Маргарита стояла у широкого окна своей новой квартиры, любуясь видом на заснеженный парк. Три месяца назад они с Павлом наконец-то переехали из съёмной однушки в собственное жильё. Каждый уголок здесь дышал свежестью и новизной — от светлых обоев до современной мебели, которую они выбирали вместе.
Звонок в дверь прозвучал резко и требовательно. Маргарита нахмурилась — гостей они не ждали. Павел был на работе, должен вернуться только к вечеру.
За дверью стояла целая делегация: свекровь Людмила Петровна, деверь Антон с женой Кристиной и их десятилетним сыном Максимом.
— Ну что, ВПУСТИШЬ нас или так и будем на пороге стоять? — Людмила Петровна решительно шагнула вперёд, оттесняя Маргариту. — Антон, заноси вещи.
— Добрый день, — растерянно произнесла Маргарита. — А мы вас не ждали...
— Накрывай на стол, мы же родня, — отрезала свекровь, окидывая взглядом прихожую. — Что это за обои? Кто вам такую безвкусицу посоветовал?
Антон с Кристиной прошли следом, волоча за собой несколько сумок. Максим сразу же ринулся в гостиную, хватая всё подряд.
— НЕ ТРОГАЙ! — вырвалось у Маргариты, когда мальчишка схватил хрустальную вазу — подарок на свадьбу от её покойной бабушки.
— Рита, что ты кричишь на ребёнка? — возмутилась Кристина. — Он же просто смотрит.
— Да она вообще детей не любит, — фыркнула Людмила Петровна. — Три года замужем, а внуков мне так и не родила. Небось карьеристка.
Маргарита стиснула зубы. Она работала медсестрой в детской больнице, и обвинение в нелюбви к детям резануло особенно больно.
— Людмила Петровна, вы могли бы хотя бы предупредить о визите, — сдержанно заметила она.
— С каких это пор мать должна предупреждать сына о своём приезде? — свекровь прошла в кухню. — Фу, что это за мебель? Совсем не практично. И плита электрическая — на газовой готовить удобнее.
Антон развалился на новом диване, закинув ноги в уличной обуви на журнальный столик.
— Неплохо устроились, — протянул он. — А мы с Кристиной всё в двушке ютимся. Может, поменяемся? Вам двоим много места не надо.
— Это НАША квартира, — твёрдо сказала Маргарита. — Мы её купили на свои деньги.
— На свои? — усмехнулся Антон. — Да Пашка всю жизнь маме должен за то, что она его вырастила. Значит, и квартира наполовину её.
— Вообще-то мы копили пять лет, отказывая себе во всём...
— ХВАТИТ спорить! — рявкнула Людмила Петровна. — Где еда? Мы с дороги голодные.
— В холодильнике только йогурты и салат. Я собиралась после работы в магазин...
— Какая хозяйка! — всплеснула руками Кристина. — У меня всегда полный холодильник. И суп сварен, и второе готово.
Маргарита молча достала из холодильника всё, что было. Максим тут же заявил, что салаты не ест, йогурты невкусные, и вообще он хочет пиццу.
— Закажите пиццу, — велела Кристина. — И колы побольше.
— У нас дома кола под запретом, — попыталась возразить Маргарита.
— Вот поэтому у вас и детей нет, — съязвила свекровь. — Слишком правильная. Мужикам такие не нравятся.
Следующие два часа превратились в пытку. Людмила Петровна критиковала буквально всё: шторы слишком светлые, ковёр непрактичный, телевизор стоит не там, где надо. Антон рассуждал о том, что Павел всегда был маминым любимчиком, поэтому ему всё легко даётся. Кристина жаловалась на свою тяжёлую долю и косо поглядывала на Маргаритину бижутерию. Максим носился по квартире, оставляя жирные следы от пиццы на обоях.
— Кстати, мы на недельку остановимся у вас, — между делом бросил Антон. — У нас ремонт в квартире.
