Знаете, всё началось с самого обычного воскресенья. Того самого, когда вы лениво потягиваетесь под одеялом, а муж ушёл «поработать в гараже» . Впереди у меня было как минимум три часа тишины, чашка кофе и новая книга. Райское утро, если бы не звонок свекрови.
— Леночка, милая, я тут подумала заехать к вам на обед. Приготовишь что-нибудь? Только не как в прошлый раз, — она всегда делает эту паузу, эту маленькую вербальную булавку, которую втыкает мне под кожу. — Курица была очень сухая...
Мне тридцать семь, а я до сих пор вынуждена выслушивать претензии и улыбаться.
— Конечно, — ответила я. — Ждем.
Мы с мужем живем в квартире, которую купили в ипотеку. Как говорит моя подруга Светка — «двадцать пять лет рабства за право помыть свой собственный унитаз».
Каждый месяц моя свекровь присылает нам деньги.
— Помогаю Сашеньке и он, надеюсь, когда я буду нуждаться, меня поддержит, — говорит она всем, хотя её Сашеньке сорок два, и он работает в банке.
Я всегда чувствовала себя неуютно из-за этих денег, но муж считает, что спорить с ней бесполезно, что маме так легче, она чувствует себя нужной.
Около двух часов дня я вышла в магазин, закончился майонез, спускалалась по лестнице и услышала знакомый голос. Я бы узнала голос свекрови из тысячи — он у нее особенный. Я замедлила шаг и решила дослушать.
— ...представляешь, Тамара, каждый месяц отдаю им тридцать тысяч! А она даже не работает толком, а запросы как будто всю жизнь на золоте ела. Сашку моего захомутала, у сына сил нет от ее запросов.
Я замерла.
— Так и живем! Она даже готовить не умеет. В прошлый раз борщ сварила — кислятина невозможная! И хлеб у нее всегда черствый и пироги печь не умеет. А я молчу, терплю. Эх, не женился он тогда на твоей Наташке! Какая бы пара была! — свекровь понизила голос до театрального шёпота. — Но еще все впереди...Я им не просто так деньги даю, придет время - напомню!
Приехал лифт и свекровь со своей спутницей уехали, я спустилась на первый этаж и вышла из подъезда в магазин. Хотя настроения что-то делать у меня не было.
Вернувшись через пятнадцать минут, я застала свекровь на кухне, она как всегда проверяла содержимое кастрюль и холодильника. Я постаралась улыбнуться самой доброжелательной улыбкой, на которую только была способна.
— Леночка! В магазин ходила? — Воскликнула свекровь, — а что у нас на обед?
— Да, ходила, мама, — я сделала особый акцент на последнем слове, — и всё слышала: про «захомутала», про «ни рыба ни мясо», про деньги.
Лицо свекрови проделало удивительное путешествие от недоумения через возмущение к пониманию, что отпираться бессмысленно.
— Подслушивать некрасиво, — наконец выдавила она.
— Больше ничего не хотите сказать?
Свекровь отрицательно покачала головой.
— Тогда давайте обедать, — я разложила по тарелкам борщ. — Кстати, борщ и сегодня кисловатый. Потому что я люблю с кислинкой.
А когда свекровь уходила, я достала конверт.
— Вот здесь вся сумма, которую вы перечислили нам за последние три месяца. Остальное отдадим, как соберем. Дальше мы cправимся сами.
— Но... но как же...
— Забирайте, — я улыбнулась.
— Саша знает?
— Я ему написала. Он согласен со мной, — соврала я, зная, что сейчас она все равно ничего проверять не будет.
Галина Петровна ушла. Вечером я рассказала всё мужу. Он долго молчал, потом обнял меня и сказал:
— Знаешь, ты все правильно сделала.
— И что теперь? — спросила я.
— Теперь? — он усмехнулся. — Будем жить дальше.
— А что ты думаешь о Наташе?
— А я о ней не думаю! А с мамой я поговорю. Я ей объясню, что я думаю по этому поводу.
Недавно мы с мужем наконец-то выбрались в отпуск — впервые за три года. Денег хватило только на неделю, сняли комнату в гостевом доме с общей кухней и видом на соседскую стройку. Но это все равно был лучший отпуск в моей жизни.
Вчера позвонила свекровь и спросила, не нужно ли нам помочь с ремонтом на кухне.
— Спасибо, мама, — ответила я, и это «мама» вышло как-то само, без напряжения. — Мы справимся.
Я не жалею, что стала невольной свидетельницей того разговора на лестнице. И о том, что не стала молчать, а высказала все сразу, тоже.
Теперь, когда мы встречаемся с Галиной Петровной, между нами нет недосказанности, мы все выяснили, поругались, конечно, но зато камней за пазуъой больше не осталось, по крайней мере, я очень на это надеюсь.