– Что ты сказал? – Катя замерла, держа в руках поднос с праздничным тортом. Сегодня их пятнадцатая годовщина свадьбы, и она весь день готовила ужин, украшала квартиру, даже надела то самое платье, которое Сергей когда-то назвал «самым красивым в мире». А теперь он стоит в дверях и, смотря куда-то в сторону, произносит:
– Я сказал, у меня другая. Я больше не хочу жить с тобой. Собирай вещи и уходи к своим родителям.
Его голос был холодным, как будто он не с женой говорит, а с каким-то неудобным клиентом на работе. Катя почувствовала, как поднос в руках задрожал, и поставила его на стол, чтобы не уронить. Сердце колотилось так, будто хотело выпрыгнуть из груди.
– Сережа, – она попыталась улыбнуться, надеясь, что это шутка, пусть и дурацкая. – Сегодня наш юбилей. Пятнадцать лет. Может, ты просто устал? Давай сядем, поговорим…
– О чем тут говорить? – он наконец посмотрел на неё, и в его глазах не было ничего, кроме раздражения. – Я всё сказал. Я подаю на развод.
Катя опустилась на стул, чувствуя, как пол уходит из-под ног. Пятнадцать лет. Пятнадцать лет, гладила рубашки, радовалась его успехам на работе, утешала, когда он злился на весь мир. Они мечтали о детях, о путешествиях, о доме за городом. А теперь он стоит перед ней, в их общей квартире, пропахшей ванилью от торта, и говорит, что всё кончено.
– Кто она? – тихо спросила Катя, глядя на свои руки. Пальцы дрожали, и она сжала их в кулаки, чтобы унять дрожь.
– Это неважно, – отрезал Сергей. – Просто собирайся. Я не хочу сцен.
– Не хочешь сцен? – её голос сорвался, и она вскочила, чувствуя, как внутри закипает что-то горячее и горькое. – Ты врываешься в наш дом, в наш юбилей, и заявляешь, что нашел другую, а я должна просто молча уйти?
– Катя, не усложняй, – он устало потёр виски. – Я устал от этого брака. От твоих разговоров о будущем, которого нет. Я хочу жить по-другому.
Она хотела кричать, бросить в него чем-нибудь, но вместо этого только кивнула. Слов не было. Только пустота, которая заполняла всё внутри, как холодный ветер.
– Хорошо, – наконец выдавила она. – Я уйду. Но не сегодня. Дай мне пару дней.
Сергей пожал плечами, будто ему было всё равно, и ушёл в спальню, хлопнув дверью. Катя осталась стоять посреди кухни, глядя на торт, который она так старательно украшала весь день. Розочки из крема, которые она училась делать по видео в интернете, теперь казались нелепыми, почти насмешливыми.
Она не помнила, как прошла ночь. Лежала на диване в гостиной, завернувшись в плед, и смотрела в потолок. Мысли путались, то возвращаясь к их первой встрече – как Сергей смеялся, когда она пролила кофе на его рубашку, – то к его сегодняшним словам, острым, как лезвие. Утром он ушёл на работу, не сказав ни слова, а Катя начала собирать вещи.
– Кать, ты серьёзно? – голос подруги Насти в телефоне звучал встревоженно. – Он правда сказал, что у него другая?
– Правда, – Катя сидела на полу, окружённая коробками. – Я не знаю, что делать, Насть. У меня… у меня ничего нет, кроме этой квартиры. И его.
– Стоп, – Настя повысила голос. – Ничего – это не про тебя. Ты сильная, ты умная, ты красивая, чёрт возьми! А он… он просто кретин, раз не видит этого.
Катя невесело усмехнулась. Настя всегда умела её подбодрить, но сейчас слова подруги казались пустыми.
– Я не знаю, как жить дальше, – призналась она. – Пятнадцать лет, Насть. Я всё делала для нас. Для него.
– Вот именно, – отрезала подруга. – Ты делала всё для него. А для себя? Когда ты последний раз делала что-то только для себя?
Катя замолчала. Она не могла вспомнить. Может, покупка того платья пять лет назад? Или тот вечер, когда она пошла на курсы рисования, но бросила их через месяц, потому что Сергей сказал, что это «глупая трата времени»?