— Что? НЕТ! — вырвалось у Маргариты.
— То есть как это НЕТ? — взвилась Людмила Петровна. — Родному брату Павла отказываешь?
— У нас только одна спальня и диван в гостиной...
— Вы нам спальню уступите, а сами на диване поспите, — решила свекровь. — Неделя быстро пролетит.
В этот момент хлопнула входная дверь. Павел вернулся раньше обычного.
— Мам? Антон? — удивился он, заглянув в гостиную. — Вы откуда?
— Паша, сыночек! — Людмила Петровна кинулась обнимать его. — Приехали тебя навестить, а твоя жена нас встретила как чужих!
— Она пиццу пожалела заказать Максимке! — подхватила Кристина.
— И на неделю остаться не разрешает! — добавил Антон.
Павел растерянно посмотрел на Маргариту. Та стояла бледная, закусив губу.
— Рита просто не ожидала гостей, — попытался он сгладить ситуацию. — Мам, надо было позвонить...
— Вот! Дожили! Родной сын говорит, что матери надо разрешение спрашивать! — Людмила Петровна театрально схватилась за сердце. — Это всё её влияние! Настраивает тебя против родни!
— Мам, перестань...
— НЕТ, не перестану! Три года терплю эту выскочку! Ни внуков, ни уважения к старшим! Готовить не умеет, в доме бардак!
— В доме ИДЕАЛЬНЫЙ порядок был до вашего прихода! — не выдержала Маргарита.
— Как ты разговариваешь со свекровью?! — взвизгнула Кристина. — Паша, ты это слышал?
— Да она вообще оборзела! — поддержал Антон. — Думает, раз квартиру купили, так теперь королева!
— УБИРАЙТЕСЬ! — внезапно рявкнул Павел. — ВСЕ! НЕМЕДЛЕННО!
Наступила оглушительная тишина.
— Паша... сыночек... — пролепетала Людмила Петровна.
— Я сказал — убирайтесь! Это НАШ дом! Вы пришли без приглашения, оскорбляете мою жену, требуете, чтобы мы уступили вам спальню! С какой стати?
— Я твоя МАТЬ!
— И что? Это даёт вам право врываться в нашу жизнь и диктовать условия? Рита права — надо было хотя бы позвонить!
— Братец, ты совсем охренел? — Антон поднялся с дивана. — Мать родную выгоняешь?
— А ты вообще молчи! Сколько раз я тебе деньги в долг давал? Вернул хоть копейку? А теперь ещё и квартирами меняться предлагаешь!
— Паша, мы же не чужие... — попыталась вклиниться Кристина.
— Именно поэтому я долго молчал. Но сегодня вы переступили черту. Оскорблять Риту в её собственном доме — это уже слишком!
— В ВАШЕМ доме? — взвилась Людмила Петровна. — Да я тебя растила, ночей не спала!
— И я вам за это благодарен. Но это не значит, что вы можете всю жизнь попрекать меня этим и требовать беспрекословного подчинения!
— Неблагодарный! Вот вырастила змею на свою голову!
— Мам, уходите. И ключи оставьте.
— Какие ключи? — попыталась схитрить свекровь.
— Те, которые вы сделали втайне от нас. Думаете, я не знаю? Соседка видела, как вы заходили, пока нас не было дома.
Людмила Петровна побагровела, но молча вытащила из сумки связку ключей и швырнула на столик.
— Пожалеешь! — прошипела она. — Когда эта твоя кикимора тебя бросит, не приходи ко мне!
— Да она его использует! — поддакнул Антон. — Квартиру отхватила, теперь разведёт и половину заберёт!
— С вещами быстро! — отрезал Павел.
Родственники собрались и вылетели за дверь, продолжая выкрикивать проклятия и угрозы. Когда дверь захлопнулась, Павел обессиленно опустился на диван.
— Прости их, — тихо сказал он Маргарите. — И прости меня. Я должен был раньше поставить их на место.
