, ему нужна своя комната. Мы сами спим в гостиной на раскладном диване!
Михаил нахмурился, его карие глаза потемнели.
– Аня, это моя мать. Не чужой человек. Она меня растила одна, пока отец по командировкам мотался. Я ей обязан.
– А мне ты что обязан? – не выдержала Аня. – Или нашему сыну? Мы с тобой эту квартиру вместе брали, вместе ремонт делали. А теперь я должна свою спальню отдать?
Михаил резко встал, и старый диван скрипнул под ним.
– Не начинай, Ань. Я не прошу тебя её любить. Просто дай ей угол. Она не будет мешать.
– Не будет мешать? – Аня горько усмехнулась, вспоминая прошлогодний визит свекрови. Валентина Ивановна, с её вечными комментариями о том, как Аня «неправильно» готовит борщ и «не так» воспитывает Диму, умела превратить любой день в испытание. – Она в прошлый раз три дня гостила, и я потом неделю от её советов отходила!
– Это было давно, – отмахнулся Михаил. – Она изменилась. Стала тише, спокойнее. И потом, это не обсуждается. Я уже всё решил.
– Ты решил? – Аня почувствовала, как кровь прилила к щекам. – А я, значит, никто в этом доме? Просто прислуга, которая должна молчать и соглашаться?
Михаил закатил глаза и направился к кухне, бросив через плечо:
– Аня, не драматизируй. Я устал, давай не сегодня.
Она осталась стоять посреди гостиной, чувствуя, как внутри всё сжимается от обиды. За семь лет брака она научилась уступать, сглаживать углы, но это было слишком. Комната для свекрови? В их крохотной квартире? Это значило, что их с Михаилом жизнь, их маленькое пространство, где они могли быть просто семьёй, исчезнет. Аня представила, как Валентина Ивановна переставляет её посуду, комментирует её выбор штор, учит Диму. Нет, это невыносимо.
К вечеру напряжение в квартире стало почти осязаемым. Аня готовила ужин – картошку с котлетами, Димин любимый гарнир. Михаил сидел в гостиной, уткнувшись в телефон, избегая её взгляда. Дима, их сын, крутился рядом, таская из миски огурцы.
– Мам, а почему папа злой? – шепотом спросил он, пока Аня нарезала салат.
– Папа не злой, просто устал, – ответила она, стараясь улыбнуться. – Иди, умойся перед ужином.
Дима убежал в ванную, а Аня посмотрела на своё отражение в оконном стекле. Ей было тридцать два, но сегодня она выглядела старше – тёмные круги под глазами, сжатые губы. Она любила Михаила, правда любила. Его тёплую улыбку, его привычку обнимать её со спины, когда она мыла посуду, его дурацкие шутки, от которых Дима хохотал до слёз. Но сейчас она чувствовала, что между ними растёт стена, и эта стена пахла старомодным одеколоном Валентины Ивановны.
За ужином молчание прерывалось только звяканьем вилок и Димиными рассказами о том, как он нарисовал робота на уроке Михаил ел быстро, словно торопился сбежать из-за стола. Аня ковыряла картошку, не чувствуя вкуса.
– Миш, – наконец решилась она, когда Дима ушёл смотреть мультики. – Давай поговорим спокойно. Я не против помогать твоей маме. Но комната в нашей квартире – это не выход. Может, подумаем о другом варианте? Съёмная квартира рядом? Или пансионат?
Михаил отложил вилку и посмотрел на неё так, будто она предложила сдать его мать в приют для бездомных.
– Пансионат? – его голос стал ледяным. – Ты серьёзно, Аня? Мою мать – в пансионат?
– Я не это имела в виду, – она подняла руки, словно защищаясь. – Просто... у нас нет места. И ты знаешь, как она... влияет на обстановку.
– Она одинокая женщина, Аня! – Михаил повысил голос, и Аня невольно оглянулась на дверь, боясь, что Дима услышит. – Её соседка чуть не вынесла телевизор из квартиры, пока мама была в магазине. А ты хочешь, чтобы я её там оставил?
– Я хочу, чтобы мы нашли решение, которое устроит всех, – твёрдо сказала Аня. – Не только твою маму, но и нас. Меня. Диму.
Михаил откинулся на спинку стула, скрестив руки.
– Хорошо. Назови мне это решение. Только без пансионатов.
Аня замялась. Она не знала, что предложить. Съёмная квартира? С их ипотекой это было нереально. Продать машину и снять что-то поближе? Но тогда Михаилу придётся добираться до работы на автобусе, а он и так возвращался домой выжатый, как лимон. Она чувствовала, как загоняет себя в угол.