– Приезжай ко мне, – предложила Настя. – Поживёшь у меня, пока не разберёшься, что делать дальше.
– Нет, – Катя покачала головой, хотя подруга её не видела. – Я поеду к родителям. Они в области, там тихо. Мне нужно… нужно подумать.
– Хорошо, – вздохнула Настя. – Но обещай, что не будешь сидеть и рыдать. Ты сильнее, чем думаешь. И, Кать, этот идиот ещё пожалеет.
К родителям Катя приехала на следующий день. Старинный дом в небольшом посёлке встретил её запахом яблочного пирога и мамиными объятиями. Отец, как всегда, молчал, но его тёплая улыбка говорила больше любых слов.
– Кать, что случилось? – мама, Тамара Ивановна, сразу уловила, что что-то не так. – Ты же не просто так приехала.
Катя хотела отмахнуться, сказать, что всё в порядке, но вместо этого разрыдалась. Впервые за эти дни слёзы хлынули потоком, и она рассказала всё: про Сергея, про его слова, про торт, который так и остался нетронутым на кухне.
– Вот гад, – тихо выругалась мама, когда Катя закончила. – Пятнадцать лет, и так с тобой поступить…
– Не надо, мам, – Катя вытерла слёзы. – Я не хочу его ненавидеть. Просто… не знаю, как дальше.
– А дальше ты будешь жить, – твёрдо сказал отец. – Ты у нас умница. И найдёшь своё счастье, с ним или без него.
Катя кивнула, но в глубине души не верила. Счастье? Какое счастье, когда всё, что она строила, рухнуло за одну ночь? Но в этом доме, пропахшем яблоками и старым деревом, среди маминых заботливых вопросов и папиного молчаливого участия, она почувствовала, что дышать стало чуть легче.
Следующие дни прошли как в тумане. Катя помогала маме по хозяйству, гуляла по посёлку, сидела у реки, глядя на воду. Вечерами они с родителями пили чай, вспоминали её детство, старые семейные истории. Иногда она ловила себя на том, что улыбается, но потом вспоминала слова Сергея, и улыбка гасла.
Однажды, помогая маме разбирать старые вещи, Катя нашла коробку со своими рисунками. Пожелтевшие листы, на которых были наброски цветов, пейзажей, лиц. Она даже не помнила, когда в последний раз держала карандаш.
– Ты всегда так красиво рисовала, – сказала мама, заглядывая через плечо. – Почему бросила?
– Не знаю, – честно ответила Катя. – Наверное, не хватало времени.
– Времени? – мама хмыкнула. – Или желания себя радовать?
Катя промолчала. Она вдруг вспомнила, как в юности мечтала стать художницей, как часами сидела над альбомом, вырисовывая каждую деталь. А потом появился Сергей, работа, быт – и всё это куда-то ушло.
В тот вечер она взяла старый альбом и карандаши, которые мама сохранила, и начала рисовать. Сначала неуверенно, неловко, но с каждой линией рука вспоминала забытое. Она нарисовала реку, которую видела сегодня, с ивами, склонившимися к воде, и одинокой лодкой у берега. И, глядя на рисунок, впервые за эти дни почувствовала что-то похожее на радость.
Через неделю позвонила Настя.
– Кать, ты как там? – её голос был бодрым, как всегда. – Не утонула в своих слезах?
– Не утонула, – улыбнулась Катя. – Рисую вот.
– Рисуешь? – Настя аж присвистнула. – Ну, наконец-то! Слушай, я тут узнала про курсы иллюстрации в городе. Хочешь, запишу тебя?
– Курсы? – Катя замялась. – Я не знаю, Насть. Это же несерьёзно. Мне почти сорок, какие курсы…
– А вот и не говори так! – возмутилась подруга. – Сорок – это вообще не возраст. Это время, когда ты можешь делать то, что хочешь, а не то, что от тебя ждут. Записываю, и без разговоров!
Катя согласилась, больше, чтобы не спорить. Но, вернувшись в город, она действительно пошла на курсы. Сначала робко, ожидая, что будет хуже всех, но преподавательница, энергичная женщина по имени Ирина, сразу её подбодрила.