— Паша, может, не стоило так резко...
— Стоило. Давно пора было. Они считают, что имеют право распоряжаться нашей жизнью. Мать вечно попрекает тем, что вырастила, Антон вечно клянчит деньги и завидует. Хватит.
Маргарита села рядом и обняла мужа.
— Спасибо, что заступился.
— Я люблю тебя. И никому не позволю тебя обижать. Даже родной матери.
Прошло три недели. Людмила Петровна названивала Павлу по десять раз в день, но он не брал трубку. Антон писал гневные сообщения, обещая "разобраться по-мужски". Кристина распускала сплетни среди общих знакомых, рассказывая, какая Маргарита стерва и как она настроила Павла против матери.
А потом случилось неожиданное.
Маргарита возвращалась с ночной смены и у подъезда встретила взволнованную соседку.
— Рита, ты слышала? У вашей свекрови беда!
— Что случилось?
— Квартиру затопило! Прорвало трубу на верхнем этаже, и вся вода к ней. Ремонт только закончила, говорят, последние деньги вложила. Теперь всё заново делать надо, а денег нет. И жить негде — там такой потоп, что ещё неделю сохнуть будет.
Маргарита замерла. Часть её злорадствовала — вот и получила свекровь по заслугам. Но другая часть понимала: как бы плохо Людмила Петровна к ней ни относилась, это всё-таки мать Павла.
Вечером она рассказала мужу о случившемся.
— Сама виновата, — жёстко сказал Павел. — Предупреждали её сантехники, что трубы менять пора. Она решила сэкономить.
— Но ей же негде жить...
— У Антона поживёт. Они же такие дружные против нас.
— Паша, у Антона двушка, там и так вчетвером тесно.
— И что ты предлагаешь?
— Может... предложим ей пожить у нас? Временно, пока квартира не высохнет.
Павел посмотрел на жену с изумлением.
— После всего, что она тебе наговорила?
— Она твоя мать. И... может быть, если мы проявим великодушие, она изменит своё мнение обо мне.
— Сомневаюсь. Но... если ты готова это терпеть, я позвоню ей.
Людмила Петровна сначала гордо отказалась, но когда выяснилось, что у Антона действительно нет места (Кристина категорически отказалась пускать свекровь), а гостиница не по карману, пришлось согласиться.
Она въехала тихая и пришибленная. Маргарита отдала ей спальню, сама с Павлом устроилась в гостиной. Свекровь почти не выходила из комнаты, ела мало, ни на что не жаловалась.
На третий день Маргарита не выдержала и заглянула к ней.
— Людмила Петровна, может, чаю?
Свекровь сидела на кровати, глядя в одну точку.
— Не надо, спасибо.
— Что-то случилось? Кроме потопа?
Людмила Петровна подняла на неё покрасневшие глаза.
— Антон отказался помочь с ремонтом. Сказал, что у него своих проблем хватает. А я ему полгода назад тридцать тысяч дала, он клялся, что вернёт...
— Мне жаль.
— Врёшь. Радуешься небось. Получила старая дура по заслугам.
— Не радуюсь. Никому не пожелаешь такого.
— Знаешь, что самое паршивое? Страховая отказалась платить. Говорят, я сама виновата, что не поменяла трубы вовремя. А откуда у пенсионерки деньги на полную замену труб?
Маргарита молчала. Людмила Петровна продолжала:
— Всю жизнь для детей жила. Всё им отдавала. Антону квартиру купить помогла, взяла кредит. До сих пор выплачиваю. Паше на свадьбу отдала все накопления. А теперь... Антон даже приехать не захотел, только по телефону сказал, что это мои проблемы. А ведь я ему вчера последние десять тысяч перевела, он сказал, Максиму на репетитора надо...
— Но это же...
— Наглость? Да. Но он мой сын. Я не могу отказать. А теперь сижу без копейки, и ремонт делать не на что, и жить негде. В доме престарелых окажусь.