– Я подумаю, – тихо сказала она. – Но ты тоже подумай. Это наш дом, Миша. Наш.
Он кивнул, но в его взгляде было что-то новое – смесь упрямства и усталости. Аня поняла, что этот разговор далеко не последний.
На следующий день Аня взяла отгул на работе. Ей нужно было проветрить голову, а заодно забрать Диму из школы пораньше. Она стояла у школьного забора, глядя, как дети носятся по площадке, и пыталась представить, как изменится их жизнь, если Валентина Ивановна переедет к ним. Дима, который и так стеснялся приводить друзей домой из-за тесноты. Она сама, которая мечтала о вечерах, когда можно просто посидеть с Михаилом за бокалом вина, без посторонних глаз. И Валентина Ивановна, которая, несмотря на возраст, была женщиной энергичной и властной, с привычкой всё контролировать.
– Аня! – знакомый голос вырвал её из мыслей. Это была Света, подруга и коллега с работы, которая тоже забирала своего сына из школы. – Ты чего такая задумчивая? Случилось что?
Аня вздохнула и в двух словах рассказала про ультиматум Михаила. Света присвистнула, поправляя шарф.
– Серьёзно? Мать в двушке? Это ж как в реалити-шоу, только без призов. А ты что?
– Не знаю, – призналась Аня. – Я не хочу её обижать, но и жить так не хочу. Она... сложный человек.
– Это ты мягко сказала, – хмыкнула Света. – Я её пару раз видела на Димином дне рождения. Она как генерал в юбке. А Мишка что, не понимает, что вас всех под одну крышу не засунешь?
– Он считает, что обязан, – Аня пожала плечами. – И я его понимаю. Но я тоже не железная.
Света задумалась, глядя на детей, которые лепили снежки.
– Слушай, а что, если предложить компромисс? – вдруг сказала она. – Ну, например, снять ей что-то рядом за счёт продажи чего-нибудь? У вас же есть гараж, да?
Аня замерла. Гараж. Тот самый, который Михаил купил ещё до свадьбы, чтобы хранить там свои инструменты и старый мотоцикл, который он всё собирался починить. Гараж был его святыней, но, может, это и правда выход?
– Свет, ты гений, – улыбнулась Аня. – Только как его уговорить продать гараж? Он же с ним как с ребёнком носится.
– Это уже твоя задача, – рассмеялась Света. – Но, если что, зови меня на подмогу. Я в таких делах спец.
Вечером Аня решила поднять тему гаража. Михаил вернулся с работы поздно, пахнущий морозом и машинным маслом – видимо, заезжал в тот самый гараж. Он молча поцеловал её в лоб, потрепал Диму по голове и пошёл мыть руки.
– Миш, – начала Аня, когда они остались на кухне вдвоём. – Я весь день думала. Может, мы найдём компромисс? Например... продадим гараж и снимем для твоей мамы небольшую квартиру поблизости?
Михаил замер с полотенцем в руках. Его лицо медленно наливалось краской.
– Гараж? – переспросил он, словно не веря своим ушам. – Ты хочешь, чтобы я продал гараж ради того, чтобы мама не жила с нами?
– Не ради того, чтобы она не жила, – Аня старалась говорить мягко. – Ради того, чтобы у нас всех было комфортно. У неё – своё пространство, у нас – своё.
– Аня, это мой гараж, – его голос стал ниже, почти угрожающим. – Я его десять лет назад купил. Там мои вещи, мои инструменты. Мотоцикл, в конце концов!
– А я о чём? – не выдержала Аня. – Ты за свой мотоцикл переживаешь больше, чем за нашу семью! Может, тебе в гараж переехать, раз он тебе так дорог?
Она сказала это в шутку, но Михаил воспринял её слова всерьёз. Он бросил полотенце на стол и шагнул к ней.
– Знаешь что? Может, я так и сделаю, – сказал он тихо, но с такой злостью, что Аня невольно отступила. – Если тебе так сложно принять мою мать, то, может, это мне стоит съехать?
Аня почувствовала, как земля уходит из-под ног. Это был не просто спор. Это был разлом, который мог разрушить всё, что они строили. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но в горле пересохло. Михаил развернулся и вышел из кухни, хлопнув дверью.