– У вас талант, Катя, – сказала она после первого занятия, глядя на её набросок. – Чувствуется душа. Нужно только немного практики.
Катя не верила своим ушам. Талант? Душа? Она, которая пятнадцать лет гладила рубашки, вдруг оказалась талантливой?
Дома, в квартире Насти, она начала рисовать каждый вечер. Пейзажи, портреты, даже иллюстрации к детским сказкам, которые когда-то читала. С каждым рисунком она чувствовала, как внутри что-то оживает. Словно она не просто рисует, а заново собирает себя, кусочек за кусочком.
Сергей звонил пару раз, но Катя не брала трубку. Не потому, что злилась – злость как-то утихла, – а потому, что не знала, о чём говорить. Он подал на развод, как и обещал, и документы уже лежали у неё на столе. Она подписала их без колебаний, но внутри всё ещё болело.
Однажды, возвращаясь с курсов, она зашла в кафе и случайно встретила бывшую коллегу, Лену, которая теперь работала в издательстве.
– Кать, ты такая… другая! – воскликнула Лена, разглядывая её. – Похудела, глаза горят. Что с тобой?
– Да так, – Катя смущённо улыбнулась. – Жизнь поменялась.
– Расскажи! – Лена потянула её за столик, заказав кофе.
Катя рассказала вкратце: про развод, про курсы, про рисунки. Лена слушала, не перебивая, а потом вдруг хлопнула ладонью по столу.
– Кать, это же круто! У нас как раз ищут иллюстратора для детской книги. Покажи свои работы, я отнесу шефу!
Катя растерялась. Её рисунки? В настоящей книге? Но Лена была настойчива, и через пару дней Катя отправила ей несколько своих работ. А ещё через неделю получила звонок от издательства с предложением попробовать.
– Насть, я не верю, – сказала она подруге, положив трубку. – Они хотят, чтобы я нарисовала иллюстрации!
– А я верю, – Настя обняла её. – Я же говорила, ты сильная. И талантливая. А Сергей… он ещё локти кусать будет.
Катя улыбнулась, но в глубине души всё ещё чувствовала укол боли. Она не хотела, чтобы Сергей жалел. Она просто хотела жить дальше, без оглядки на прошлое.
Но прошлое, как оказалось, не собиралось её отпускать. Однажды вечером, когда она сидела над очередным рисунком, в дверь позвонили. Она открыла и замерла. На пороге стоял Сергей. В руках – букет цветов, на лице – смесь неловкости и какого-то странного ожидания.
– Кать, – начал он, – нам надо поговорить.
– Нам надо поговорить, – повторил Сергей, переминаясь с ноги на ногу. Его голос звучал не так уверенно, как в тот вечер, когда он выгнал её из их общей жизни.
– Заходи, – Катя отступила в сторону, сама не понимая, почему не захлопнула дверь перед его носом. Может, любопытство? Или остатки чувств, которые всё ещё тлели где-то глубоко внутри?
Он вошёл в небольшую квартиру Насти, где Катя временно жила. Огляделся, будто ожидая увидеть что-то знакомое, но всё здесь было чужим – яркие подушки на диване, картины на стенах, стопка альбомов и карандашей на столе. Сергей замер, заметив её рисунки.
– Это ты нарисовала? – спросил он, кивнув на эскиз с весёлым котом в шляпе, который Катя готовила для издательства.
– Да, – коротко ответила она, скрестив руки на груди. – Зачем пришёл, Сережа?
Он замялся, опустил букет на стол и сел, не спрашивая разрешения. Его тёмная куртка была влажной от дождя, и капли стекали на пол, оставляя маленькие лужицы.
– Я… я ошибся, Кать, – начал он, глядя куда-то в сторону. – Всё это было ошибкой. Она… ну, та женщина… это было не то. Не то, что у нас с тобой.
Катя почувствовала, как внутри что-то сжалось, но не от боли, а от какого-то странного удивления. Она ждала, что его слова вызовут бурю эмоций – злость, обиду, может, даже слёзы. Но вместо этого в голове крутился только один вопрос: и что?
– Ошибся? – переспросила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Ты выгнал меня из дома в наш юбилей, сказал, что я тебе не нужна, а теперь говоришь, что ошибся?