— Не окажетесь, — твёрдо сказала Маргарита. — Живите у нас столько, сколько нужно.
— Зачем тебе это? Я же... я же так с тобой...
— Вы мать моего мужа. И что бы между нами ни было, вы останетесь его матерью.
Людмила Петровна расплакалась. Маргарита неловко обняла её за плечи.
Вечером состоялся серьёзный разговор. Павел предложил матери не просто пожить у них, но и помочь с ремонтом. Людмила Петровна сначала отказывалась, потом согласилась принять помощь как займ.
— И ещё, мам, — жёстко сказал Павел. — Хватит финансировать Антона. Он взрослый мужик, пусть сам зарабатывает.
— Но он же...
— Он паразит, мам. Простите за прямоту. Сколько можно его содержать? Ему тридцать пять лет!
Следующие недели прошли на удивление мирно. Людмила Петровна помогала по хозяйству, готовила обеды (оказалось, готовит она великолепно), и даже начала общаться с Маргаритой по-человечески.
Однажды вечером, когда Павел задержался на работе, они сидели на кухне вдвоём.
— Рита, прости меня, — внезапно сказала свекровь. — Я была неправа. Ужасно неправа.
— Людмила Петровна...
— Нет, дай сказать. Я ревновала. Глупо, да? Ревновала сына к жене. Боялась, что ты заберёшь его у меня. И не заметила, как сама его оттолкнула. А Антон... Я думала, хоть он-то меня любит, раз постоянно звонит, приезжает. А он приезжал только за деньгами.
— Это больно осознавать.
— Знаешь, когда случился потоп, первому позвонила Антону. Он сказал: "Мам, это твои проблемы, разбирайся сама". И бросил трубку. А Павел, которого я фактически выгнала из своей жизни, сразу примчался и всё организовал. И ты... после всех гадостей, что я тебе наговорила, приняла меня в свой дом.
— Мы одна семья, Людмила Петровна.
— Да. Только я это поздно поняла. Гналась за призраком идеальной невестки, а настоящую не разглядела.
Прошёл месяц. Квартира Людмилы Петровны была отремонтирована — скромно, но аккуратно. Она собиралась переезжать, но Маргарита неожиданно предложила:
— А может, останетесь? У нас места хватает. И нам помощь не помешает... особенно когда появится малыш.
— Малыш? — Людмила Петровна застыла. — Ты... ты беременна?
— Второй месяц, — улыбнулась Маргарита.
Свекровь расплакалась от счастья.
А через неделю пришли ошеломляющие новости об Антоне.
Оказалось, что все эти годы он обманывал не только мать. Фирма, в которой он якобы работал менеджером, не существовала. Деньги, которые он "зарабатывал", были долгами и кредитами, оформленными на Кристину. Когда обман раскрылся, Кристина подала на развод, забрала Максима и уехала к родителям в другой город.
Антон остался один, по уши в долгах, без работы и без жилья — квартира была оформлена на Кристину. Он попытался прийти к матери, но та, наученная горьким опытом, отказалась его принять.
— Я тебе больше не дам ни копейки, — твёрдо сказала она. — Иди работай. Мне Павел глаза открыл — я тебя избаловала, всё за тебя решала, от всего ограждала. Вот и вырос инфантильный эгоист. Теперь учись жить сам.
Антон пытался давить на жалость, потом угрожать, но Людмила Петровна была непреклонна. В конце концов ему пришлось устроиться грузчиком на склад — единственное место, где согласились взять человека без опыта и рекомендаций.
А жизнь Павла и Маргариты наладилась. Людмила Петровна оказалась заботливой бабушкой для родившейся девочки Алисы. Она больше не лезла с советами, не критиковала, а искренне помогала и поддерживала.