На следующий день Аня решила действовать. Она не собиралась сдаваться, но и разводиться из-за свекрови тоже не входило в её планы. Утром, пока Михаил был на работе, она позвонила Валентине Ивановне. Может, если поговорить с ней напрямую, удастся найти решение?
– Алло, Валентина Ивановна? – Аня старалась звучать дружелюбно. – Это Аня. Как вы?
– Анечка, здравствуй! – голос свекрови был тёплым, но с привычной ноткой покровительства. – Всё хорошо, а у вас? Миша говорил, вы там ремонт затеяли?
– Да нет, ремонт давно закончился, – Аня замялась. – Слушайте, я хотела поговорить... насчёт вашего переезда.
В трубке повисла пауза. Аня услышала, как на том конце звякнула посуда – видимо, Валентина Ивановна готовила.
– Миша сказал, что хочет забрать вас к нам, – продолжила Аня. – Но у нас квартира маленькая, и я подумала... может, мы найдём другой вариант? Например, снять вам что-то рядом?
– Снять? – переспросила свекровь, и её голос стал холоднее. – Анечка, я не хочу быть обузой. Если вы не хотите, чтобы я жила с вами, я останусь здесь. Только, знаешь, в моём возрасте одной тяжело...
Аня почувствовала укол вины. Она представила Валентину Ивановну в её старой квартире в спальном районе, с обшарпанными обоями и вечно текущим краном. Но тут же вспомнила, как свекровь критиковала её пироги, как переставляла мебель в их гостиной, как учила Диму «правильно» держать карандаш. Нет, жить вместе – не вариант.
– Валентина Ивановна, вы не обуза, – мягко сказала Аня. – Просто я хочу, чтобы всем было комфортно. Давайте подумаем вместе, как это организовать?
– Ох, Анечка, ты такая добрая, – вздохнула свекровь. – Знаешь, я ведь не просто так сижу дома. Я пеку, торты делаю. Соседи заказывают, даже деньги платят. Может, если я перееду, мы с тобой что-нибудь придумаем? Я ведь не только борщи варить умею.
Аня замерла. Торты? Она знала, что свекровь любит готовить, но, чтобы торты на заказ? Это было что-то новое.
– Торты? – переспросила она. – А какие?
– Ой, разные! – оживилась Валентина Ивановна. – Медовики, наполеоны, чизкейки. Я в молодости в кондитерской работала, так что руки помнят. Вот вчера для соседки торт делала – пальчики оближешь!
Аня почувствовала, как в голове зарождается идея. А что, если... Нет, это слишком безумно. Но всё же...
– Валентина Ивановна, а давайте встретимся? – предложила она. – Завтра, например. Поговорим, обсудим. Может, что-нибудь придумаем.
– Ой, Анечка, я с радостью! – голос свекрови стал теплее. – Приезжай, я как раз торт испеку. Попробуешь, скажешь, как тебе.
Аня положила трубку, чувствуя странное облегчение. Впервые за неделю она не злилась. Может, это и правда выход? Совместный проект с Валентиной Ивановной? Но как на это отреагирует Михаил? И что будет, если идея провалится?
Она посмотрела на Диму, который рисовал за столом, и подумала: «А что, если я и правда предложу Мише съехать в гараж, пока мы с его мамой печём пироги?» Улыбка пробежала по её губам. Шутка, конечно. Но в каждой шутке...
К вечеру Михаил вернулся домой мрачнее тучи. Аня встретила его в прихожей, стараясь не показывать своего волнения.
– Миш, я звонила твоей маме, – начала она, пока он снимал ботинки. – Мы договорились встретиться завтра. Она... она печёт торты. На заказ. И я подумала, может, мы могли бы...
– Что? – Михаил резко выпрямился. – Ты теперь с моей мамой бизнес затевать собралась?
– Не бизнес, – Аня подняла руки, словно защищаясь. – Просто идея. Она талантливая, ты сам говорил. Может, мы найдём способ, чтобы она чувствовала себя нужной, но при этом не... не в нашей квартире?
Михаил смотрел на неё долгим взглядом, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение.
– Ты серьёзно? – спросил он. – Ты хочешь с ней работать?
– Не знаю, – честно призналась Аня. – Но я хочу попробовать. Если это поможет нам всем, почему нет?
Он вдруг улыбнулся – впервые за несколько дней.
– Аня, ты ненормальная, – сказал он, но в его голосе была теплота. – Но, если ты готова попробовать, я не против. Только не говори, что я должен в гараж переехать.
– А это мысль, – подмигнула она, и они оба рассмеялись, впервые за долгое время чувствуя, что стена между ними начала рушиться.