– Я знаю, как это звучит, – он поднял на неё глаза, и в них было что-то похожее на отчаяние. – Я был идиотом. Работа, стресс, этот кризис среднего возраста… Я запутался. Но я понял, что без тебя мне плохо.
Катя молчала. Ей хотелось рассмеяться – горько, зло, но она сдержалась. Вместо этого она подошла к окну, глядя на мокрую улицу. Фонари отражались в лужах, и где-то вдалеке слышался гул проезжающих машин.
– Сережа, – наконец сказала она, не оборачиваясь. – Ты правда думаешь, что можешь просто прийти с цветами и всё исправить?
– Я не жду, что всё будет как раньше, – поспешно ответил он. – Но… может, мы могли бы попробовать? Начать с чистого листа?
Катя повернулась к нему. Его лицо, такое знакомое, с лёгкой щетиной и морщинками у глаз, вдруг показалось чужим. Она вспомнила, как когда-то засыпала, уткнувшись в его плечо, как он смеялся над её шутками, как они мечтали о будущем. А потом – его холодный взгляд, слова, которые разрезали её жизнь на «до» и «после».
– Чистый лист? – она покачала головой. – У меня нет чистого листа, Сережа. Я начала писать новую историю. Без тебя.
Он нахмурился, будто не ожидал такого ответа.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он. – Ты… у тебя кто-то есть?
Катя невольно улыбнулась. Не потому, что у неё кто-то был – она даже не думала об этом. Но мысль, что Сергей мог так легко предположить это, показалась ей забавной.
– Нет, – ответила она. – Никого нет. Но есть я. Я, которая рисует. Я, которая работает над книгой. Я, которая наконец-то делает что-то для себя.
Сергей смотрел на неё, будто видел впервые.
– Ты всегда рисовала, – сказал он, словно пытаясь напомнить ей о прошлом. – Это не ново.
– Ново, – отрезала Катя. – Потому что раньше я рисовала, чтобы отвлечься. А теперь – чтобы жить.
В комнате повисла тишина. Сергей открыл было рот, чтобы что-то сказать, но в этот момент зазвонил телефон. Катя взглянула на экран – Лена, её бывшая коллега из издательства.
– Извини, – сказала она Сергею, беря трубку. – Это по работе.
– Катя, ты не поверишь! – голос Лены был полон восторга. – Твои иллюстрации понравились главному редактору! Они хотят, чтобы ты сделала весь цикл для книги. И ещё предлагают контракт на следующую!
Катя почувствовала, как сердце заколотилось от радости. Она забыла про Сергея, про его цветы, про всё.
– Серьёзно? – переспросила она, не в силах сдержать улыбку. – Лен, это… это невероятно!
– Ещё бы! – засмеялась Лена. – Завтра приходи в офис, обсудим детали. И, Кать, я же говорила, у тебя талант!
Когда Катя положила трубку, Сергей смотрел на неё с каким-то странным выражением – смесью удивления и, кажется, обиды.
– Что это было? – спросил он.
– Работа, – просто ответила Катя. – Меня берут иллюстратором в издательство.
– Ты же не работала годами, – сказал он, и в его голосе мелькнула нотка превосходства. – Как ты вообще это устроила?
Катя почувствовала укол раздражения, но тут же подавила его. Она не собиралась оправдываться.
– Я не сидела сложа руки, Сережа, – спокойно ответила она. – Пока ты искал «другую жизнь», я начала строить свою.
Он замолчал, явно не зная, что ответить. Катя вдруг поняла, что больше не боится этого разговора. Не боится его слов, его взгляда, его попыток вернуть всё назад. Она больше не та Катя, которая плакала ночами, думая, что её жизнь кончена.
– Я подумаю, – наконец сказала она. – О твоём предложении. Но не жди, что я брошу всё и побегу обратно.
Сергей кивнул, явно не ожидавший такого ответа. Он взял свой букет, будто собираясь уйти, но вдруг остановился.
– Кать, – тихо сказал он. – Я правда жалею.
– Я знаю, – ответила она, и в её голосе не было ни злости, ни сарказма. – Но иногда сожалений недостаточно.
Когда дверь за ним закрылась, Катя вернулась к своему рисунку. Кот в шляпе смотрел на неё с листа, и ей вдруг захотелось добавить к нему яркий шарф – такой, чтобы он выделялся на фоне серого дождливого дня. Она взяла цветной карандаш и начала работать, чувствуя, как с каждым штрихом становится легче.
На следующее утро она пошла в издательство. Офис был светлым, с большими окнами и запахом кофе. Лена встретила её у входа, обняла и сразу потащила к главному редактору, Елене Викторовне – женщине с добрыми глазами и строгим голосом.
– Екатерина, ваши работы – это находка, – сказала Елена Викторовна, разглядывая эскизы. – У вас есть лёгкость, но в то же время глубина. Дети это чувствуют.
Катя покраснела, не привыкшая к похвале.
– Спасибо, – тихо ответила она. – Я… я просто люблю рисовать.
– Это видно, – улыбнулась редактор. – Давайте обсудим контракт. И, знаете, у нас есть ещё один проект – серия сказок. Если справитесь с этой книгой, можем попробовать вас на нём.
Катя вышла из офиса с подписанным договором и чувством, будто мир вокруг стал ярче. Она даже не заметила, как начала улыбаться прохожим, как её шаги стали легче. Впервые за долгие годы она чувствовала себя не чьей-то женой, не тенью Сергея, а собой – Катей, которая может больше, чем варить борщ и гладить рубашки.
Но радость длилась недолго. Вечером, когда она вернулась в квартиру Насти, её ждал новый сюрприз. На столе лежал конверт, доставленный курьером. Внутри – письмо от адвоката Сергея. Он предлагал раздел имущества, но с условием, что Катя отказывается от своей доли в их общей квартире в обмен на «компенсацию». Сумма, указанная в письме, была смехотворной – едва хватило бы на пару месяцев аренды.
Катя сидела, глядя на письмо, и чувствовала, как внутри закипает гнев. Он не просто выгнал её, не просто предал. Теперь он пытается оставить её ни с чем.
– Насть, – она позвонила подруге, стараясь держать голос ровным. – Ты знаешь какого-нибудь хорошего адвоката?
– Ого, – Настя сразу всё поняла. – Что он опять учудил?
– Хочет забрать квартиру, – коротко ответила Катя. – Но я так просто не сдамся.
– Правильно! – воскликнула Настя. – У меня есть знакомый юрист, он такие дела на раз решает. Завтра же тебя с ним свяжу.
На следующий день Катя встретилась с адвокатом – молодым, но уверенным в себе парнем по имени Артём. Он внимательно выслушал её, просмотрел документы и улыбнулся.
– Екатерина, не переживайте, – сказал он. – У вас сильная позиция. Квартира куплена в браке, значит, вы имеете право на половину. А эта «компенсация» – просто смех. Мы это оспорим.
– А если он будет тянуть? – спросила Катя. – У него больше денег, он может себе позволить долгие суды.
– Не волнуйтесь, – Артём подмигнул. – Я знаю, как таких, как ваш муж, прижать. Он ещё сам к вам с извинениями прибежит.
Катя не была уверена, хочет ли она извинений. Но справедливости – да, хотела. Она вспомнила, как Сергей смотрел на неё, когда говорил о «чистой странице», и поняла, что его слова – просто попытка манипуляции. Он не изменился. Он просто почувствовал, что теряет контроль, и решил вернуть её, как старую мебель, которую жалко выбросить.
Вечером она снова рисовала, но теперь в её эскизах появился новый персонаж – девочка с решительным взглядом, которая идёт по лесу, несмотря на бурю. Катя не знала, откуда взялся этот образ, но он помогал ей держаться.
Через несколько дней Артём сообщил, что подал встречный иск. Сергей, узнав об этом, позвонил ей снова.
– Кать, ты что, серьёзно? – в его голосе было раздражение. – Зачем тебе эта война? Я же предлагал всё решить мирно!
– Мирно? – Катя почти рассмеялась. – Ты называешь это мирно? Выгнать меня из дома, а теперь пытаться оставить без ничего?
– Я не хотел… – начал он, но она перебила.
– Хватит, Сережа. Хочешь говорить – говори с моим адвокатом.
Она положила трубку, чувствуя, как внутри растёт что-то новое – не боль, не обида, а сила. Она не собиралась сдаваться.
Но настоящий шок ждал её через неделю, когда Артём позвонил с новостью, которая перевернула всё с ног на голову…
– Катя, ты сидишь? – голос Артёма в трубке был взволнованным, почти торжествующим. – У меня новости.
Катя сидела за столом в квартире Насти, обложенная эскизами для новой книги. Карандаш замер в её руке, а сердце екнуло от предчувствия.
– Что случилось? – спросила она, стараясь звучать спокойно.
– Твой муж… точнее, бывший муж, – Артём сделал паузу, будто смакуя момент, – он не просто подал на раздел имущества. Он пытался провернуть аферу.
– Какую ещё аферу? – Катя нахмурилась, чувствуя, как внутри снова закипает гнев.
– Он хотел продать вашу квартиру до развода, – объяснил Артём. – Уже нашёл покупателя, всё подготовил. Но его юрист допустил ошибку в документах, и сделка не прошла. А теперь он в панике, потому что мы подали встречный иск, и судья явно на твоей стороне.
Катя медленно выдохнула, пытаясь осознать услышанное. Сергей не просто выгнал её, не просто пытался оставить без копейки. Он хотел украсть их общий дом, их пятнадцать лет, всё, что они строили вместе.
– И что теперь? – тихо спросила она.
– Теперь он влип, – Артём хмыкнул. – Суд заморозил все сделки с квартирой. Ты получишь свою половину, это минимум. А если мы докажем, что он действовал недобросовестно – а я уверен, что докажем, – он ещё и штраф заплатит.
Катя положила трубку и уставилась на свой рисунок – девочка из её эскизов, та самая, с решительным взглядом, теперь стояла на краю обрыва, глядя на бурное море. Катя вдруг поняла, что это не просто образ. Это она сама – на краю новой жизни, где нет места предательству.
– Насть, – позвала она подругу, которая как раз вошла с двумя кружками чая. – Он хотел продать квартиру. За моей спиной.
Настя чуть не уронила кружки.
– Серьёзно? – её глаза расширились. – Вот гад! Кать, я же говорила, он ещё пожалеет!
– Я не хочу, чтобы он жалел, – вдруг сказала Катя, и её голос был твёрдым, как никогда. – Я хочу, чтобы он понял, что потерял. И чтобы я больше никогда о нём не думала.
Настя посмотрела на неё с восхищением.
– Вот это моя девочка! – она подняла кружку, как будто для тоста. – За новую Катю. За ту, которая рисует, борется и не даёт себя в обиду!
Катя улыбнулась, но внутри всё ещё было неспокойно. Она не хотела войны, не хотела мести. Она просто хотела жить – по-настоящему, для себя.
Через несколько дней состоялось первое заседание суда. Катя сидела в зале, глядя на Сергея, который выглядел так, будто не спал неделю. Его адвокат что-то шептал ему на ухо, но он только хмурился и избегал её взгляда. Когда судья зачитал документы, подтверждающие попытку Сергея продать квартиру без её согласия, он опустил голову, и Катя вдруг почувствовала не злость, а жалость. Не к нему – к той жизни, которую она когда-то считала своей.
– Екатерина, – судья, строгая женщина с усталыми глазами, посмотрела на неё поверх очков. – Вы подтверждаете, что не давали согласия на продажу совместного имущества?
– Да, – твёрдо ответила Катя. – Я узнала об этом только от своего адвоката.
Судья кивнула, что-то записала, и Катя почувствовала, как напряжение в груди отпускает. Она не проиграет. Не в этот раз.
После заседания Сергей подошёл к ней в коридоре суда. Его лицо было серым, а в руках он нервно теребил папку с документами.
– Кать, – начал он, – может, договоримся без судов? Я… я готов отдать тебе половину.
Катя посмотрела на него – долго, внимательно. Она искала в его глазах того Сергея, которого когда-то любила. Но видела только усталого мужчину, который потерял гораздо больше, чем квартиру.
– Нет, Сережа, – спокойно сказала она. – Мы пройдём через суд. И я получу то, что мне принадлежит.
Он открыл было рот, чтобы возразить, но она уже повернулась и ушла, не оглядываясь.
Следующие месяцы пролетели как в вихре. Катя закончила иллюстрации для первой книги, и издательство сразу предложило ей новый проект – серию сказок о смелой девочке, которая путешествует по волшебным мирам. Её эскизы разлетались по редакции, и Елена Викторовна, главный редактор, как-то сказала:
– Катя, у вас дар. Вы не просто рисуете – вы рассказываете истории.
Эти слова грели её сильнее, чем любой комплимент. Она начала зарабатывать – не миллионы, но достаточно, чтобы снять небольшую квартиру и перестать чувствовать себя гостьей у Насти.
– Ты теперь знаменитость, – шутила Настя, когда Катя показывала ей первые напечатанные книги с её иллюстрациями. – Скоро автографы будешь раздавать!
– Да ну тебя, – смеялась Катя, но в глубине души чувствовала гордость. Впервые в жизни она делала что-то, что приносило радость не только ей, но и другим.
Суд закончился через три месяца. Кате присудили половину стоимости квартиры, а Сергею – штраф за попытку мошенничества. Он не звонил больше, и она была этому рада. Иногда она ловила себя на мысли, что вспоминает их прошлую жизнь – не с болью, а с какой-то тихой грустью, как о прочитанной книге, которая когда-то была любимой.
Однажды, гуляя по парку с Настей, она заметила вывеску художественной студии, где проводились мастер-классы.
– Зайдём? – предложила Настя. – Может, ты ещё чему-нибудь научишься.
Катя согласилась, и в студии её ждал ещё один сюрприз. Ведущий мастер-класса, мужчина по имени Максим, оказался не только талантливым художником, но и человеком, с которым она сразу нашла общий язык. Он хвалил её работы, но не просто так – он видел в них то, что она сама порой не замечала.
– У тебя есть свой стиль, – сказал он как-то после занятия, глядя на её набросок осеннего леса. – Это редкость. Большинство просто копируют, а ты чувствуешь.
Катя смутилась, но его слова запали ей в душу. Они начали общаться – сначала о живописи, потом о жизни. Максим был разведён, с двумя детьми, которых он обожал, и его спокойная уверенность была как глоток свежего воздуха после бурь с Сергеем.
– Я не ищу отношений, – честно сказала ему Катя, когда он однажды пригласил её на кофе. – Я только начинаю разбираться в себе.
– А я никуда не тороплю, – улыбнулся он. – Просто кофе. И, может, пара советов по акварели.
Она рассмеялась, и в этот момент поняла, что готова к чему-то новому – не обязательно к любви, но к дружбе, к открытиям, к жизни.
Прошёл год. Катя стояла в книжном магазине на презентации своей первой книги. Дети толпились вокруг, разглядывая её иллюстрации, а родители задавали вопросы. Она улыбалась, подписывала книги, и чувствовала себя на своём месте.
– Екатерина, – к ней подошла женщина с маленькой девочкой. – Моя дочка обожает вашу героиню. Говорит, что хочет быть такой же смелой.
Катя посмотрела на девочку, которая держала книгу с её рисунками, и почувствовала, как к глазам подступают слёзы.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Это… это очень много значит.
Вечером, после презентации, она сидела в кафе с Максимом и Настей, смеялись, вспоминали, как всё начиналось.
– Знаешь, – сказал Максим, глядя на неё, – ты изменилась. Стала… светиться, что ли.
– Это потому, что я наконец-то нашла себя, – ответила Катя, и её голос был полон уверенности.
В этот момент она заметила знакомую фигуру у входа в кафе. Сергей. Он стоял, глядя на неё через стекло, и в его глазах было что-то, похожее на тоску. Он сделал шаг вперёд, будто хотел войти, но потом остановился, развернулся и ушёл.
Катя смотрела ему вслед, но не почувствовала ничего – ни боли, ни злости, ни сожаления. Только лёгкое облегчение. Он был частью её прошлого, а её настоящее – здесь, за этим столом, с людьми, которые видели в ней не жену, не тень, а Катю.
Рекомендуем: