Дверь распахнулась без стука. Трое в сером вошли, не снимая шляп — так входят те, кто отчитывается только перед Москвой. Вчера в этом кабинете стоял аромат шашлыков и моря, сегодня — запах казённых чернил и страха.
— Я должна привести себя в порядок, — холодно сказала Белла мужчинам в штатском. Она закрыла дверь в ванную и долго смотрела на свое отражение. Помада, тени, румяна… Руки дрожали. Еще вчера она была заслуженным работником торговли РСФСР, трижды депутатом, хозяйкой курорта. А сегодня — за ней пришли.
«Все уладится, — думала Белла, нанося макияж. — Погодин позвонит. Медунов распорядится. Они же не могут меня бросить! Не могут…»
В 1927 году в зажиточной семье сапожника Наума Короля родилась девочка Берта. Белая Церковь, маленький украинский городок. Отец души не чаял в дочери. Но счастье длилось недолго…
— Мама, мама! — четырехлетняя Берта трясла холодное тело. — Вставай!
Соседки отводили девочку прочь. Мать умерла, а отцу теперь надо было как-то жить дальше. В 1931 году Наум Король перебрался с дочкой в Одессу, надеясь начать все заново.
— Не называй меня Бертой, — упрямо говорила девочка. — Я Белла!
Красивое имя для красивой жизни. Только вот жизнь красотой не баловала.
В июне 1941 года отец ушел на фронт. Четырнадцатилетняя Белла провожала его на вокзале, махала вслед поезду. И больше никогда его не увидела. Пропал без вести. Хотя после войны никаких документов о его призыве так и не нашли…
Подростком она осталась в оккупированной Одессе. Совсем одна. Еврейка. В городе, где расстреливали целыми семьями.
— Говорили, она работала на немцев, — много лет спустя шептались соседи в Геленджике. — Переводчицей у румын была.
— Ерунда! — возражали другие. — Откуда бы ей знать румынский?
— Не в этом суть… Как девчонка выжила? Одна, еврейка? Тут что-то нечисто.
Но доказательств не было. Только пустота в биографии военных лет. И боль в глазах Беллы, когда кто-то пытался расспросить о том времени.
В 1948 году двадцатилетняя Белла родила дочь Сашу от мужа-одессита Константина Айзенберга. Но семейная жизнь тяготила ее.
— Я хочу жить! — кричала она. — Жить, а не прозябать!
И бросила мужа. Уехала в Краснодар, устроилась официанткой в ресторан. Носила тяжелые подносы, мыла горы посуды, терпела грубость посетителей и приставания администрации.
— Товарищ Король, а где ваш диплом? — спрашивал заведующий, когда она в очередной раз просила повышения.
— Семь классов…
— Вот и работайте пока официанткой. Места все заняты.
В Геленджике Белла встретила отставного моряка Николая Бородкина. Невысокий, склонный к выпивке, но с квартирой и русской фамилией.
В 1951 году они поженились. Берта Король стала Беллой Бородкиной. Новая жизнь! Наконец-то.
Николай спился довольно быстро. Болел, мучился. А Белла ухаживала за ним, вызывала врачей, покупала лекарства. Когда он умер, оставив ей квартиру, соседки переглядывались многозначительно.
— Уж больно быстро вдовой стала.
— Сама ему стакан за стаканом наливала!
А Белла тем временем поступила заочно в Краснодарский техникум советской торговли. Учеба давалась тяжело — семь классов, которые она окончила перед войной, это совсем не база для высшего образования. Но она упорно зубрила, списывала, договаривалась с преподавателями…
— Товарищ Бородкина, как вы сдали этот экзамен? — удивлялся один из преподавателей.
Белла только улыбалась. Теплая, широкая улыбка. А в глазах — сталь.
Потом был Московский институт народного хозяйства. Тоже заочно. Тоже через невероятные усилия. И помощь нужных людей, конечно. Банка красной икры к Новому году, путевка в Сочи летом, бутылка коньяка к дню рождения…
— Вы бы к нам в общепит шли, Белла Наумовна, — говорили ей коллеги по ресторану. — С вашей хваткой далеко пойдете.
И она пошла. В 1974 году Беллу назначили директором Треста ресторанов и столовых Геленджика. Под ее началом оказались фешенебельные рестораны «Кавказ», «Южный», десятки кафе и столовых.
— Вы только посмотрите, как она себя ведет! — возмущались подчиненные. — Словно королева!
И правда, Белла держалась с достоинством. Всегда при макияже, всегда в модном наряде. Золотые часы на руке. Брошь с бриллиантами на вороте блузки.
— А что, нельзя? — спокойно отвечала она. — Я заслуженный работник торговли! Трижды депутат!
Система работала просто. Поставщики «благодарили» за контракты. Белла распределяла эти «благодарности» выше — секретарю горкома Николаю Погодину, нужным людям в райкоме. А те покрывали ее операции. Фальшивые накладные, двойная бухгалтерия, списание продуктов… Все по накатанной схеме.
— Берта Наумовна, тут Погодин просит икры к юбилею, — докладывал главный бухгалтер. — Двадцать банок. Хорошей. И коньяк французский. У нас же где-то "завалялся"?
— Вот и найдите. И запишите на убыль. Порча товара.
Мало кто возражал вслух против такой политики. Потому что Белла Бородкина в Геленджике могла многое. Очень многое.
Но в 1982 году в стране сменились правила игры. Юрий Андропов, новый председатель КГБ, объявил войну коррупции. Всем нужна была яркая жертва. Показательная. И выбор пал на курортный Геленджик.
Когда за Беллой пришли, Николай Погодин уже сбежал из города. Медунов молчал. Все ее покровители внезапно забыли про «заслуженного работника».
В камере она сначала пыталась держаться.
— Вы ошиблись, — холодно говорила она следователям. — Я депутат. У меня государственные награды!
Но потом начала понимать, что на этот раз не выкрутится. И попыталась симулировать безумие. Кричала, билась о стены, царапала себе лицо…
— Симулянтка, — написал в заключении психиатр. — Вменяема полностью.
— Назовите имена! — требовали следователи.
И Белла называла. Пятьдесят два человека! Она думала: расскажу все — может, пощадят? Но потом испугалась и стала отказываться от показаний. Путалась в датах. Меняла показания…
А бывшие подчиненные говорили охотно.
— Да, Белла Наумовна приказывала списывать продукты.
— Да, мы возили ей икру и коньяк домой.
— Да, она распределяла деньги…
20 апреля 1984 года в Краснодарском краевом суде прозвучал приговор. Исключительная мера. Расстрел.
— Мама просила быстрее исполнить приговор, — много лет спустя рассказывала дочь Александра. — Она не хотела ждать. Мучиться…
8 августа 1985 года — такая дата стоит в свидетельстве о смерти. Где именно расстреляли Беллу Бородкину, как это произошло — неизвестно до сих пор. По одной версии, в Новочеркасске. По другой — ее вообще не казнили, а она умерла сама.
У дочери Александры конфисковали все имущество. Даже обручальное кольцо. Мужа-милиционера уволили. Детям отказали в поступлении в институт.
Белла Бородкина стала одной из трех женщин, казненных в СССР после 1960 года. И единственной — за экономические преступления.
В Геленджике до сих пор помнят Железную Беллу. И до сих пор спорят.