Но что-то подсказывало Ане, что это только начало. Что будет, когда она встретится с Валентиной Ивановной? И как далеко зайдёт эта безумная идея с тортами?
– Либо моей матери комнату выделяем, либо я отсюда съезжаю! – Михаил стоял в дверях кухни, повторяя свой ультиматум недельной давности, но теперь в его голосе было больше усталости, чем злости.
– Миш, мы это уже обсуждали, – Аня отложила ложку, которой мешала тесто, и вытерла руки о фартук. – Я же еду к твоей маме. Сегодня. Мы договорились встретиться, поговорить. Может, найдём решение.
Михаил нахмурился, его взгляд скользнул по кухонному столу, заваленному мукой и формочками для выпечки. Аня весь вечер экспериментировала с рецептами, вдохновлённая вчерашним разговором с Валентиной Ивановной. Она сама не ожидала, что идея с тортами так её захватит.
– Ты правда думаешь, что это сработает? – спросил он, снимая куртку. – Мама, конечно, печёт как богиня, но... бизнес? Серьёзно?
– Не знаю, – честно призналась Аня, убирая прядь волос с лица. – Но я хочу попробовать. Если она будет занята делом, может, ей не придётся переезжать к нам. И нам всем будет спокойнее.
Михаил вздохнул и сел за стол, потянувшись за яблоком из вазы.
– Ладно, – сказал он наконец. – Только не давай ей себя в обиду. Она умеет... давить.
Аня кивнула, чувствуя, как внутри снова зашевелилось беспокойство. Она знала, что свекровь – женщина с характером. Но после вчерашнего разговора в её голосе было столько тепла, столько надежды, что Аня решила рискнуть. Может, это и правда шанс?
Утро субботы выдалось морозным. Аня, закутанная в пуховик, стояла у подъезда старого пятиэтажного дома, где жила Валентина Ивановна. Отсюда, с окраины до их квартиры было минут сорок на маршрутке. Дом выглядел уставшим: облупившаяся краска на стенах, потрескавшийся асфальт у подъезда, запах сырости в парадной. Аня невольно подумала, что Михаил, возможно, прав – оставлять мать здесь одну было неспокойно.
Дверь квартиры открылась, и на пороге появилась Валентина Ивановна. Её седые волосы были аккуратно уложены, а глаза, такие же карие, как у Михаила, светились неожиданной радостью.
– Анечка! – воскликнула она, обнимая невестку. – Проходи, я как раз торт достала из духовки. Пахнет – вкусно!
Аня шагнула в квартиру и сразу почувствовала аромат ванили и свежей выпечки. Кухня, хоть и маленькая, была безупречно чистой: на столе стояла миска с кремом, рядом – аккуратно нарезанные коржи, а в углу громоздилась коробка с кондитерскими украшениями.
– Валентина Ивановна, это что, всё вы сами? – Аня не смогла скрыть удивления, разглядывая торт, украшенный завитками шоколадного крема.
– А то! – свекровь гордо улыбнулась. – Садись, сейчас чай заварю. И расскажи, что там у вас с Мишей творится.
Аня замялась, не зная, с чего начать. Она села за стол, покрытый старенькой скатертью с вышитыми ромашками, и вдохнула поглубже.
– Я вчера вам звонила... насчёт переезда, – начала она осторожно. – Мы с Мишей думаем, как лучше организовать всё, чтобы вам было комфортно. И я вспомнила, что вы говорили про торты...
– Ох, Анечка, – Валентина Ивановна поставила перед ней чашку с чаем и кусок торта– Я же не просто так пеку. Это моё спасение. После смерти мужа, царство ему небесное, я только в выпечке и находила утешение. А теперь вот соседи заказывают, знакомые. Даже в кафе одно поставляю, представляешь?
Аня откусила кусочек торта и замерла. Шоколадный крем таял во рту, а коржи были такими воздушными, что она невольно закрыла глаза от удовольствия.
– Это... невероятно, – выдохнула она. – Валентина Ивановна, да вы настоящий талант!
Свекровь махнула рукой, но её щёки порозовели от похвалы.
– Да какой там талант, – сказала она. – Просто люблю это дело. А ты что, правда хочешь со мной что-то затевать? Я думала, ты просто так позвонила, чтобы меня утешить.
– Нет, не просто так, – Аня отложила вилку и посмотрела свекрови в глаза. – Я подумала, что мы могли бы попробовать... ну, сделать из этого что-то большее. Не просто торты на заказ для соседей, а, может, небольшой бизнес? Кафе, доставка, что-то такое.
