В Неаполе, под мягким светом старинного театра, меццо-сопрано Екатерина Губанова говорит спокойно:
«Кундри — это роль, которую нельзя сыграть наполовину».
Она только что завершила репетицию в театре Сан-Карло, где исполняет одну из самых сложных партий в опере Вагнера «Парсифаль». В паузе между оркестром и сценой она записывает беседу для подкаста Parlando — размышляет не только о музыке, но и о том, что значит быть русским артистом в европейской культуре.
От Петербурга до Неаполя
Губанова родилась в Ленинграде. Училась в Петербургской консерватории, позже в Академии Ла Скала. Сегодня её имя звучит на ведущих сценах мира от Метрополитен-опера и Ковент-Гардена до Баварской оперы.
Но в каждом интервью она подчёркивает:
«Мой голос — русский. Я не могу и не хочу его менять».
Её тембр густой, насыщенный, почти бархатный, критики называют «глубоким, как северное небо». Для Вагнера это находка: Губанова сочетает эмоциональную мощь с редкой сдержанностью.
Кундри: роль, которую проживают
Для оперных певиц партия Кундри — это особое испытание. Это персонаж, в котором соединились вина, сострадание, любовь и проклятие. Её не играют, её проживают.
В интервью Parlando Екатерина сказала:
«Когда я пою Кундри, мне кажется, что я проживаю сразу несколько жизней. И в каждой есть часть меня».
Она призналась, что возвращается к этой роли вновь и вновь, словно к зеркалу, в котором отражается не карьера, а путь. Так появилась фраза «Кундри на всю жизнь».
Как слушает мир
В последние годы западная пресса пишет о Губановой всё чаще. The Guardian называет её «одним из самых выразительных меццо XXI века», OperaWire: «артисткой, которая соединяет славянскую душу и европейскую технику». И это определение точно: в её исполнении слышна и академическая строгость, и что-то от искренности русской речи — простая правда эмоций.
После премьеры в Неаполе итальянские критики отметили, что в её Кундри нет «демонстративного страдания»:
«Она не трагическая героиня, она человек, который ищет смысл».
Русская школа, открытая миру
Губанова часто говорит о значении русской вокальной школы. Для неё это не просто техника дыхания и фразировки — это способ думать о звуке.
«Русская школа — это уважение к слову. Мы поём не ноты, мы поём текст» — объясняет она.
В этом и кроется секрет её успеха: западная публика слышит в русском голосе не что-то новое, а просто искренность. И, возможно, поэтому сегодня Екатерина Губанова стала одной из тех, кто представляет Россию на мировой оперной карте с достоинством.
Интервью, в котором нет дистанции
Подкаст Parlando записывался не как формальная беседа, а как разговор без маски. Певица рассуждает о балансе между сценой и тишиной, о чувстве ответственности перед каждым произведением, о том, как важно уметь замолчать после больших ролей.
«Пауза это тоже часть музыки» — говорит она. И кажется, что эта фраза про жизнь.
В мире, где скорость и громкость стали мерой успеха, Екатерина Губанова напоминает: искусство начинается с тишины. Слушать, слышать, проживать, вот что делает голос живым. Её Кундри не просто роль. Это напоминание, что даже в трагедии можно сохранить человеческое звучание.
А вы когда-нибудь задумывались, почему одни артисты остаются в памяти не из-за громких слов, а из-за тишины между ними? Поделитесь своими мыслями в комментариях и не забывайте поставить "👍" , пусть таких голосов, как у Губановой, в вашем арсенале станет больше, благодаря подписке на наш канал.