Как-то вечером, укачивая внучку, она сказала Маргарите:
— Знаешь, если бы не тот ужасный день, когда мы ввалились к вам без приглашения, и не потоп в моей квартире, я бы так и осталась озлобленной старухой, которая потеряла бы обоих сыновей. А так... я обрела настоящую семью.
— Всё случилось так, как должно было случиться, — улыбнулась Маргарита.
— Да. И я каждый день благодарю судьбу за то, что Паша встретил именно тебя. Прости, что так долго этого не понимала.
История Антона закончилась совсем печально. Через год выяснилось, что он влез в долги к очень неприятным людям, пытаясь быстро разбогатеть на сомнительных схемах. Когда пришло время платить, денег у него не оказалось. Кредиторы были настойчивы, и Антону пришлось продать всё, что у него осталось — машину, которую он когда-то выпросил у матери, дорогие часы, телефон.
Но и этого не хватило. Последний раз его видели на вокзале — небритого, в мятой куртке, с маленькой сумкой в руках. Он уезжал куда-то на Север, на вахту, подальше от кредиторов и от прошлой жизни.
Людмила Петровна плакала, когда узнала. Но Павел был непреклонен:
— Он сам выбрал этот путь, мам. Мы предлагали помощь — устроить на нормальную работу, дать рекомендации. Он отказался, хотел лёгких денег. Вот и получил то, что заслужил.
— Я знаю. Но он же мой сын...
— И поэтому больно. Но иногда нужно отпустить человека и дать ему самому разгрести последствия своих поступков. Иначе он никогда не повзрослеет.
Маргарита молчала, качая на руках маленькую Алису. Она думала о том, как странно порой складывается жизнь. Те, кто считал себя вправе унижать и требовать, остались ни с чем. А те, кто проявил великодушие и умение прощать, обрели настоящую семью.
— Бабушка, почитай сказку! — из детской выглянул четырёхлетний Артём, их второй ребёнок.
— Иду, солнышко, — Людмила Петровна вытерла слёзы и пошла к внуку.
Павел обнял жену.
— О чём думаешь?
— О том, что всё-таки хорошо, что тогда твоя мама пришла без приглашения. Если бы не тот скандал, не было бы и примирения.
— И Антон бы продолжал паразитировать на матери.
— И мы бы не узнали, какой замечательной бабушкой может быть Людмила Петровна.
— Жизнь — штука непредсказуемая, — улыбнулся Павел. — Главное — уметь делать правильные выборы в нужный момент.
За окном падал снег, укрывая город белым покрывалом. В квартире было тепло и уютно. Из детской доносился голос Людмилы Петровны, читающей сказку. Алиса мирно посапывала на руках у мамы.
А где-то далеко, в рабочем посёлке за Полярным кругом, Антон в промёрзшем бараке думал о тёплой московской квартире матери, о брате, который всегда готов был помочь, о жене и сыне, которых потерял из-за собственной лжи и жадности.
Он получил работу, крышу над головой и возможность начать с чистого листа. Но цена, которую пришлось заплатить за прошлые ошибки, оказалась слишком высока. И самое страшное — он понимал, что винить некого, кроме себя.
Телефон, единственная связь с прошлой жизнью, молчал уже несколько месяцев. Никто не звонил, не писал. Да и сам он не решался набрать знакомые номера. Гордость? Стыд? Или понимание того, что мосты сожжены окончательно?
Соседи по бараку — такие же потерянные души, бежавшие от долгов, алиментов или просто от самих себя — не задавали лишних вопросов. Здесь у каждого была своя история падения.
А в Москве жизнь продолжалась. Маргарита получила повышение — теперь она старшая медсестра отделения. Павел открыл собственное дело — небольшую консалтинговую фирму. Людмила Петровна нянчилась с внуками и каждый день благодарила судьбу за второй шанс.
Иногда она вспоминала Антона, но всё реже и реже. Боль утихала, оставляя только грусть и понимание — некоторые уроки даются слишком дорогой ценой. И не всегда есть возможность их исправить.
Автор: Елена Стриж ©