Валентина Ивановна замерла, её ложка зависла над чашкой.
– Бизнес? – переспросила она. – Анечка, я в этом ничего не понимаю. Я пеку, а всё остальное... маркетинги, налоги – это не моё.
– А я понимаю, – улыбнулась Аня. – Я же маркетолог по образованию. Могу разобраться с продвижением, сайтом, заказами. А вы будете печь. Ну и я, может, помогу. Что скажете?
Свекровь посмотрела на неё долгим взглядом, и Аня вдруг почувствовала себя под прицелом. Но потом Валентина Ивановна улыбнулась – не той своей привычной снисходительной улыбкой, а по-настоящему, тепло.
– Ты серьёзно, Аня? – спросила она. – Это ж не просто так, это работа. И деньги нужны, и время.
– Я знаю, – кивнула Аня. – Но я верю, что у нас может получиться. И.. это может быть лучше, чем переезд к нам. У вас будет своё дело, свой доход. И мы все будем на своих местах.
Валентина Ивановна молчала, глядя на торт, словно он мог подсказать ей ответ. Потом вдруг хлопнула в ладоши.
– А знаешь что? «Давай попробуем!» —сказала она. – Только с одним условием: ты попробуешь мой медовик. Если он тебе понравится, я в деле.
Аня рассмеялась, чувствуя, как напряжение спадает.
– Договорились, – сказала она. – Но, если я начну толстеть от ваших тортов, вы будете виноваты!
Вернувшись домой, Аня была полна энтузиазма. Она рассказала Михаилу о встрече, о тортах, о своей идее. Он слушал, хмурясь, но в его глазах мелькало любопытство.
– И ты думаешь, это реально? – спросил он, когда Аня закончила. – Мама, конечно, печёт как никто, но... бизнес? Вы же с ней как кошка с собакой.
– Не преувеличивай, – Аня легонько толкнула его в плечо. – Мы нашли общий язык. И потом, это может быть наш шанс. Она будет занята, у неё будет свой доход, своё дело. И нам не придётся делить квартиру.
Михаил задумался, потирая подбородок.
– А что, если не получится? – спросил он. – Если вы разругаетесь? Или бизнес прогорит?
– Тогда будем думать дальше, – пожала плечами Аня. – Но я верю, что у нас получится. Твоя мама – талант, а я знаю, как продать её талант.
Он улыбнулся, и Аня почувствовала, как внутри разливается тепло. Может, это и правда выход?
– Ладно, – сказал Михаил. – Но я в это ввязываться не буду. Печь торты – не моё. Я лучше останусь вашим водителем, если что.
– Водителем? – Аня прищурилась. – А что, идея! Будешь развозить наши торты по городу. А жить можешь в гараже, с мотоциклом своим любимым.
Она сказала это в шутку, но Михаил вдруг расхохотался, и напряжение, висевшее между ними всю неделю, словно испарилось.
– Ты ненормальная, – сказал он, обнимая её. – Но я тебя за это и люблю.
Следующие дни Аня и Валентина Ивановна провели в обсуждениях. Они созванивались, встречались, пили чай и строили планы. Аня предложила начать с малого: создать страничку в соцсетях, выложить фото тортов, запустить рекламу. Валентина Ивановна, хоть и ворчала, что «все этот ваш интернет – не для меня», согласилась попробовать. Аня даже уговорила её испечь несколько пробных тортов для фотосессии, и результаты превзошли все ожидания. Медовик с золотистыми коржами, чизкейк, торт с блестящей глазурью – всё выглядело так, что Аня сама чуть не съела половину реквизита.
Но не всё шло гладко. На третьей встрече Валентина Ивановна вдруг заявила:
– Анечка, я тут подумала... Если мы это затеваем, мне всё равно нужна будет где-то жить. Я же не могу печь торты в этой конуре, – она обвела рукой свою крохотную кухню. – Может, всё-таки к вам?
Аня почувствовала, как сердце ухнуло вниз. Она так надеялась, что идея с бизнесом отведёт угрозу переезда. Но свекровь смотрела на неё с такой надеждой, что Аня не смогла сразу отказать.
– Давайте сначала попробуем запуститься, – осторожно сказала она. – Если дело пойдёт, мы найдём вам место поближе. Может, снимем что-то с просторной кухней?
Валентина Ивановна кивнула, но в её глазах мелькнуло что-то, похожее на недоверие. Аня поняла, что этот вопрос ещё вернётся.
Через неделю страничка в соцсетях начала оживать. Аня вложила в рекламу свои небольшие сбережения, и заказы посыпались. Сначала соседка Валентины Ивановны заказала торт на день рождения мужа. Потом подруга Светы попросила медовик для корпоратива. А потом кто-то из подписчиков, увидев фото торта написал: «Это что, как в детстве? Хочу три штуки!»
Аня и Валентина Ивановна работали как команда. Аня отвечала на сообщения, договаривалась с клиентами, а свекровь пекла, украшала и ворчала, что «всё это слишком сложно». Но её ворчание было добродушным, и Аня начала замечать, что Валентина Ивановна оживает, когда говорит о выпечке. Её руки, покрытые морщинками, двигались с удивительной ловкостью, а глаза блестели, как у молодой девушки.
Михаил, как и обещал, подключился к делу – стал развозить заказы после работы. Он ворчал, что его старенькая «Лада» не предназначена для перевозки тортов, но каждый раз, возвращаясь домой, рассказывал, как клиенты хвалили мамины шедевры.
– Ань, я сегодня торт в офис вёз, – сказал он однажды за ужином. – Там такая тётка была, чуть не расцеловала меня, когда попробовала мамин чизкейк. Говорит, как в ресторане!
Аня улыбнулась, чувствуя, как гордость за свекровь смешивается с облегчением. Кажется, их план начинал работать. Но в глубине души она всё ещё боялась, что Валентина Ивановна снова поднимет вопрос о переезде.
Кульминация наступила неожиданно. В один из вечеров, когда Аня с Валентиной Ивановной обсуждали новый заказ – свадебный торт на пятьдесят человек, – свекровь вдруг сказала:
– Анечка, я всё думаю... Если дело так пойдёт, нам нужна будет нормальная кухня. И я не про мою. Я тут присмотрела одну квартирку, недалеко от вас. Но одной мне не потянуть.
Аня замерла, чувствуя, как сердце снова сжимается. Вот оно. То, чего она боялась.
– Валентина Ивановна, – начала она осторожно, – мы же только начали. Может, подождём, пока бизнес не встанет на ноги?
– Подождём? – свекровь вскинула брови. – А где я печь буду? У себя? Тут и духовка еле тянет. А у вас... у вас же есть место. Хотя бы временно.
Аня почувствовала, как внутри всё холодеет. Она представила, как Валентина Ивановна переезжает к ним, как её кондитерские принадлежности заполняют их кухню, как её голос звучит в их квартире с утра до вечера. Нет, этого нельзя допустить.
– Валентина Ивановна, – твёрдо сказала она. – Мы найдём выход. Но жить вместе – это не вариант. Ни для вас, ни для нас.
Свекровь посмотрела на неё долгим взглядом, и в её глазах мелькнуло что-то, похожее на обиду.
– То есть ты меня в свой дом не пустишь? – тихо спросила она. – Даже ради дела?
Аня открыла рот, чтобы ответить, но в этот момент в кармане завибрировал телефон. Она взглянула на экран – сообщение от Михаила: «Ань, я в гараже. Приезжай, надо поговорить. Срочно».
Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Что ещё случилось? Неужели Михаил снова решил её шантажировать своим переездом? Или это что-то серьёзное? Она посмотрела на Валентину Ивановну, которая всё ещё ждала ответа, и поняла, что этот разговор станет переломным. Но что ждёт её в гараже? И как она сможет удержать всё под контролем?
– Либо моей матери комнату выделяем, либо я отсюда съезжаю! – Михаил сидел на старом стуле в гараже, его голос эхом отразился от бетонных стен, заставив Аню вздрогнуть.
– Миш, опять ты за своё? – она закрыла дверь гаража, чувствуя, как холодный воздух пробирает до костей. В гараже пахло маслом и пылью, а в углу, под брезентом, прятался тот самый мотоцикл, который Михаил так обожал. – Что случилось? Ты написал "срочно". Я чуть не бросила твою маму посреди разговора.
Михаил встал, отряхивая руки от воображаемой грязи, и подошёл ближе. Его лицо, освещённое тусклой лампочкой, выглядело измождённым – тени под глазами, сжатые губы.
– Аня, я не могу так больше, – сказал он тихо, но твёрдо. – Я видел, как ты с мамой общаешься по телефону. Вы там что-то затеваете, но я чувствую – это временно. Она всё равно хочет переехать к нам. А ты... ты опять сопротивляешься.
Аня замерла, чувствуя, как внутри всё сжимается. Она думала, что их план с тортами разрядит обстановку, но, видимо, Михаил копил обиду.
– Миш, мы не сопротивляюсь, – начала она, стараясь говорить спокойно. – Я только что с твоей мамой говорила. Она подняла тему переезда снова. Сказала, что для бизнеса нужна нормальная кухня. И.. я сказала, что жить вместе – не вариант.
Михаил резко повернулся, его глаза вспыхнули.
– Не вариант? – переспросил он. – Аня, это моя мать! Ты её выгоняешь, как собаку? После всего, что она для меня сделала?
– Я её не выгоняю! – Аня повысила голос, и её слова отразились от стен гаража. – Я пытаюсь найти решение, которое устроит всех! Бизнес, торты – это же твоя идея сработала! Заказы идут, люди хвалят. Но если она переедет к нам, это всё рухнет. Мы опять будем ссориться, Дима пострадает...
Михаил опустился на стул, закрыв лицо руками. Аня увидела, как его плечи поникли – он выглядел таким уязвимым, таким уставшим.
– Я боюсь за неё, Ань, – прошептал он. – Её квартира – помойка. Соседи шумные, краны текут. А если с ней что-то случится? Я же не прощу себе.
Аня подошла ближе и села рядом, на холодный ящик с инструментами. Она взяла его руку – она была холодной, как лёд.
– Миш, я понимаю, – мягко сказала она. – Правда. Но и ты пойми меня. Наша квартира – это наш дом. С Димой, с нашими привычками. Если твоя мама переедет, она... она будет всё менять. Ты же знаешь её характер. А я не хочу, чтобы наш брак пострадал из-за этого.
Михаил поднял голову, его глаза блестели.
– А если я уеду? – спросил он вдруг. – В гараж, как ты шутила. Оставлю вас с мамой печь торты, а сам буду здесь ночевать. С мотоциклом своим.
Аня невольно улыбнулась, но улыбка вышла грустной.
– Не шути так, – сказала она. – Ты же не серьёзно. Мы не можем так жить. Это безумие.
– А что тогда? – Михаил сжал её руку. – Продать гараж? Снять маме квартиру? У нас денег еле на ипотеку хватает.
Аня задумалась. В гараже было тихо, только где-то капала вода из трещины в потолке. Она вспомнила слова Светы, их разговор у школы. И вдруг идея, которая казалась шуткой, начала обретать форму.
– Подожди, – сказала она. – А что, если... не шутка? Ты говоришь, гараж – твоя святыня. Но может, мы его переоборудуем? Под кухню для тортов? Твоя мама сможет печь там, а жить останется у себя. А мы поможем с ремонтом. Это же недалеко от дома.
Михаил уставился на неё, как на привидение.
– Гараж? – переспросил он. – В гараж? Ты с ума сошла?
– Нет, послушай! – Аня оживилась, её глаза загорелись. – Он большой, бетонный, можно утеплить. Поставим духовку, столы, холодильник. Для бизнеса – идеально. Твоя мама будет рядом, но не в нашей квартире. И ты сохранишь свой мотоцикл – просто спрячешь его в угол.
Михаил молчал, переваривая идею. Аня видела, как в его голове крутятся мысли – смесь шока и интереса.
– А деньги? – наконец спросил он. – Ремонт – это недешево.
– Мы сэкономим, – быстро ответила Аня. – Я возьму кредит под бизнес, или найдём спонсора. Заказы уже идут, можно показать план. И.. это будет наш совместный проект. Семейный.
Михаил вдруг рассмеялся – тихо, но искренне.
– Ты гений, Ань, – сказал он, обнимая её. – Сумасшедший гений. Но... может, и правда сработает.
Они сидели в гараже ещё долго, рисуя на клочке бумаги черновой план. Аня чувствовала, как напряжение спадает, как между ними снова появляется связь. Но в глубине души она знала, что теперь нужно убедить Валентину Ивановну. И это будет не проще, чем уговорить Михаила.
На следующий день Аня и Михаил поехали к свекрови вместе. Валентина Ивановна встретила их с пирогами, но её взгляд был настороженным – она явно чувствовала, что разговор будет серьёзным.
– Ну, рассказывайте, – сказала она, разливая чай. – Что вы там надумали? Анечка вчера меня бросила на полуслове.
Аня переглянулась с Михаилом и вдохнула поглубже.
– Валентина Ивановна, мы с Мишей подумали, – начала она. – Для бизнеса нужна кухня. Большая, удобная. И мы решили... переоборудовать наш гараж.
Свекровь замерла с чашкой в руках.
– Гараж? – переспросила она. – Какой гараж?
– Мой, – Михаил улыбнулся, хотя и нервно. – Тот, где мотоцикл стоит. Мы его под кондитерскую переделаем. Утеплить, электрику подвести. Там места хватит на всё – духовки, столы, даже мини-кафе можно устроить.
Валентина Ивановна поставила чашку и посмотрела на сына долгим взглядом.
– Мишенька, ты серьёзно? – спросила она. – Твой гараж? Ты же его как сына любишь.
– Люблю, мама, – кивнул Михаил. – Но семью люблю больше. И тебя. Это компромисс. Ты будешь печь, бизнес вести, но жить у себя. А мы будем помогать.
Аня добавила:
– И это недалеко. Минут десять пешком. Мы даже доставку организуем – Миша будет водителем.
Свекровь молчала, её лицо было непроницаемым. Аня почувствовала, как сердце колотится – вдруг она откажется? Вдруг скажет, что это унизительно?
Но потом Валентина Ивановна вдруг улыбнулась – широко, по-настоящему.
– Ой, ребятки, – сказала она, хлопнув в ладоши. – Вы меня растрогали. Гараж, значит? Ладно, давайте попробуем. Только если там будет мой медовик пахнуть, а не бензином!
Они рассмеялись, и напряжение окончательно спало. Михаил обнял мать, Аня почувствовала облегчение. Кажется, они нашли выход.
Ремонт гаража занял месяц. Деньги набрали с миру по нитке: Аня взяла небольшой кредит, Михаил продал старые инструменты, Валентина Ивановна добавила свои сбережения от заказов. Они работали все вместе – Михаил стучал молотком, Аня красила стены, свекровь расставляла полки. Дима помогал, таская мелкие детали, и даже Света заглянула пару раз с инструментами.
– Это ж как в сериале, – шутила она, глядя на их потные лица. – Семья строит империю из гаража. Только без драмы.
Но драма была – мелкие ссоры из-за того, где ставить духовку, или как организовать хранение. Но каждый раз они мирились за чаем с мамиными пирожками.
Наконец, гараж преобразился. Стены утеплили, поставили новую проводку, огромный стол для работы, две профессиональные духовки. В углу Михаил соорудил полку для своего мотоцикла – компромисс, который он не хотел терять.
Первый день работы был сумасшедшим. Заказы посыпались – соцсети Ани сделали своё дело. Валентина Ивановна пекла без остановки, её руки летали, а лицо светилось от счастья. Михаил развозил торты на своей машине, Дима помогал упаковывать. Аня вела учёт, отвечала клиентам, даже сайт запустила.
– Ань, смотри, – сказал Михаил вечером, показывая телефон. – Отзыв: "Торт из гаража – лучшее, что я ела! Рекомендую!".
Аня улыбнулась, чувствуя гордость.
– Видишь? «Мы сделали это», —сказала она.
Прошло полгода. Люди приезжали специально, чтобы купить мамины торты или просто посидеть в мини-кафе, которое они открыли в углу гаража. Валентина Ивановна наняла помощницу – молодую девушку, которая училась у неё. Михаил, кроме развозки, взял на себя логистику, а Аня развивала бренд – даже в центр начали доставлять.
Дома у них стало спокойнее. Нет больше ультиматумов, ссор из-за комнаты. Валентина Ивановна заходит в гости пару раз в неделю, приносит свежую выпечку, но уважает их пространство. Дима обожает "бабушкин гараж" – там он делает уроки за столиком и пробует новые рецепты.
Однажды вечером, сидя на кухне, Аня и Михаил вспоминали тот день в гараже.
– Знаешь, – сказал он, обнимая её. – Я думал, что разведёмся из-за мамы. А вместо этого стали ближе.
– Потому что поговорили, – ответила Аня. – И нашли компромисс. Не идеальный, но наш.
Валентина Ивановна, заглянув в тот вечер с очередным пирогом, добавила:
– Ребятки, вы меня спасли. Я думала, всё кончено – одна, без дела. А теперь... теперь я как в молодости.
Они чокнулись чашками, и Аня почувствовала, что их семья не просто пережила кризис – она стала сильнее. Но в глубине души она знала: такие испытания бывают не раз. А что, если следующий заказ – на свадьбу? Или они расширятся до полноценного кафе? Жизнь только начиналась.
Рекомендуем: